Дева ойкнула и отдёрнула руку.
- Эй! Не трогай! Ты кто? Ты кто вообще? Ты сатанист, да? Или косплеер? Или рекон? Ты поэтому так нарядился? И вот эта вся херня вокруг - она же не настоящая? Это же этот, как его, ну, стафф?
Она говорила очень быстро, и он снова не понимал добрую половину слов. Раньше Анжелика - его Анжелика - говорила неспешно, взвешивая каждое слово, очень нежным тихим голосом. Что с ней сделал Орельен?
- Я Анри, я ваш наречённый Анри, вы не помните меня? Мы праздновали помолвку неделю назад, а потом вы заболели.
- Анри? Помолвка? Что за херня? - нахмурилась девушка. - Ты прикалываешься, да? Это вы с Дюшей гараж разукрасили, пока я в отрубе была, да? А Дюша где? А сколько времени? Мы все, по ходу, проспали, и я в педуху, и он в фазанку, да?
Девушка надела свой дублет обратно, слезла с постамента, огляделась, принюхалась. Оказалось, что рядом с ней лежала сума вроде дорожной, с виду - удобная, с карманами и с чем-то ещё, довольно большая. Она схватила суму за одну из двух длинных лямок и уже было собралась выскочить наружу, но окончательно пришедший в себя Жан-Филипп схватил её за то, до чего дотянулся - то есть за ногу.
Однако она успела приотворить дверь и выглянуть наружу - на семейное кладбище. Изумлённо захлопала глазами, разинула рот и произнесла:
- Ой, мля... - повернулась к ним, не глядя, стряхнула с лодыжки руку Жана-Филиппа и грозно глянула на Анри. - А ну говори, мать твою во все дыры, где я, кто вы такие и что тут устроили!
05. Лика. Кто эти люди и где мои вещи
Чумка смотрела вокруг и, мягко говоря, охреневала. Да где же она, мать-мать-мать, куда ж её занесло!
По размерам на гараж похоже, да, но гараж металлический, из листов железа, а эта херь каменная. Ну и в гараже стол, полки и инструменты, и ещё крышка от люка, который в подвал, где картошка с морковкой и солёные огруцы. И их имущество - чайник там, посудка, чтоб пожрать, обогреватель - зимой без него никуда, гитара, диван, который прошлым летом на помойке нашли и притартали, хороший диван, между прочим, большой, и спальники. А тут какой-то стафф из ужастика, или из анимешки - черепа в углу, кости, ещё байда какая-то, а в середине типа стола, только он каменный. И трое пацанов, если и старше Чумки, то ненамного. Правда, одеты как-то странно, как косплееры, или реконы какие-нибудь, Чумка знала, что такие есть, но не больно-то в них разбиралась. Вроде одни делают себе костюмы из анимешек, и сами хлипкие, а вторые -типа за историю и к ним лучше не задираться, но это не точно, хер там их знает на самом-то деле.
Один из пацанов, который первый себя с полу отодрал - тоже, что ли, бухали, как не в себя - всё бормотал что-то, что она его невеста. Какая, к херам, невеста, она его видит первый раз в жизни! Он так-то ничего, волосы черные, глаза синие, высокий, ещё одеть бы по-людски, и даже красивый был бы.
Второй, который за ногу схватил, вообще никуда не годится - у него же в ухе здоровенная серьга! С каменюкой прозрачной, и та каменюка прямо болтается! Ладно, если ещё маленькое колечко, ну, бывают идиоты, но не вот прямо серьга же! И подстрижен не под ноль, но под ноль три, наверное, и глаза какие-то стрёмные, нечеловеческие, желтоватые. Такой в рожу даст и не поморщится.
А третий поднялся с полу и принялся её рассматривать. Чумка тоже в долгу не осталась, выпялилась на него, потому что там было, на что посмотреть! На всех троих, между прочим!
Одеты они были в какие-то куртки, типа из велюра, что ли, вышитые, и с пришитыми бусинками, и с тесёмками какими-то, или как там эта херня называется. Только почему-то куртки все порезанные на полосочки, а между полосочками типа рубаха торчит. У них так модно, что ли, это типа как джинсы с дырами носят? Везде пуговицы и завязки, ни одной молнии нет, неудобно же.
А штаны... ой, мля! У одного прямо шары вокруг жопы. Тоже с полосочками. У того, который сказал, что жених, мать его за ногу. У второго, с серьгой, и третьего, просто какие-то типа шорты, или бриджи, или как они там называются, когда до подколенок, короче. А ниже - ой, уржаться же можно. Колготки. Ну натуральные простые колготки. Как у бабы какой-нибудь. Ой, а это ещё что? Это чтобы с бабой не перепутали, да? Специальный мешочек, куда хер складывать? Умора.
Когда Чумка разглядела этот пикантный момент, то не смогла удержаться от смеха. Тьфу, блин, а ещё - кружавчики, бантики, ленточки какие-то. Зато на пальцах - кольца, на шее -цепи, и там, поди, золото, хотя может быть и китайская подделка, золото такой толщины и такого замысловатого плетения не бывает, даже у крутых авторитетов. Не то, чтобы Чумка видела в жизни много настоящих авторитетов, но двух - да, сильно издали подглядывала. Не было у них такого.
- Чему вы смеётесь, сударыня? - третий, который её рассматривал, наконец-то открыл рот.
