- Да посмотрите, она не плакала даже тогда, когда поняла, что не сможет вернуться домой, и что здесь всё не так, как у неё дома, - торопливо говорила Жакетта. - Я понимаю, что это вроде как не моё дело, и пусть меня накажут, если что, но монсеньор зря госпоже даже не улыбнулся. Она же прямо нарядилась, и застёжечку красивую нашла, и в лице что-то подкрасила, да так, что глаз не отвести, а он что? Ему трудно ей что-нибудь доброе сказать? И не ругалась с утра, ни одного бранного слова не сказала - ну, пока он её не расстроил. Если вы не скажете - сама пойду.
- Нет, Жакетта, не надо ему ничего говорить, - Орельен, только его ещё не хватало. - Ты же видишь, какой он - сам, всё сам. Захочет - придёт и скажет. И сама не ходи, не зли его.
- Да мне дела нет, пусть злится.
- Кто тронет Жакетту - пожалеет, - отрезала Лика. - Урою, сожгу, ещё не знаю, что сделаю.
- Анжелика, ты меня слышишь? - Орельен сел рядом, взял её за руку. - Анри уехал, вернётся завтра. Просил, чтобы ты начала заниматься магией - и ещё с господином Перро.
- Не хочу я никакой магии и никаких занятий тоже не хочу, - прорыдала Лика.
- Ну хорошо. Как скажешь, - согласился он, но руки не отпустил. - Будем сидеть здесь. Жакетта, неси еды, вина, и что там ещё бывает.
- Ничего не надо. Иди отсюда. Ты ничего плохого мне не сделал, не заставляй говорить тебе гадости.
Пришлось повторить раза три, пока услышал. И Жакетку тоже выгнать.
Потому что здешняя жизнь повернулась такой стороной, что не хотелось видеть вот вообще никого.
26. Калейдоскоп
Антуанетта
Эта невозможная Анжелика просто выводила её из себя. Ну как так-то? Ну положим, у себя дома она не была благородной дамой, но всё равно она же видела какую-то жизнь и должна представлять, как в этой жизни всё устроено! Глупости какие - а если любовь, а если нелюбовь. Ну какая в браке может быть любовь? Любовь вообще отдельно от всего, и если вдруг настигла - то это великое господне чудо, которое не нужно мешать ни с браком, ни с постелью, ни с чем! Брак - это договор. Постель - это животное влечение. А любовь - это то, чего никто не видел, но все хотят, вот и говорят без умолку, и в стихах, и в прозе. Да что она вообще знает о любви, глупая девчонка!
Когда любишь - достаточно видеть объект своей любви. Хоть изредка. Знать, что он существует. Иногда, при случае, обменяться парой слов или мимолётным взглядом. И радоваться, если есть возможность услужить ему. О да, он не любит, он не полюбит никогда, и даже не заметит, если уж откровенно. Потому что зачем ему такая, как она? Нет, она не будет досаждать назойливым вниманием, она будет восхищаться издали. И на фоне дикой невоспитанной Анжелики она всегда будет смотреться выигрышно и достойно.
Какая разница, что представляет из себя Анжелика, если благодаря тому она, Антуанетта, может находиться в Лимее и каждый, или почти каждый день видеть того, к кому у неё есть сердечная привязанность?
И слава богу, что его высочество не поддался чарам этой невоспитанной девицы и не влюбился. Потому что иначе было бы в высшей степени несправедливо. Когда всё - и богатство, и титул, и принц в женихи - досталось настоящей дочери приличного человека Флориана де Безье, Антуанетта не роптала. В конце концов, та родилась в достойной семье, и это принадлежало ей по праву рождения. Но когда всё то же самое упало с небес на приблудную наглую девицу - это Антуанетта переносила с трудом. Правду говорит де Саваж - дурная девка.
И раз уж так сталось, то богатство и титул - бог с ними. А сердце его высочества пусть остаётся для кого-нибудь, кто его на самом деле достоин.
Если ты, дорогой друг Анри, хочешь, чтобы твой чертов замок был готов к возможной обороне - то дьявол его забери, этим нужно заниматься. Нужно готовить людей, нужно запасать достаточное количество оружия, пороха и прочего, нужно добыть ещё где-нибудь пяток пушек, в конце концов.
Да-да, нынешний замок Лимей построен совсем недавно, при твоём отце его высочестве Франциске, и он даже сам его проектировал, я всё это помню, но насчёт «всё учтено» - я бы поспорил. Предыдущее поколение жило в более спокойное время, там можно было и огромные окна, и сады, и пруды, и любую чушь, какая только на ум придёт. А теперь у нас еретики, да не простые, а наглые, и их одни видом пушки и огненной магией не испугаешь, они, сволочи, отвечают, сам знаешь. Армия принца Марша состоит наполовину из оборванцев, наполовину из наёмников, они хотят жрать, убивать и переиметь всё живое, там говорить не о чем и не с кем, только бить, а бродят они не сказать, что прямо по соседству, но близко. Поэтому, друг мой Анри, нужны хорошие стены, а где, скажи на милость, стены у замка Лимей? Вот это - стены? Стены были у старого замка, от которого один донжон остался, что теперь вместо привратной башни, вот там - да, стены, можно неделю обстреливать, и ничего не будет, а за неделю и подмога какая-никакая подойдёт. А здесь что? Загородочки? Красивые, ажурные, кто б спорил, но кроме красоты, там никакого смысла-то и нет.
