Глава 1. Взлет аваров
1. Ветер с Востока
Вернемся немного назад. В 545 году, когда византийцы воевали с Тотилой за Рим, а Хосров Ануширван заключил перемирие с Юстинианом, в восточной части Великой Степи происходили важные события. Разбойничий Жужаньский каганат, объединивший современную Монголию и Бурятию, находился на грани распада. Каганы («императоры») выстроили жесткую систему по принципу орды и сильно притесняли окрестные племена.
Против жужаней восстали тюркюты. Это было монголоидное племя, говорившее по-тюркски и жившее в горах Алтая. Горы были богаты железом, в то же время имелись превосходные луга, пригодные для выпаса коней; поэтому тюркюты без труда создали тяжелую латную кавалерию. Их воины сражались в шлемах и длинных халатах с высоким воротом, а поверх халата надевали доспех. В бой шли под черным знаменем с золотой головой волка. К ним присоединились многие племена, недовольные властью жужаней.
В степи разгорелась война, жужани были истреблены, а тюркюты создали свой каганат и начали грандиозные завоевания.
В 552 году брат кагана тюркютов, хан Истеми, выступил походом на запад. Он покорил степи современного Казахстана, а у берегов Арала столкнулся с двумя племенами – вар и хуни. Византийцы называли их вархонитами. Первое из этих племен было угорским, а второе – туранским, то есть кочевым ираноязычным, вроде аланов. Они заключили союз, но потерпели поражение от тюркютов и бежали еще дальше на запад. Так возник новый народ, которому суждено было изменить судьбы Восточной Европы. Вархониты выбрали единого кагана. Им стал Баян (неизвестно, титул это или личное имя); наверняка это угр из племени варов. В 557 году вархониты объявились на Северном Кавказе. Здесь они столкнулись с сабирами, у которых была своя история. В IV веке сабиры жили в Южной Сибири и бежали оттуда под натиском племени абаров. Возникло недоразумение. Сабиры приняли вархонитов за тех самых древних абаров. Каган Баян не спешил развеять эту иллюзию. Его союзниками в Предкавказье стали аланы – тоже потомки древних туранцев, родственные племени хуни. Аланского царя звали Саросий. Сабиры потерпели разгром и с тех пор утратили гегемонию в северокавказских степях. Саросий объяснил пришельцам расстановку сил в Восточной Европе и рекомендовал вступить в переговоры с ромеями. Дальше Баян действовал самостоятельно.
А что же тюркюты? Они проявили беспечность. Перед Истеми встал выбор: догнать и истребить аваров или отправиться в Среднюю Азию, где находилась держава эфталитов, созданная припамирскими горцами? Истеми сказал:
– Авары не птицы, чтобы, летая по воздуху, избегнуть им мечей туркских; они не рыбы, чтобы нырнуть в воду и исчезнуть в глубине морской пучины; они блуждают на поверхности земли. Когда покончу войну с эфталитами, нападу на аваров, и они не избегнут моих сил.
Эфталиты действительно были уничтожены, но это потребовало времени. Времени оказалось достаточно, чтобы авары сделались недосягаемы для тюркютов. Решение Истеми изменило судьбы многих народов Восточной Европы, и прежде всего – судьбы племени антов.
Вскоре до славян и византийцев дошел слух о появлении нового племени. Византийцы звали его авары, привычно смягчая букву «б». Славяне назвали новое племя обры, ближе к древнему звучанию. У аваров было примерно 20 тысяч всадников – крупная сила, хотя и уступавшая численно тем же болгарам.
(Обращаем внимание читателя, что мы пишем в родительном падеже аваров, а не авар; оба написания верны, но последнее представляется архаичным, оно было нормой в начале XX века, когда вместо «аваров», «кадетов» и «аланов» говорили в родительном падеже «алан», «авар», «кадет»; с другой стороны, мы до сих пор говорим «болгар», а не «болгаров», «словен», а не «словенов», так что языковая норма не устоялась.)
Еще в 558 году, обосновавшись в Предкавказье, авары направили посольство в Константинополь. Они просили земель для поселения и предлагали союз. Посла звали Кандих. Он сообщил императору:
– К тебе приходит самый великий и сильный из народов; племя аварское неодолимо; оно способно легко отразить и истребить противников. И потому полезно будет тебе принять аваров в союзники и приобрести себе в них отличных защитников, но они только в таком случае будут в дружеских связях с Римской державой, если будут получать от тебя драгоценные подарки и деньги ежегодно и будут поселены тобой на плодоносной земле.