А он ничего, не стрёмный и не смазливый, такой, нормальный, короче. Карие глаза смотрят весело, нос курносый и задорный, волнистые волосы и не длинные, и не короткие, а как у самой Чумки - серединка на половинку. И ростом с Чумку, а то и пониже будет. Короче, пацан пацаном. Только кружавчики с него ободрать, конечно.
- У вас тут что, тусовка какая, что вы так вырядились?
- Простите, как мы вырядились? - не понял тот, что хватал Чумку за ногу.
- А ты в зеркало-то на себя давно смотрел? - спросила Чумка. - И это, ты пират или голубой?
- Я - пират? - не врубился тот. - Или - кто?
- Кто-кто, конь в пальто! Который по мужикам, а не по бабам.
Двое других тоже ржали потихоньку, а этот так на неё уставился своими кошачьими глазами, что Чумка даже немного испугалась. Самую малость, потому что настоящей угрозы она не ощущала, а в таком деле знала толк. Настоящую угрозу - её даже высказывать не надо, её все почуют - ну, кто не совсем долбанутый и чуйку себе ещё не пропил.
- Сударыня, а почему вы заподозрили нашего друга в такого рода симпатиях? - это тот, что помельче, мля, и говорит-то так, что без бутыли не разберёшь.
А на рубахе - брошка! Вот прямо брошка, с большим красным стеклом!
- А чего он серьгу в ухо засунул, и колготки надел? - поинтересовалась Чумка. - Вы это, давайте уже, колитесь, что за херня происходит. Я, конечно, домой не тороплюсь, но если прогуляю не только первую пару, а вообще весь день, то меня потом задолбают с отработкой.
- Нам тоже надо понять, что случилось. Вас зовут Анжелика?
- Ну, - кивнула Чумка. - Мама, блин, не могла имя придумать человеческое. - А тебя как зовут? И это, не надо мне выкать, я вроде пока тебя ничем не обидела. И я тебе не бабка-соседка и не препод.
- Меня зовут Орельен де ла Мотт, - ой всё, он ей даже кланяется, охренеть можно.
- Я не запомню, - помотала головой Чумка. - Будешь Брошкой. А тебя как звать? -спросила у желтоглазого пирата.
- Жан-Филипп де Саваж, сеньор д’Валантэн, - тот сощурился и смотрел недобро.
- Тоже много букв. Ты будешь Пират. А ты, жених? Ты вроде назывался, но я уже забыла.
- Анри де Роган, герцог де Лимей, - выпрямился, а потом тоже поклонился.
- Г ерцог - это же между графом и принцем, да? - Чумка вспомнила, что когда-то училась в школе.
- Герцог - в нашем случае принц, - подмигнул Брошка. - Его дед был сыном короля, а он -потомок младшей ветви, но всё равно его высочество. Или монсеньор. А зовут его Анри.
- Значит, будешь Принцем. И ты чего, вот прямо готов на мне жениться? А с хера? Или это просто прикол такой? Колись давай, да я домой пойду. То есть не домой, а на учёбу поеду, пока меня там не начали с собаками искать.
06. Орельен. Загадка для мага
- Госпожа Анжелика, - начал было Орельен, но был остановлен наморщенным носом девицы и тяжёлым взглядом исподлобья.
Девица де Безье разительно изменилась. Не только другая одежда, всё стало другим - и в первую очередь как раз взгляд. Что он с ней сделал? Что случилось во время обряда? Неужели священники правы, и душа так влияет на то, что видно снаружи?
- Я тебе не госпожа, - помотала она головой. - Я, конечно, могу тебя плёткой побить, но пока на такое не договаривались.
Говорила она престранно: вроде бы каждое слово в отдельности понятно, но общий смысл нередко ускользал. Впрочем, дева определённо не могла понять, что с ней произошло и где она находится. К слову, книга обещала Орельену, что призванная душа будет говорить на одном с ними языке. Это было очень важно - кто ж её знает, ту душу, и тот язык, на котором она говорила дома! А девица де Безье им нужна точно такая же, как прежде, то есть - говорящая.
- Хорошо, - не стал спорить он. - Просто Анжелика. Давайте договоримся так: сейчас мы отправляемся в более приятное место, и там я всё расскажу. Я тоже ещё не вполне понял, что случилось. Я знаю, что я хотел сделать, но вышло иначе, и я не знаю, почему так. Но вы оказались с нами, и я боюсь, вернуться домой вы уже не сможете.
- Как это не смогу? Почему это? - нахмурилась девица.
- Потому что ваш дом остался в другом мире.
- Чего? Ты гонишь, так не бывает.
- Я - что делаю? - сейчас она говорит разборчиво, но очень забавно, какие-то слова у неё означают вовсе не то, что у них здесь.
- Ерунду ты говоришь, вот что. Херню порешь - так понятнее? Других миров не бывает. Ты, поди, пересмотрел сериалов, да? И вы с друганами стали вот в это всё играть?
- Почему вы думаете, что других миров не бывает? - ну это ладно, это нормально.
- Да потому что тогда бы все шастали туда-сюда, только свист бы стоял!
- Все не могут, как вы говорите, шастать, потому что для этого нужен мощный магический обряд. Понадобились силы нас троих, а мы кое-что знаем о магии, чтобы открыть портал в ваш мир.
- А на хера вы его открывали-то?
Похоже, доставшаяся им душа принадлежала дочери конюха. А вовсе не знатной даме. Поэтому так и говорит. И некоторых её слов, Орельен мог бы поклясться, не знает даже конюх. Но другой у них нет...