ризнаком, он будет проявляться; мы не сможем установить закономерность передачи признака по наследству. Потому определить, обусловлено ли наличие признака наследственностью или же он приобретен в результате воздействия внешних условий, невозможно.
Высота роста обусловлена не только наследственностью. Из того, что у низкого человека чаще встречаются низкие родственники, не следует тотчас же делать вывод о том, что низкий рост передается по наследству.
Еще более четко это проявляется в общественных группах. В сельской местности родственники фермера в большинстве своем и сами фермеры, однако фермерство – не наследственный признак. Родственники преуспевающего предпринимателя редко оказываются неквалифицированными рабочими.
Одним словом, частота встречаемости какого-либо признака в семейной линии без дополнительных доказательств не свидетельствует о его наследственности. То, что у преступников родственники часто оказываются преступниками, не позволяет установить закономерность передачи преступности по наследству, если же наследственность не доказана иными методами.
Мы уже рассмотрели, что семейные линии в составе какой-либо популяции различаются между собой. Уровень преступности и частота встречаемости изъянов среди них также различаются. Предстоит ответить на вопросы: обусловлены ли эти качества окружающей средой или наследственностью и каковы законы этой наследственности.
С интересной стороны этот вопрос открывается при изучении лечебно-профилактических психологических учреждений для детей дошкольного возраста. Хотя статистику, полученную из этих наблюдений, следует использовать весьма осторожно, анализ психологии детей проливает свет на то, что в долгосрочной перспективе неблагоприятная среда оказывает существенное влияние на поведение физически неполноценных членов общества, а также на развитие антисоциальных тенденций. Они могут возникнуть в условиях напряженной обстановки в семье, способствующей формированию бунта против тиранической власти или же вызывающей иного рода серьезные чувства противостояния.
Не менее поучительны наблюдения психоанализа. Хотя я не склонен придерживаться путанных и, как мне кажется, необоснованных суждений психоаналитиков, накопилось достаточное количество материала, свидетельствующего о том, что в условиях сильного нервного напряжения, особенно после внезапной травмы, у слабых людей могут формироваться самые разные психические отклонения.
В целом можно сделать вывод, что для того, чтобы даже слабая личность совершила противообщественный поступок, она должна оказаться в ситуации довольно сильного давления, которое толкает человека на пренебрежение законами общества. А чем личность сильнее, тем сильнее должно быть это давление.
В указанном выше сочинении Чарльз Горинг сводит к минимуму роль среды в формировании преступных наклонностей. Он пытается доказать, что все прочие общественные проблемы, с которыми сталкиваются преступники: отсутствие школьного образования и постоянного места работы, бедность, обусловлены недостатком интеллекта. Его доводы основаны на статистической взаимосвязи между уровнем интеллекта и различными формами общественной неполноценности. Средний уровень интеллекта в группе он определяет по относительной распространенности людей с умственными отклонениями. Он выдвигает предположение, что чем их больше, тем ниже средний уровень интеллекта. Такой метод вызывает сомнения, ибо разброс в разных группах может быть разного масштаба. Если, допустим, диапазон развития интеллекта среди преступников будет больше, чем у законопослушных граждан, люди с отклонениями у них будут встречаться чаще даже при одинаковом среднем уровне интеллекта. Чем выше доля людей с умственными отклонениями, тем чаще социально неполноценные люди будут одновременно еще и преступниками. Можно привести и обратный довод: умственные отклонения в сочетании с криминальными наклонностями встречаются тем чаще, чем больше в обществе доля различных форм социального неблагополучия, таких как отсутствие школьного образования или постоянной трудовой занятости. Для того чтобы доказать, что и общественная неполноценность, и преступные наклонности обусловлены врожденным уровнем интеллекта, необходимо показать, что в группе людей с одинаковым интеллектуальным развитием, взятых наугад из общей массы населения, преступники будут встречаться с одинаковой относительной частотой, вне зависимости от других социальных отклонений, таких как бедность, недостаток школьного образования или отсутствие постоянной работы. Поскольку мы не знаем распределения уровня интеллекта в общей массе населения, мы не можем установить степень преступности и утверждать, что решающий фактор в развитии интеллекта – наследственность.
Потому я считаю, что неважность фактора среды для формирования преступных наклонностей не доказана.
