Он не спал, не мог заснуть. Во рту солоноватый привкус печали. Внезапно он вспомнил, как Смадар спала у него на груди, когда была совсем крохотной, и он почувствовал вес ее запястья на своем теле.
Затем в эти предрассветные часы раздался какой-то звук. Он поднялся. Взял с собой фонарик и вышел на деревянное крыльцо на заднем дворе. Он посветил фонариком на деревья. Увидел, как что-то блеснуло, возможно, даже чей-то случайный взгляд в ночи. Он моментально исчез. Был это человек или животное – Рами не знал.
Он прекрасно понимал, что время от времени за ним могут вести наблюдение. Телефон скорее всего прослушивают. Но теперь ему было все равно. Он потерял гораздо больше чем то, за чем они могли бы следить.
392
На следующий день он поехал на мотоцикле через Иерусалим. Граффити все еще было там, высоко на Стене, на своем месте. Теперь он увидел, что это было изображение другой палестинской девочки, ей тоже около десяти лет, и она во многом была похожа на Абир, но нет, присмотревшись, он понял, что это не она: глаза немного больше, скулы немного выше, ямочка на подбородке немного глубже.
393
По одну сторону Стены Cinnyris osea была на протяжении долгого времени известна как палестинская нектарница, национальная птица Палестины. По другую сторону – с недавних пор – она стала называться Израильской нектарницей.
394
В своем трактате «De Architectura», написанном в первом веке до нашей эры, Витрувий Поллион сказал, что все стены, для которых необходимо рыть глубокое основание, – начиная с барьеров и заканчивая большими деревянными защитными башнями, – должны быть соединены обугленными стяжками из оливковых ветвей.
Дерево оливы не подвергается распаду, даже если его закопать в землю или поместить глубоко под водой.
395
В две тысячи шестом году Израильским правительством был издан приказ закончить строительство Стены через сердце Кремизанского виноградника и отделить таким образом мужской монастырь от женского.
Женский монастырь должен был остаться на палестинской стороне Стены, мужской – на израильской. Чтобы встретиться с монахами, монахиням нужно было получать разрешение.
Четыре года спустя, когда приказ был переиздан, сестра Лукреция, монахиня из Бразилии, дала интервью репортеру за пределами монастыря: «Бог даровал нам много вещей, – сказала она. – Но, к сожалению, среди них не было абордажных крюков».
На следующий день в монастырь пришла большая посылка FedEx, адресованная ей лично.
Сестра Лукреция не стала ее открывать. Она нацарапала сверху записку: «Использовать если/когда понадобится» – и отнесла на Контрольный пункт 300, положив у подножия Стены.
396
Наблюдательные вышки Контрольного пункта 300 оборудованы кондиционерами. Солдаты сидят наверху винтовых лестниц на вращающихся стульях – с пневматическим стержнем и мягкой сидушкой – с обзором в триста шестьдесят градусов и панорамой на Вифлеем, Шовную зону, до самого Иерусалима. Из бойниц торчат дула их ружей.
Потолок защищен дополнительной броней на тот случай, если солдатам нужно эвакуироваться на вертолете. Внутри у них есть складная лестница, по которой можно забраться на крышу башни.
Солдаты имеют право вести обстрел боевыми патронами и резиновыми пулями или давать указания наземным отрядам, водометам и грузовикам «Скунс» [75] для разгона протестующих, направляя их по особым люкам, встроенным в Стену.
397
Гуманитарная линия на КПП Каландия – для женщин, детей, стариков и больных – это модельный домик с ванной комнатой и водяным теплообменником.
С одной стороны дома стоит раскладной деревянный столик, на котором можно пеленать ребенка, на обратной стороне есть надпись на английском, еврейском и арабском: «Надежда всех нас». На противоположной стене висит фотография Иерусалима, кромка стен припорошена снегом.
Ворота открыты в течение сорока пяти минут в день.
398
Многие знакомые Рами никогда не бывали на Западном берегу. Они отказались даже заходить на территорию Зоны «В», потому что боялись, что их могут украсть, посадить в тюрьму, избить.
Но Стену, как он теперь знал, пересечь легче. Почти любой израильтянин мог проникнуть в Вифлеем. Нужно лишь проехать к Зоне «В», припарковаться у отеля «Гора Эверест» и взять такси до Вифлеемского рынка. Оденьтесь благоразумно. Сойдите за туриста. Держите рот на замке. Или говорите по-английски. Скажите, что вы датчанин. Прогуляйтесь. Сходите в церковь. Вдохните тамошний воздух полной грудью. Разоружите свой страх.
Им даже можно заезжать на собственных машинах: в Вифлееме встречалось достаточно автомобилей с желтыми номерами.
Возвращение домой тоже не доставляет никаких проблем. Просто приезжаете в поселение, открываете окно, протягиваете паспорт, щебечете что-нибудь на иврите и проезжаете дальше по пустынной дороге.
