1-я журналистка. Son of a bitch![79]
Кири. Вуаля, первая леди.
Оранжевая Чума. Чаша моего терпения переполнилась! Довольно. Это неслыханно! Я не могу терпеть больше в доме эту суку! Вон! Сейчас же вон! Get out, bitch![80] Воспользоваться моим отсутствием, чтобы безнаказанно оскорблять меня в моем доме!
Кири. Ужас, ужас, ужас! (Тихо.) Дура, дура, дура. (Громко.) А ведь я говорил ей, этой путанке, что ее приставания – явное нарушение нашего брачного контракта, где ясно указано, что я являюсь твоей сексуальной собственностью!
1-я журналистка. О'кей, я ухожу. Но могу заметить, что очень скоро на Оранжевом Острове будут введены законы апельсинового штата Калифорния и наш спор относительно прав собственности на этого man'а будут решать два арбитра в арбитражном суде, а если они в десятидневный срок не смогут договориться, то обязаны будут выбрать третьего арбитра, который и вынесет решение.
Оранжевая Чума. Вон! Out!
1-я журналистка. Thank you very much! (Кири, тихо, с чувством.) Orange shit![81] (Уходит, диктофон остается на столе.)
Кири. И ты не привлекаешь ее к судебной ответственности за покушение на твою собственность?
Оранжевая Чума. Нет. Великодушием хочу я заплатить ей за ее поступок.
Кири. Ангельское сердце!
Оранжевая Чума. Well, well, well:[82] Теперь мне очень бы хотелось поговорить с вами, сэр:
Кири (тихо). Ну, я пропал! Же сюи пер дю. (Громко.) О чем же?.. С удовольствием: кхе: кхе:
Оранжевая Чума. Не потрудишься ли ты объяснить мне, что означала эта маленькая мизансцена, которую я застала?
Кири. Я же докладывал, о моя прекрасная леди: сексуальное домогательство со стороны не контролирующей себя самки: ну просто сука в течке: ужас, ужас, ужас:
Оранжевая Чума. Ах, так! Сейчас проверим. (Берет со стола диктофон и включает его.)
Диктофон (гнусаво, голосом Кири). Если ты поцелуешь меня сейчас пять раз: или нет, не пять, а шесть:
Оранжевая Чума. Ах, ах, ах!.. (Снимает туфлю и бьет ею по щеке Кири.) Вот тебе, гнусный юбочник!
Кири. Так, распишитесь в получении! То-то я во сне сегодня карты видел, верная примета к мордобою. Милая леди, чертова машинка врет! Запись искажена шумами! Чернобыльская радиация и все такое!
Оранжевая Чума. О нет. Диктофон Sony никогда не врет. Косоглазые не посмеют нам врать, мы их хорошо выдрессировали. Кроме того, я прослушаю контрольную запись, сделанную нашими экспертами. (Бьет его по другой щеке.)
Кири (тихо). Ах, говорил я тебе, Кири, не связывайся с ледями!.. (Вслух.) Леди, опомнитесь! Ужас, ужас, ужас!
Оранжевая Чума. Вы забыли, очевидно, какую жертву я, кадровый сотрудник государственного департамента США, принесла вам, мерзкому простому дикарю! Ведь вы же дикарь!
Кири. Форменный дикарь.
Оранжевая Чума. Ах, я несчастная! Я, выполняя свой служебный долг, забыв стыд, вверила свою честь этому бабнику, оранжевому кобелю!
Кири. Леди, дорогая, умоляю вас! (Тихо.) То-то сегодня 13-е число! Быть скандалу!
Оранжевая Чума. Я вручила нежный помаранчевый цвет моей любви:
Кири. Услышит кто-нибудь. Тише! Бейте меня лучше, только не по глазу каблуком. Умоляю!
Оранжевая Чума. Что ты нашел в ней? Что?! What?!
Кири. Действительно! Дийсно! Really! Що я в ней нашел? (Искусственно хихикая.) Комично прямо! Вот сюда, сюда, по щеке, но только не по зубам! Последнее, что не прокрасилось! Мерси! У вас железная рука, моя дорогая: леди.
Оранжевая Чума. Вульгарные красные щеки! Вздернутый нос! Трусики звездно-полосатого цвета!
Кири. Ужас, ужас, ужас! It is terrible, terrible, terrible! Да! Кровь стынет в жилах при взгляде на ее отвратительную физиономию, а вы говорите – целоваться! (Тихо.) Ну нет! Довольно! Арапки, они проще. Ту саму скорее поколотишь под горячую руку! (Громко.) Обожаемая моя! Очарование мое! Лукавый мене поплутав, клянусь тоби всимы святыми!
Оранжевая Чума. О негодяй!
Кири. Услышат! Леди! (Падая на колени.) Леди, уверяю, что с этого момента я никогда не взгляну даже на другую женщину!
Оранжевая Чума. Клянись!
Кири. Чтоб мне не дождаться светлого дня воцарения на мой царственный трон на Острове, щоб не зийты мени з цього мисця:[83]
Оранжевая Чума. Поцелуй меня, негодяй!
Кири. Как сговорились! Чувствую, что в оранжевом виде я особенно неотразим! (Целует ее.)