Юстиниан союз принял, а в землях отказал. Император рассчитывал использовать аварские войска в борьбе с кутургурами и словенами.
Основные сведения об этих событиях содержатся в сочинении византийского автора Менандра Протектора, однако оно дошло до нас в отрывках, которые позволяют наметить лишь общую канву, исключая подробности. Баян опасался, что его догонят тюркюты, и был прав – тюркютские отряды уже выходили к реке Уралу. Поэтому он оставил аланам предкавказские степи, а сам двинулся к берегам Днепра. Здесь каган обнаружил войну: на Дунае и Днепре шли бои, кутургуры резались с утургурами, причем Заберган терпел тяжелые поражения в этой борьбе. Поздней осенью 559 года Баян вмешался на условиях, что кутургуры покорятся аварам. Хан Заберган принял ультиматум и стал подданным Баяна, тем более что каган, вероятно, был угром, как и сам Заберган. Утургуры были разгромлены и частью истреблены, частью включены в состав аварской армии. Впрочем, удержать прикубанские земли у Баяна не было сил, авары ушли на запад, а утургуры вернули свободу.
Между Доном и Дунаем возник Аварский каганат. Он стал северным соседом Византии. При этом Заберган предложил аварам разгромить антов, чтобы обеспечить тылы. Отсутствие прочного тыла сделалось кошмаром для беглецов-аваров. Баян принял предложение и обрушился на антов войной. Один из старейшин антского союза, Мезамир, приехал к кагану для мирных переговоров, но вел себя дерзко и был убит.
«Владетели антские приведены были в бедственное положение и утратили свои надежды, – поясняет Менандр. – Авары грабили и опустошали их землю. Угнетаемые набегами неприятелей, анты отправили к аварам посланником Мезамира, сына Идаризиева, брата Келагастова, и просили допустить их выкупить некоторых пленников из своего народа. Посланник Мезамир, пустослов и хвастун, по прибытии к аварам закидал их надменными и даже дерзкими речами. Тогда Котрагиг, который был связан родством с аварами и подавал против антов самые неприязненные советы, слыша, что Мезамир говорит надменнее, нежели как прилично посланнику, сказал хагану: “Этот человек имеет великое влияние между антами и может сильно действовать против тех, которые сколько-нибудь его неприятели. Нужно убить его, а потом без всякого страха напасть на неприятельскую землю”. Авары, убежденные словами Котрагига, уклонились от должного к лицу посланника уважения, пренебрегли правами и убили Мезамира. С тех пор пуще прежнего стали авары разорять землю антов, не переставали грабить ее и порабощать жителей» (Менандра Византийца продолжение истории Агафиевой. Отрывок 6).
Столкновение антов с аварами оказалось стремительным и ужасным. Может быть, союзниками аваров выступили «склавины»? Такое возможно, ведь они были друзьями Забергана. Так или иначе, союз антов был разгромлен, хотя и не уничтожен. Этот второй разгром антов уверенно датируется 560 годом (первый разгром произошел в 540–545 годы, когда анты были атакованы словенами и кутургурами).
Победы аваров насторожили Юстиниана. Баян разбил двух союзников Византии – утургуров и антов. Зато кутургуры, только недавно стоявшие под стенами Константинополя, оказались друзьями Баяна. Ясно, что с севера на Византию надвигалась гроза. Старый император опасался войны. Он искал способ отодвинуть аваров от своих границ.
Баян настойчиво требовал у ромеев землю для поселения. Он мечтал получить степные угодья к югу от Дуная, в Малой Скифии. Возможно, эту идею подсказал всё тот же Заберган, который хотел вернуть потери после своей неудачной эскапады, когда позорно проиграл сражения под Константинополем и Херсонесом Фракийским, а затем потерял добычу во время переправы через Дунай. Заберган чувствовал себя жертвой хитрости византийцев и жаждал отомстить.
Но старый опытный Юстиниан был опаснейшим противником. Император искусно повел переговоры с аварскими послами. Дать землю в Скифии он отказался, однако взамен «даровал» аварам Дакию и Паннонию. Там жили гепиды. Вот на этих-то «последних готов» Юстиниан и хотел натравить аваров. Император жонглировал народами и отводил как мог опасность от Византии.
