1. Война с Византией
В 568 году лангобарды вместе с дружинами саксов и баваров вторглись в Италию.
Павел Диакон, перечисляя представителей племен в войске Альбоина, называет «гепидов, болгар, сарматов, паннонцев, свевов, нориков» (История лангобардов. Кн. II, 26). Не исключено, что за одним из этих названий кроются славяне. Может быть, это паннонцы или сарматы, но никак не норики, под которыми, видимо, подразумеваются бавары.
Лангобарды явились в Северную Италию и после трехлетней осады взяли Павию. Вскоре после этого Альбоин жестоко оскорбил свою жену Розамунду, заставив ее пить вино из черепа ее убитого брата Кунимунда. Обиженная женщина составила заговор и устранила Альбоина. Ему на смену избрали короля Клефа (572–574), который тоже пал жертвой заговора. Тогда лангобарды разделились на 35 «кочевых» герцогств, причем каждый герцог сражался в Италии на свой страх и риск. Юстин II перешел к обороне на Апеннинах.
Авары в свою очередь выполнили союзнический долг по отношению к лангобардам и напали на Византию. Военные действия развернулись вокруг крепости Сирмий на Балканах (ныне Сремска Митровица в Сербии). Крепость имела ключевое значение. Ее захват открывал дорогу в Далмацию и Иллирик. Напомним, что Сирмий принадлежал гепидам и был передан византийцам незадолго до гибели Гепидского королевства. На этом основании аварский каган считал крепость своей и требовал у византийцев ее отдать, но получил отказ, что и стало поводом к войне.
Перед осадой Сирмия Баян задержал двух ромеев – Виталиана и Комиту, посланных к нему Юстином II для переговоров. Каган боялся, что византийцы раскроют его планы. Но этот демарш ничего не изменил, только показал, что каган недоговороспособен и смеет арестовывать дипломатов.
Наконец Баян появился под стенами города и предпринял приступ. Безусловно, в его войске служили не только авары, но и «склавины» с антами, которых каган и послал на штурм. Византийцы отбились, но надежды на помощь не было. Баян отправил гонцов с мирными предложениями. На переговорах аварские представители сказали, если верить Менандру:
– Государь аваров велел нам, ромеи, сказать вам следующее: «Не вините меня, что я поднял на вас оружие: вы первые подали повод к войне. Едва после стольких трудов и столь долгого скитания завоевал я эту страну, как вы насильственно отняли ее у меня… Государь ваш изливал на меня самые жестокие ругательства не раз и не два, а много раз и не хотел выполнить ничего из того, что следовало. Итак, если, потерпев такие от вас обиды, я поднял оружие, я вовсе не заслуживаю укора; а теперь, если хотите переговорить с нами о заключении мира, вот мы готовы. От вас зависит выбрать то, что для вас полезнее, и предпочесть мир войне».
Гарнизон, однако, не сдался, и Баян потребовал с города выкуп: серебряное блюдо, немного золота и «скифский плащ» (вероятно, это меховая шуба). Ромеи, откровенно издеваясь над ним, сказали, что хотят получить приказ императора, ибо давать столь ничтожные подарки великому кагану унизительно, а других даров у них нет.
Баян впал в гнев; «он грозился и клялся, что пошлет войско для разорения ромейской земли», – пишет Менандр (Менандра Византийца продолжение истории Агафиевой. Отрывок 27). Ромеи изысканно объявили, что новое нападение на крепость приведет к несчастью для нападавших. Баян отвечал:
– Я таких людей нашлю на землю ромейскую, которых потеря не будет для меня чувствительна, хоть бы они совсем погибли.
И послал на византийцев 10 тысяч кутургуров. Они перешли реку Саву и вторглись в Далмацию. Разграбление провинции прошло в целом удачно, но не принесло большой прибыли. Сам Баян с главной ордой отступил на зимние квартиры, но находился у ромейских границ, в пределах бывших владений гепидов.
Циничная реплика кагана относительно кутургуров показывает, как относились авары к своим подданным, несмотря на то что кутургуры приходились близкой родней части из них. Каганат был жестко организованной кастовой системой, где главная орда получала блага, а подчиненные племена – крохи с барского стола. Ни общественного договора, ни предела жадности у аваров не было. Племенная верхушка купалась в роскоши, а кутургуры и славяне были обязаны служить и класть головы в войнах. Такая же система-орда сложилась у тюркютов, что предопределило недолговечность обеих степных империй.
