— Посмотрим, — Выхин направился к лестнице, ведущей наверх, в развалины. — Пока я схожу за водой.
Выйдя из подвала, он внимательно осмотрелся — никого, словно все вокруг вымерло. Пробравшись через кучи щебня и битого кирпича, он дошел до своего чемодана, взял его, вышел на дорогу.
Странная история. Причем сильно попахивающая провокацией. Кто этот раненый, почему он бежал от патруля, проверявшего документы у вокзала? И надо же было пойти здесь! Или все так специально рассчитано, и его ждали? Тогда плохо дело — еще только появившись здесь, он поневоле оказался втянутым в какую-то игру? В чью и с кем? Кто играет, по каким правилам? Одна сторона — безусловно, немцы, а другая? Тоже немцы, или…
Водоразборная колонка действительно стояла на углу. Нажав на рычаг, Выхин спустил скопившуюся в трубах ржавую, потом намочил носовой платок и тут заметил, что на его светлом плаще остались пятна крови — видимо, испачкался, когда помогал раненому дойти до подвала. Пришлось замывать полу плаща: не ходить же так по городу! Лучше уж мокрым, чем в пятнах свежей крови.
Наконец плащ принял пристойный вид. Еще раз смочив платок, Выхин задумался — а стоит ли возвращаться в подвал, к этому странному человеку? Интересно, здесь действительно есть казино «Турмклаузе», в котором можно спросить чашку — он так и сказал: «не забудьте, именно чашку» — ликера «Кюрасао»? Но «Кюрасао» — это теплое течение в океане, так его, кажется, называют японцы? Есть ли такой ликер? Вроде действительно есть, у голландцев, лимонно-желтого цвета. Впрочем, не это сейчас важно: идти в подвал или нет? Насчет казино решим потом.
Постояв несколько минут, он все же решился. Медленно побрел по улице обратно, вошел в развалины, добрался до знакомых ступеней, остановился перед ними.
— Не вздумайте стрельнуть, я принес вам воду! — предупредил Выхин и стал спускаться вниз.
— Где вы? — он поморгал, привыкая к полумраку подвального помещения и пытаясь рассмотреть, где спрятался раненый незнакомец. — Где вы? — еще раз повторил Выхин, оглядываясь по сторонам. Ответа не последовало: подвал был пуст…
В пригороде дорога стала шире — дома словно нехотя раздвинулись, отступив в тень палисадников и садов, отгородившихся от прохожих глухими каменными изгородями с низкими воротами и узкими калитками. За деревьями виднелись особняки — преимущественно двухэтажные, из белого камня, с красивыми черепичными крышами.
Не спеша шагая по квадратным каменные плиткам, которыми был вымощен тротуар, Выхин раздумывал о приключившемся с ним странном происшествии. Куда все-таки мог деться раненый? С простреленной ногой — а когда тот разрезал штанину, Выхин сам видел рану у него на ноге, — далеко не уйдешь. Не пожалев времени, Выхин тщательно осмотрел подвал, но не смог обнаружить никаких следов, указывающих на тайные убежища или скрытые выходы. Да и сам подвал был небольшим, просто негде спрятаться. Значит, раненый выбрался из него без посторонней помощи и ушел? Куда? Почему?
Или кто-то помог ему найти более надежное убежище? Если бы его обнаружили жандармы, полиция или эсэсовцы, они непременно оставили бы у подвала засаду. Кроме того, Выхин никого не заметил, пока замывал полу своего плаща у водоразборной колонки.
А может быть, незнакомец специально попросил принести воды, чтобы удалить, хотя бы на время, Выхина? Но зачем тогда он остановил его, просил помочь, назвал пароль в казино, настаивал на том, что необходимо побывать там сегодня же вечером или, самое позднее, завтра? И обязательно рассказать об обстоятельствах и месте их встречи. Кому? Похоже, Выхину доверили только первую часть пароля, без отзыва. Скорее всего, казино «Турмклаузе» действительно существует и там можно спросить чашку ликера «Кюрасао», а потом рассказать о встрече с раненым. Но кому, кому, черт побери?! Официантке, мэтру, поваренку на кухне, хозяину заведения или швейцару? И стоит ли туда ходить, вот в чем вопрос?
Вдруг все это — раненый, просьба о помощи, пароль для связи через казино — просто очередная проверка? Но кому проверять его здесь? О прибытии Выхина в этот город может знать только один человек, и то не наверняка. И он не станет устраивать ему подобных проверок! В этом Выхин был убежден на сто процентов.
Могли его спутать с кем-то другим, заманить в силки, расставленные на иную дичь, на такую, о которой он не имеет ни малейшего понятия и даже не может додуматься, как ни напрягай свой ум? Что ж, это одно из вероятных объяснений произошедшего, но только вероятное объяснение, а не действительное…
— Скажите, где бывшее имение Пилецкого? — остановил он проходившую мимо пожилую польку.
Та в ответ только молча махнула рукой вперед, по направлению, в котором он шел, и скрылась за калиткой. Звякнула щеколда.
Недоуменно пожав плечами, Выхин направился дальше, перебрасывая из руки в руку, казалось, потяжелевший за время пешей прогулки чемодан.
«Зря, наверное, пошел пешком. Так все руки отвертит, пока доберешься до места», — подумал он.
