— А чё такого. Дело-то житейское? — абсолютно искренне не соглашается японка.
— Если бы. — Эрнандес выдерживает многозначительную паузу. — Они тогда в другом месте жили, там их дом был ещё и внутренним забором огорожен. Так сказать, ограда в ограде. И был у них какой-то семейный праздник. Худыша дёрнула того типа, с кем мстить вознамерилась, за известное место, говоря фигурально, и потащила за этот их первый забор — ну типа интим и уединение. А территория всё равно под охраной.
— Я тебя убью когда-нибудь, — мрачно обещает Мартинес. — Несмотря на всё то, что между нами было.
— Прикольная история. Ана, продолжай! — Миру заинтересовывается ещё больше.
И ведь не отличишь, изображает или реально.
— Тусовка родаков перебралась на второй этаж. Кое-кто по детству не подумал, точнее, не сообразил: все жаркие прелюдии юных мстителей были видны из окон второго этажа. Вначале один гость их заметил, затем к нему ещё кто-то присоединился. В общем, через пару минут весь приём семейства Мартинес и Эскобар решительно наплевал на официальную часть банкета и с увлечением ожидал сверху перехода шоу от этапа эротика к порнографии.
— Батя с маман как раз на кухню отлучались, — повторно вздыхает Айя, пиная ещё один камешек. — Возвращаются они к гостям с большим блюдом — а там такое.
Миру искренне и чисто смеётся.
— Там и продолжение было, — Эрнандес словно не замечает многозначительных взглядов подруги. — Естественно, отомстить по горячим следам им не позволили, пха-ха-ха. Паренёк уехал к себе домой буквально через минуту, причём вместе с родителями — они были в числе приглашенных.
— Ух ты, — Миру оборачивается назад и, не стесняясь, откровенно рассматривает Мартинес с короткого расстояния.
— Уязвлённый типус, которому неудачно мстили, был тут же кем-то предупреждён. Созвонившись с Худышкой, он долго в слезах и соплях стучал причёской об пакет, вымаливал у неё прощение и раскаивался в собственной тупости. Ещё через пару часов приехал к ней лично — благо, родители и гости на территорию переместились и в дом он прошмыгнул никем не замеченный.
— Даже боюсь представить следующий акт этого спектакля. — "Сестра" убийственно серьёзна.
— Наша звезда с ним принялась бурно мириться. С учётом предыдущего опыта — уже у себя в комнате, не под забором, — Эрнандес то и дело весело косится назад. — А сеньор Алекс как раз дождался паузы в деловом общении. Сам инцидент с дочерью он воспринял остро и, улучив минутку, наведался к ней в комнату: ну там извиниться перед ребёнком за резкость, поддержать родительские отношения с ней, морально её тоже поддержать...
— А застал второе отделение эротического спектакля? Или уже порнографическую часть?
Интересно, Миру действительно такая непрошибамая? Или это спокойствие она только изображает, чтобы других потроллить?
— История умалчивает. — Ана, похоже, тактично щадит кое-кого. — Суть: сеньор Алекс в течение пары часов застал свою любимую и единственную дочь не просто в интересном положении, а ещё и с двумя разными мужиками. Первый раз, повторюсь, к-хм, на улице у забора — его это почему-то ну о-о-очень задело. Хи-хи.
— Да какие там мужики, — ворчит Айя. — Писюнота из того же класса, просто другая школа... Ой, Рыжий, пардон. К тебе я серьёзно и мы уже взрослые, а это всё в детстве было.
***
— ... из того же класса, просто другая школа. Ой, Рыжий, пардон. К тебе я серьёзно и мы уже взрослые, а это всё в детстве было.
Самое смешное, сейчас она даже с расширением не понимала: Мартинес просто терпит, чтобы отвлечь Седькова? И сама история в пересказе подруги ей действительно неприятна?
Или — одноклассница великолепная актриса и напару с Эрнандес они разыгрывают свой очередной спектакль?
Или есть ещё что-то, пока непонятное?
Виктор наконец расслабился и засмеялся:
— Слушай, а ведь я ж ревную.
— Я тогда это всё неспециально учинила, — насупилась младшая Эскобар по матери. — Этой истории сто лет тому как. Я была молодая и тупая, а с тобой у меня серьёзно, повторяю. С моей стороны, по крайней мере, серьёзно! И я уже не дура, хотя иногда её изображаю.
— Не иногда, — по инерции без эмоций заметила Миру. — Дуру ты изображаешь семьдесят плюс процентов времени. Другое дело, если тебя знать получше, оно уже работает как ирония, а не как идиотизм.
— На то и расчёт, — шмыгнула носом одноклассница. — Умный и наблюдательный прохавает, а тупые нам не нужны. Ни в компании, ни в друзьях.
— Рыжий ближе, — деликатно намекнула баскетболистка.
— Тем более ближе, — не полезла за словом в карман Мартинес. — Всё, пришли. Вещи можете здесь бросать.
Из небольшого фойе на втором этаже проход дальше отделялся от лестницы основательной железной дверью.
— И замков нет, — поудивлялся Рыжий. — Во всяком случае, видимых глазу.
— Нафига кому нужна демонстративная демонстрация? — проворчала Айя, активируя голограмму специального приложения. — Умный дом, псевдоинтеллект. Доступ, сказать мягко, не всем. Всем как раз наоборот ограничен.
