Люди японца тоже не остались снаружи и добросовестно заняли позицию напротив своих китайских коллег.
- Это черт знает что! Мне что, полицию звать?! - заорал Трофимов и, видимо, что-то скомандовал своим людям.
В следующий момент школьные охранники числом до десятка принялись аккуратно выпроваживать всех подряд.
Сам завуч то и дело с ненавистью оглядывался на Седькова.
- А я че?! - Рыжий поднял брови на затылок, но ответа от Трофимова не получил.
***
- Что это было? - спрашиваю девчонок после того, как в медпункте разве только стрелять минуту тому не начали.
Я лично не ожидал, если честно.
- Не хватает контекста, - огорченно вздыхает Эрнандес. - Что-то между титульным, мы только догадываемся.
- Да нихрена мы не догадываемся! Это вон, Миру пытать надо! - откровенная и эмоциональная Мартинес и не думает сдерживаться. - Эй, Хамасаки! Че за фигня? Че за расклады?
Остальные латиносы идут впереди и на нас внимания не обращают. Наверное.
- Я не могу сказать. - Японка, поколебавшись, догоняет нас и шагает рядом. - С детей в кабинете доктора разговор перешел на взрослые темы. Я кое о чем в курсе, но говорить с чужими об этом не могу. Прошу понять правильно.
- Да вроде и не чужие уже, - вздыхаю на автомате, потом спохватываюсь. - Впрочем, неважно.
- Вы не члены семьи. Ты не член семьи. От временного опекунства ты отказался. Я говорила, что это ошибка.
- Миру, какая ты иногда правильная! Самой не скучно? - беззлобно замечает Мартинес, которая умеет мгновенно менять любой настрой на позитивный.
Я уже несколько раз замечал.
- Как думаешь, нам стоит внимательно отнестись к словам отца Сяовэнь? - более рассудительная (на вид) Эрнандес берет японку под руку.
Теперь нас шеренгой шагает четверо.
- Нет, там потеря лица и чистая голая эмоция. С моей точки зрения, опасаться нужно другого, - ворчит младшая Хамасаки. - Ладно, поясняю. Рыжий - натурал...
- Это ясно. И?
- Он сегодня не то чтобы убедительно выиграл, но уж точно не проиграл моей бывшей подружайке. Она строила какие-то офигенские планы и не думаю, что в одиночку. А их расширения и хваленая оболочка, оказывается, в простенькой прикладной ситуации ничего не могут сделать обычному натуралу. - Миру рефлекторно оглядывается по сторонам, словно не хочет, чтобы нас слышали. - По мне, у ее папаши крышу сорвало: ребенок травмирован, нейропродукт говно, плюс и еще кое-что по мелочи.
- Что именно?
- Ну, у них были договоренности с родителями Ченя. Насколько мне известно. Не то чтобы непрошибаемый план на полсотни лет вперед, но союз детей они не исключали.
- И че, и че? - Мартинес подпрыгивает чертиком на своей стороне.
Ее не самая длинная юбка то и дело открывает такие нюансы анатомии, что лично мне неловко.
- Вы не заметили, но Чень и Сяовэнь очень злы друг на друга и о теплых отношениях речь точно не идет. Это подмывает кое-какие планы их взрослых.
- Миру, а то, что Юнь-старший сегодня откровенно и сально намекал на угрозы девчонкам - это насколько нормально? - спрашиваю в лоб, потому что ситуация по-любому требует оценки.
На будущее - в том числе. Мне так кажется.
- Вы просто не в контексте, - с явной неохотой выдавливает из себя азиатка. - Особенно ты, Седьков. Это он не вам намекал, а таким образом - моему отцу. Тигр никогда не гоняется за бабочкой ради самой бабочки.
Я-то как раз местами понимаю теперь, но хоть бы этого никак не выдать. Особенно с поправкой на их вездесущие детекторы правды.
- Фигасе. - Мартинес перестает прыгать и какое-то время топает, старательно глядя себе под ноги. - Слушай, Хамасаки. А если я сейчас спрошу, что именно китаец хотел от твоего отца?
- Он ничего не хотел, просто издевался. Но это не ваше дело, а наше семейное. Надо просто понимать, что все было сказано не вам, а моему папе. Хотя смотрели при этом на вас и обращались вроде как тоже к вам.
Интересно, они сейчас точно не видят, что я, кажется, уловил подоплеку?
- Миру, а если мы втроем, - киваю на латиноамериканок, - не спросили бы тебя? И подумали бы, что китаец реально угрожает подросткам?
- Вы не титульные. Можете думать, что хотите - это никому не интересно.
- Даже не знаю, что сказать. - Я правда не знаю.
- Если откровенно, я была в паре шагов от того, чтобы сделать глупости прямо там. - Мартинес по-прежнему смотрит себе под ноги, но говорит теперь намного более хмуро.
- А я это точно буду обсуждать дома, - добавляет Эрнандес. - Все должно иметь свои границы.
- Я сама не все понимаю, - еще более неохотно выдавливает из себя японка. - Мне кажется, кто-то кому-то планы нарушил. Из того, что приходит в голову, три рейтинговых момента: наши драки, где Седьков как на дрожжах последнее время. Кибер, где он - там же. И Школьный Совет, который теперь надо переизбирать.
- А последнее при чем? - я правда не понял.
- Дурень, - Мартинес прижимается своей щекой к моей.