Переговоры между аварами и ромеями продолжались весь 561 год. В это время Баян пытался найти дорогу на запад, чтобы окончательно оторваться от тюркютов. Один аварский отряд даже достиг Тюрингии, где был разбит королем Австразии Сигибертом (561–575). Об этом имеется сообщение у Григория Турского. «Гунны вторглись в Галлию, – пишет Григорий, имея в виду аваров. – Против них выступил Сигиберт и, вступив с ними в бой, победил их и обратил в бегство. Однако позже их король через послов добился дружбы с Сигибертом» ([Церковная] история франков. Кн. IV, 23). Непонятно, что было на самом деле, разгром аваров или отход отряда аварских стрелков перед неприятелем. Авары желали одного: уйти как можно дальше от страшных тюркютов и отыскать степные земли, пригодные для поселения. Франков оказалось слишком много, сопротивлялись они отчаянно, и авары на несколько лет оставили их в покое. Вождя аваров франки называли Гаган, то есть каган.
…Баян колебался и не знал, что делать дальше. Его кутургурские друзья советовали напасть на Византию. Он прощупал силы ромеев. В 562 году отряды болгар вторглись за Дунай и достигли Фракии. Юстиниан выдвинул войска к великой реке и перекрыл доступ варварам. К этому времени Италия покорилась, а кровавые войны с персами забылись, как дурной сон. Базилевс стянул войска на Балканы и готов был вести большую войну против аваров… Баян отступил. Теперь он задумал поселиться в Паннонии, на месте древних гуннов. Но дорогу преграждали «склавины». Значительная часть их жила в современной Молдавии и Валахии. Это был дочерний славянский союз дунайцев, его возглавлял князь Добрята, который в свою очередь подчинялся вождям волынских дулебов. Вероятно, «склавины» сами претендовали на паннонские земли гепидов. Союз между аварами и славянами временно распался.
Возможно, Баян решил сохранить мир с Византией и окончательно порвать со «склавинами». Эта политика шла вразрез с планами Забергана, имя которого в это время загадочным образом исчезает со страниц хроник. Скорее всего, своевольный болгарский хан был убит. После этого авары отправили послов к дунайцам – южной ветки словен – и предложили покориться. Добрята ответствовал: «Родился ли среди людей и согревается ли лучами солнца тот, кто подчинит нашу силу? Ибо мы привыкли властвовать чужим, а не другие нашим. И это для нас незыблемо, пока существуют войны и мечи».
Слово за слово, «склавины» перебили аварское посольство. Баян стерпел обиду, потому что не считал себя готовым к войне. И это странно, ведь каган только что хотел напасть на «склавинов». Возможно, у него появился новый враг. Например, возникла угроза восстания уцелевших антов. Или болгары Забергана (не важно, был он к тому времени жив или нет) отказались выступить против своих недавних славянских союзников. Это привело к странным последствиям. Баян не только проглотил оскорбление, но даже стал заискивать перед словенами. Это принесло плоды. Вскоре они пропустят аваров через свои земли. Это может означать только одно: инцидент с гибелью посольства авары временно предпочли замять и даже признали себя виновными в срыве переговоров.
А пока авары ограничились тем, что стали выдаивать Византию. От Юстиниана Баян добился денежных субсидий в обмен на мир. Прежде чем осуждать византийского царя, задумаемся: какова была численность армии Баяна? Двадцать тысяч аваров, примерно 10 тысяч утургуров, а кутургуров, скорее всего, вдвое больше. Итого – не менее 50 тысяч всадников. Приплюсуем к этому ополчения славян, часть которых аварам удалось покорить… Юстиниану было чего бояться. Но в то же время ему посчастливилось удержать равновесие на Дунае. Пока был жив старый базилевс, авары не смели нападать на Балканы. В Византии сохранялись мир и спокойствие. Это был последний подвиг великого императора на балканском фронте.
2. Новый царь
11 ноября 565 года император Юстиниан скончался после 38-летнего царствования. В полночь в дом его племянника Юстина, еще прежде усыновленного императором, явились сенаторы и объявили, что царь именно его хотел видеть своим преемником. Дворцовые гвардейцы тоже согласились с кандидатурой Юстина. Мнения цирковых партий, которые обычно участвовали в интронизации византийских царей, никто не спрашивал. При жизни Юстиниан покровительствовал «синим» – венетам. Их соперниками были прасины – «зеленые», коих Юстиниан преследовал. Теперь было сказано, что «Юстиниан умер для венетов». А для прасинов он, напротив, «продолжает жить». Партии цирка, следовательно, были отодвинуты от принятия государственных решений. Власть захватила дворцовая бюрократия, что принесло империи много бедствий.
