- Отчего вы вздыхаете? - поинтересовалась Антуанетта.
- Очень хочу танцевать, но понимаю, что не вывезу. И кавалеры тоже это понимают. Кому охота меня волочь?
Охота, наверное, могла прийти его высочеству, но его в зале не было. И тут возле них откуда-то взялся Саваж. Глянул на Анжелику хитро.
- Рискнёте? - и подаёт ей руку.
О да, ещё бы она отказалась принять вызов! Это если б он её нормально пригласил, она бы ещё подумала. Конечно же, сверкнула глазами да ответила согласием, и Саваж её потащил. Ну хорошо, не потащил, но изрядно помог. Зато когда дошло до прыжков - тут им равных не было, что и говорить. Она и с Анри не подлетала так высоко.
- Госпожа Антуанетта, не составите ли мне пару? - раздалось вдруг над ухом.
Его высочество улыбался и предлагал ей руку.
- Благодарю вас, с удовольствием, - Антуанетта сделала реверанс, пряча шальной счастливый взгляд.
Она не помнила подробностей танца, она помнила только свою руку - в его руке, и его пальцы на талии, и ощущение его плеча под своей рукой. Нет, она не умеет прыгать так, как Анжелика, и ничего для этого делать не будет. Но просто поймать мимолётный взгляд, и улыбнуться, и вздохнуть...
С этими воспоминаниями не страшно никуда. Ни ко двору, ни в преисподнюю.
Орельен
А ведь получилось, кто бы мог подумать-то, получилось!
Нет, было бы неправдой сказать, что Орельен не верил в Анжелику. Верил. Но не думал, что у той так хорошо выйдет быть знатной дамой. А ведь научилась!
На балу она была краше всех - и сестёр Лионеля, и Антуанетты, и соседок. И даже то, что она не очень уверенно танцует, ей не помешало нисколько. Орельен приглашал её на одну гальярду и говорил тихонько - ты не думай, при дворе тоже не все хорошие танцоры, там люди разные. У кого-то выходит, у кого-то нет. А ты красивая, ты можешь вообще не танцевать, просто выйти - и всё, уже достаточно. И отказывать в танце всем, кроме Анри, и тех, кому Анри разрешит. Кроме его величества и их высочеств, конечно.
Смешная она, всё-таки. Что, говорит, вот прямо сам король с трона слезет и танцевать пойдёт? Ну а что, захочет - и пойдёт. Она и не представляла себе, что король-то молод, чуть старше Анри, а его братья - и того моложе.
А как она научилась разным магическим действиям - и вовсе любо-дорого посмотреть. Ну да, у неё не всегда выходит точно рассчитать необходимую силу, но это у всех выходит только с годами практики. Лионель говорит, что она молодец, и Жан-Филипп говорит, что она молодец, а они понимают, что к чему, и зря говорить не будут.
Поэтому кто-то, а Анжелика при дворе не пропадёт.
Другое дело, что оставлять замок и окрестности на одну принцессу Катрин страшновато, Жан-Филипп прав. Орельен навещал в столице приятелей и немного их расспрашивал -кому мог случайно перейти дорогу Анри, что ему так активно пакостят в разных частях его владений. Приятели не знали, но это ничего не значит - они, говоря словами Анжелики, балбесы, у них самих никаких владений нет, только родительские, и поэтому они просто не задумываются о таких вещах.
Тогда Орельен попробовал поговорить со своим наставником господином Арно. Он и так собирался к нему - рассказать про успехи Анжелики, тот интересовался. Впрочем, об успехах Орельен рассказал весьма умеренно - помнил совет Лионеля помалкивать о её настоящей силе. Да, огонь и вода, и может быть что-то ещё. Детальнее - спросить у его преосвященства де Вьевилля, он лучше расскажет. А у Лионеля что-то выспрашивать -себе дороже, на него где сядешь, там и слезешь, и если он не захочет о чём-то говорить -то из него ничего и не вытянешь.
А про возможных врагов Анри господин Арно ничего определённого не сказал.
Но с другой стороны, вот и поглядим - будут ли пакостить в отсутствие хозяина. И насколько крупно.
А ещё любопытно, будут ли в столичном доме Анри таскать Анжелике розы. Тут-то так и не вскрылось, кто это был. Кажется, Анри даже просил кого-то последить на рассвете за Анжеликиными дверями, но - не преуспел. И сама Анжелика тоже в неведеньи - потому что на балу спрашивала, не он ли это, и не Жакетте ли приносит. И ещё показала дивное -пару клочков бумаги, а на них нарисованные розы с огромными шипами. Такие с виду простые рисунки, просто чернилами, но Орельену, скажем, перо не давалось настолько хорошо и красиво, он и писал-то как курица лапой. И он не знал никого, кто бы умел так рисовать. Помнится, смутился и сказал честно - что если бы это был он, то написал бы стих. Со стихами у него лучше выходит.
- Так напиши, - улыбнулась Анжелика.
А глазами-то на Жакетту показывает.
Жакетта же, когда её волей Анжелики переодели в благородную даму, оказалась необыкновенной красавицей, ничуть не хуже девочек Вьевилль. Раньше, честно сказать, он на неё мало смотрел - ну девчонка, ну шебутная, весёлая, разве что вот маг неплохой.
