– Нет, не был. – уверенно заявил я.
Вероника, уловив изменения в моём лице, тут же перевела тему.
Она тоже ничего не скрывала, ей девятнадцать лет и она живëт совсем неподалёку, со своей семьëй. У них там небольшое поселение выживших. И как мы могли не знать об этом? Ведь под самым нашим носом, люди борются день за днëм совсем одни. У них ни оружия, ни нормальной крыши над головой. Я не представлял, как они прожили эту зиму.
– Я поговорю с нашими, мы вам поможем. – пообещал я Веронике.
– Не нужно. Папа раньше тоже был военным, они ему не нравятся. Лучше так, чем с ними под одной крышей, как говорит мой папа. – грустно вздохнула девушка и уткнулась носом мне в плечо.
Я аккуратно просунул руку ей под голову и обнял. Она прижалась ко мне всем телом.
– Ну, ведь не все военные плохие. – тихо произнëс я, вдыхая лесной запах еë волос, они пахли хвоей и гарью.
– Ни все такие, как ты. – она приподнялась и посмотрела мне прямо в глаза.
Я поддался немного вперëд и ощутил еë дыхание на своих губах.
– Какие? – пересохшими губами спросил я.
– Хорошие. – она прильнула к моим губам, а я крепко сжал еë в объятиях.
Она держала моë лицо, не давая и шанса отвернуться, да я и сам не хотел этого. Я неуклюже водил языком по еë губам, она улыбалась и гладила мои волосы. Легонько укусив меня за губу, она с наслаждением слизала бисеринку крови. Вероника скинула с себя футболку, обнажив небольшую грудь. Я впился губами ей в шею, она громко стонала мне в ухо.
– Я люблю тебя. – бросил я, в порыве страсти.
Она выгнулась дугой под моим телом.
После, я крепко заснул в еë объятиях, наслаждаясь металлическим привкусом похоти, на своих губах.
Под утро, я проснулся от удушающего запаха дыма. В ужасе распахнув глаза, я тут же подскочил. Всё окружающее меня убранство, сейчас нещадно полыхало. Огонь сжирал сухую древесину за считанные секунды.
– Вероника! – заорал я, давясь кашлем. Но её нигде не было, винтовки тоже.
Мгновенно надел армейские берцы, даже не зашнуровываясь, на это тупо не было времени. Взял все свои шмотки в охапку и сделал то, на чтобы никогда не решился раньше. Я, абсолютно голый, разве что в сапогах, побежал прямо сквозь пламя. Его злые языки облизывали моё тело, причиняя невыносимую боль. Взяв хороший разбег, высадил плечом небольшое окно. Крупные осколки впивались в мою руку, пока я катился кубарем ещё метра три по инерции.
Не знаю, сколько именно я пролежал лицом в землю, но солнце уже успело взойти. Я перевернулся на спину, весенняя грязь была холодной, и не слабо успокаивала ожоги на моём теле. Избушка всё так же горела, но уже не так интенсивно. Я кое-как встал на колени, нащупывая одежду. Когда наконец выудил из лужи искомое, уже ничего не боясь, плюхнулся голым задом в жидкую грязь. Стянул ботинки, им конечно тоже досталось, резина на подошве чуть оплавилась, шнурки подкоптились, кожа кое-где треснула, а в остальном как новенькие.
– Умеют же делать. – хмыкнул я, осознавая, что это единственный плюс, из всей сложившейся ситуации.
С трудом натянул мокрые штаны, кожаный ремень кстати тоже сохранился. Затем майку и куртку.
Сначала хотел дождаться пока домик догорит, чтобы порыться на пепелище, поискать винтовку и труп Вероники. Мертвец, что вышел из леса с противоположной от меня стороны, заставил меня вспомнить о том, что я безоружен. У меня ни огнестрела, ни ножа. Как бы сказал Ярый, ни говна, ни ложки. Тьфу ты, опять он. Задрал.
Я начал осматриваться в поисках хоть какого-нибудь оружия. Например, увесистый булыжник сейчас бы отлично мне подошёл. Каково же было моё удивление, когда я обнаружил коробок спичек на земле.
– Тварь. – прошипел сквозь зубы я.
Я тихим шагом, на ватных ногах, побрëл туда, где должен быть лагерь Вероники. Сзади, что-то хрустнуло и я, заново научившись, пользоваться ногами, сломя голову побежал глубже в лес. Это я с оружием в руках самый сильный и смелый, сейчас же, меня можно санной тряпкой прибить.
Господи, что я скажу своим? Где я шлялся, где проебал оружие.
Нет, без винтовки не вернусь. Всë ровно убьют, а так хоть сам убьюсь. Не могла же она уйти далеко, хотя кто еë знает.
Я шëл тихо, с пятки на носок, чтобы ни одна ветка меня не выдала. Надежда уже почти покинула меня. Хотелось есть и пить, а ещё всё тело зудело и пылало. Ближе к вечеру, когда начало темнеть, я наконец увидел огоньки вдалеке.
Около десятка людей сидели у небольшого костра, среди них была и Вероника. Головокружительно пахло мясом на огне. И как только звери ещë не набежали? Я облизнул губы. Люди, ни капли не боясь, что их найдут, весело смеялись и громко разговаривали.
– Ну ка дочка, покажи нам ещë раз свою находку. – бородатый, огромных мужик хлопнул мою Веронику по плечу.
Она весело спрыгнула с бревна и заплясала, вертя перед собой, моей винтовкой.
Я сжал зубы до противного скрипа.
– Ох уж эти вояки, тупые бараны. – загоготал другой мужик и прижал девушку к себе, жадно впившись поцелуем, ей в губы.
