40 шел в розницу по доступной каждому мальчишке цене в 5 пенсов. Причем торговля производилась исключительно возле школ и на футбольных стадионах41. Кстати, хулиганствующие юные футбольные «болельщики» — предмет особого внимания неофашистов. «Власть белых завоевывает все больше и больше болельщиков на трибунах», хвастал «Буллдог». Журнал даже объявил нечто вроде параллельного чемпионата среди клубов — «на первенство расистской лиги». Видимо, «победитель» определялся по степени поддержки со стороны тех, кто разделяет идею «власти белых». «Какая команда займет первое место в расистской лиге? — подогревал страсти редактор журнала Пирс. И деловито напоминал: — В прошлом году первенство расистской лиги выиграл «Челсй»»42.
Скандальные публикации вызвали возмущение общественности. Дело дошло до привлечения Пирса к суду. Ему был предъявлен целый ряд обвинений, подпадающих под закон об общественном порядке 1936 года, запрещающий разжигать расовую ненависть. Прокурор Дэвид Тьюдор Прайс привел убедительные свидетельства, что издание «как одобряло, так и прямо разжигало расовое насилие на улицах». Журнал «открыто провокационный и действующий во вред общественным интересам», подчеркнул он.
Однако суд присяжных (состоявший, кстати, только из белых) после более чем четырехчасового совещания так и не смог вынести вердикта — виновен Пирс или нет. Некоторое объяснение подобная нерешительность присяжных получила, когда судья огласил письмо одного из заседателей, в котором говорилось о давлении, оказываемом на них вне стен суда43.
Таким образом, первый суд над Пирсом, проходивший в августе 1981 года, закончился ничем. Новый состав суда рассматривал его дело в сентябре того же года. Однако неожиданно была обнаружена юридическая зацепка, вследствие чего процесс пришлось приостановить44. Третий суд состоялся уже в январе 1982 года. Содержание журнала, заявил судья Питер Мэйсон, — «чепуха, злобная и опасная чепуха». Подчеркивалось, что даже тогда, когда его привлекли к суду, Пирс продолжал публиковать «поджигательские материалы». На процессе выяснилось, что ответчик уже привлекался к суду — за «угрожающее поведение» во время столкновения членов «национального фронта» со сторонниками партии североирландских католиков Шинн фейн.
Любопытный аргумент привел защитник Дэвид Мартин-Сперри. По его словам, некоторые аспекты политической линии «национального фронта», о которых писал «Буллдог», разделяются и другими партиями. В частности, такой вопрос, как контроль над иммиграцией… Судья был вынужден в этом месте прервать адвоката45, поскольку создавалась весьма щекотливая ситуация.
Присяжные вновь, как и в первом случае, совещались свыше четырех часов. Большинством голосов (десять против двух) редактор «Буллдог» был признан виновным. Это потребовало от заседателей немалого мужества, поскольку после объявления приговора — шесть месяцев тюремного, заключения — из зала раздались угрожающие выкрики. «И вы еще называете себя англичанами?», «Мразь!» — неслось в адрес присяжных. «Мы доберемся до тебя, Грин!» — это было адресовано обвинителю Аллану Грину. «Ты враг британского народа, судья!» — заорал сам Пирс в адрес Мэйсона. Точку поставила приятельница осужденного, некая Валери Старк. Она вскочила со своего места и истошно завопила: «Зиг хайль!»46
В ходе судебных заседаний выяснилось, что редакция «Буллдог», находящаяся в городе Кройдон, размещается в одном помещении с редакцией органа «фронта», черносотенной газеты «Нэшнл франт ньюс», которую редактировал один из тогдашних лидеров НФ, Мартин Уэбстер. 20-летний Пирс оказался способным учеником. Он «творчески развивал» аргументацию и приемы «большой газеты», уповая, видимо, на то, что даже в худшем случае закон будет к нему снисходителен, как это имело место с Уэбстером.
…В середине 1978 года «Нэшнл франт ньюс» поместила материал под заголовком «Досье кошмара». Здесь были перечислены всевозможные преступления, якобы совершенные «цветными». «Истина состоит в том, что склонность азиатских иммигрантов к коррупции и насилию, проявляемая в Великобритании, проистекает из ужасных традиций, существующих в их родных местах», — утверждала газета. Тут же сообщалось, что «гнусные болезни, которые, как считалось, искоренены либо являются редкостью в Великобритании, стали существенной проблемой для британской системы здравоохранения вследствие массовой цветной иммиграции»47.
Подстрекательское, провокационное выступление газеты вызвало у многих возмущение. К тому же Уэбстер нарушил закон, так как открыто возбуждал расовую ненависть. Против него было начато уголовное дело. Однако суд состоялся лишь осенью следующего 1979 года. Виновность организатора провокационной публикации была налицо. Уэбстера приговорили к году тюрьмы, штрафу в 150 фунтов и уплате судебных издержек в размере 530 фунтов стерлингов48.
