Временами сильный ветер треплет записки с просьбами, те выпадают из трещин и, подхваченные ветром, падают на землю.
Сделай меня Своим сосудом, Господь. Прости мне мои грехи. Сделай так, чтобы Дана меня полюбила. Излечи меня от стрептококка. Б-г, защити меня. Бейтар Джерусалем в Лигу Чемпионов! Дай надежду Иеремии. Даруй истинный покой на крыльях Шехины.
Стрижи летают так низко и быстро, что мужчины и женщины внизу вынуждены время от времени нагибаться и прикрывать головы руками. Если посмотреть на них с высоты дирижабля, то они станут похожи на волну из шляп и шарфов: наклон – подъем, наклон – подъем, наклон – и снова подъем.
318
Дважды в год санитары вытаскивают все записки, просунутые в щели Западной стены.
Их собирают в пакеты и сжигают на кладбище Елеонской горы. Большой экскаватор выгребает яму, молитвы сбрасывают внутрь и засыпают землей.
Местный гробовщик ухаживает за местом захоронения и исправно в каждом сезоне высаживает на нем новую траву.
319
Гигантский стальной ключ возвышается над аркой в форме замочной скважины у входа в лагерь беженцев Аида в Вифлееме, в качестве напоминания о том, что в тысяча девятьсот сорок восьмом году у палестинцев конфисковали их родные дома. Ключ девять метров в высоту и весит почти тонну. На нем сделаны надписи на разных языках мира. Местными жителями он прозван «ключ возвращения». У основания высечена табличка «продаже не подлежит», рядом с несколькими следами от пуль и канистр со слезоточивым газом.
320
В Кремизанском монастыре в Бейт-Джале вечерние молельщики издают оповестительный клич, когда солнце полностью исчезает за окружающими город холмами.
В течение прошедших десятилетий сотни или более монахов собирались в озаренной солнечным светом часовне, чтобы почитать молитвы, их пение окутывало пределы здания, выливаясь из высоких окон и растекаясь по каменным плитам.
После молитв монахи выходили из арочного прохода, шли вниз по гравийной дорожке по направлению к винограднику в сгущающейся вокруг них темноте. Он несли помятые серебряные ведра и канистры для полива. Распределялись по всему винограднику и поливали растения возле основания небольшими кругами воды. Самое лучшее время для полива виноградной лозы – ночь: так меньше жидкости испаряется в атмосферу.
Многие монахи были палестинцами. Еще были итальянцы, французы и португальцы. Ради священной возможности делать вино так близко к Вифлеему и Иерусалиму приезжали многие желающие.
Они отправляли бутылки с вином в поместные церкви в Тоскании, Сицилии, Юре, Лангедока, Умбрии, Экс-ан-Прованс, Порту, Фару.
При перевозках на них клеили опознавательные знаки «священное вино», Кровь Христа, обращаться с осторожностью.
321
Миттеран сказал, что его собственная тайная вечеря – из овсянок – объединит божественный вкус, страдания Христа и вечное кровопролитие человечества в одной трапезе.
322
Во время сбора урожая монахини из женского монастыря, расположенного в четырехстах метрах от виноградника, приходят помочь монахам.
Женщины в длинных одеждах, освещаемые звездным небом, опускались на колени вокруг кустов и собирали спелые ягоды. В самые темные ночи они ходили по участку со свечами в белых мантиях, напоминая призраков, разгуливающих между лозами.
На рассвете местные дети, направляющиеся в приходскую школу на первый урок, нередко видели, как монахини стройной линией возвращались по дороге в монастырь с маленькими фиолетовыми кругами от виноградного сока на коленках.
323
324
Проведя десять лет в монастыре Алеппо, аскет пятого века Симеон Столпник заявил, что Господь желает получить доказательство его веры, для чего ему придется полностью обездвижить себя: совершать как можно меньше телодвижений, сохранять статичность, посвятить себя разуму, а не телу.
Он забрался на вершину заброшенного столба в сирийском городе Талада, построил небольшую платформу и дал обет не совершать никаких лишних движений. Он приковал тело к столбу при помощи листьев пальмы, чтобы стоять даже во сне. В самую изнуряющую жару и ужасные песчаные бури – он оставался стоять.
Воду собирал в кувшины. Еду поднимали в ведре при помощи веревки. Иногда местные мальчишки из близлежащих деревень забирались на столб, чтобы подать немного хлеба и козьего молока.
Осаждаемый другими аскетами и почитателями со всего мира, Симеон решил передвинуть платформу еще выше – по свидетельствам, первый столб был всего три метра от земли, а последний – целых пятнадцать. На даже тогда он не смог добиться уединения: все равно к нему толпами приезжали поклонники.
Старейшины монастыря Симеона были озадачены его поведением и задались вопросом: является ли его стремление к одиночеству актом подлинной веры. Они приказали ему спуститься со столба, думая, что, если он подчинится, то это священный подвиг, а если останется непреклонен – признак греховной гордыни.