Итак, наследником Юстиниана стал его племянник и названый сын Юстин II (565–578). Он был женат на Элии Софии – племяннице жены Юстиниана, Феодоры. София приходилась дочерью Ситте – одному из лучших его полководцев империи, который молодым пал в борьбе с армянами. Увы, царственная чета не обладала талантами Юстиниана. В этом – беда всех правителей, которые правили слишком долго. Преемники оказались посредственностями по сравнению с Юстинианом – правителем, который рождается раз в пятьсот лет.
Внутренняя политика Юстина – особая тема. Его предшественник делал ставку на этатизм – жесткое государственное вмешательство в экономику, с целью ограничить латифундистов и создать надклассовую имперскую модель. Юстин свел всё к засилью бюрократии. Юстиниан Великий пытался ладить с монофизитами и найти формулу, которая объединила бы их с православными. Юстин начал гонения на религиозных диссидентов и свел на нет политику Юстиниана.
Наконец, Юстиниан присоединил к империи Африку, Далмацию, Италию, Бетику. Юстин понес территориальные потери, причем всё свалил на Юстиниана. Именно в это время Агафий Миринейский писал о том, что Юстиниан, мол, сократил армию с 650 до 160 тысяч. Выше мы говорили о том, что это утверждение изобилует натяжками, если не прямыми фальсификациями. Впрочем, рассматривать сюжеты, связанные с Византией, мы здесь не будем. Нас ведет судьба антов. А они пережили немыслимую трагедию, причем во многом благодаря близорукости их покровителя и союзника – византийского императора.
К сожалению, мы вновь не располагаем подробностями. Менандр Протектор – продолжатель Агафия Миринейского – дошел до нас лишь в отрывках. Ни у аваров, ни у антов, ни у «склавинов» не было своих летописцев в то время. Даже если они и были и писали рунами или тайнописью – эти записи до нас не дошли и не могут служить материалами для истории славянских племен. Следовательно, для воссоздания прошлого антов мы вновь должны пользоваться скудными источниками – Менандром, Феофилактом Симокаттой и «Стратегиконом», который ныне большинство ученых приписывает императору Маврикию (582–602), хотя прежде имелись сомнения в авторстве трактата.
3. Посольство аваров
Уже 21 ноября 565 года, через несколько дней после смерти Юстиниана, к его преемнику Юстину II прибыло аварское посольство от кагана Баяна. Делегацию варваров встретили с необыкновенной пышностью, чтобы поразить воображение и внушить страх. «Начиная от входа во дворец на всех обширных площадках и во всех длинных портиках блестели высокие шлемы и позолоченные щиты выстроившихся рядами гвардейцев, которые салютовали копьями и секирами с такой самоуверенностью, какой едва ли можно было ожидать от них на поле сражения». Так описывает встречу аварских послов Эдвард Гиббон, приукрашивая сообщения Менандра Протектора на эту тему (История упадка и разрушения Римской империи. Т. 5. С. 118).
Авары потребовали «подарки», которые отправлял им Юстиниан. «Эти подарки состояли в шнурках, испещренных золотом, которыми связывают беглых, также в ложах и других предметах неги», – пишет Менандр (Менандра Византийца продолжение истории Агафиевой. Отрывок 14).
Аварские послы произнесли длинную речь, обосновывая свои требования.
– Отца твоего, изъявлявшего нам свое благорасположение подарками, мы отдаривали тем, что не нападали на римские владения, хоть и имели на то возможность, – заявили послы. – Но мы сделали еще и больше того: мы истребили разом тех соседственных нам варваров, которые постоянно разоряли Фракию; и не остается из них более ни одного, кто бы нападал на пределы фракийские. Они страшатся силы аваров, дружески расположенных к державе Римской.
Речи звучали с изысканной наглостью. Авары не нападали на владения ромеев, это правда. Но они разгромили ромейских союзников – утургуров и антов. Требовать за это подарки было в высшей степени самоуверенно.