Ну да, озерцо само по себе некоторая защита, но притащат десяток пушек - и прострелят твоё озерцо как нечего делать. Красота, никто не возражает, конечно, но красоту можно развести где-нибудь на югах, где много магов и есть, кому эту красоту защищать, все эти сады, парки и прекрасные лабиринты.
И насчет кому защищать. Если этих лентяев, разъевшихся на твоих добрых припасах, не гонять, как следует - то они от первого магического залпа разбегутся, а если не от него -так от первого ядра. Поэтому раз уж ты попросил заняться обороной - то я буду это делать в силу своего разумения. А ты решай, что важнее - безопасность твоей шкуры и твоих людей или спокойный послеобеденный сон твоего доблестного войска.
И вот это - важно. А учить дурную девку, чудом оказавшуюся на месте твоей невесты, магии, танцам и чему там ещё - и без меня хватит бездельников. Ну хорошо, не бездельников, умелых людей. С магией справится Орельен, а со всем остальным - ну, тоже он. Или ещё кого там найди, народу в замке много.
А я буду ждать вас обоих завтра на рассвете во внутреннем дворе. Как это зачем? Тренироваться. Завтра утром - только шпага и кинжал, без магии. Да, без магии, потому что с магией любой дурак сможет, а ты просто так сумей. А дальше посмотрим.
Он искренне считал, что замена Анжелики мёртвой на Анжелику живую оказалась самым удачным его магическим деянием. Если бы в ту, прежнюю, просто вселилась душа нынешней - о-о-о-о, это было бы нечто.
Анжелика нынешняя удивительно гармонична во всём. И в изящном своём сложении, и в лёгкости-гибкости, та-то, прежняя, местами на подушечку для булавок походила, а в платье своём красивом была неповоротлива, как тяжеловоз. И это при том, что такие платья она носила всю жизнь, в отличие от нынешней, которая бегала по своему миру в какой-то очень лёгкой и удобной одежде, Орельен сам бы от такой не отказался. И в нраве своём Анжелика тоже казалась гармоничной, с одной стороны - резкая и порывистая, и могущая показаться неприятной, а с другой - когда дело касалось людей, с которыми она уже успела подружиться, то и защищала она их с такой же страстью. Свою камеристку Жакетту, или кухонного мальчишку Шарло, который таскает ей сладости, или госпожу Антуанетту, к которой как-то после ужина взялся приставать пьяный кузен Анри. И даже язык свой она приучается держать на привязи, хотя Орельену и случалось ловить слухи о том, что госпожу Анжелику лучше не сердить - так отбреет, что долго потом будешь помнить. И при этом она никого ни разу не ударила и не отправила на порку. Ха, если не считать Жана-Филиппа, тому, конечно, досталось, но Орельен искренне полагал, что тот сам виноват. Зачем злить девушку, с которой можно просто договориться?
Первые занятия магией дались Анжелике очень тяжело - она никак не понимала, что от неё требуется и почему она не может взять своё собственное тело под контроль. Даже плакала от злости, они с Жакеттой тогда её долго утешали, рассказывали, какая она замечательная и что у неё всё получится. Она посмотрела на них хмуро, спросила только -правда, что ли? - а потом встала и всё сделала. Сотворила три магических светящихся шара разного размера в нужной последовательности, и зажгла по очереди свечи - полтора десятка, тоже по очереди и ровно так, как надо было. И потом ещё - дрова в камине.
С водой было сложнее, но вода - она такая, требует не сколько силы, столько умения, а умения-то пока немного. Поэтому всё разливалось, куда не надо, ванна не хотела нагреваться, а лёд в форме для сладостей - замерзать. Но с таким упорством, которое показывала Анжелика, всё это представлялось Орельену делом времени. За воздух же и землю они пока ещё не брались.
Но оказалось, что Анжелика, кроме чистых стихийных сил, слышит металл - это давало в будущем возможность создания артефактов. И магии жизни ей тоже щедро отсыпали -тренировалась на семечках, выросли у неё какие-то невиданные цветы огромного размера.
И ещё с ней было весело. Она обладала чудесной способностью смеяться над всем и всеми, и даже если минуту назад злилась и ругательски ругалась, то стоило увидеть что-то хорошее, то - сразу же прямо расцветала. Ещё она была великой придумщицей всяких каверз, и в этом деле Орельен её отлично понимал. Ничего злого она не совершала, а повеселиться - святое ж дело!
И Анри дурак, что всего этого не видит и не слышит.
Жакетта
Спасибо тебе, господи, говорила Жакетта.
За то, что направил мою матушку в спальню моего отца семнадцать лет назад. Потому что именно от отца я получила магическую силу, а если бы не она - не видать бы мне в жизни ничего хорошего, была бы прачкой, как мать.
За то, что мать работала на графа Безье, и он не повелел меня утопить, как поступали с магически одарёнными детьми крестьян и прислуги некоторые его приятели. А сам взялся объяснять, что и как с этой магией.
За то, что позволил побывать в монастыре святой Гертруды и поучиться там. Граф-то думал, что святые сёстры как-то пробудят силу в его дочери, но там всё было глухо, а вот мне они очень помогли.