— Нет! Тика-сан говорит, она тебе дозвониться не смогла! Тем более, это же не первый сеанс.
— Ну на первом были согласны, а сейчас передумали.
— Нет же. Просто кое-какие семейные обстоятельства. Мне сказали, ты сама уляжешься в капсулу?
— Отвернись, разденусь.
Делаю, как говорят и продолжаю, глядя в стену:
— Можешь ответить, почему тебе было не дозвониться?
— Я в офлайне. Не хочу ни с кем ни разговаривать, ни переписываться. Думала, здесь всё автоматически будет. Можешь повернуться.
В этот момент входит сотрудница заведения:
— О, вы уже? Пожалуйста, устраивайтесь поудобнее…
— Давно лежу как надо. — В голосе девчонки радушия мало.
— Пожалуйста, активируйте вот здесь? — обладательница медицинского костюма из штанов и куртки просительно смотрит на мой браслет.
Подношу его, куда просят. После этого одобряю пришедший в интерфейс запрос.
— Процедура займёт в районе часа, — сообщает врач. — Виктор, пожалуйста, займите это кресло и оставайтесь в нём. Дистанция между вашим гаджетом и блоком не должна превышать…
— Я В КУРСЕ. Хорошо, никуда не встану.
— Если что — зовите.
Дверь захлопывается снаружи, а мы остаёмся вдвоём в процедурной.
— Ты мне тогда специально глаз вышиб? — раздаётся из капсулы.
— Нет. Честно.
— Не из-за Оноды?
— Онода вообще ни при чём. — Кажется, пора приниматься искренне недоумевать. — Лично я с ним, если что, вообще никогда не ссорился! Это у него с Миру какие-то тёрки!
— Не ори. Тут отличные микрофоны, я отсюда великолепно слышу даже твоё сердце.
— Пардон.
— Ты всегда такой покладистый?
— Ты сейчас ведёшь себя как маленькая девочка.
— Может, я и есть она. Была, пока один деятель мне глаз не выбил!
— Так. Предлагаю познакомиться заново и, если и не начать с чистого листа, то по крайней мере выяснить все претензии с того раза. Потому что мне тоже есть что сказать в ответ.
— Да ладно, выдохни. Это я тебя позадрачивать хотела. Я заценила, что сам, м-м-м, воспитанник Хамасаки лично прибежал.
И что ей сказать в этом месте? Что даже на олимпе боги между собой дерутся? Так это личное дело Тики и её мужа, не мне его обсуждать.
Если бы не это, меня бы здесь и не было. Только вот потерявшая глаз этого не знает. Наверное.
— Скажи спасибо всем богам, что в наше время ты одноглазая совсем ненадолго.
— М-да уж. Колись, это всё специально было подстроено? Чтобы нам с тобой какой-то контакт наладить, под легендой таких вот совместных встреч? — не унимается голос из капсулы.
К счастью, уже гораздо в более позитивных тонах.
— Клянусь, нет. А даже если и да, то лично мне об этом известно меньше тебя.
— Точно?
— Чтоб я сдох. Я лишь не знаю, как это доказать.
— Да не надо ничего доказывать, это я тебя снова задрачиваю. Известно же, что твои разводятся… Слышь, Седьков, а можно пару личных вопросов? Раз уж мы с тобой в такой деликатной ситуации вместе?
— Без проблем. Но не обещаю, что смогу ответить на все. Ситуация обычная, как по мне.
— Ты в наш лицей тогда на самом деле играть припёрся? Или это была какая-то часть более сложной комбинации? А я сама подставилась?
— Вообще-то это уже сразу три вопроса. Давай по порядку. Даю честное слово, что хотел исключительно играть. Я думал — понятно, почему.
— Не-а. Почему?
— Я же натурал. До недавнего времени не хватало даже на жратву, рейтинг был в глубокой жо… дыре. Для меня почти что до сегодня кибер был единственным шансом апнуться и не улететь на луну.
— Как-то слишком драматично. Это даже не из грязи в князи, а всё равно что с луны — в коренные Хамасаки. Тем более что ты именно туда и попал.
— Я тебя ни в чём не убеждаю. Ты спросила — я ответил.
— Да лан, не дуйся. Мне тут внутри просто скучно. Никаких расширений или программ включать нельзя — установка работает — а заняться нечем. Я, если честно, даже рада, что ты теперь так вот сидеть будешь каждый раз.
— Занятно.
— Слушай, а можешь хоть половиной слова намекнуть? Чё там за ситуация?
— Где?
— Ну, у твоих опекунов? Так-то объявление о приостановке кое-каких котировок прошло с утра по бирже, плюс в сплетнях — о разводе, но может скажешь, как инсайдер?
— Сата.
— А?
— Ты или чертовски простая, как трусы за рубль двадцать.
— Или?
— Или одно из двух.
— Хаа-ха-ха, но я хоть попыталась!
— Зря.
— Чего это?
— До этого момента я тебе сочувствовал. Где-то. Несмотря на.
— А сейчас?
— А сейчас начинаю опасаться.
— Да не переживай, я адекватная.
— Ты последнюю пару минут стала чертовски похожа на Мартинес.
— Это которая твоя одноклассница? Худая такая, с большими сиськами?
— А сиськи её ты как разглядела?!
— Да я от нефиг делать в тот вечер весь ваш класс разглядела. На страничке вашего заведения. Её вспомнила по фотографии, поскольку она с тобой была. Слушай, не хотела говорить, но не сдержусь. Спасибо…
— За что?
