– Я не могу понять, почему сапфиры так непопулярны, – сказала она, садясь в кресло. – Я считаю их темный цвет тонким и нежным.
Октавиан кивнул писцам и секретарям, прислушивающимся к разговору.
– Идите перекусите или посчитайте рыбу в единственном пруду, не разоренном германцами, – велел он им.
И Агриппе:
– О, как надоело жить за укрепленными стенами! Скажи мне, что в этом году я смогу снести их, Агриппа!
– В этом году определенно, Цезарь.
– Говори, Агриппа.
Но сначала Агриппа развернул на широком столе с кипами бумаг, накопленных триумвиром за время выполнения своих обязанностей, большую карту Италии – от Адриатики до Тусканского моря, Сицилии и провинции Африка.
– Я сосчитал и могу сказать, что у нас будет четыреста одиннадцать кораблей, – сказал Агриппа. – Все, кроме ста сорока из них, находятся в Порту Юлия, готовы и ждут.
– Сто двадцать кораблей Антония плюс двадцать Октавии находятся в Таренте, – сказал Октавиан.
– Именно. Если бы они плыли через Мессанский пролив, они были бы уязвимы. Но они пойдут по другому пути. Обойдут полуостров с юга и высадят часть солдат на Сицилии у мыса Пахим, затем двинутся на север вдоль побережья и атакуют Сиракузы. Этот флот поплывет к Тавру, у которого еще четыре легиона пехоты. После взятия Сиракуз Тавр с войском пойдет через склоны Этны, захватывая по пути окрестности, и приведет свои легионы к Мессане, где ожидается самое сильное сопротивление. Но Тавру нужна будет помощь как при взятии Сиракуз, так и при последующем марше. – Карие глаза сверкнули. – Самая опасная задача – приманка из шестидесяти больших «пятерок», специально отобранных для участия в тяжелом морском бою. Я бы предпочел не терять их, если возможно, хотя это и приманка. Этот флот поплывет из Порта Юлия через пролив на помощь Тавру. Секст Помпей сделает то, что делает всегда, – будет подстерегать в проливах. И он нападет на нашу приманку, как лев на лань. Цель – приковать внимание Секста к проливам и, следовательно, к Сиракузам – зачем бы еще флоту из прочных «пятерок» плыть на юг, как не для нападения на Сиракузы? Если все сложится удачно, мой флот, следующий за флотом-приманкой, незаметно подберется к Сексту и высадит легионы в Милах.
– Я буду командовать флотом-приманкой! – воскликнул Октавиан. – Дай мне выполнить эту задачу, Агриппа, пожалуйста! Я возьму с собой Сабина, чтобы он не чувствовал, что им пренебрегли.
– Если ты хочешь флот-приманку, Цезарь, он твой.
– Насколько я поняла, атака на восточный конец острова произойдет с двух направлений, – заметила Ливия Друзилла. – Ты, Агриппа, пойдешь с запада к Мессане, а Тавр подойдет к Мессане с юга. А что с западным краем Сицилии?
Агриппа погрустнел:
– Здесь, госпожа, боюсь, мы вынуждены использовать Марка Лепида и несколько из его многочисленных легионов, которые он набрал в провинции Африка. От Африки до Лилибея и Агригента плыть недалеко. И с этим лучше справится Лепид. Секст может иметь свой штаб в Агригенте, но он не будет там засиживаться, если события разворачиваются вокруг Сиракуз и Мессаны.
– Я не думаю, что он будет сидеть в Агригенте, но его сокровищницы и деньги находятся именно там, – резко сказала Ливия Друзилла. – Что бы мы ни предприняли, нельзя позволить Лепиду удрать с деньгами Секста. А он попытается это сделать.
– Несомненно, – согласился Октавиан. – К сожалению, он присутствовал при нашем споре с Антонием, поэтому хорошо знает, что Агригент очень важный пункт. И что в военном отношении он не является первой мишенью. Мы должны будем побить Секста у Мессаны, отделенной от Агригента половиной острова и несколькими горными хребтами. Но я считаю Агригент еще одной приманкой. Лепид не может позволить себе ограничиться западным концом, если он хочет сохранить свой статус триумвира и одного из победителей. Поэтому он оставит у Агригента несколько легионов до тех пор, пока не сможет вернуться и опустошить сокровищницы. Но мы не дадим ему вернуться.
– И как ты это сделаешь, Цезарь? – спросил Агриппа.
– Я еще не знаю. Просто поверь, он не вернется.
– Я верю тебе, – с важным видом сказала Ливия Друзилла.
– Я тоже верю, – подхватил преданный Агриппа.
Не желая рисковать в сезон экваториальных штормов, Агриппа дожидался лета, пока не получил из Африки сообщение от Лепида, что он готов и отплывет в иды Юлия. Статилий Тавр, которому предстояло совершить самый длинный путь, должен был отплыть из Тарента на тринадцать дней раньше, в календы. Октавиан, Мессала Корвин и Сабин отправились из Порта Юлия за день до ид, а Агриппа – на следующий день после ид.
Было согласовано, что Октавиан высадится на Сицилии южнее «носка» италийского «сапога», в Тавромении, имея под началом основную часть легионов. Тавр присоединится к нему там, перейдя через Этну. Друг Октавиана Мессала Корвин должен вести легионы через Луканию к Вибоне, оттуда они пойдут в Тавромений.