Все дело в ярлыках, убеждал их Рами. Все покоилось на страхе. Он это называл Операция «Безопасность». Операция «По чайной ложечке». Операция «Обманщик».
399
Бассам видел, как они просто перелезали через Стену в тех местах, где она была пониже, подтягиваясь руками и ногами. Другие использовали лестницы из дерева, стали и конопли. Кто-то прорывал секретные лазы и тоннели или выдалбливал куски Стены там, где отдавались передачки. Ему рассказывали, как какие-то мальчишки использовали оборудование для скалолазания, а одна молодая акробатка из Вифлеема, известная за то, что могла ходить на высоких ходулях, перелезла через Стену, потом подняла деревянные ходули при помощи веревки, спрятала их на ближайшем складе и пошла на работу в палатку по продаже фалафеля на улице Хеврон.
400
401
Поднимайся, малышка, поднимайся.
402
Лицо Абир было мягким, нежным и смуглым. Скулы – высокими. Глаза – распахнутыми, цвета плодов терновника. Она делала пробор посередине и иногда собирала волосы в хвостик. В ее улыбке всегда сквозил вечный вопрос, почти готовый сорваться с губ.
403
Смадар заполняла пространство кадра любой камеры, направленной в ее сторону. Она вела себя как девочка, имеющая контроль над всем, что видит, карие глаза шныряли туда-сюда, заряженные ходатайственным электричеством.
404
В ночь перед тем, как застрелили Абир, к Стене доставили несколько готовых секций на седельных тягачах с фабрики Акерстайн в пустыне Негев. Армированные модули привезли к заднему двору школы. Гигантские бетонные блоки поднимали при помощи кранов, переносили по воздуху и складывали друг на друга на земле.
Траектория Стены была изначально спланирована так, чтобы отрезать школу полностью: в качестве компромисса решили провести линию по центру двора.
Работа должна была начаться этой же ночью под светом прожекторов: согласно указу работа по возведению стены не должна беспокоить школьников.
Бассам так и не узнал, видела ли Абир, как были доставлены эти модули, или нет, но пограничник, застреливший его дочь, говорил под присягой, что в то утро у него был приказ защищать людей, доставлявших блоки для строительства Стены в школьном дворе.
405
Имя этого пограничника было изъято из всех судебных документов, но Бассам узнал его инициалы – Й. А.
406
Строили Стену в основном палестинцы. Они управляли отбойными молотками. Водили бульдозеры. Натягивали кабели. Разворачивали рулетки. Отмеряли мелом секции. Три или четыре раза в день разворачивали подстилки для молитвы перед Стеной там, где находили чистое место.
407
На протяжении пяти лет этот строительный проект оплачивался лучше всего: работники называли ее Стена шекелей.
408
Полиэтиленовый магазинный пакет взвился в воздух над стенами: его резко поднял ветер, раздался хлопок, в котором тут же узнавался выстрел из винтовки. Никто и глазом не моргнул.
Стены мира все еще стояли в Белфасте даже годы спустя подписания Соглашения Страстной пятницы. Увенчанные колючей лентой, они простирались высоко в серость города.
Бассам остановился у портрета Арафата с Мартином Лютером Кингом. Рядом изображение террористов Черного сентября. Уничтожьте сионизм. Ирландцы солидарны с палестинским народом. Арафат, 1993 год. Нет мира без справедливости.
На противоположном конце улицы на фронтонной стенке нарисованы фрески другой стороны: портрет Черчилля внутри карты Великого Израиля, портрет Голды Меир. Если идти дальше: Голда, мы любим тебя. Баль – четыре, Палестина – Ноль. Правь Британия: мы поддерживаем народ Иерусалима. Хаим Герцог, президент Израиля, родился в г. Белфаст, в 1918 году.
Еще дальше – одна из голубок Пикассо с армалитом, не оливковой ветвью, в клюве.
409
В моем случае картина – это совокупность разрушений. Я рисую картину – потом разрушаю ее. В конце концов, ничего не теряется: краснота, которую я стер в одно месте, проявляется в другом.
410
Дома угнетали серостью. Дождь стучал будто из упрямства. Белфаст стал для него городом больших сюрпризов. Ему провели экскурсию. Корона. Музей Титаника. Ботанические сады. Кладбище Миллтаун. Шанкилл-роуд. Фолс-роуд.
Однажды ночью он гулял по району, который местными называется Святой землей. Внимание Бассама привлекли названия улиц: Палестинская, Каирская, Иерусалимская, Дамаскская. Он изучил карту. Дельфы-авеню. Балаклава-стрит. Апартаменты «Юнити». Кашемир-роуд.
Он приехал из Бредфорда на трехдневную конференцию, посвященную проблемам мира. Укутавшись поглубже в голубую куртку с капюшоном, которую взял взаймы, он смолил одну сигарету за другой, продолжая прогулку далеко за полночь.