В начале лета 1915 года Боас прибыл в Пуэрто-Рико вместе с Робертом Эйткеном и Германом Хеберлином. Хотя он только что перенес болезненную операцию на лице и здоровье у него было неважное, он сразу же погрузился в работу, стремясь потратить на нее каждую минуту своего времени. И археологические, и физико-антропологические исследования Боаса были сосредоточены в регионе Утуадо, расположенном в центральных горах острова, хотя он также проводил антропометрические исследования солдат в казармах Сан-Хуана, столицы Пуэрто-Рико. По местной легенде, Боас все еще продолжал мерить солдат, когда раздался гудок уходящего парома, на котором ученый должен был уплыть. В Утуадо работа по соматологии проводилась на школьниках, в том числе делались слепки их зубов. Для того чтобы получить точные данные о возрасте, проверялись записи о рождении. Думаю, Боас планировал вернуться через несколько лет, чтобы повторно измерить детей и зафиксировать развитие их зубного аппарата. Это так и не было сделано, поэтому полученные данные не нашли широкого применения, хотя Лесли Спайер провел и опубликовал некоторые исследования прикуса и роста[63].
Вскоре после прибытия Боаса начались археологические работы. Хеберлина послали раскапывать одну пещеру в окрестностях Утуадо, а меня с Эйткеном – другую. Рядом с каждой находилась площадка для мезоамериканской игры в мяч. Боаса, похоже, в одинаковой степени интересовали как останки вымершего крупного грызуна, которые обнаружили в этих пещерах, так и археологические аспекты исследования. Он остался в Сан-Хуане, вероятно, проводя там антропометрические работы. На путь до Утуадо уходило по часу и более езды верхом, но Боас ездил к нам один или два раза в неделю, чтобы контролировать ход раскопок и давать полезные советы. Когда работы в пещере уже были почти завершены, он сообщил нам, что его свозили к большому археологическому комплексу на поверхности земли, расположенному на расстоянии нескольких километров от места наших раскопов. Как Боасу стало известно об этом комплексе или найти время, чтобы его осмотреть, я так и не знаю, как и не узнал за все время пребывания в окрестностях Утуадо. Боас называл тот комплекс самым крупным и важным из всех известных до того времени и, вероятно, до сих пор на острове. Он договорился с владельцем земли о раскопках и продолжал часто туда наведываться, пока мы работали в пещерах, договорился с геодезистом из государственного учреждения, чтобы тот составил план раскапываемого участка, и настоял на покупке и сохранении этого комплекса правительством островов.
Отчеты Эйткена[64] и Хеберлина[65] о раскопках в пещерах были опубликованы вскоре по окончании работ, но мой отчет по объекту в Капа вышел, по различным причинам, только в 1941 году[66].
Пуэрториканские археологические работы были больше похожи на экспедицию Джесупа, чем на мексиканские исследования. Не было решено никаких серьезных проблем, а результаты были в основном представлены фактами. Хотя Боас признавал ценность таких фактологических данных по археологии для будущих исследований, но ему лично они не были интересны, и он лишь руководил ходом работ, чтобы быть уверенным в том, что они ведутся должным образом, а получаемые результаты фиксируются.
Несмотря на то что Боас относительно мало интересовался археологическими объектами как таковыми, он, будучи в прошлом музейным работником, понимал естественное желание попечителей музеев наблюдать ощутимые и объективные результаты от финансируемых ими экспедиций и необходимость учитывать этот фактор при планировании полевых работ. Поэтому, когда в 1920 году Филдовский музей естественной истории предложил провести археологическую экспедицию в Южной Америке, Боас в ответе на мое письмо назвал в качестве возможного места проведения исследования регион вокруг Санта-Марты в Колумбии, поскольку там можно найти информацию о почти неизвестной, но развитой культуре, об отношениях между культурами Анд и восточного леса, а также, возможно, истмийской и карибской культурах, и в то же время получить осязаемые результаты, которые будут представлять невероятный интерес. В основу мнения Боаса легла коллекция из этого региона, хранящаяся в Американском музее естественной истории. Хотя изучение научно-теоретических результатов экспедиции, предпринятой по его предложению, еще не закончено, материальные результаты полностью оправдали ожидания.
Франц Боас, быть может, к несчастью для американской археологии, так никогда и не захотел включить ее в сферу своей деятельности. В те годы, когда он занимал две важные должности – куратора в Американском музее естественной истории и профессора в Колумбийском университете, – при нем за эту область антропологии отвечали археологи. Хотя, вероятно, археология так и не стала бы его главным интересом, он мог бы несколько раньше направить стопы младенческой науки по правильному пути и быстрее приблизить ее к совершеннолетию.
Пенсильванский университет, Филадельфия