Баян стал шантажировать ромеев и требовал уступки Сирмия, а также подарков в размере тех, что получали утургуры и кутургуры, вместе взятые, во времена Юстиниана. Кроме того, он добивался выдачи своих врагов-гепидов, укрывшихся в Византии. «Он говорил, что все гепиды ему принадлежат, потому что он и их победил», – поясняет Менандр (Менандра Византийца продолжение истории Агафиевой. Отрывок 28). Однако авары были совершенно незнакомы с византийскими дипломатическими традициями. Унижать ромеев было нельзя. Юстин II высокомерно пообщался с аварским послом и отверг все предложения. Стало очевидно, что военные действия в скором времени возобновятся. И действительно, в 569 году Баян начал новую военную кампанию, подступил к стенам Сирмия и осадил крепость. «Авары при начале сражения захотели произвести смешанный и дикий звук и вместе с громкими кликами ударить в тимпаны и тем поднять такой шум, чтобы поразить и испугать ромеев», – свидетельствует Менандр (Менандра Византийца продолжение истории Агафиевой. Отрывок 31). Но эти хитрости не помогли. Византийцы стали «также стучать щитами, издавать военные клики, петь пеаны [военные гимны], бить в водяные сосуды, которые у них были деревянными».
Вообще, на вызовы врагов Юстин отреагировал асимметрично и напал на персов. Со времен Юстиниана византийцы платили персам дань за соблюдение мира. Это была, вероятно, компенсация за те потери, которые иранцы несли, пропуская караваны с шелком. Но теперь Юстин отказался платить дань, и в 570 году между Ираном и Византией начались военные действия. Кроме того, император восстановил титул Антский, от которого отказался в начале правления. Возможно, это произошло по той причине, что после ухода аваров в Паннонию восстановились связи византийцев и антов. Так, но не совсем. Авары, по сути, восстановили Гуннскую державу, которая простиралась от Паннонии до реки Дон. Анты после серии поражений были их данниками. Но они достаточно быстро восстановили военный потенциал и, конечно, мечтали о реванше. Безусловно, агенты антов и византийцев контактировали друг с другом, велись переговоры о совместной борьбе против аваров. Принимая титул Антский, император вкладывал в него новый смысл – не победитель, а защитник антов. То есть показывал, что сербы и хорваты могут рассчитывать на его поддержку в случае восстания против аваров.
Теперь все, кто входил в антивизантийскую коалицию, вели военные действия: лангобарды, персы, авары. Но врагов Ромейской империи постигла судьба всех коалиций: несогласованность действий. Это характерно и для более поздних времен. Но в VI веке, когда средства связи были примитивны, а посольства в дальние страны добирались месяцы, если не годы, наладить синхронные действия между отдаленными странами вообще не представлялось возможным.
2. Неудачи ромеев
В разгар этих событий Юстин сошел с ума. Чтобы обеспечить управляемость империей, он усыновил полководца Тиберия и сделал его своим соправителем (574). «Когда умственные способности Юстина ослабли, он предоставил Тиверию управление государством», – деликатно замечает Менандр (Менандра Византийца продолжение истории Агафиевой. Отрывок 39).
Но еще до этого Тиберий обладал огромным влиянием в правительстве и даже оттеснил на вторые роли императорского зятя Бадуария (ум. 573), который тоже рассчитывал занять трон.
Тиберий и Юстин имели сходные взгляды во внутренней, особенно в религиозной, политике; оба преследовали монофизитов, в результате чего ослабляли империю. Религиозные мероприятия Юстиниана были гораздо более тонкими, он вел с монофизитами сложную игру и не давал повода для окончательного раскола.
Во внешних делах Тиберий был умеренным реалистом, а Юстин – великодержавным упрямцем. Авары несколько раз предлагали заключить мир, но Юстин упорно отказывал. На Дунае продолжалась война. Сперва византийцам сопутствовал успех, и они отогнали врага, но авары повторили вторжение. Против них выступил сам Тиберий и – потерпел тяжелое поражение, причем едва не попал в плен. Сражение было крупным, со стороны византийцев в нем, вероятно, участвовали все полевые части, которые можно было бросить в бой на Балканах, а к аварам присоединились кутургуры, словене и анты.
Эта неудача, как ни странно, усилила позиции Тиберия при дворе. Он настоял на заключении мира, и вскоре договор был подписан. Его условия оказались позорными для византийцев: они выплачивали ежегодно по 80 тысяч золотых. Но Тиберий торопился заключить мир хотя бы на одном фронте, чтобы заняться другими. Курс на присоединение Гесперии, проводимый Юстинианом Великим, был отвергнут. Все силы ромеи бросили против персов, и это решение казалось самым правильным, но улучшить ситуацию на фронтах не помогло. Византийцы повсюду перешли к обороне. В Испании вестготы разграбили византийскую Бетику. В Африке бунтовали берберы.
Хуже всего было в Италии. Лангобарды прорвались на юг страны, 35 герцогов грабили население полуострова. Против них выступил зять императора Бадуарий, но потерпел поражение и погиб в 573 году, расчистив своей смертью Тиберию дорогу к престолу.
На Балканах ромеям с трудом удалось отбиться. Однако в 571 году началась война с персами. На иранском фронте военные действия шли с переменным успехом, хотя персам удалось захватить важную приграничную крепость Дара – оплот византийцев, прикрывавший подступы к Месопотамии (574).
В довершение всего мир с аварами вызвал неудовольствие тюркютов. Впрочем, ромеи и тюркюты вместе сражались против Ирана, и до конфликта между союзниками дело пока не дошло.