- Не то слово, - соглашается баскетболистка.
- Юнь - одна из пары сопредседателей. - Хамасаки как-то странно смотрит на меня.
- И что теперь? - по очереди смотрю на каждую из троих, поскольку пауза затягивается.
- Если она не справилась с такой рядовой ситуацией здесь, в полигонных условиях, это очень нехороший задел на будущее. - Ровно поясняет Миру, не сводя с меня глаз и не мигая. - Ух ты, действительно не понимаешь. Занятно. Чистая монета.
- У них, титульных, есть свой рейтинг, - Ана из снежной королевы резко становится нормальной. - Есть официальный - а есть их внутренний, он здорово отличается.
- О нем из нас, плебеев, никто не знает, - хихикает Айя, многозначительно косясь на японку. - Но насколько я чувствую своей задницей, ты, Рыжий, сегодня и накануне в том рейтинге здорово опустил наших китайцев.
- А еще говорят, что во взаимоотношениях титульных тот негласный счет весит больше, чем государственный. - Ана зачем-то пронзительно глядит на Миру.
- Все так, - японка не спорит. - С одной поправкой. Седьков сегодня слегка опустил и меня в том рейтинге.
- Когда отказался от опеки твоего отца?! - Мартинес снова подпрыгивает.
- Нет, когда в медпункте взялся выбивать мои долги. Теперь если Юнь отдаст - я просяду, если не отдаст - тоже просяду.
- Как так?! - у меня это схема с математической точки зрения в голове не укладывается. - Это какой-то невозможный алгоритм! Так не бывает!
Хамасаки долго и пронзительно смотрит на меня и ничего не говорит.
Глава 11
- Рыжий, перед тем, как делать такие заявления, есть смысл выяснить алгоритм расчета того рейтинга, - деликатно намекает Эрнандес.
При этом она возвышается над головой японки и с высоты своего баскетбольного роста выдает серию гримас, чтобы я придержал язык.
- Ана права, - ровно подтверждает Хамасаки. - Невежество рождает необычайную смелость в суждениях, Седьков. Это не претензия в твой адрес, если что; товарищеская ремарка.
Топаем молча какое-то время. Я лихорадочно шевелю мозгами, которые после инфры и драки с усиленной китаянкой слушаются не очень.
- Получается, в том рейтинге приоритет не на личные достижения? - соображаю через пару шагов.
Миру даже чуть наклоняется вперед, чтобы видеть мое лицо:
- А на что тогда? Я не спорю, просто уточняю твой ход мыслей. Это не "нет", это именно вопрос.
- Ну, на контроль обстановки, получается? - других вариантов действительно не вижу.
- Весело. И это говорит человек, который все время очень убедительно притворялся кретином, - беззлобно смеется Мартинес.
- Сейчас было почти обидно, - вздыхаю. - Я думал, между нами с тобой все серьезно.
- Еще как серьезно! - она то ли реагирует эмоционально (как обычно), то ли опять шутит.
С этой ее актерской манерой не сразу и поймешь.
Видимо, наш тактильный контакт ей все-таки что-то говорит, потому что в следующую секунду она касается лбом моего виска:
- Эй, не парься на ровном месте! Смотри не на слова, а на мои действия! Раз мыслей кое-кто без импланта не ловит, хе-хе.
- Она сейчас говорит, что думает, - замечает Эрнандес со своей стороны. - Я ее тоже не всегда понимаю сразу. Рыжий, если она тебя разлюбит - ну а вдруг? - то сомнений в этом, как сейчас, у тебя точно не будет! Тут же почувствуешь.
- Сто процентов, - Мартинес довольно встряхивает в воздухе волосами. - Это будет видно мгновенно и без вариантов.
- Охренеть можно от ваших тем. - Хамасаки, шагающая скраю под руку с баскетболисткой, абсолютно без эмоций глядит перед собой. - И эту чушь несут мастера интриги, которые скрыли свои претензии на революцию в Совете Школы, причем абсолютно от всех. Не могу поверить.
- Не все такие серьезные и озабоченные на вид, как некоторые, - Айя легкомысленно пожимает плечами. - Лично мне, наша дорогая новая титульная подруга, конкретно твой темперамент ну вообще не к лицу ни разу! Если я буду жить с твоей серьезной миной - на третий день сама повешусь или из окна сигану. Уже молчу, что другие так, как сейчас, меня любить не будут, - она демонстративно прижимается ко мне.
- Так это не экспромт? Твой имидж что, специально предварительно проработан? - Хамасаки выглядит озадаченной.
- А ты думаешь, я стилистику, мимику и модели коммуникации без привязки к внешности транслирую?!
- Ты это все именно готовила заранее?! - японка отчего-то резко заинтересовывается. - Это не твоя натуральная волна?!
Из холодной льдины она за секунду становится какой-то необычно живой, по-детски любопытной и не такой старой взглядом, как большинство времени.
- Шутишь?! Пф-ф-ф, Миру, ты че, серьезно думаешь, что девчонка из низов вроде меня может прийти в это заведение как есть? С улицы? Пха-а-а-ха-ха, нет, все не так грустно. Деньги у нас тоже есть и мозгов хватает, чтоб хотя бы часть проблем решать заранее - предварительной подготовкой.
- В этом месте я чувствую себя сиротой на балу миллионеров. - Я правда местами шокирован. - Кажется, пора начинать бояться всех подряд.