Все было бы хорошо, если бы не внезапный, не по сезону, шторм, который нанес флоту-приманке Октавиана больше ущерба, чем налеты Секста Помпея. Сам Октавиан застрял на италийской стороне пролива вместе с половиной своих легионов. Другая половина, высадившаяся в Тавромении, ждала прихода Тавра и Октавиана. Ждать пришлось долго. После того как через шестнадцать дней шторм затих, Октавиан и Мессала Корвин в унынии оценили ущерб, нанесенный их транспортам. Когда им удалось отремонтировать корабли, была середина секстилия, и на острове уже шли сражения.
Лепид вообще не пострадал. Он высадился в Лилибее и Агригенте в нужное время с двенадцатью легионами и нанес удар с севера и с востока, пройдя через горы к Мессане. Как и предсказывал Октавиан, он оставил в Агригенте четыре легиона, уверенный, что он, и никто другой, вернется, чтобы забрать содержимое хранилищ Секста Помпея.
Но это Агриппа выиграл кампанию. Зная размер флота Тавра в Таренте и переоценив размер флота-приманки Октавиана, Секст Помпей собрал все свои корабли и сконцентрировал их в проливе, чтобы удержать Мессану и восточный берег острова. В результате двести одиннадцать квинквирем и трирем Агриппы утопили небольшой флот Помпея у берегов Мил, и четыре легиона в полном составе высадились на сушу. Затем Агриппа опустошил северный берег с запада, собрал свои военные корабли и притаился у берегов Навлоха.
Похоже, Сексту Помпею даже в голову не пришло, что презренный Октавиан сможет собрать так много кораблей и войска против него. Плохие новости следовали одна за другой: Лепид захватил западный берег Сицилии, Агриппа напал на северный берег, а сам Октавиан наконец переплыл пролив. Сицилию наводнили солдаты, но только малая часть их принадлежала Сексту Помпею. Придя в отчаяние, младший сын Помпея Великого решил поставить все на крупномасштабный морской бой и поплыл навстречу Агриппе.
Два флота встретились у Навлоха. Секст был убежден, что, имея столько кораблей, он непременно победит. У него более трехсот галер с великолепными командами и флотоводцами, а сам он главнокомандующий. И этот апулийский деревенщина Марк Агриппа думает, что сможет победить Секста Помпея, уже десять лет не знавшего поражений на море? Но корабли Агриппы были снабжены секретным оружием – harpax. Агриппа взял обычную морскую кошку и переделал ее так, что ею можно было стрелять из «скорпиона» на гораздо большее расстояние, чем бросок рукой. Вражеский корабль подтаскивали ближе, потом обстреливали из «скорпионов» дротиками, булыжниками и зажженными пучками сена. Во время такой стрельбы корабль Агриппы разворачивался и ударял носом в бок корабля Секста, срезая весла. После этого солдаты переходили на корабль и убивали всех, кто не успевал прыгнуть в воду, где они или тонули, или их вылавливали, чтобы взять в плен. Согласно замыслу Агриппы, носы кораблей были хороши для тарана, но таран редко приводил к потоплению корабля. Чаще у него оставалась возможность уйти. Но гарпуны, срезанные весла и солдаты неизменно несли гибель вражескому судну.
Заливаясь слезами, Секст Помпей наблюдал, как погибает его флот. В самый последний момент он повернул свой флагман на юг и скрылся, не желая допустить, чтобы его повели в цепях по Римскому форуму и судили за измену тайно, в сенате, как Сальвидиена. Ибо он хорошо знал, что его статус защитил бы его от обычной судьбы человека, объявленного hostis: быть убитым первым встречным. Это он выдержал бы.
Он спрятался в бухте и переплыл пролив с наступлением темноты. Потом направился на восток вокруг Пелопоннеса, чтобы найти убежище у Антония, который, как ему было известно, проводил кампанию. Он сойдет где-нибудь на берег и будет ждать Антония. Митилены на острове Лесбос в свое время укрыли его отца. Секст был уверен, что они спасут и сына.
Сухопутные силы Помпея почти не сопротивлялись, особенно после третьего сентября, когда Агриппа победил у Навлоха. «Легионы» Секста состояли из разбойников, рабов и вольноотпущенников, плохо обученных и не отличавшихся храбростью. Секст использовал их только для того, чтобы терроризировать местное население. Настоящим римским легионам они не могли противостоять. Бо́льшая часть сдалась, умоляя о пощаде.
Упиваясь своим превосходством, Лепид прошел по всему острову. И даже при этом он прибыл к Мессане раньше Октавиана, встретившего сильное сопротивление на берегу пролива к северу от Тавромения. Когда Лепид достиг Мессаны, правитель города Плиний Руф, назначенный Секстом Помпеем, выразил желание сдаться Агриппе. Такого оскорбления Лепид не мог вынести. Он написал Плинию Руфу, требуя, чтобы тот сдался ему, а не Агриппе, безродному ничтожеству. И примет он сдачу от своего имени, а не от имени Октавиана.
Когда Октавиан прибыл в лагерь Агриппы, тот кипел от возмущения. Это что-то новое! За все годы, что они были вместе, Октавиан никогда не видел Агриппу в таком состоянии.
– Ты знаешь, что сделал этот cunnus? – взревел Агриппа. – Сказал, что это он одержал победу на Сицилии, а не ты, триумвир Рима, Италии и островов! Сказал… сказал… я не могу даже подумать об этом. Как я зол!