Ценой потери половины Италии и унизительного мира с аварами посредственному ромейскому правительству удалось кое-как стабилизировать ситуацию. Но все эти события показали антам, что ромеи не смогут подать помощь и освободить славян от власти Баяна.
О событиях в державах словен и антов в это время мы ничего не знаем. Безусловно, анты слабели, а «склавины» усиливались. Восточная часть словен осваивает Полесье и даже пытается продвинуться дальше на север. Западная часть подчиняет остатки германцев в Польше и Чехии. Еще одна часть славян уходит на берега Балтики и тоже занимает старые германские земли. Эта северная ветвь славян получает название венедов по имени старого кельтского народа. Ей соответствует суково-дзедзицкая археологическая культура. Какие-то славянские роды жили здесь и раньше, мы говорили об этом выше. А сейчас пришла новая волна мигрантов. Вряд ли в этом переселении участвовали антские роды: сербы и хорваты готовились свергнуть аварское иго и копили силы. Переселялись «склавины» в порядке расширения территории. Хотя, разумеется, это всего лишь предположения, сделанные в условиях полного отсутствия письменных источников по интересующей теме.
Тюркюты теснили персов в ходе войны. Этим воспользовалось правительство императора Тиберия, заключив с Ираном мирный договор. Поступок был откровенно подлый по отношению к тюркютам, но Тиберия это не смущало. Он считал себя хитрым и опытным политиком, а тюркютов – недалекими варварами, которые всё равно не доберутся до византийских владений. Это мнение императора оказалось, как всегда, близоруким. Тюркюты подчинили прикавказских аланов, затем вышли на Кубань и навязали свою власть утургурам. Власть аварских правителей мало отличалась от власти тюркютских владык. Но утургуры считали себя врагами аваров, а потому посчитали тюркютов наименьшим из зол. Анты, конечно, знали о приходе новых завоевателей Степи, но войти в Тюркютский каганат им было не суждено. Напор тюркютов ослаб, авары с помощью кутургуров удержали границу по реке Дон.
В этом помогло предательство византийцев, которые, как мы видели, заключили мир с персами. Персы бросили освободившиеся силы против тюркютов и нанесли им поражение, вынудив заключить перемирие.
Западным уделом Тюркютского каганата правил Турксанф, сын Истеми. Он был так разгневан на ромеев, что стал готовиться к войне с империей. Тиберий направил к нему посольство, но тюркютский князь встретил его издевками. Турксанф засунул себе десять пальцев в рот, вытащил их и пояснил:
– Как у меня теперь во рту десять пальцев, так и у вас, ромеев, множество языков. Одним вы обманываете меня, другим моих рабов вархонитов (аваров)…
Ромейский посол пытался найти слова оправдания, но не смог. Его выпроводили из пределов каганата, а уже в 576 году тюркюты и их слуги-утургуры напали на Боспор (земли Крыма и Прикубанья, бывшее Боспорское царство). Эта страна подчинялась утургурам в первой половине VI века, но была населена греками. Император Юстиниан с помощью искусной дипломатии присоединил бывшее Боспорское царство к своим владениям, но утургуры помнили, что еще недавно местные греки платили дань им, а не входили в состав Ромейской империи.
Одновременно возобновились военные действия Византии против персов. Шахиншах Хосров не мог, конечно, упустить случай и проигнорировать тот факт, что часть сил ромеев отвлечена войной с тюркютами. Начались тяжелые битвы на восточных границах ромеев.
В этот момент на Византию напали «склавины».
3. Славянское нашествие
Зимой 577/78 года громадная армия словен форсировала Дунай и вторглась в ромейские пределы. По преувеличенным данным Менандра Протектора, численность варваров достигала 100 тысяч бойцов. Какие-то славяне просачивались в империю и раньше. Но это были либо набеги, либо переселения мелких групп, спасавшихся от аваров. Теперь Византия столкнулась с нашествием.
Совершенно очевидно, что славянское население продолжало расти, и ему не хватало места ни на Волыни, ни в Галиции, ни в Полесье. Славяне выплескивались вокруг, как вода из переполненного сосуда. Но теперь Византию ждали не отдельные всплески, а мощный поток. «Эллада была опустошаема склавинами; со всех сторон висели над ней бедствия. Тиверий не имел достаточных сил противостоять и одной части неприятелей, тем менее всем вместе», – сообщает Менандр (Менандра Византийца продолжение истории Агафиевой. Отрывок 50).
Совершенно очевидно, что теперь уже словен пропустил через свои земли аварский каган Баян. Но они не были вассалами аваров. Скорее – мимолетными союзниками, хотя прежняя дружба давно охладела. Словенский мусок и аварский каган присматривались друг к другу, чтобы удобнее было нанести удар. Словене попросили аварского вождя о праве прохода. Баян пропустил, но тут в игру вмешался Тиберий, выказав себя опытным дипломатом. «Не быв в состоянии выслать к ним [славянам] навстречу войско, потому что оно было обращено на войну восточную, отправил он посольство к князю аваров Баяну, который в это время не был неприятелем римлян, но напротив того, при самом вступлении Тиверия на престол хотел получить какую-нибудь прибыль от нашего государства», – сообщает Менандр (Менандра Византийца продолжение истории Агафиевой. Отрывок 50).
