В таких традиционных обществах есть представление об основных занятиях мужчин — те же охота, рыболовство, военное дело. Иногда в связи с ними проводятся обряды, которые, с одной стороны, свидетельствуют, что данный индивид стал настоящим охотником и воином, а с другой стороны, призваны способствовать его успеху в этом деле.
Так, у папуасов западных районов Британской Новой Гвинеи такого рода обряд проводился после успешной битвы: отрезанные головы врагов выкладывались в ряд на дороге, а над ними, широко расставив ноги, вставали лучшие войны. Юноша должен был проползти на четвереньках весь этот ряд между ног, а в конце съесть кусочек имбиря, которым старый воин сначала натёр лоб себе, а потом всем головам противников. Посвящаемого могли заставить прикоснуться лбом к голове убитого врага или зубами приподнять её за волосы и поставить на место. Все эти действия должны придать юноше особую силу и сделать его бесстрашным воином (Landtman 1927: 161).
У бушменов группы нхаро проводился обряд, связанный с охотой: молодой человек (порядка 20 лет) должен был зайти в хижину своего отца или любого другого мужчны, там его ждал знахарь, который делал юноше несколько насечек на лбу и между глазами (в этой области насечки имел право делать только знахарь и никто другой). Считалось, что если юноша уже удачливый охотник, то ему эта операция не обязательна, а если он неудачник — то весь этот обряд надо будет проделать несколько раз (Barnard 1980: 117).
У ифугао (Филиппины) юноше, побывавшему в серьёзном военном походе (а мальчик ифугао обязательно будущий воин), делают татуировку в виде голубой полосы через всю грудь, и с этим также, скорее всего, связан его переход в более старшую возрастную группу (Станюкович 1983: 217–218);
Квалификационные обряды, наподобие вышеописанных, отмеряют ещё один шаг на пути взросления ребёнка или подростка, они призваны способствовать тому, чтобы к нему пришли необходимые умения и навыки, а также утверждают его в его гендерно-профессиональном статусе.
Пубертатные обряды
В обряды перехода детского цикла входят пубертатные обряды, которые были широко распространены у многих народов мира. Их специфика в том, что они отмечают наступление физического созревания, связывая c ним взросление подростка. Наиболее часто встречаются женские пубертатные обряды. У многих архаичных народов принято отмечать наступление половой зрелости девушки.
У киваи на Новой Гвинее родители, заметив у девочки появление первых естественных симптомов полового созревания (главный симптом — начало менструаций), говорят, что ей надо пройти обряд посвящения в женщины.
Для этого заготавливается большое количество еды и множество травяных юбочек. На церемониальной земле в деревне огораживается место, его «стены» образуют подвешенные юбочки, получается хижина без крыши — тетебе или вапо мото. Тетебе украшается нитями собачьих зубов и раковин. В присутствии всего населения деревни девочки (число их может варьировать от 1 до 10) в сопровождении нескольких мужчин и женщин проходят через тетебе, потом их берут на руки дядья со стороны матери и несут к воде. Женщины и девочки купаются, а к ним в воду кидают саго, бананы, сладкий картофель. (Позже их по-хозяйски выловят обратно). Возвращается небольшая процессия тем же путём, проходя сквозь тетебе, часть дороги девочек несут на руках их дядья со стороны матери, объясняя, что им вредно касаться земли, и что это всё, что осталось от их детства. В знак прохождения этого обряда девочке наносится татуировка, и после уже считается, что она готова к замужеству (Landtman 1927: 237–240).
Во многих районах Австралии у аборигенов с началом первой менструации девушка должна покинуть основной лагерь и провести некоторое время в отдельной хижине. В этот период она должна соблюдать ряд пищевых табу и слушаться старших женщин, которые живут вместе с ней, обучают её песням, мифам, рассказывают, как она должна вести себя, когда выйдет замуж. Иногда на теле девушки рисуют магические знаки, которые помогут регулированию менструаций, знаки, связанные с фертильностью, с женской привлекательностью. После этого девушка украшается и возвращается в лагерь. Теперь она считается женщиной, как социально, так и физически. Почти сразу же после этого девушка выходит замуж, причём чаще всего её просто вручают мужу и его родственникам, так как считается, что предшествующих обрядов вполне достаточно и что одновременно они являются свадебными.
В австралийские женские обряды могут входить искусственная дефлорация, различного рода инцизии — клиторэктомия, отсечение фаланги пальца руки, надрезы и насечки — всем им приписывается важное магическое значение.
В целом женские возрастные обряды у аборигенов Австралии тесно связаны с подготовкой к вступлению в брак и не включают в себя ни суровых испытаний выдержки и силы воли, ни специально организованного обучения — это обряды, которые просто знаменуют наступление половой зрелости (Берндт, Берндт 1981: 130).