Но вот когда справедливость вроде бы восторжествовала, судья Артур Фиггис внес поправку к собственному решению, объявив тюремное заключение условным. Свой шаг судья объяснил тем, что якобы не хочет делать из Уэбстера мученика. Аргументация по меньшей мере своеобразная.
Однако судья пошел еще дальше, приняв сделанное в ультимативной форме издевательское заявление осужденного, что тот платить будет, но только в рассрочку, по 10 фунтов в неделю… Видимо, чувствуя полную безнаказанность, расист, едва выйдя из здания суда, объявил, что и впредь будет «вести борьбу против убийства нашего народа, которое происходит с помощью цветной иммиграции»49.
Кстати сказать, не кому иному, как тому же Уэбстеру, принадлежит и такое весьма откровенное высказывание: уличные демонстрации призваны спровоцировать столкновения с левыми, и они будут продолжаться. «Игра эта называется не политикой, а тотальной войной»50,— провозгласил он. (Впрочем, «маршальский жезл» у Уэбстера был отобран. В результате вспыхнувшей в руководстве «фронта» грызни Уэбстер вместе с другим высокопоставленным фашистом был в 1984 году исключен из НФ. Однако он тут же начал добиваться «восстановления в правах» через суд51.)
«Белая раса — высший класс!», «Черных и кудрявых гоните прочь!», «Бейте насмерть красных!»52 — таковы излюбленные лозунги, с которыми выходят на улицы британских городов организаторы «тотальной войны». Скандируя эти человеконенавистнические лозунги, молодчики из НФ (многие из которых демонстрируют свою принадлежность к нему обритой наголо головой, другие — черными рубашками или куртками, третьи — значками «фронта») движутся по улицам британских городов. Они уже прошли усиленное «промывание мозгов» с помощью «теоретических» выкладок и психологической обработки заправил неофашистов. Они уже не раз встречали на страницах газеты НФ «Спирхед» («Острие копья») утверждения, что «черные относятся к низшей расе, поскольку вследствие покатости лба у них масса мозга меньше»53. Они неоднократно слышали нечто вроде такого: «Либералистская пропаганда пытается внушить нам, будто ненависть представляет собой нечто аморальное. На самом же деле способность ненавидеть присуща каждому здоровому мужчине и каждой здоровой женщине». А они разве не «здоровые мужчины и женщины»?! Да к тому же по милости этих недоразвитых «черномазых» сидящие без работы или живущие в обшарпанных халупах… Жаль, конечно, что еще не все истинные британцы готовы вместе с ними биться за очищение страны от «цветной заразы». Ну да что же, они готовы нести это бремя пока сами. Вышагивать по улицам и площадям под национальным английским флагом Юнион Джек — пусть все видят: члены «национального фронта» пекутся об интересах страны…
И они двигают свои колонны туда, где гнездится «зараза», — в кварталы, населенные иммигрантами. Так было, например, в августе 1977 года, когда неофашисты, выкрикивая оскорбления, появились в лондонском районе Люишем, где проживает много иммигрантов54. Здесь они на практике применили всю ту «науку», которой их обучали, спровоцировав грандиозную драку. Ее итог: 110 раненых. И это при том, что сюда было стянуто две тысячи полицейских, которые арестовали 214 человек. Кстати, «охрана» неофашистского марша обошлась налогоплательщику ни много ни мало в 300 тысяч фунтов стерлингов55. (Это обстоятельство еще больше усилило возмущение общественности— Люишем остро нуждался в ассигнованиях на благоустройство жилых кварталов, налаживание работы транспорта, обеспечение общественного порядка.)
Еще больше полисменов — три тысячи — было отряжено для эскорта марша членов «фронта» в марте 1980 года. Тысяча неофашистов продефилировала тогда по южному Лондону. Колонну возглавлял уже новый лидер партии — Э. Бронз, подле которого вышагивал М. Уэбстер. Это он, когда шествие завершилось шумным митингом, выкрикнул: «Мы будем маршировать там, где мы хотим, и тогда, когда мы хотим»56. Причем заявил это, несмотря на то что трехтысячный полицейский эскорт направил неофашистов по измененному маршруту, в сторону от особенно густо населенных иммигрантами кварталов — во избежание повторения люишемского побоища.
Несколько сот блюстителей порядка оберегали участников другого шествия, состоявшегося в сентябре 1980 года в Престоне, Ланкашир57. Примерно 800 членов «фронта» промаршировали сквозь районы, где в основном живут выходцы из Азии. Как обычно, неофашисты вели себя вызывающе. Полиции удалось предотвратить крупные столкновения, установив кордон между представителями разгневанной общественности и колонной неонацистов. Все же без инцидентов не обошлось — полиция арестовала 23 человека. Счастливо избежала ареста член совета графства Ланкашир Джозефина Фаррингтон, которая встала на пути этой колонны. По словам корреспондента «Гардиан», «она была убрана с пути следования процессии, но не арестована»58. Она назвала провокацией организацию такого марша в кварталах, где обосновалась мирная иммигрантская община. Как попытку запугать азиатскую общину расценил акцию «фронта» секретарь антинацистской лиги Престона Джон Паркинсон