Тиберий предложил Баяну союз против словен, и каган неожиданно быстро согласился. В передаче Менандра это звучит так: «Тиверий склонил его воевать против склавинов, для того чтобы разоряющие римские области, быв развлечены собственными бедствиями, вступились за свою родную землю и, желая помочь ей, перестали грабить римскую. Приняв от кесаря посольство, Баян не отказался от сделанного ему предложения» (Менандра Византийца продолжение истории Агафиевой. Отрывок 50). Менандр уточняет, что Баян и без того ненавидел дунайцев и прекрасно помнил, как их князь «Даврентий» (Добрята) перебил аварских послов. Теперь представился случай отомстить за расправу с послами.
Наконец, решение ударить по славянам было для Баяна способом устранить неудобного союзника. Византийцы упустили возможность разгромить врага в более благоприятной ситуации, когда авары били утургуров и кутургуров, а теперь сами же помогли дальнейшему усилению каганата. Наверняка Тиберий и его советники утешали себя мыслью, что другого выхода нет, а славян нужно остановить. Но время показало, что эти недалекие люди в очередной раз ошиблись.
Славянские полчища грабили Фракию. Они вторглись через нижнедунайские области. И это опять же напугало аваров. Славяне-дулебы и зависимые от них дунайцы могли перерезать сообщение аваров с кутургурами, тогда положение каганата сильно осложнилось бы. Но и византийцы находились в большой опасности. По словам Менандра, отряды словен доходили до самой Эллады. Нужно было действовать как можно быстрее.
Напасть непосредственно на дулебов авары не могли. Вероятно, славяне крепко сторожили карпатские проходы, и провести там конницу не представлялось возможным. Гораздо позже, в последней четверти XIII века, золотоордынцы тоже не смогли форсировать перевалы и потеряли много людей во время неудачного перехода по горам. К тому же многое зависело от времени года. Весной перевалы еще не открылись, а византийцы предложили более интересный план разгрома славян.
Возможно, авары нанесли удар по славянам в Чехии, Моравии и Словакии, подчинив все три области и оторвав их от державы дулебов. Затем началась вторая часть операции.
Баян снесся с Иоанном – ромейским наместником в Далмации. Далее последовал замысловатый маневр. Византийцы предоставили корабли, и 60 тысяч аварских конных латников переправились через реку на «так называемых длинных судах». Следующий пункт действий аваров – Нижний Дунай. Авары форсировали Саву и сушей прошли вдоль Дуная к месту новой переправы, где их ждал Иоанн с флотом. В передаче Менандра текст звучит так: «Говорят, что перевезено было в ромейскую землю около шестидесяти тысяч всадников, покрытых латами. Проведя их оттуда через Иллирию, Иоанн прибыл в скифскую область и опять перевез их через Истр на судах, способных плыть взад и вперед» (Менандра Византийца продолжение истории Агафиевой. Отрывок 50). Авары переправились в Бессарабию и начали жечь селения «склавинов», разорять и опустошать поля. Удар был настолько внезапен, что дунайцы разбежались по лесам. В то же время главные силы «склавинов», оперировавшие за Дунаем, поспешно отошли к великой реке.
На этом месте текст Менандра обрывается, и мы уходим в область догадок. Очевидно, авары разгромили поспешно отступавшую славянскую армию, после чего отбили и вернули византийцам весь полон, ранее захваченный славянами. Этих людей были «мириады», то есть десятки тысяч, как хвастался впоследствии каган Баян. С тех пор мы больше не встречаем имени князя Добряты. Легко предположить, что он погиб в одной из битв или оказался в плену и был казнен аварами. Каган отомстил за убийство послов.
Но словене, разумеется, не признали себя побежденными, между ними и аварами началась большая война, подробности которой, к сожалению, не интересовали византийских историков.
Тиберий мог торжествовать. Война ушла на север. Как раз в это время (4 октября) умер царю Юстин, которого вдобавок к безумию разбил паралич. Тиберий II Константин (578–582) сделался императором.
4. Борьба на Дунае
Новый царь попытался помочь Италии и отправил туда деньги вместо войск для покупки наемников, но ситуацию это не спасло. Владения Византии на Апеннинах неуклонно сокращались. Хуже того. Граждане италийских городов, видя, что метрополия помочь им не в силах, стали собирать ополчения и организовывать городские коммуны. Так возникнут, например, Венецианская и Генуэзская республики.
На Востоке Тиберий попросил мира у шахиншаха Хосрова. Всё шло к соглашению, но в 579 году Хосров умер, а его сын и преемник Хормизд Тюркзаде (579–590) продолжал войну.
Тюркюты тоже оперировали на Боспоре.
