— Этому документу можно верить? — отчего-то на ровном месте Сосохара решил окунуться в лужу при всех.
— Ваша честь, вы же не думаете, что на подобное мероприятие я буду стряпать липу и подделывать подобные справки? — холодно пожал плечами японец. — Это всё более чем легко проверяется. Вы же не считаете нас идиотами, не отдающими себе отчёт в окружающих реалиях?
— Нет, разумеется. Ни о каких подобных предположениях, тем более официальных обвинениях в ваш адрес, речь не идёт. — Поторопился сгладить углы судья. — Просто даже мне странно подобное слышать.
— И мне тоже было странно. Скажу больше, именно эта медицинская выписка отчасти и явилась причиной, по которой Тика Хамасаки оформила опеку над Виктором Седьковым. Справедливости ради: в сегодняшних школах, управляемых искусственным интеллектом, нравы здорово отличаются от тех, которые были, когда учились мы с вами. Случаются даже травматические ампутации глаз, благо, теперь это не необратимый процесс. Пардон, резекции, — поправился адвокат явно под влиянием кого-то в закрытом канале.
— Я слегка оторвался от специфики нынешнего школьного обучения, должен признаться. Хотя согласен, после введения института рейтинга среднее образование действительно поменялось и не факт, что в лучшую сторону… Но мы снова уходим от темы. Седьков!
— Да?
— Были ли ещё какие-то причины, по которым вы закрылись с нападавшими изнутри?
— Ну, я уже сказал: чтобы они как тараканы по клинике не разбежались. Подумал, что полицию и без меня вызовут, а пока главное — держать эту троицу. Плюс ещё процедура Саты Тераяма не окончилась.
— Какая процедура?
— К делу не относится! — в виртуале отозвалась молчавшая до этого момента Тика.
Ей дали онлайн допуск, поскольку приехать она не успевала.
Ну и как тут не задаваться вопросами, зачем такая спешка, отстранённо подумала латиноамериканка.
— Позвольте мне самому решать, что относится к делу, а что нет! — не затянул с ответом судейский. — Седьков, вы сказали, шла процедура Саты Тераяма?
— Это вон та девочка. Я отсюда плохо вижу, но с повязкой в третьем ряду сидит, кажется, она. Я ей глаз накануне выбил, когда мы в первом колледже дрались.
— Получается, вы не в первый раз отказываетесь в центре серьёзных конфликтов, — обладатель мантии словно обрадовался чему-то.
— Ваша честь, спросите её сами, если оно важно. Они тогда первые напали, я защищался. Есть свидетели, плюс сама Сата вон сидит.
Юрист Тики жестом взял слово, поднялся и монотонно забубнил:
— Отказ уполномоченного представителя несовершеннолетней Тераяма Сата… биологическая мать, письменное согласие… компенсация за счёт концерна HAMASAKI INCORPORATED… результаты медицинского освидетельствования государственной клиники… лицензия номер… повреждения не являются серьёзными… подлежат восстановлению в течение периода…
— Ваша честь, вы действительно оторвались от сегодняшней школы. — Виртуальная Тика Хамасаки спокойно смотрела перед собой. — Я не готовилась общаться в подобном разрезе, но если мы прямо сейчас сформируем список травм любой первой попавшейся старшей школы нашего города за последний квартал, вы очень удивитесь этому списку! Давайте проведём эксперимент?
— Пожалуйста, не оказывайте давления на суд! Хотя-я-я… Хамасаки-сан, я принимаю ваше предложение прямо сейчас.
Над столом чиновника загорелась голограмма какого-то списка.
Делать им нечего, что ли, проворчала мысленно Мартинес. И так понятно, что титульные взялись торговаться на свою тему, но зачем так лицо терять.
— Вот прямо при вас выбираю школу наугад. Вот эта. — Курсор провалился в список.
— Теперь сформируйте, пожалуйста, запрос через министерство здравоохранения, — подсказала опекунша Виктора. — Пусть дадут справку по всей травматологии за период, в которой упоминается именно данное учебное учреждение.
— Не учите меня работать! Вы очень хотите штраф за неуважение к суду?! Прямо-таки добиваетесь?!
— Тысяча извинений, ваша честь. — Лицо японки, вопреки тексту, хищно ухмыльнулось. — Я просматриваю параллельно. Раз это предварительное разбирательство, сохраняю на случай наших разногласий в будущем? Поставьте, пожалуйста, галочку?
— Хм… М-да уж… Ну и списочек… Пожалуй, вынужден признать, что вы были правы. А ну-ка, ещё одну школу, исключительно для закономерности. — Судья решил быть оригинальным до конца.
— Да хоть все, — не сдержалась Мартинес достаточно громко со своего места. — Это уже давно социальное явление поколения, а не частный случай конкретного учебного заведения! Просто кое-кто от жизни оторвался в силу возраста!
Затем она благоразумно прикусила язык и не сказала дальше, что справедливость возможна и другими путями. И если её нет в суде, то некоторые семьи, хотя и не титульные, тоже кое-что могут. Частным порядком.
— Неуважение к суду! — вскинулся японец, отрываясь от виртуального дисплея.
— Я не являюсь объектом либо субъектом настоящего процесса. Даже свидетелем не являюсь. Как гражданка федерации, хотела бы задать встречный вопрос: только что я слышала официальную позицию суда в адрес произвольного представителя избирателей и налогоплательщиков? Или это было что-то иное?
