— В чём именно?
— Самая дорогая ценность — это свобода. Свобода выбора, решений и так далее. Я очень хочу, чтобы у тебя, дочери, всех вас это всё было.
— Я же совсем о другом говорил! — парень, кажется, рефлекторно возмутился и обиделся. — Вы что, меня вообще не слушали?!
— Очень внимательно слушала. Да, ты говорил о другом, но это неважно.
— Э-э-э???
— Результатом твоего общения со мной является то, что я подумала, — Тика улыбнулась уголком рта и поцеловала воздух перед собой. — Я очень рада, что ты есть. Пока.
Впрочем, буквально через пару минут ей самой пришлось звонить ему ещё раз. К счастью, ответил Седьков-младший тоже практически сразу:
— Да?!
Судя по видео, он находился где-то в административном корпусе, где сейчас скорее всего заседала и дочь, переизбранная на второй срок.
— Мне очень неудобно, — японка сжала губы в узкую полоску и просяще подняла брови, изображая ребёнка. — Пока болтали, нарисовалась проблема. Сразу им не ответила, а теперь вот…
— Говорите! — Рыжий огляделся по сторонам, снизил громкость и продолжил. — Тика, когда вы вот так изображаете тинейджера, становится страшно.
— Пха-ха-ха, окей, больше не буду. Хадзимэ заблокировал всё на свете…
— Я в курсе. И Миру сказала, и не только она.
— … а терапия младшей Тераяма формально оплачивается с нашей стороны.
— Одноглазая из Первого лицея? — с похвальной скоростью припомнил старшеклассник. — Сата?
— Мхм.
— Чем могу помочь я?
— Можешь подъехать в клинику? — она продиктовала адрес. — И своей рукой разблокировать ей процедуру? Подписью.
— Да без проблем, — он слегка озадачился. — Но причём тут моя подпись?
— Электронная. Поскольку заведение под нашей крышей, в данный момент из-за блокировки мужа отпадает только дистанционка, — Тика на мгновение задумалась, пояснять ли детали.
— Давайте без подробностей! — парень абсолютно верно угадал её сомнения.
— Если приеду лично я и распоряжусь, её процедуры не прервутся. Но я сейчас немного занята…
— Миру тоже, — Рыжий наконец дошёл, куда собирался. — Вижу.
— Давать свою "руку" персоналу, откровенно говоря, не готова, — Хамасаки честно пояснила ситуацию. — Именно сегодня и именно сейчас. Можно и отложить, но тут уже просто жалко девчонку. Не настаиваю и не давлю: если ты не можешь либо откажешь — абсолютно не обижусь, всё нормально. Просто форс-мажор.
— Да ну, съезжу конечно.
— Тогда прими пакет. — Она выслала файл, попутно завершая пояснение. — Внутренняя процедура, запускается только с твоего концентратора. Если не работает оплата внутренним взаимозачётом по приказу одного из директоров, всё равно есть ещё личные распоряжения других. Но присутствовать нужно тоже лично.
— К чему такие сложности? — Виктор, беззвучно обменявшись гримасами с латиноамериканками, незаметно (как ему казалось) ущипнул каждую из них за зад и отправился на выход. — А если позвонить либо как-то иначе по сети?
— Блокировка, — напомнила она. — Зайди на страницу компании, пока будешь ехать, вот тебе логин и пароль. Почитай на досуге. В общем, пока здесь всё не рассосётся, Тераяма нужно заводить на терапию лично. Можем по очереди: ты, я Миру.
— Без проблем. — Он выпалил это слишком уж торопливо.
Было видно, что ему искренне неловко за расспросы.
— Спасибо, — она коснулась губами виртуального лба перед собой. — У тебя сейчас резервный ключ, мой. Работает только при твоей живой биометрии, он как раз на такие случаи.
— А я же не член вашего совета директоров?
— Статус ближайшего родственника, если говорить формально, это по закону. Зафиксированный в федеральном реестре статус родственника. Езжай.
ИНТЕРЛЮДИЯ
Рядовое уведомление об одном из даже не второстепенных процессов неожиданно привлекло его внимание.
Хадзимэ оторвался от работы, выбивая дробь ногтями по крышке стола. Жена явно не собиралась выполнять его требований — это было уже очевидно.
Тераяма, одной из которых он невольно заблокировал восстановительные процедуры, были не теми людьми, которым следовало бы вредить, даже опосредованно. Это с одной стороны.
С другой же, сука Тика и здесь извернулась: отправила этого выродка, который сегодня всю ночь провёл с их родной дочерью рука об руку, со своим личным оттиском и сняла блокировку. Хотя выродок сам девке глаз и высадил.
Это же насколько она должна доверять Седькову-младшему.
Он сплюнул прямо на покрытие под ногами несмотря на то, что в помещении находился сейчас не один. На его памяти родному мужу за почти два десятка лет совместной жизни Хамасаки-сан так не доверяла.
Кстати, жаль: будь в его руках этот самый её личный оттиск — …
Кубики отдельных фрагментов мало не щёлкнули у него в мозгу, занимая свои места и образуя пирамидку решения.
Он уже потянулся было к интерфейсу, чтобы отдать распоряжения, но в последнюю секунду под влиянием импульса вызвал дочь.
Та неподдельно удивилась: его звонок в это время явно выходил за рамки устоявшейся традиции.
Убедившись, что бесшумная связь работает, он прямо спросил одной лишь артикуляцией:
— Ты сегодня ночью трахалась с Седьковым? Я видел по трекингу ваших гаджетов, что вы всю ночь миловались рука об руку. Что между вами было?