Между тем на Нижнем Дунае царил хаос. Славяне-дунайцы согласились, по версии Баяна, платить дань аварам, но когда сборщики явились в их земли, то были перебиты возмущенным народом (579). Несомненно, дунайцы получили подкрепления от дулебов, чем и было вызвано их восстание. Но учтем, что всё это мы знаем только со слов аварского кагана, который изложит свою версию событий во время переговоров с византийцами. Поэтому факты могли быть искажены.
Любопытно, что Баян счел виновными в демарше славян именно византийцев и напал на них в 580 году. Менандр – единственный источник, рассказывающий об этом периоде, но источник неполный. Отрывки, сохранившиеся из его сочинения, не могут воссоздать полную картину событий. Возможно, у аваров были веские основания для недоверия по отношению к византийцам. Тогда это может значить, что за восстанием дунайцев стояли действительно не только дулебы, но и ромеи. Если так, то византийские агенты действовали слишком неряшливо и были раскрыты аварами. Но Баян проявил выдержку.
Первым делом он направил к ромеям своего человека Таргития для получения ежегодной дани в 80 тысяч золотых. Таргитий на часть денег закупил византийских товаров, вернулся с караваном к кагану. После этого каган «постыдным и варварским образом нарушил договор, заключенный с Тиверием тотчас по возведении его в кесарское достоинство, хотя не имел никакой причины к начатию войны, не счел нужным даже выдумать какой-нибудь ложный к тому предлог», сообщает Менандр (Менандра Византийца продолжение истории Агафиевой. Отрывок 65).
Баян явился на берег реки Сая (Сава), между Сирмием и Сингидуном (ныне Белград). Каган попытался навести мост, чтобы переправить армию и взять Сирмий. Он собрал в Верхней Паннонии речной флот из тяжелых судов «не по правилам кораблестроительного искусства, но как средства позволяли». Баян посадил на них воинов-гребцов, «которые нестройно, по-варварски, как ни попало, ударяли по воде веслами, и пустил их разом по реке». Кто выполнял работу гребцов-воинов? Славяне-пленники, которых каган захватил во время набегов и поселил в Паннонии? Во всяком случае, это не пленные ромеи. Менандр специально указывает на их «варварский» метод гребли и вообще не щадит издевательских выражений. Германцев в Паннонии практически не осталось. С другой стороны, если авары захватили Чехию и Словакию, они могли набрать славян в войско и там. Несомненно одно: Баян использовал часть славян как вспомогательные войска.
Комендант Сингидуна, византиец Сиф, отправил к Баяну гонцов с вопросами: «Чего захотел, что пришел к реке Саю в такое время, когда между ромеями и аварами твердый мир и дружба? В то же время объявил он хагану, что не допустит его навести мост, потому что не было на то царского разрешения» (Менандра Византийца продолжение истории Агафиевой. Отрывок 65). Баян отвечал, что хочет «навести мост без дурного намерения против ромеев». Он, мол, идет «на склавинов и, переправясь через Сай, пройдет по ромейской земле, а там переправится через Истр, против них… что он и прежде в угодность римскому императору сделал то же самое и возвратил свободу многим мириадам римских подданных, бывших в неволе у склавинов; что склавины оскорбили его тем, что не хотят платить ему определенной ежегодно дани; что они убили отправленных к ним от аваров посланников и что он затем и пришел к Саю» (Менандра Византийца продолжение истории Агафиевой. Отрывок 65).
Баян заявлял, что готов поклясться самыми страшными клятвами в своих благородных намерениях. Однако «ни Сифу, ни сингидонским римлянам не показалось это достоверным». Впрочем, у них не было достаточно войск для того, чтобы остановить аваров, а Баян стоял во главе крупной армии. Каган объявил, что хочет сохранить мир, но не остановит работ по наведению моста. «Он грозился, что если кто из ромеев осмелится пустить хоть одну стрелу на наводящих мост, то ромеи должны почитать себя первыми виновниками нарушения договора».
У Сифа, коменданта крепости, сдали нервы. Он согласился принять клятву Баяна. Каган, обнажив меч, произнес: «Да будет он сам и все племя аварское истреблено мечом; небо и Бог, на небе сущий, да пустят на них сверху огонь; да падут на них окрестные горы и леса, река Сай, разлившись, да покроет их, – если он строит мост на Сае с каким-либо дурным намерением против ромеев». Сиф принял его посланников и отправил в столицу к Тиберию.
Посланцы Баяна прибыли в Константинополь. Тиберий вел себя на переговорах как человек слабый, но пытающийся прикрыть свою слабость хитростью. Он сказал, что не против нападения кагана на «склавинов», но есть один нюанс: тюркюты (византийцы звали их турками). Так вот, когда «турки» узнают, что аварские войска появились на Дунае, они немедленно нападут на Баяна.