Многие византийцы были недовольны тем, что Юстиниан потакал варварам. Новое правительство позиционировало себя как лучшее по отношению к прежнему. Юстин отказался общаться с варварами в соглашательском тоне и заявил:
– Вы предъявляете высокомерные требования свои и вместе с тем просите. Вы думаете, что этим смешением речей достигаете цели ваших желаний, но и то и другое ожидание ваше останется без успеха. Вы не обманете нас лестью, не устрашите угрозами; я дам вам более, чем отец мой [Юстиниан]: заставлю вас прийти в себя, когда вы через меру возгордились… Я никогда не буду нуждаться в вашем союзе; вы ничего не получите от нас, кроме того, что нам угодно будет дать вам в награду за службу, а не вместо дани, как вы полагаете.
Авары сбавили тон и удалились, не получив ничего. «Пораженные ответом императора, они примкнули к единоплеменникам и отправились в землю франков», – пишет Менандр.
Каган Баян оказался в сложной ситуации. На востоке расширялась держава тюркютов. На юге лежала враждебная Византия. На севере жили анты – разбитые, но непокоренные. Оставался один путь – на запад, и каган им воспользовался. Он вновь направил войска на королевства франков, чтобы найти новую родину и оторваться от тюркютов.
Вскоре после этого Юстин II демонстративно отказался от титула Антский. Тем самым он демонстрировал, что связи с антами разорваны, а империя не имеет интересов в Лукоморье и тем более на Днепре.
4. Авары на землях гуннов
Авары могли выйти на границу франкских владений единственным способом – через земли «склавинов». По свидетельству Менандра Протектора, до 578 года отношения аваров и словен оставались в общем-то лояльными, несмотря на вышеупомянутый эпизод с аварским посольством, перебитым людьми Добряты.
Мусок – вождь «склавинов» – пропустил войска аваров через свои земли, разрешив им напасть на франков. В данном случае перед нами не переселение народа, а именно набег. Кочевья аваров оставались в Лукоморье, которое они делили вместе с кутургурами, а часть войск ушла на Запад.
Об этой попытке пробиться в неведомые земли очень невнятно сообщают Менандр и Григорий Турский. Первый просто говорит о столкновения с франками, второй кратко рассказывает о нападении аварских войск на Австразию. Собственно, Григорий Турский писал церковную историю, и мирские дела интересовали его постольку-поскольку. Будем довольствоваться тем, что есть.
Григорий рассказывает, что аварское войско вышло на границу Австразии, но тамошний «длинноволосый король» Сигиберт был вовремя предупрежден о нашествии, собрал крупное войско и выступил навстречу врагу. Перед началом сражения авары, «сведущие в искусстве волшебства, явили им различные наваждения и разбили их наголову» (История франков. Кн. IV, 29). Во время повального бегства в плен угодил сам король Сигиберт. Он кое-как откупился от кочевников и обрел свободу. Далее начинаются странности. Сигиберт соглашается выплатить аварам дань и при этом оговаривается, что они оставят в покое Австразию. Каган тоже «дал королю Сигиберту много подарков».
Почему авары отказались от идеи обосноваться на землях франков? Не подошел климат, отсутствовали степи, удобные для перекочевок? Но всё это можно было понять уже во время первого набега.
Дело, скорее всего, в другом. По какой-то причине авары поссорились со «склавинами». Может быть, они отнимали у них скот и другое имущество во время своего похода или не поделились добычей. Так или иначе, «склавины» были ненадежны и отказали в поддержке. Аварам пришлось заключить мир с франками и вернуться в Лукоморье. Тогда они придумали новую политическую комбинацию: возобновили союз с лангобардами, о чем имеются прямые указания в хрониках, и подружились с персами, что следует из развития событий.
Лангобардами правили короли из молодой династии Гаусов – Авдоин, а затем его сын Альбоин (566–572). Лангобарды по-прежнему враждовали с гепидами. Авары предложили разграбить и разделить королевство гепидов, а затем совместно выступить против Византии. Следовательно, Ромейская империя вновь столкнулась с мощной коалицией. На Дунае это были авары, «склавины» и лангобарды, на Ближнем Востоке – персы. Союзниками ромеев могли бы стать тюркюты, но как раз в это время они договорились с персами о разделе восточноиранской державы эфталитов, занимавших Трансоксанию, Кабулистан, Хорасан и Синд.
Павел Диакон приводит занятную историю, объясняя поведение Альбоина. В дело вмешалась страсть.