Сколько можно жевать сопли. Всё равно гротеск и фарс. Понять бы, к чему клонят.
— Мне удалить вас из зала? Тем более раз вы не являетесь участником процесса?
В следующую секунду она удивилась сама себе:
— Не на ту нарвались. Я очень хорошо знаю, что делать, когда кто угодно попирает мои гражданские права, гарантированные конституцией.
Да гори оно всё, нет сил просиживать задницу.
Сейчас поскандалить, потом подраться с охраной, там по обстоятельствам.
Глядишь, Эрнесто сотоварищи с экспертизой подгребёт.
Глава 12 (двенадцать! Всё в норме и по порядку, пардон)
— Я сейчас действительно удалю вас из зала за неуважение к суду. — Невозмутимо и холодно пообещал японец. — А на тему своих гражданских прав следующую пару недель будете дискутировать из другого места, например, из муниципального пенитенциарного заведения.
Он более чем прозрачно намекнул на краткий срок заключения, до двадцати одного дня, который чисто теоретически мог попытаться оформить своей властью прямо здесь, не слезая со стула.
— Ага, щ-щас. Х*й тебе в сраку, чтоб голова не качалась, — Айя без паузы выбросила вперёд средний палец и красноречиво фыркнула. Подумала — и к правой руке тут же добавила левую. — Дважды! Напугал ежа голой жопой.
Если не идиот, сообразит: абсолютно ВСЕ кутузки в данном секторе находятся под крылом одной-единственной управляющей компании.
Не ESCOBAR FRUITS AND VEGETABLES, к сожалению, хе-хе, но очень близко. IGNACIO + HIJOS.
Может, какие-то диаспоры и не имеют доступа в подобные заведения, принадлежащие их же землякам, но это не про латинос. Уж кому-кому, а ей там условия создадут получше, чем некоторые у себя дома имеют ежедневно (не будем тыкать пальцем в одноклассника): наверняка в итоге окажется похоже на тот санаторий, в котором пришлось однажды провести пару месяцев во время одной из эпидемий на родине.
Да и три недели — подумаешь, срок.
Следующие полторы секунды в зале стояла полная тишина. Даже Рыжий, хотя и знал её лучше других, задумчиво отвесил челюсть почти до пола.
— Могу добавить, — твёрдо продолжила Мартинес-младшая, используя замешательство судьи по полной. — Из тюряги, даже если в неё попаду, я рано или поздно выйду. С учётом возраста и кое-каких индивидуальных особенностей — освобожусь скорее рано (он бы хоть идентификацию включил, что ли. Фамилию бы поглядел — при входе в зал все отмечались). Но вот по-о-осле этого… — Дальше она сделала многозначительную паузу.
Можно было и покруче обостриться, но солдат спит — служба идёт.
Эрнесто с заключением полицейской экспертизы уже в пути. Поднятого срача на четверть часа и так всяко хватит. Если не хватит — можно будет добавить градуса по необходимости.
А там — пока-а-а судья отвлечется на приведение её в чувство, пока-а-а ему базу прогрузят, да пока-а-а попытается приговор выписать.
Её посетила неожиданная идея. Подкрутив кое-что в настройках концентратора, она продолжила:
— Судья! Вы сейчас ведёте себя так, как будто занимаете эту должность по наследству! Вы ничего не попутали в этом мире? Ничё, что вы всего лишь клерк не из крупных, да на стуле, с которого вас и переизбрать можно, если что?! На тёплом месте жопу наел — и решил, что всё можно?! Совсем страх потерял?!! — заводясь по спирали, она абсолютно естественно повышала тон, сорвавшись в итоге на крик.
Ну а чё, надо же когда-то и особенности этноса оправдывать.
Шестнадцать лет, кстати, по местным японским стандартам — несовершеннолетие. Пока так болтаешь языком и сама первой драться не лезешь — чистое мелкое хулиганство. Штраф, говоря иначе. Даже на три недели надо очень здорово извратиться, чтобы залететь.
Да, была бы постарше — в других местах можно было бы нарваться на что-то весьма серьёзное, вплоть до обвинения в экстремизме и в попытках свержения законного строя, хи-хи.
— Аве Конституция Федерации! — абсолютно серьёзно выдала Эскобар-младшая.
Именно Конституция тут была ни при чём, но не будешь же славить процессуальный кодекс. Совсем не тот пафос.
В продолжение своих мыслей, не обращая внимания на изумление присутствующих, она уверенно поднялась в вертикальное положение, подняла ладонь вверх и, прикрыв глаза, добросовестно и искренне помянула благодарностью Иисуса и Деву Марию на родном языке.
Судья за своим столом резко осёкся и озадачился ещё глубже, хотя дальше вроде некуда: было очевидно, что он прямо сейчас то ли отзывает какие-то свои коммуникации (решения, Айя, решения), то ли корректирует некий выбранный в её отношении курс (видимо, озаботился наконец её идентификацией для кутузки — а там по мере чтения включились мозги. Фамилию всё же разглядел, пф-ф-ф).
Она не стала говорить вслух, это вообще было бы детством — но при мобилизованном эскадроне система сдержек и противовесов в верхах общества, г-хм, приобретала чуть иную конфигурацию. Технике абсолютно пофиг, титульный ты или нет.