Сообщение выглядит странно. Не значит ли это, что авары и кутургуры отвели свои орды в Паннонию, а тюркюты продолжили наступление на Запад и стояли уже на Днепре? Если так, то это крайняя точка продвижения тюркютов. Но как это допустили авары и их союзники? Следует предположить, что значительная часть кутургуров ушла в Паннонию, где уже расселились авары. То есть каган стянул в Паннонию и Трансильванию все войска, какие только мог. Это было сделано на случай решающей схватки с тюркютами, которые сильно бы растянули коммуникации и вынуждены были бы принять в Паннонии сокрушительный удар аваров. Впрочем, тюркютские вожди оказались не глупее аварских. В Паннонию они не пошли, ограничившись операциями в Крыму и на Нижнем Днепре.
Приднепровские степи вновь опустели. Правда, всего на несколько лет, пока у тюркютов не начались неурядицы.
Естественно, демарши Тиберия, считавшего себя коварным и искусным дипломатом, ничуть не убедили Баяна. Каган был не менее коварен, но, в отличие от Тиберия, обладал богатым воображением и умел правильно выбрать стратегическое направление для удара. Дипломатия выполняла служебную функцию – была «дымовой завесой», помогающей Баяну воплотить военные планы.
А Византия оказалась слаба. Отряды «склавинов» вернулись во Фракию и доходили до Иллирика. Аварский посол, возвращавшийся из Константинополя с дарами, был убит словенами по дороге. В противном случае можно было бы заподозрить сговор славянского мусока и аварского кагана.
Под 581 годом монофизит Иоанн Эфесский сообщает в своей церковной истории о нашествии варваров. Славяне «стремительно прошли всю Элладу, области Солуни и всей Фракии и покорили многие города и крепости. Они опустошили и сожгли их, взяли пленных и стали господами на земле. Они осели на ней господами, как на своей, без страха… У самой внешней стены (перед Константинополем) они захватили и все царские табуны, много тысяч (голов) и другую разную (добычу)» (Церковная история. Кн. 6, гл. 25). Итак, вместо одной войны на Балканах византийцы получили две. Славяне и авары готовились к решающей схватке, пополняя свои ресурсы за счет Византии. Сообщение Иоанна Эфесского о том, что славяне стали «без страха» селиться на землях империи, неоднократно входило в школьные и институтские учебники, но мы имеем дело еще не с массовым переселением, а с жестокими набегами. Перед нами зимовки на землях империи, как и во времена Юстиниана. Однако византийцы, пускай с трудом, держат границу. Примерно так происходило и завоевание Италии лангобардами, когда ромейские гарнизоны десятки лет держались в предгорьях Альп и в крупных городах, а италийские равнины грабили варвары. Но в случае славян это была война, а не набег, и византийцы были вынуждены держать часть войск против славян, что объективно играло на руку аварам. Шла сложная шахматная партия, в которой славяне, ромеи и авары пытались использовать друг друга для конечной победы, причем неясно было, кто из них победит.
Тем временем Баян выстроил мост и отправил в Константинополь нового посла со словами, которые Менандр называет «наглым бесстыдством»:
– На реке Сае наведен мост. Ромеи никаким образом не в силах защитить Сирмий, потому что ни съестные припасы, ни другая какая помощь не может отныне быть ввезена в город рекой. Не след императору из-за одного ничтожного города, или, лучше сказать, городишка, начать войну против аваров и аварского кагана; по выводе же из Сирмия в целости всех жителей и воинов со всем имуществом, какое могут нести с собой, император должен уступить хагану этот город. Каган опасается, что римляне теперь притворно остаются в мире и хранят договор до тех пор, пока устроят мир с Персией, а что по заключении мира они обратятся на аваров со всеми силами, имея город Сирмий как готовое передовое укрепление против аваров.
Тиберию оставалось только пролепетать о том, что каган вероломен и нарушает клятвы. Император направил подкрепления через Иллирик и Далмацию для обороны Сирмия.
Борьба за крепость продолжалась много месяцев. Византийцы оказались в смешной ситуации. С одной стороны, их грабили «склавины», переправлявшиеся через Дунай. С другой – вокруг Сирмия шла война с аварами. В самые тяжелые годы Юстиниана правительство не допускало подобных просчетов. Один из отрядов славян численностью пять тысяч бойцов даже попытался взять Фессалоники, но был отбит горожанами «в октябрю месяце двадцать шестого дня» 581 года. Это событие описано в «Чудесах св. Димитрия Солунского». Документ давно введен в научный оборот. Правда, он не имеет точных хронологических обозначений, так что дата нападения на Фессалоники определяется учеными чисто гипотетически.
Битва на Саве продолжалась долго, «и никакое ромейское войско не показалось на мосту в Далматии, хотя он был беззащитен», с откровенным упреком говорит Менандр. К Баяну подходили подкрепления, а гарнизон Сирмия терпел голод. «Совершенный недостаток в съестных припасах заставил их употреблять в пищу вещи отвратительные». Сингидун оставался в стороне: не вмешивался в конфликт, и его не трогали авары. Баян показывал, что всего лишь хочет получить свое. Под Сирмием маневрировала небольшая ромейская армия под началом полководца Феогнида, но помочь городу не могла. Наконец император Тиберий приказал Феогниду заключить мир на условиях, что Баян выпустит всех жителей Сирмия – пусть аварам достанутся развалины города. Баян согласился выпустить жителей на условиях, чтобы они взяли не больше одного платья. Условия были выполнены.