Когда еще был жив его отец, молодой Альбоин отличился в битве против гепидов и убил их принца. Дружинники позвали его за пиршественный стол, но король Авдоин возразил, что прежде Альбоин должен получить, по германскому обычаю, оружие из рук другого короля. Альбоин отправился к конунгу гепидов Туризинду и попросил опоясать его мечом. Конунг так и сделал, но во время обряда Альбоина начали оскорблять другие гепиды, в том числе один из сыновей конунга – Кунимунд. В то же время за столом прислуживала дочь короля – прекрасная Розамунда, в которую Альбоин влюбился.
Вскоре Авдоин умер, Альбоин сделался королем лангобардов и попросил Розамунду себе в жены, но получил отказ. Дело в том, что Туризинд, конунг гепидов, тоже отправился к предкам, и королем сделался непримиримый Кунимунд.
Тогда-то, оскорбленный отказом, Альбоин и заключил союз с аварами. Условия соглашения были неоднозначны. Каган Баян оказался опытным дипломатом и сумел перехитрить простодушного лангобарда. Некоторое время Баян делал вид, что колеблется и не хочет союза, затем согласился дружить, но выдвинул условия. Лангобарды уступали аварам десятую часть скота (видимо, для прокорма армии), соглашались поделить поровну добычу, а землю гепидов оставляли Баяну, сообщает Менандр (Менандра Византийца продолжение истории Агафиевой. Отрывок 25).
Византийцы прозевали этот союз и не оказали помощь гепидам, которых считали врагами. Гепиды перед своей гибелью еще успели передать ромеям крепость Сирмий, но не более. Это был троянский дар. Баян сочтет, что его обокрали, и вскоре предъявит требования передать ему Сирмий. А пока византийский гарнизон занял крепость, чем и ограничил свое участие в распре балканских племен. Запомним этот эпизод и название Сирмий – он станет яблоком раздора между аварами и ромеями.
На гепидов накинулись с двух сторон. Авары атаковали Трансильванию из Валахии и Молдавии, то есть перевалили Карпаты. Лангобарды напали на будущий Парциум, то есть современные земли Восточной Венгрии. Кунимунд выступил против Альбоина, но был разбит и погиб. Из его черепа Альбоин сделал пиршественную чашу. Розамунда досталась победителю и стала его женой. Остатки разбитых гепидов покорились аварам, лангобардам или ушли за Дунай в Византию. В итоге эти «ленивые» готы рассеялись и растворились среди соседних народов.
Кажется, словене не участвовали в захвате королевства гепидов. Видимо, их всё более беспокоило усиление аваров. Зато лангобарды обрели еще двух союзников – баваров и саксов. Бавары пропустили саксонские дружины, идущие на подмогу лангобардам, и сами оказали военную помощь.
Тем временем авары заключили с Альбоином очередное соглашение. Тот должен был напасть на Византию и захватить у них Италию, уйдя из Паннонии. Сами авары занимали Паннонию с ее великолепной степью и тоже нападали на Византию в открытую.
Договор заключили в 567 или 568 году. Почему авары вдруг отважились напасть на византийцев? Не было выхода. В 560–565 годах иранцы и тюркюты разгромили державу эфталитов и поделили их владения, после чего столкнулись друг с другом. По мнению Н.В. Пигулевской и развившего ее идеи Л.Н. Гумилева, тюркюты хотели установить контроль над Великим шелковым путем, чтобы продавать ценные ткани в Византию. Но этому препятствовали персы. Выводы историков отчасти основаны на соображениях Менандра, который подробно описывает коллизию с шелком и рассказывает о дипломатических переговорах византийцев с тюркютами (см.: Менандра Византийца продолжение истории Агафиевой. Отрывок 18).
Шелк в те времена имел огромную ценность, позволял византийцам нанимать варварские дружины и добиваться симпатии конунгов. Иранцы пропускали ограниченное число шелковых караванов на запад. Тогда тюркюты отправили посольство в Византию с предложением заключить союз против Ирана. Ромеи согласились, тем более что на их восточной границе уже сгущались тучи и назревала война с персами. Тогда иранцы смогли склонить на свою сторону аваров, перепуганных усилением Тюркютского каганата. Авары уговорили лангобардов о совместных действиях, а союзниками лангобардов выступили бавары и саксы. Юстин II пожал плоды своей неумелой политики.