И как раз на балу Орельен понял, что всё не так просто - увидел, как на шее золотится завиток волос, как задорно блестят серые глаза в танце... и пошёл звать её на вольту. Прыгает она не так высоко, как Анжелика, но у него и сил не хватит поднимать её так, как поднимает дам Жан-Филипп. Да и у Анри лучше выходит.
Зато он в конце бала сделал красивейший магический фейерверк, всем понравилось! И Жакетте тоже, она стояла рядом, смотрела и восхищалась. Хорошо, что она тоже едет в столицу, и хорошо, что будет сопровождать Анжелику везде, вместе с госпожой Антуанеттой.
Её ведь ещё и охранять от чужих приставаний придётся, подумал вдруг Орельен, такую-то красавицу!
Ничего, их четверо, и они справятся. А девы помогут, если вдруг что.
Жакетта
Жакетта была счастлива.
Когда старый граф Флориан позвал её к себе и сказал, что она теперь будет камеристкой госпожи Анжелики, Жакетта порадовалась, что увидит в этой жизни хоть что-нибудь, кроме замка Безье и монастыря святой Гертруды. Но могла ли она предположить, что увидит столицу и королевский двор!
Хотя нет, могла, конечно, потому что прежняя госпожа Анжелика тоже поехала бы ко двору с его высочеством. Но нынешняя почему-то решила, что из Жакетты тоже надо сделать благородную девицу, хотя бы видом.
Жакетта сначала испугалась и попыталась отказаться от такой чести, и от всего, что с этим связано - потому что ни за что бы не подумала, что так вообще бывает. Кто приближает к себе камеристку настолько, что одевает в свои платья и везде ставит рядом с собой? Да никто. Мари ей уже высказала, что госпожа Анжелика это делает только потому, что хочет заставить вместо себя делать что-нибудь неприятное. Но Жакетта только усмехнулась - знала бы эта дура Мари, сколько неприятного приходится делать магически одарённой благородной даме!
Жакетта давно прошла этап первоначального ученичества, и теперь с улыбкой вспоминала, как было непросто. И то, её учил господин граф Флориан, он был спокоен и терпелив. И её не учили боевой магии, нет у неё таких способностей. А у госпожи Анжелики - есть, и деваться некуда, надо развивать.
Жакетта краем уха слышала от старых слуг на кухне страшную историю про её высочество Анриетту, сестру её высочества Катрин и его высочества, отца монсеньора Анри, и зловредному господину Жилю она тоже приходится сестрой. Что она как раз уродилась огненным магом, но родители не считали нужным учить её, как учили сыновей. Она что-то умела - но недостаточно, и опыта у неё было очень мало. И когда на замок её мужа напали, она смогла его отстоять, но не смогла справиться со своей силой, и отдала слишком много, и после некому было помочь ей восстановиться. Она выгорела, не смогла иметь детей и вообще, говорят, вся седая и ходит с палочкой, хотя ей ещё нет пятидесяти
лет, для мага это не слишком много. Уж конечно, монсеньор Анри знает о судьбе тётки и не хочет её повторения для собственной невесты! Поэтому её учат атаковать и защищаться, а боевая магия - это изнурительно, больно и страшно. Но госпожа Анжелика говорит, что это ещё и невероятно круто! То есть - очень-очень хорошо. И когда на них напали в лесу, госпожа всё сделала правильно, хоть у неё и не сразу получилось. Ничего, будет тренироваться - всё и получится.
А про неё, Жакетту, его преосвященство де Вьевилль сказал, что в столице ей нужно найти наставника в целительстве и позаниматься. Да она только рада! Целительство -редкий дар, боевая магия и то чаще встречается, а нужен всем и всегда. И царапину залечить, и боль облегчить, и рану исцелить. У Жакетты уже здесь, в Лимее, образовалась богатая практика, и все, у кого хоть немного что-то болит, толпой идут к ней и просят помочь. Ну а что - ей нужно учиться, так почему бы не попробовать? Пока ей удавалось всё, за что она бралась. Но она и не встречалась с серьёзными ранениями, или, например, со сложными родами. Пока.
А госпожа Анжелика ведь не только на занятия магией, в библиотеку или на танцы с собой зовёт, она же и на бал велела идти! Вот Мари-то бесилась, потому что госпоже Антуанетте и в голову не придёт нарядить камеристку в своё платье и взять куда-нибудь! Жакетта и думать не могла, что в нарядном платье станет такой красавицей, да и что её вообще кто-нибудь заметит и пригласит - все же знают, кто она такая! Но нет - её приглашали! И господа с танцевальных занятий, и господин Жан-Филипп - и он ещё говорил ей всякие слова о том, что не надо тушеваться и прятаться, все эти люди вокруг не сумеют поставить приличную защиту даже на мгновение, а она, Жакетта, может и на более долгое время. И господин Орельен - он тоже говорил хорошие слова о том, сколько всего она умеет, и какая стала красивая.
Стала, ага - смеялась про себя Жакетта. Одень любую дворовую девчонку - и она будет ничуть не хуже ну хотя бы госпожи Антуанетты, не говоря о прежней госпоже Анжелике. Но госпожа Антуанетта очень воспитанная, воспитание одеждой не заполучить, про неё нынешняя госпожа смеётся и говорит - она у нас полное совершенство во всех отношениях. Но сама госпожа немного научилась - делать вид, что правильная, вздыхает она сама.