В следующую секунду изумление Хадзимэ побило все предыдущие рекорды. Его неконфликтный в семье ребёнок, даже не покраснев и не задумываясь, с размаху врезал по всем возможным устоям японской семьи:
— Я должна тебе отчитываться? Да пошёл ты.
— Ты моя дочь!!! — нейрокоррекцию он перед беседой не активировал, оттого сейчас побагровел.
— Ты поэтому е**шь мою подругу? — Миру употребила настолько грязное слово, что Хамасаки даже не сразу поверил ушам.
Подумал, послышалось.
— Я сейчас занята, — продолжила дочь. — Перед тем, как интересоваться, не присовывает ли мне кто-нибудь на ночь, ты бы лучше озаботился собственным авторитетом в моих глазах.
— НЕМЕДЛЕННО ОТВЕЧАЙ!
— Да иди ты нах*й. — Абсолютно спокойно предложила девчонка, стремительно и незаметно ставшая настолько чужой, что даже местами враждебной.
Или не местами?
— Да я тебя…!
— Ты мне не отец! Ха, ну и рожа у тебя, — Миру развеселилась. — Выдохни, не в том смысле. Биологически, к сожалению, я от тебя.
— ЭТА ЛУПАТАЯ ОБЕЗЬЯНА ТЕБЯ ТРАХАЛА?! ПОРУГАЛА ЧЕСТЬ ТВОЕГО ОТЦА?! ЕЩЁ И В ДОМЕ НЕПОНЯТНЫХ НЕТИТУЛЬНЫХ ВЫБЛ*ДКОВ?! — слова потекли сами одновременно с эмоциями, будто без участия мозга.
— Да иди ты нах*й, — ещё раз равнодушно отмахнулась дочь и потянулась к кнопке отбоя. — Хоть бы успехами поинтересовался, мудак старый…
Продолжения фразы он не услышал: соединение было разорвано.
Хадзиме, оставаясь багровым, вызвал Миру ещё раз.
"Абонент внёс вас в чёрный список. Пожалуйста, воздержитесь от дальнейших звонков по этому номеру: в противном случае ваши действия могут быть расценены как преднамеренные домогательства и стать основанием для вашего преследования по закону…".
Хамасаки второй раз за эту минуту словно лбом на стенку натолкнулся.
Оглядевшись по сторонам, он закусил нижнюю губу:
— За мной. — Кивнув одной из сотрудниц секретариата, он быстрым шагом ворвался в собственной отдельный кабинет. — Закрой за собой двери!
Бешенство, досада, обида и ещё целый букет таких незаслуженных и горьких эмоций в прямом смысле душили его.
Сперва — жена. Теперь — дочь. Что это семейство отнимет у него в следующий раз?! Или кого?!
Девушка машинально подошла ближе, активируя виртуальный блокнот:
— Внимательно слушаю.
— Агр-р-рххх…
Дёрнуть её за руку на себя. Подхватить на лету, сбить директорским приоритетом иконы из её интерфейса (как удачно соприкоснулись браслеты, да здравствует тактильный контакт).
Бросить лицом на стол, задрать вверх на спину её юбку, сорвать то, что под ней.
На какую-то долю секунды японцу стало даже смешно: он сейчас не включал никаких расширений на скорость или точность, но действовал так стремительно, что она даже пикнуть не успела.
Ну или успела, но это не считается:
— Неенаа…!
Больше сотрудница секретариата ничего сказать не смогла: он просто использовал преимущество в физической силе, а нейроусиление было ей сейчас недоступно.
Её рот на следующие полторы минуты оказался плотно закрыт его ладонью. Кроме сдавленных всхлипов через нос, никаких звуков она издать не смогла.
— Спасибо. Извини за грубость. — Проворчал он ещё через какое-то мгновение, отворачиваясь и застёгивая брюки. — Я только что был неправ. О компенсации ты не пожалеешь, обещаю.
Хлопнув по обнажённой ягодице, Хадзимэ решительно направился к двери в смежное помещение: если Седьков-младший сейчас находится в одной из дочерних клиник, если у него на руках личный оттиск Тики — это может быть очень неплохим моментом, чтобы радикально исправить ситуацию в свою помощь.
Да. Если сейчас всё сделать правильно…
Сзади донёсся ещё один всхлип:
— Как вы могли?! Я же…
— ВСЁ ОПЛАЧУ. И придержи язык, мне понравилось! Этот раз был не последним. Сидеть здесь, ждать меня. Скоро вернусь.
Ещё через четверть минуты, плотно захлопнув двери в личный кабинет, он твёрдо и чётко раздавал необходимые распоряжения.
Если подумать, со своими титульными так, как только что, себя вести, конечно, не стоило.
С другой стороны… Хадзимэ отвлёкся и быстренько прокрутил во вкладке личное дело сидевшей в соседнем помещении.
Никуда не денется: работы с такой оплатой не найдёт, есть родня на иждивении, с мужем в разводе.
В полицию в такой ситуации японка тоже не пойдёт — исключено по определению. А заступиться некому.
Да и жопа красивая. Для разнообразия годится.
— Привет. Извиняюсь за задержку по времени. — От метро сюда в прямом смысле бежал, потому выдаю в два присеста.
— Привет, — хмуро отвечает девчонка с пиратской повязкой через глаз, отлепляясь от стены. — Я уже решила, Хамасаки передумали.