— За то, что пришёл. Что капсулу запустил. Мог ведь и отморозиться, особенно после того, как мы тебя встретили.
— Тераяма.
— Да?
— Ты же понимаешь, что твои действия выглядят как неприкрытый подкат?
— М-м-м.
— Результатом твоего общения со мной является то, что я о тебе подумал. — Цитирую неожиданно удачную фразу, подслушанную недавно у Тики. — А если припомнить обстоятельства нашей первой встречи, то подумай сама. Какое впечатление ты на меня производишь?
— Тёлки, которая заценила твои новые бюджеты у новой опекунши и резко сменила отношение к тебе. Из сдержанного пренебрежения, так сказать, технично соскользнула в "а не приударить ли мне за ним? Вдруг чего и отломится". Переобулась в прыжке.
— Ну видишь, ты же сама всё понимаешь. Кстати, когда ты сейчас так говоришь, у меня прямо возникает ощущение, что Мартинес размножается.
— Говорю, как она?
— Да. Словами не передам, но текст и интонации — будто копия. Ещё и лежишь в капсуле, не на виду — нет диссонанса с чужим лицом.
— Так я её ролики смотрела, заинтересовало. Сейчас, пока болтаем, свой имидж через расширение мимикрии пропускаю. Под неё и канаю.
— Фигасе. Даже не знал, что такое бывает. А ты говорила, нельзя ничего включать?
— Это же второй список. Ааа, ты ж натурал… Проехали.
— А что за ролики с Мартинес?
— С луны свалился? На её странице, есть почти во всех основных мессенджерах!
А вот этот момент я действительно пропустил: местными сетями почти не интересовался и на акки обеих подруг даже не заходил.
— Скажешь, где? — абсолютно серьёзно спрашиваю у закрытого регенератора.
В этот момент в коридоре возникает какая-то нездоровая суета.
"… нет… Сюда нельзя… Там идёт процедура" — голос принадлежит, кажется, той даме, которая запускала капсулу и просила меня от неё далеко не отходить.
Ещё через пару секунд замок со щелчком разблокируется, а сама дверь, вопреки регламенту процедуры, распахивается.
Глава 7
В принципе, уже можно начинать нервничать.
В коридоре обнаруживаются трое немногословных мужиков-японцев и та самая врач, запускавшая капсулу вместе со мной.
Вижу их всех не так чётко, как хотелось бы, но благодаря работающему сутки напролёт медицинскому расширению (коррекция зрения) уже и не единым размытым пятном.
Мужики, насколько могу судить, вовсю общаются через закрытые каналы интерфейса: характерная работа мимических мышц лица и ни единого звука голосом.
— … Сюда нельзя! — обладательница медицинского костюма и вполне себе нормальной внешности отчаянно пытается загородить им вход.
О чём я только думаю, ещё и в такой момент.
С другой стороны, многообещающие заявления Мартинес, сделанные почти неглиже и ночью на кухне (насчёт физкультурной переодевалки и кое-чего интересного в ней между нами) так и остались словами: с утра всё так закрутилось, что Эрнандес до сих пор принимает дела в новой должности, а Айя ассистирует ей в роли тени.
А мой тестостерон в этом возрасте никто не отменял.
— У нас здесь свои полномочия. — Один из громил наконец разлепляет губы, обращаясь к местной сотруднице. — Вам же всё было отправлено от собственника?!
Дальше японку просто отодвигают в сторону.
— Если не хочешь неприятностей — быстро исчезла отсюда! — практически шепчет ей второй мужик, маршируя мимо.
Получается достаточно зловеще — похоже на змею.
Ойкнув, сотрудница клиники повышает голос:
— Я ЗОВУ ОХРАНУ!
Ответом ей служит взрыв хохота:
— Они, в отличие от тебя, давным-давно подчиняются кому надо. Можешь звонить, только исчезни.
На краю сознания мелькает мысль: Тераяма в капсуле замерла, как мышь в норе. Даже дыхания не слышно, хотя до этого через раз сопение доносилось.
Видимо, наступил момент, когда общаться — моя очередь.
Со стула перетекаю в вертикальное положение на пути троицы:
— Господа, пожалуйста, замрите. Стойте где стоите. Нужно разобраться кое в чём.
Они переглядываются между собой.
Молчавший до сих пор третий делает шаг вперёд:
— Привет. Мы здесь по твою душу. Догадался, небось, уже?
— А вы вообще кто такие?
Врач, несмотря на явный неформат обстановки, оказывается гораздо большей героиней, чем вся здешняя охрана (судя по тому, что охранников тупо не видать):
— ВЫЙДИТЕ ИЗ ПРОЦЕДУРНОЙ!
Ага, щ-щас. Кто бы слушал.
Вошедший первым разворачивается и, якобы резко дёрнувшись, под гогот товарищей пугает её неожиданно быстрым движением, которое останавливает вплотную к ней.
На лице девчонки, рефлекторно отскочившей назад, мгновенно выступают слёзы.
— Выйди. Отсюда. Сама. Здесь. Работает. Распоряжение. Собственника. — По слогам, серьёзно и уже без дураков, цедит ей мужик. — ВОН!
В принципе, расклад понятен. Троица явно не с улицы, раз имеет допуски и полномочия. Замок процедурной не был взломан, он был открыт снаружи более высоким приоритетом.