Симеон объявил, что сойдет по собственной воле, и тогда старейшины оставили его в покое.
Он умер спустя тридцать семь лет, так и не сойдя на землю.
325
Процесс изготовления вина в монастырях – получение сока из винограда, розлив по бутылкам, маркировка – был полностью автоматизирован в семидесятых годах двадцатого века: его отняли у монахов и передали покупателям из местных палестинских бизнесменов.
Количество монахов, живущих в монастыре, начало сокращаться. Приезжавшие постояльцы были в основном пенсионерами. Носители ауры утомленных святых. Они проходили по огороженной территории, по саду, вниз по винограднику со скрещенными за спиной руками.
Рами слышал, что когда-то можно было увидеть до сотни монахов в этом месте, теперь же оставалось не больше пяти или шести.
326
Каждую субботу в Бредфорде Бассам надевал белую майку и старые беговые штаны. Газонокосилка стояла в сарае с углем справа от дома. Он поднимал металлический болт на двери и выкатывал ржавую машину.
Газонокосилка была чудом техники. Поначалу она просто рвала траву, но он наточил лезвия напильником. Смазал и затянул болты на колесах. Покатал косилку несколько раз взад и вперед, убедился, что она исправно работает, и потом приступил к делу: он любил звук вращающихся лопастей.
Сад был небольшой, поэтому он решил покосить кромку тротуара. С его примитивной газонокосилкой это заняло всего несколько часов: вперед-назад, вперед-назад.
Во время Курбан-байрама в том году Сальва купила ему пару садовых перчаток. Он тут же надел их и пошел рвать сорняки в саду.
327
Бомбардировки Газы и рейды на Западный берег часто упоминаются израильскими солдатами как «стрижка газона».
328
Еще будучи подростком Бассам привык носить с собой в кармане лук на тот случай, если придется пробираться через едкий дым слезоточивого газа.
329
Когда Бассам вернулся из Англии на Западный берег – в квартиру на склоне Анаты – первым встретившим его человеком был Рами. Он приехал на такси, чтобы не приставали на КПП.
Рами постучался в дверь, они обнялись, по два поцелуя в каждую щеку. Накрыли стол: казан маклубы с курицей и йогуртовым соусом к ней.
Позже они спускались с горы к школьному двору, где в память об Абир построили детскую площадку: турник, горка, песочница, качели.
Мужчины вместе подстригли небольшой участок газона возле входа. У них не было секаторов, только ножницы с пластиковыми ручками, которые они одолжили у школьного учителя, который сидел у окна и наблюдал, как они разговаривают.
330
Мотоцикл ревел, рассекая по Бейт-Джале.
331
332
Ничто не закончится, пока мы не поговорим.
333
Он знал дорогу через старую секцию города: сначала крутой подъем, потом плавный поворот в зону «Б» – обзор хороший, он мог разогнаться.
Он повернул мотоцикл в конце улицы Мангер, на полпути к Вифлеему.
Он переключил песню на телефоне, прижал уши по бокам шлема, чтобы вставить наушники как надо, повернул ручку газа и поехал наверх, вдоль стены, по направлению к отелю «Эверест».
Ну, выпью чашку кофе. Или что-нибудь поем. Надо где-нибудь посидеть и немного отдохнуть.
334
Горный гусь может летать на высоте почти девять тысяч метров, что позволяет ему совершать миграционные перелеты над Гималаями перед тем, как направиться на юг. Несколько пар таких гусей было замечено над горой Макалу, пятой по высоте горе на Земле.
В некоторых деревнях этих птиц отлавливают и темными чернилами пишут на брюшке имена умерших людей.
По легенде, гуси передают новости умерших в рай.
335
Он знает, что сейчас у отеля русские собственники. До того как возвели Стену, это место было куда оживленнее – свадьбы, крещения, молитвы, вечеринки, званые обеды, – но в последние годы его забросили и он потерял былой лоск.
На вершине холма он проехал через узорчатые ворота, повернул направо, припарковал мотоцикл поодаль от двух больших автобусов. Отстегнул телефон и снял шлем.
Момент облегчения. Как выйти из кессона. Он открыл крышку ящика в задней части мотоцикла и положил туда шлем, направился ко входной двери отеля.
Дурная затея – зайти в любое здание на Западном берегу в шлеме, даже в возрасте шестидесяти семи лет.
336
Каждый раз он удивляется, когда видит голубя в меню.
337
Их дружба была маловероятна и совсем не очевидна: один – израильтянин, другой – палестинец.
Они впервые встретились в отеле «Эверест». В четверг. Это было такое время, когда под вечер Бейт-Джала сдавалась под натиском жары: земля дышала, солнце клонилось к горизонту, вылетали птицы, зелень на холмах внезапно озарялась темно-изумрудным цветом.