Но через несколько минут дорога вывела его к последним домам пригорода, и он увидел вдалеке старый круглый донжон сторожевой башни и приземистые, серые строения замка, обнесенные высокой стеной из красноватого камня. Лента дороги ныряла в небольшую рощу и выводила прямо к воротам, перед которыми стоял полосатый шлагбаум с будкой для часового.
Ну вот, кажется, добрался до места. Еще тридцать-сорок минут шагать, а там и крыша над головой. Кто-то его встретит?
С новичком пожелал познакомиться сам Ругге. Золотозубо улыбаясь, он поглаживал голову своего кобеля, сидевшего слева от кресла подполковника, и откровенно рассматривал Выхина, стоявшего навытяжку перед столом в кабинете начальника абвер-команды.
Новенький Ругге понравился — аккуратно пострижен, волосы светлые, чуть вьющиеся на концах, глаза сepo-голубые, приятное лицо — не этакая конфетно-галантерейная внешность, а действительно по-мужски приятное лицо, — приличный костюм, не слишком дорогой, но и не дешевка. Чувствуется, что физически крепок, вынослив. Жаль, что славянин. Но сейчас нужны такие. Если он еще к тому же не глуп, то может очень пригодиться.
— Знаете немецкий? — лениво перелистав лежащие перед ним на столе бумаги новичка, поинтересовался подполковник.
— Да. Читаю и могу разговаривать, — с акцентом ответил Выхин.
— Хорошо, — снова улыбнулся Ругге. — Знаете, я очень устаю от польского и русского. Ваш родной язык, господин Выхин, изобилует массой неточностей и исключениями из правил. Я иногда думаю, что именно он является неким ключом к пониманию загадок характера русского человека, привыкшего изъясняться весьма туманно. Не находите?
— Вы очень наблюдательны, господин подполковник, — вежливо склонил голову Выхин.
Ответ Ругге понравился: лесть никогда не бывает грубой. И на немецком новенький говорит неплохо. Вот только этот варварский акцент. Впрочем, не декламировать Гете он сюда приехал, а выполнять задания. Поэтому акцент можно простить как незначительную оплошность.
Подполковник снова полистал бумаги. Новенький прибыл из Абверштелле-Краков — специальной школы абвера, готовившей агентов из русских эмигрантов и украинских националистов. Ругге хорошо знал начальника школы полковника Вальтера Визера, официально именовавшегося начальником абверкоманды 101‑А, и еще в прошлом году просил его прислать несколько толковых людей, прошедших полный курс подготовки. Вот один из них. Скоро, как только подполковник отладит здесь дело, начнут поступать в его распоряжение люди из специальных школ абвера в Тегеле, под Берлином и Квинзее, под Бранденбургом. Но те будут уже другие — там готовят диверсантов, и придется перебрасывать их в нужные районы сопредельной страны. В нужные районы и в нужное время. Но пока оно не наступило, начнут работать эти, как первопроходцы-смертники протаптывая тропку для идущих следом.
— У нас много забот, господин Выхин, — немного помолчав, сказал подполковник. Легонько ткнул в загривок Дара, и тот послушно улегся у его ног. — Любите собак? Если бы вы были немцем, я не спрашивал об этом.
— Да, господин подполковник. Ваша собака восхитительна.
— Верно. Дар уникален и потому достоин восхищения. — Не без самодовольства заметил Ругге. — Что ж, начнем работать вместе, господин Выхин. Вам покажут комнату, — жить будете здесь, в замке, как все. Пока отдыхайте до завтра…
По длинным коридорам жилого крыла замка Выхина вел плотный человек в толстом шерстяном свитере, коричневом двубортном пиджаке, немецких бриджах и польских офицерских сапогах со следами шпор.
— Алоиз Дымша, — представился он, подав крепкую руку с изящным серебряным перстнем на безымянном пальце.
— Кормят хорошо, — рассказывал Дымша, провожая Выхина к его комнате. — Подъем в шесть утра, а если есть дела, то и раньше. Ежедневно занятия и упражнения. Тренирует Шмидт, гауптман. Познакомитесь… Вообще-то у немцев здесь своя компания, а у нас своя.
— У вас?
— Ну да, — досадливо дернул плечом Дымша, — У таких, как вы и я. Приличных людей мало, но кое-кто есть. Я вас познакомлю.
— Спасибо, — кивнул Выхин.
— Ну вот, устраивайтесь. А я пошел, дела. До вечера. — Дымша показал Выхину дверь, отдал ключ и, молодцевато щелкнув каблуками, ушел по своим делам.
Выхин открыл дверь, стоя на пороге оглядел узкую, небольшую комнату с высоким окном. Простая деревянная кровать, распятие над ней — видно, оставшееся от прежних владельцев замка или жильца комнаты, — умывальник в углу, вешалка для одежды около двери, небольшой шкаф, тумбочка у кровати, свежепокрашенный темно-коричневый пол из гладких досок.
Он вошел, прикрыл за собой дверь. Снял с руки свернутый плащ, повесил его на вешалку. Прошел к кровати, сел на нее и закурил. 3a окном шумели деревья парка, качая верхушками под свежим ветром, набегавшим со стороны границы.
Что ж, здесь ему предстоит теперь жить и работать. Здесь он должен встретиться с бывшим польским полковником Марчевским…