После этого Баян потребовал дань за три года. Следовательно, именно столько времени продолжалась война между аварами и византийцами (579–582).
Рассказ Менандра обрывается, но, к счастью, до нас дошло сочинение византийского ученого по имени Феофилакт Симокатта (Курносый Кот). Этот автор продолжил рассказ о войнах ромеев со славянами и аварами. Поскольку другое важное сочинение, написанное современником событий – монофизитом Иоанном Эфесским, – сохранилось в незначительных отрывках, труд Феофилакта приобретает тем большую ценность.
5. Сингидун
Положение Византии немного улучшилось на одном из фронтов. Прекратилась война с тюркютами. В их каганате сменился верховный правитель. В 581 году умер Арслан Тобо-хан, его преемником стал сын Амрак, но через несколько месяцев отказался от власти под давлением родовой знати. В каганате начались распри, и война с византийцами была прекращена. Ее остановили в 582 году, а может быть, даже сразу после смерти Тобо-хана. Больше тюркюты никогда не враждовали с Византией, тем более что каганат стал быстро распадаться. Тиберию, однако, не пришлось воспользоваться выгодной внешнеполитической ситуацией. Царь много болел, а в августе 582 года поел каких-то ягод и заболел дизентерией. Болезнь оказалась смертельной. Незадолго до своей кончины Тиберий передал трон полководцу Маврикию, которого женил на своей дочери.
Маврикий был ханжа и скопидом, который разными способами присваивал имперское имущество для своей родни. Он не считался с мнением демов – цирковых партий, а в религиозной политике продолжал наступление на монофизитов и обозлил их настолько, что религиозные диссиденты готовы были признать любую власть, даже персидскую, только бы не подчиняться православному императору и патриарху. Вскоре из-за этого возникла опасность отделения Сирии и Египта.
В Италии продолжалось наступление лангобардов, на Востоке приходилось воевать с персами. На Балканах продолжался хаос. Славяне вторгались на полуостров, а каган Баян искал повода нарушить только что заключенный мир с Византией.
Авары – это «племя самое вероломное, ненасытное из всех кочевников», полагает Феофилакт Симокатта. Византийцы никогда не стеснялись в выражениях по отношению к варварам, но на деле оказывались более лояльны, чем сами варвары. Правда, теперь речь шла об элементарном выживании. Нужно было что-то придумать, дабы отразить врага.
Ромеи снеслись с днепровскими антами и возобновили с ними дружбу. Маврикий вернул себе в титулатуру слово «Антский». Ясно, что союз был направлен против аваров, но не только. Анты желали вернуть территории, потерянные после двух неудачных войн со словенами, кутургурами и теми же аварами. Но анты и ромеи вели себя осторожно, опасаясь нападать на врага первыми.
Баян медлил год или полтора, прежде чем вновь атаковать Византию. Почему? Может быть, за это время он расширял свою державу за счет славян или укреплялся на захваченных землях в Чехии и Словакии? В то же время каган изощренно издевался над ромеями. Сперва он потребовал показать ему одного из императорских слонов. Животное пригнали в ставку кагана. Баян подивился и вернул слона византийцам, но тотчас придумал новую просьбу – прислать ему золотое ложе. Предмет изготовили и отправили аварам. Каган вернул и его, «проявив тем еще большую свою хвастливую наглость». Ромеи стерпели оскорбление.
Повод для новой войны с византийцами всё не находился. Тогда Баян потребовал увеличить размер ежегодной дани до 100 тысяч золотых. Это было слишком. Император отказал. «Тогда гунн презрел все договоры и пустил свои клятвы по ветру», – говорит Симокатта. Главные подробности о войне есть только у него, а упоминания – у Феофана Исповедника (Летопись, л.м. 6075, р.х. 575) и Евагрия Схоластика (Церковная история. Кн. VI, гл. 10).
Авары напали на Сингидун (Белград), застали врасплох его население и захватили плохо укрепленный город. Это получилось лишь благодаря разгильдяйству жителей и самого византийского царя. Маврикий плохо начинал правление. «Но не без боя взял варвар город: сильное столкновение произошло в воротах города, и многим аварам суждено было погибнуть, и одержали они, как говорится, кадмову победу», – пишет Симокатта (История, IV, 3). Правда, судя по дальнейшим действиям кагана, упоминание о «кадмовой» (римляне сказали бы «пирровой») победе – просто фигура речи. Не исключено, что Баян использовал в качестве пехоты подвластных ему славян, и тогда всё встает на свои места. «Пушечное мясо» полегло в воротах Сингидуна, а тяжелая аварская конница продолжала поход.
В окрестностях Сингидуна поселилась часть племени моравов, или мораван, уже покоренных аварами. Переселенцы дали имя протекавшей неподалеку реке – Морава. В будущем племя дунайских мораван войдет в состав сербов.