Картина одиннадцатая
Личные покои Кири. Он спит. Раздается сигнал будильника. Оранжевая Чума будит его.
Оранжевая Чума. Дарлинг, ты спишь почти весь день. А между тем ты просил разбудить себя вечером. Ты не забыл, что у тебя сегодня решающая акция? The action? Ну, мероприятие?
Кири. Да. Сегодня взойдет третья луна. И все решится.
Оранжевая Чума. Кири, мой дорогой, не унывай. Я душою с тобой, и я уверена, что ты выйдешь победителем.
Кири. Ах, уйди ты от меня, Христа ради! Где мой чемодан?
Оранжевая Чума. Вот он, вот он, не волнуйся. Извольте, ваше величество! Ого, какой тяжелый!
Кири. В нем наша с тобой любовная переписка, самое для меня дорогое. 'Если придется когда-нибудь мне в океане тонуть – я на твою фотографию не позабуду взглянуть!
Оранжевая Чума. Когда же ты успел столько написать? Я же не так часто летала в Штаты на отчетный доклад: То есть навестить любимую тетушку!
Кири. Не важно. Ночами сидел.
Оранжевая Чума. Ну что ж: Гуд лак! Щаслыво! Вперед!
Кири (с рюкзаком-чемоданом). Слушаю, ваше прев: бла: (Тихо.) Фу ты, черт, попал я в положение!.. А ну как добрый мой народ всадит мне стрелу в пузо, будет веселая игра! И зачем я ввязался в это дело?
Оранжевая Чума. Так ты идешь?
Кири. Иду, иду, достоуважаемая леди. Иду, у меня ноги подкашиваются от храбрости и нетерпения. Ох-хо! Ну, арапчики милые, не выдавайте!
Входят арапы-охранники и Тохонга.
Тохонга. Гвардии арапы готовы к охране его президентского величества!
Кири. Арапы, вперед!
Арапы строятся в походный ордер.
Оранжевая Чума. Ну-те-с, ваше величество, потрудитесь встать во главе вашего войска. Вы теперь имеете возможность завоевать свой трон.
Кири. Я, пожалуй, сзади пойду, чтобы кто-нибудь из них не вздумал дать ходу. Ведь это такой народ:
Оранжевая Чума. Дорогой, если ты окажешься еще и трусом, я стану презирать тебя!
Кири. Очень мне надо теперь, когда моя жизнь висит на волоске!
Оранжевая Чума. Хватит ныть! Вперед! Вперед! Let's go to adventures, сукины диты!
Тохонга. Шагом: арш! Зараз!
Кири, Тохонга и арапы уходят.
Картина двенадцатая
Ночь. Темный силуэт Острова проецируется на стену. Он похож на весы – слева Западная сторона, на которой много маленьких фигурок, она явно перевешивает. Справа на Восточной стороне людей меньше, но тоже немало. Вулкан дымит и бурчит все сильнее. Из его жерла брызжет красный огонь. На небе появляется оранжевый отблеск восходящей луны. Раздаются крики.
Туземцы. Третья луна! Третья луна! Время Великого выбора!
Кири. Да, это она. Я узнаю ее! Третья луна, время моего выбора.
Туземцы. Хлопцы, кучнише! Кучнише![84]
Кири. Ребятушки, стойте твердо! Орлы, чудо-богатыри! Еще одно, последнее усилие, и я уже: то есть мы уже в цивилизованном мире! Последний бой – он трудный самый!
Газовая Принцесса. Хлопцы, не робей! Трымайтеся насмерть![85]
Кири (к Морозу). Твои парни на месте?
Прадедушка Мороз. Так ще зранку примерзлы.[86]
Кири. Молодцы! Так держать!
На Восточной стороне Острова командует Ликки.
Ликки. Хлопцы, дружно! Разом![87] (Замечает Кири на другой стороне Острова.) Трус и трепач! Я вызываю тебя на диспут! Откроем теледебаты! Выходи, подлый трус!
Посередине Острова появляется 2-я журналистка, с ней оператор с телекамерой, который направляет ее то на Кири, то на Ликки, в зависимости от того, кто произносит реплику. Силуэт камеры резко выделяется на фоне горизонта.
1-й политтехнолог (выходит с края сцены, обращается к Кири и Ликки). Ребята, давайте жить дружно!
Кири. Нет, мы не будем жить дружно! (Ликки.) Жалкий плагиатор!
Ликки. Царский провокатор!
Кири. Сам дурак!
Ликки. Мать твою так! Никто тебя не травил, это ты сам наелся 'озверина'! То есть диоксина!
Кири. На свою харю посмотри! Ты и без всякого диоксина можешь сниматься в фильмах ужасов без грима! Я раскачаю этот Остров с трех слоганов!
Ликки. Я с двух!
Кири. Я с одного!
Ликки. Раскачивай!
Кири, Ликки (одновременно). Тьфу!
Плюются друг в друга, Кири обливает Ликки апельсиновым соком из стакана, Ликки обливает Кири какой-то синей жидкостью. Затем они расходятся на свои старые места, по разные стороны Острова.
2-я журналистка (с американским акцентом). В порядке подачи в виде исключения объективной информации могу заметить, что островитянам опять предоставлена возможность голосовать сердцем. Обычный туземный выбор: тупой и еще тупее.