— Её искин уже запросил, — Эрнандес, бывавшая здесь раньше, поторопилась внести ясность другим гостям. — Поскольку на её территорию без её разрешения даже родители не заходят, подтверждение тут двухэтапное. Она открывает эту дверь и блок дома считывает профили её гостей — вдруг они и по другим этажам ходить будут. Ждём пять сек тут, потом топаем дальше.
— Серьёзно здесь у вас, — Виктор абсолютно не комплексовал и сейчас беззаботно оглядывался по сторонам.
— Положение обязывает, — непритворно вздохнула Мартинес.
Запор на двери наконец щёлкнул изнутри и автоматический доводчик открыл створку, словно предлагая войти внутрь.
— Хренасе! — увидев дверь сбоку, Виктор изумился. — Она чё, сейфовая?!
— Пф-ф-ф, конечно. Это — моя личная территория, — буркнула хозяйка. — В мою комнату — только с моего разрешения и через мою авторизацию. Исключений нет.
— Даже для матери с отцом?! — Седьков ожидаемо был сама непосредственность.
— Отец в первую очередь! — без паузы выпалила латиноамериканка. — Мама — нет, или, скажем, не в такой степени. Но, — Мартинес сбросила туфли и наконец стала похожа на саму себя, подняв вверх указательный палец. — Они с папой очень часто ходят вместе, даже по дому — любофь-фь. Потому, если не держать двери закрытыми, можно нарваться не на маман, а на её компанию с батей. А я этого не люблю...
— Тут же не комната. — Рыжий, галантно пропустивший дам и миновавший двери последним, удивленно завертел головой. — Это же целый этаж!
Дошло. Миру поймала себя на том, что ей нравится техническое решение: одноклассница действительно называла комнатой весь второй этаж, но лишь потому, что все внутренние перегородки и стены были выполнены из прозрачного стекла.
— Можно и так сформулировать, — покладисто не стала спорить хозяйка. — Но если я буду на каждом углу вещать о своём этаже, это будет слишком пафосно и как будто я выделываюсь.
— А если в туалет...? Если у тебя гости...?
— Становится непрозрачным, как только кто-то входит внутрь и запирает дверь. В ванной то же самое.
— Красиво жить не запретишь, — уважительно присвистнул Седьков и зачем-то постучал костяшками пальцев по ближайшей прозрачной стене. — Слушайте, мне чё-то неловко.
— С чего бы? — хором спросили латиноамериканки равнодушно.
— Будь как дома, — спокойно предложила потомок Эскобаров.
— Привыкай, — пожала плечами Эрнандес. — Это ты ещё у меня не был. Интересно, что скажешь там, когда увидишь... Что именно тебя прямо в этот момент смущает?
— Тут как во дворце. Точнее, как в музее себя чувствую, — признался Рыжий. — Слушайте, вам же моя хибара после этого вообще должна трущобами казаться?! — его эврика неожиданно свернула в парадоксальную сторону.
— Мы не привередливые, — тактично возразила Ана. — Можем с удовольствием в палатке на берегу жить месяц, если компания хоро...
А вот договорить у баскетболистки не вышло.
— Это хорошо, что ты сходу понимаешь своё место. — В незакрытую ещё доводчиком дверь быстрым шагом вошел сам сеньор Мартинес. — Виктор Седьков, да?
— Началось, — дочь владельца дома картинно закатила глаза и решительно направилась к нему босиком через прихожую. — Вот почему задержка половина минуты на замке? Специально поставил, чтобы прийти на мозги посрать? Так, быстро вышел отсюда. — Подойдя к отцу, Айя упёрла одну руку в бок, а вторую вытянула в направлении двери.
— Немедленно приди в себя, — относительно спокойным тоном предложил Мартинес-старший, затем повернулся к Рыжему. — Я не сильно рад общению моей дочери с тобой. До последнего момента не было возможности поговорить лично, так что будет глупо не воспользоваться оказией, раз ты у меня в дом...
— ВЫШЕЛ. ОТСЮДА. БЫСТРО. — Убийственно спокойно отчеканила одноклассница, продолжая указывать на выход. — Или иначе поговорим: вынесу на пинках! Мама полностью в курсе, это её команда и распоряжение, если что! Брысь!
Алекс удивлённо поднял бровь.
— Стоп. — Виктор высвободил локоть из её пальцев и решительно ввинтился между отцом и дочерью.
Японка поймала себя на мысли, что ей действительно интересно продолжение — а что дальше?
— Камрад Мартинес, раз такая оказия. — Рыжий коротенько поклонился малым японским поклоном и за какую-то долю секунды стал если и не взрослым на вид, то уже во всяком случае зрелым. — Я тоже не особо высокого мнения об этичности вашего бизнеса. Как и лично о ваших моральных качествах, как человека. Мне очень неприятно, что я оказался в этой ситуации на чужой территории — к тому же, на вашей. Поговорим по-мужски?
Глава 26 (Ссылка на продолжение внизу)
— Э-э-э, Рыжий, батю пиз*ить не дам! — дочь испуганно ойкнула и на всякий случай врубила расширение на силу.
Затем решительно подхватила одноклассника подмышки и переставила на метр.
— А чё, актуально? Я его и не собирался то, что ты сказала, но... — Седьков, до этого момента выглядевший спокойным, вдруг разволновался. — Айя, он тебе что-то делает?!!