Я был готов прямо сейчас выбраться из своего укрытия и набить ему морду, но нельзя, по крайней мере, не сейчас. План был прост, дождаться пока они уснут и удавить их всех. Потому я ждал, сидя в траве. К тому же, не зря я валялся в грязи, теперь у меня есть отличный камуфляж.
Люди плясали у костра, громко смеялись, пели песни и жрали мясо. Неужели не боятся ни кого? Странные они какие-то, и мясо у них странное. Никак не пойму, из какого зверя шашлыки. Живот заурчал, ну бросьте хоть кусочек сюда. Я тут с голоду подыхаю, а они веселятся. Я уже стал засыпать, когда смех и песни смолкли. Тогда, в лесной тишине раздался слабый стон. Некоторые уже стали расходиться по палаткам, у костра остались лишь Вероника с её отцом.
– А с этим что? – спросила девушка, указав куда-то, себе под ноги.
Я не видел что там, но вставать с насиженного укрытия, не решился.
– Твоя очередь убирать объедки со стола. – хмыкнул отец и направился в свою палатку.
Девушка взяла нож и коротким движением, прекратила стоны существа. Она вздохнула и потащила кровавое месиво прочь из лагеря. В горле застыл ком. Это был истерзанный, человеческий труп. Пока она его тащила, глаза мертвеца таращились на меня, поблëскивая огоньками костра. Мои руки задрожали, а лицо исказила гримаса ужаса. Она скинула труп в овраг всего в трëх метрах от меня. И веселым шагом, приплясывая, пошла назад. Мертвец не сводил с меня глаз. У него не было конечностей, так что если оживёт, то вряд ли доползёт до меня. Несмотря на это, я хотел закричать, хотел сбежать. Обратно на базу, к людям, к тем кто не жрëт человеческое мясо. Покинуть и навсегда забыть лагерь каннибалов. Но я не мог. Мышцы окаменели, не давая даже подняться. Взгляд мертвеца будто не отпускал меня. Я с силой закрыл собственные глаза, но я знал, в трëх метрах от меня он лежит и ждëт, когда я наконец встану и отомщу за него. За всех тех, кого эти твари приготовили на ужин.
Прошла наверное целая вечность, когда я открыл глаза. Мертвец был на месте, а костëр давно погас. Они даже не ставили часовых, хотя, возможно он где-то прячется. Я встал, суставы ломило от боли, по всему телу проскочили мурашки, но я наконец сделал шаг, затем второй и третий. Шëл тихо, но уверенно. Часовых действительно не было. Поднял с земли нож, брошенный Вероникой, и залез в первую палатку, две женщины, две перерезанные глотки. Следующая палатка, ещë одна, и ещё. В предпоследней палатке храпел папа Вероники. Да уж, не думал я, что знакомство с отцом девушки, происходит именно так.
– Ты кто? – успел спросить он, перед тем, как я вогнал лезвие ножа ему в висок.
Так, я неспешно дошëл до последней. В ней тихо сопел мужик, что целовал мою Веронику и сама Вероника. Мужик умер первым, он не был мне интересен. Вероника распахнула глаза и с ужасом уставилась на меня. Моя одежда, с высохшей на ней грязью, давно пропиталась кровью, лицо тоже было вымазано ей. Девушка истошно кричала, когда я вытаскивал еë на улицу, намотав на кулак, рыжие пряди. Я швырнул еë, в ещë горячее костровище, она закричала вновь, выползая на траву.
– Папа! Женя! – звала она мертвецов.
Я лишь молча выудил из палатки свою винтовку и сунул ей в лицо прикладом. Кровь залила еë губы, она давилась слюной.
– Пожалуйста! – молила девушка, подползая ко мне на коленях, целуя мои ботинки. – Пожалуйста. Я, я люблю тебя, слышишь?!
– Тварь. – прорычал я и отбросил еë ударом ноги в лицо.
Она приземлилась на груду человеческих костей, наверняка часть из них, принадлежало моему ночному наблюдателю.
Я был уверен, он и прямо сейчас смотрит на меня.
Девушка ещë что-то лепетала, пытаясь достучаться до меня. Жалости к ней не было, только отвращение и ненависть. Я вогнал нож ей в живот и прокрутил. Она завизжала так, что казалось мои перепонки лопнут. Внизу живота потяжелело и вдруг осознал, что у меня встал. Я вытянул лезвие и ударил уже в грудь, но не в сердце. Ещë раз прокрутил. На этот раз только бульканье и фонтаны крови, которые щедро окропили моë лицо. Я облизнул губы. Взмах ножом, точно в горло, что-то влажно хрустнуло и девушка уставилась на меня с укором, глазами мертвеца.
Я встал, пригладил волосы, те совсем слиплись от крови. Ничего, отмоюсь.
Я, не оглядываясь, побрëл обратно.
– Не за что. – бросил я мертвецу.
Глава 14
Рыжий
Зима бесновался уже второй день подряд. Хилого нигде не было, обход по всей базе ничего не дал. Да он чуть душу не вытряс из дозорных.
– А мы то чë? Сказал мертвецов отвести надо, ну мы и пропустили. – начал один из дозорных.
– А разрешение на выход, это блядь шутка для вас! – орал Зима.
– Да он сказал...
– Да какая мне разница, что он сказал?! Рации для кого придумали?! Связались со мной или с Полковником!
– Да он... – пытались безуспешно оправдаться парни.
– Ебало закрой! Да я вас всех тут!
– Денис. – с нажимом произнëс Полковник и Зима заткнулся. – До вечера не вернëтся, обойдëте территорию.