После штурма Сингидуна авары разделили силы. Часть славянских и аварских отрядов отправилась на юг, разграбила Элладу и заняла Коринф. Но это был отвлекающий маневр. Главные силы аваров под началом самого кагана взяли Августы и Виминакий в Иллирии, а потом отправились вдоль южного берега Дуная к Черному морю и захватили Анхиал – курортный город, в который византийцы ездили на теплые воды. Возникает вопрос: почему Баян отправился в свой головокружительный рейд между Балканским хребтом и Дунаем и зачем нарушил перемирие с ромеями?
Он искал возможность обойти словен и дунайцев, чтобы покорить их и восстановить восточную границу каганата по реке Дон. Но не только. Непосредственной причиной похода могло стать нападение антов на словен.
Отголосок этого события мы находим у Иоанна Эфесского в передаче Михаила Сирийца. Михаил говорит, что анты напали на «склавинов» и разорили страну дунайцев. Следовательно, анты верны союзу с Византией. Они пытаются вернуть придунайские земли. Может быть, словене попросили у Баяна помощи против антов, позабыв былые обиды? Если даже так, Баян использовал эту просьбу в своих целях и покорил дунайцев. Но возможно, что все стали воевать против всех: дунайцы и словене – против аваров, ромеев и антов, анты и ромеи – против аваров и словен, авары – против словен, ромеев и антов. Следовательно, Баян нанес антам поражение на Дунае и отбросил их, после чего покорил дунайцев, помирился со словенами и продолжал войну против ромеев. Причем это был не набег, а планомерное завоевание. Видимо, Баян собирался присоединить часть Балкан к северу от Гема и расселял на этих землях славян, причем давал налоговые послабления – брал вдвое меньше, чем византийцы. Это были первые шаги по славянизации Балканского полуострова.
Ромеи запросили мира. Баян хвастался в ответ, что придет к воротам Константинополя и сроет Длинные стены в окрестностях города. Наконец он заковал византийских послов и так, в оковах, отправил к императору.
Авары бесчинствовали на Балканах довольно долго. Лишь в конце 584 или в начале 585 года с ними удалось заключить перемирие. За это время держава Баяна усилилась. Похоже, авары сполна использовали ситуацию, связанную с отходом тюркютов, занятых внутренними распрями.
Не возобновил ли Баян дружбу со «склавинами», на которых напали анты? Похоже, что так. То есть ситуация менялась стремительно, враги превращались в друзей и наоборот. Тогда получается, что с помощью «склавинов» Баян держал фронт против византийцев по Балканскому хребту, а сам пообещал разгромить антов и отправил войска в Приднепровье. Кутургуры, которые жаждали возвратиться в Лукоморье, стали его авангардом. В итоге войска аваров и кутургуров отбросили антов к реке Рось и взяли под контроль степи до самого Дона. Понятно, отчего авары так рвались на восток. В Паннонии было тесно для аварской и кутургурской орды. Не хватало пищи для людей и корма для коней. Вот почему Баян требовал дань с византийцев. За счет выплат он пытался прокормить свою громадную орду, но в то же время понимал, что это временная мера. Понимали это и византийцы. Поэтому для них было важно изолировать аваров в Паннонии, пусть даже ценой выплаты дани. Но Баян силой пробил дорогу в валашскую и молдавскую степь, отбросил антов и расширил владения. Каганат вновь стал огромной империей, и опасность для Византии выросла в разы.
Что произошло со словенами и антами за это время? Феофилакт Симокатта пишет, что славяне подчинялись аварам. Правда, текст, как всегда, двусмыслен и позволяет делать разные выводы. Подчинения еще не было, был союз. Но «склавины» просчитались. После того как авары вернули южнорусские степи, они превратились в опасную и грозную силу. Возможно, что сразу после расправы с антами они присоединили дунайцев, а «склавины» были вынуждены смириться с этим захватом. Дунайцы получили отдельного князя, которого Феофилакт Симокатта зовет Ардагаст. Несомненно, этот славянин подчинялся аварам, а не мусоку.
Мы не можем до конца понять причины успеха аваров в войнах со славянами. Аварская латная конница была сильна, а вооружение славян – примитивно. Однако это не мешало славянам бить византийцев. Остается констатировать, что военная и дипломатическая организация у аваров выше, чем у славян. Но это еще был далеко не конец ранних славянских держав. «Склавины» утратили часть владений, но сохранили власть мусока и обширные земли в Галиции, Полесье, на Волыни и в Южной Польше. Новые схватки с аварами были впереди.
Таковы оказались результаты войны, которая была развязана аварами и началась со взятия крепости Сингидун.
Кажется, в это же время часть славян переселяется из Чехии на запад, в Норик. Это племя получит название словенцев, или хорутан. Славяне оттеснили баваров и заняли территорию нынешней Австрии, подчиняясь в то же время верховному правителю – кагану. Эти земли получат название Карантания – в честь того же племени хорутан. Владения Баяна продолжали расти.