Пубертатные обряды часто путают с возрастными инициациями. Но сходство их только в том, что и те, и другие отмечают взросление. Само же взросление при этом понимается совсем по-разному. В случае пубертатных обрядов ритуально, а также терминологически подчёркиваются физические изменения, происходящие с подростком: в Большой пустыне Виктория мальчика, у которого появился первичный волосяной покров, называют дьирангга («немного волос»), когда его борода густеет, он становится алгуридья, обряды же инициации начинаются только в 16 лет или даже позже (Берндт, Берндт 1981: 116).
В случае же возрастных инициаций акцентируется именно социальный статус как показатель «взрослости», биологический возраст учитывается весьма условно. Возрастные инициации проводятся над молодыми людьми, но неофитом может стать и 8-летний ребёнок, и 18-летний юноша, у разных народов по-разному. Более того, возрастной разрыв в группе одновременно инициируемых может быть очень значительным (у отдельных восточноафриканских народов он может достигать нескольких десятков лет). Некоторую ясность в эту ситуацию вносит категория «социального возраста»: лица, одновременно прошедшие обряды посвящения, будут «сверстниками по инициации», и их социальный возраст, независимо от реального, биологического, будет одинаковым (Калиновская 1980: 55; 1982: 92).
Этапы возрастных инициаций могут растягиваться на десятилетия, и «взрослость» здесь будет ассоциироваться только с тем, какие обряды уже прошёл мальчик и к каким таинствам был допущен.
В Кимберли (Австралия) мальчики начинают посвящаться в ритуальную жизнь мужчин примерно с 7 лет, им показывают кое-какие обряды и священные объекты, делают обрезание; в 14–15 лет они подвергаются подрезанию; узнают новую порцию таинств и получают свои маленькие чуринги; в класс молодых мужчин они переходят, пройдя ещё один цикл обрядов, годам к 17–18, и только тогда могут жениться (Каberry 1939: 222–225). У племён Центральной Австралии посвящение также совершается в несколько этапов и занимает долгие годы, первые обряды проводятся в 10–12 лет, последние в 25–30 (Spencer, Gillen 1968:213). Более десяти лет длятся инициации юношей у тиви и муринбата Северной Австралии (Hart, Pilling 1960: 93–94; Stanner 1959: 125–126). Даже если обряды инициации длятся от нескольких дней до нескольких месяцев, они также не имеют жёсткой связи с моментом физического созревания. Очевидно, что различия в возрасте наступления пубертатного периода у племён, проживающих в одной области, на Юго-Востоке Австралии, не столь же велики, как различия в возрасте проведения инициаций: племя мурринг — приблизительно 14–15 лет; диери — 9–10 лет; йиркаламайнинг — 18 лет; воррора — 15 лет; нарднанга — 16–17 лет (Howitt 1904:559, 655, 664).
В таких обществах реальный физический возраст — ещё не аргумент для признания взрослого статуса. Известны случаи неудачников — мужчин, которые до глубокой старости не были посвящены в наиболее ответственные религиозные обряды и так и умерли, не войдя в группу старших. Их низкий социальный статус подчёркивался и отношением к ним окружающих, и более простым погребальным обрядом. А иные юноши, которые рано проявили себя как искусные охотники, быстро и толково усваивали племенные законы и мифы, посвящались в самые сокровенные, предназначенные для старших религиозные тайны тогда, когда их сверстники ещё не были полностью инициированы.
Инициации в системе обрядов перехода
Особый случай обрядов перехода представляют собою инициации. Инициации — это прежде всего обряды перехода. Однако не все обряды перехода можно назвать инициациями. Обряды перехода представляют собой куда более обширную таксономическую категорию. При всём том, что инициации входят в широкий и многообразный круг обрядов перехода, они обладают только им присущей спецификой, позволяющей выделить их в отдельную группу.
К инициациям можно отнести целый ряд обрядов: шаманские посвящения и посвящения в маги и/или знахари; возведение в сан (помазание монарха, инаугурация правителя, папская интронизация); пострижение в монахи; посвящение в рыцари и др. посвятительные обряды; а также возрастные инициации. Все эти обряды объединяет то, что обретение новой социальной роли неофитом происходит как посвящение в неё.
При этом, как и все обряды перехода, инициации изменяют социальный статус неофита и следуют выделенным ван Геннепом этапам.
Теме детства наиболее близки возрастные инициации, которые знаменуют переход посвящаемого в категорию социально взрослых членов общества. В этом своём качестве они выступают и как один из обрядов жизненного цикла человека, который отмечает переход в старшую возрастную группу, а также ещё и как обряд (или обряды, так как, забегая вперёд, инициация, как правило, не обходится одним единственным обрядом) детского цикла.
В тех обществах, где путь к взрослению лежит через обряды возрастной инициации, последние занимают очень важное место и являют собой один из центральных институтов социализации. В нём сходятся важнейшие «силовые линии» культуры — и представления о взрослости, и посвящение в религиозную эзотерику, и культовая жизнь, и стратификация общества (в виде основных возрастных категорий, возрастных групп и/или классов), и гендерная социализация.