Многие авторы на основании того, как случаи преступлений распределяются по семейным линиям, пытались сделать вывод о том, что эта склонность наследуется в простом менделевском соотношении. Условия, которые приводят человека в ряды осужденных преступников, бесконечно сложны и не позволяют делать подобные выводы, а количества приведенных случаев совершенно недостаточно для того, чтобы обоснования казались убедительными. Реальные данные статистики свидетельствуют лишь о том, что степень преступной составляющей в разных семейных линиях одной популяции различается.
В зависимости от того, предполагаем ли мы простую менделевскую форму наследственности, или же формы гораздо более сложные, включающие факторы окружающей среды, практические результаты окажутся совершенно разными. В первом случае даже единичное проявление в семье преступности и знание простых правил наследственности позволило бы предсказать, сколько людей в различных семейных линиях окажутся подвержены этому явлению. В последнем случае подобное прогнозирование практически невозможно, ибо хотя принципы наследования и подчиняются в основном одним и тем же законам, они столь разнообразны, что не получится узнать, какие у конкретной семьи будут наследственные особенности.
Еще важнее то, что разграничить влияние наследственности и окружающей среды весьма трудно: если вся семья подвергается воздействию одних и тех же неблагоприятных условий и при этом от природы все ее члены довольно слабы, то все они могли бы стать преступниками, в то время как при более благоприятных условиях она могла бы противостоять социальному давлению, которому подвергается.
Глава VIIУстойчивость культуры
Если общество на протяжении нескольких поколений живет обособленно в одних и тех же условиях окружающей среды и при этом браки заключаются без какой-либо четкой системы отбора, строение тела обретает устойчивую форму. При отсутствии стимулов, которые бы изменили социальную структуру и психическую жизнь, культура также будет достаточно устойчивой. Примитивные, изолированные племена кажутся нам и самим себе устойчивыми, поскольку даже при отсутствии внешних факторов процессы изменения культуры протекают медленно.
В самые ранние времена существования человечества культура должна была меняться почти незаметно. История человека – существа, создававшего орудия труда – насчитывает примерно 150 тыс. лет. Орудия труда, относящиеся к этому периоду, находят в результате раскопок. Это каменные орудия простой формы. В течение не менее 30 тыс. лет их формы не менялись. Когда мы наблюдаем такое постоянство у животных, то объясняем это проявлением инстинкта. Изготовление орудий труда человеком этого периода объективно выглядит как инстинктивная черта, сходная с инстинктами муравьев и пчел. Повторение одного и того же действия без изменений, поколение за поколением производит впечатление биологически обусловленного инстинкта. Однако мы не уверены в правильности такой трактовки, поскольку не можем сказать, насколько каждое поколение учится у своих предшественников. Животные, такие как птицы и млекопитающие, действуют не только инстинктивно, но и учатся на чужих примерах и за счет подражания. Лошади и собаки учатся реагировать на зов или на произнесенное слово. Английские воробьи, которых воспитывают канарейки, перенимают их песни и призывные крики. Попугаи подражают звукам. Обезьяны даже научились использовать палки и камни в качестве орудий труда.
Представляется вероятным, что и в раннем периоде развития человечества условия были такими же. Даже в самых древних из найденных орудий труда можно обнаружить различия. Если в одних районах типичной формой орудия было кремневое рубило, то в других – тесак или колун. По мнению Менгина, в заполярной части Азии возникла культура с преобладанием в качестве материала кости, в Восточной Азии – кремневых рубил, в Индии – кремневых тесаков.
Важность процесса обучения становится все более очевидной по мере приближения к современному периоду. Орудия труда становятся более дифференцированными. Не во всех местах встречаются одинаковые формы, и представляется вероятным, что если бы мы могли изучить поведение человека в периоды с разницей в тысячу лет, то обнаружили бы определенные изменения.
К концу ледникового периода дифференциация форм изготавливаемых предметов была столь же велика, как и между первобытными племенами в настоящее время. Нет никаких оснований считать, что жизнь людей в конце ледникового периода – мадленцев – была в каком-либо отношении проще жизни современных эскимосов.
С началом текущего геологического периода дифференциация локальных групп и видов деятельности в каждой из них была значительной. Изменения, требовавшие вначале десятков тысяч лет, затем тысяч лет, теперь происходят за столетия и приводят к постоянному расширению многообразия форм. С наступлением исторического периода степень устойчивости культуры уменьшилась еще сильнее, и в современную эпоху изменения происходят с огромной скоростью, причем не только материальных продуктов нашей цивилизации, но и форм мышления.
С древнейших времен скорость изменений постоянно возрастает.