– Данил? – мой голос дрогнул. – Как... Позывной подрывника второго отряда?!
– Бык. – тут же прилетел ответ.
– Давай сюда!
Он был взъерошенным и грязным, но всё же это был он.
– Устроил ты тут шоу. – с улыбкой бросил он. – Не чё, прорвёмся.
Слезы, текли по моим щекам.
Он пришёл.
Я был не один.
Глава 31
Мямля
– Вы там ахуели все?!
Орал на нас начальник безопасности. Ну как на нас, я то вообще ни причём. В основном он брызгал слюной на Данила с Любой. Отправили одного на мирные переговоры, а второго к нему на помощь.
Как итог: расхуячили всё поселение.
Удивлён ли я? Нет. Когда узнал, то чуть ноги не протянул от смеха.
– Семён Павлович, там такая ситуация была... – пытался хоть как-нибудь оправдаться медик.
– Какая? Ну вот блядь какая там могла быть ситуация?!
– Дак у них этот там... – замялся Косолапый. – Ну, культ типо, или секта.
– А ты у нас чё? Дохуя христиан?! Какая вам нахуй разница, что там у них? Да пусть хоть хуи друг другу с мылом моют.
Я не выдержал и хрюкнул.
– Смешно тебе?! – тут же накинулся СБшник на меня.
– А я то чё? – обиженно поджал губы я.
– А ты всегда не чё. – огрызнулся он.
– Не, ну Семён Павлович, ситуация реально непростая, они ж мучили поди его там. – встрял Зима и покосился на Любу.
Тот медленно кивнул. И вообще вернулся он, какой-то не такой. Дёрганный что ли.
– Да хуй с ним с поселением, пацан откуда?! – рявкнул дед.
Из вылазки наши бравые дипломаты вернулись с трофейными автоматами и мальчишкой, лет двенадцати. Он сейчас спал в нашей казарме, вымытый и накормленный.
Мы все посмотрели на Любомира, однако ответил нам Косолапый.
– Аркаша с Дедом, жили неподалёку. Я пока к поселению шел, в капкан попал, нашли и выходили. Потом мы с этим дедом, Любу пошли выручать. Дед помер, и сказал, чтобы я мальчишку забрал, умрёт ведь с голоду. Ну я и забрал, жалко ведь, смышлёный пацан.
– Понятно. – вздохнул СБшник. – Под свою опеку тогда.
– Чё?
– Через плечо. Сам притащил, сам и нянькайся. Всё, на выход все.
Мы тут же выполнили приказ.
– Рябин, задержись.
Я, с самой мерзкой ухмылкой, показал на прощание средний палец лохопету.
– Мокин! – заорал СБшник, а я бросился бежать.
Ретироваться не получилось, так как Рыжий меня уронил, схватив за воротник, и резко дёрнув на себя.
Когда я осознал, что лежу на полу, они, все четверо, уже удрали от меня, громко смеясь. Почему четверо? Напалма на общем собрании не было. Он вообще сейчас часто ныкается где-то. Ничего мне не рассказывает, на вопросы не отвечает. Я даже волноваться уже начал за него. Ну ничего, иногда на него накатывает, не в первый раз уже. Походит, подумает и успокоится.
– Козлы. – бросил я, однако и без капли злобы.
Как-то даже потеплело на душе, что ли. Вот вроде бы, мы уже в полной заднице. Весь мир вращается вокруг нас, словно калейдоскоп. Только мы встаём на ноги, как мир вновь переворачивается. Не давая, даже дух перевести. А мы ничего, держимся. Всё нам хиханьки, да хаханьки. Хилый, в обозримом будущем, станет главой, правда, если его Зима не грохнет. Косолапый, после вылазки, инвалидом на всю жизнь скорее всего остался. Его наши медики посмотрели, он не то что бегать никогда не будет, да даже ходить ровно не сможет. Верную кликуху дали, Косолапый, жалко что не хромой. Я б поржал, а потом меня бы отпиздили. Так, стоп. А что меняется в моей жизни? Ну, Лёха отдалился, дак это ненадолго. Я, задумавшись, хмыкнул. Самым глобальным изменением лично для меня, был переезд из приюта в бункер и... И всё.
Мда... Да если бы про меня писали книжку, листы из неё, скорее всего, пошли бы на разжег или на полочку в деревенском туалете. Уж больно не интересная бы получилась. Если бы был выбор, читать её или состав освежителя воздуха на казахском, мыслитель бы скорее всего выбрал второе. И не то чтобы меня это сильно обижало, нет, даже наоборот. Зато у меня всё стабильно, ни-че-го. У других там взлёты, падения. А у меня пустота. Всегда так было. И до детдома тоже. Я помню глаза своей матери, такие серые, такие пустые. Они были такими ещё до её смерти, и даже после, ничего в них не изменилось. У неё тоже было всё стабильно. Мои же глаза другие, карие, совершенно обычные. Дурацкая привычка, всегда обращаю внимание на глаза человека. У Зимы они тоже серые, как у моей матери, но не такие, они злые и холодные. У Лёхи же наоборот, яркие, голубые и живые. У Рыжего глаза такие же, как и его волосы, янтарные, будто солнышко светит, и взгляд у него тёплый, понимающий. У Любы и Косолапого зелёные, но у Любы, они цвета молодой листвы, только-только появившейся, из почек на ветках. У Косолапого же, более глубокий и тёмный зелёный. А у Хилого... А чёрт его знает, херо-буро-малиновый. Не нравятся мне его глаза ссыкливые.
За несмешными раздумьями, добрался до нашей комнаты. Там, поначалу царила непривычная тишина. Я поднял подбородок вверх, глядя на Зиму, спрашивая мол, чё?
– Мелкий спит. – за него ответил Косолапый.
Я кивнул и улёгся на свою койку. Снова, погружаясь в мысли.
А что с пацаном то делать? Вдруг задал я себе вопрос, ну никак не относящийся, ко мне лично. Не моя забота, но я отчего-то переживал. Ну чему они его научат? Они ж отбитые все наглухо. Да родные, да друзья, но как люди, как хер на блюде. Мы же отморозки редкостные. Я раньше всё на Зиму грешил, а сейчас, да все мы такие. Все уже по горло в крови. Я ж раньше считал Любомира с Напалмом исключениями. Нет, Лёха, остался всё тем же, наверное. А вот Люба, в последнее время тоже дичает потихоньку. Это ж надо, целое поселение в три рыла угробить. Одно из которых старое. Дела... С ума мы сходим или ещё чего. Я не знал ответа на это вопрос. Но то, что с нами пацану будет не сладко, знал наверняка.
Внезапно осознал, что вокруг творится привычный хаос. Косолапый громко ржал, а Рыжий о чём-то увлечённо спорил с Зимой.
Дверь распахнулась, на пороге стоял Хилый, он просто прошёл до своей койки, и тяжело вздохнув, присел.
– Зима. – окликнул он его. – Может быть ты все таки хочешь меня убить?
Любомир цокнул.
– Ага, размечтался. – ответил Зима.
Хилый нахмурился и перевёл свой взгляд на Косолапого. Тот как раз разматывал бинты на ноге, чтобы помазать рану мазью.
– Косолапый.
– Чё? – поднял голову тот, болезненно кривясь.
– С мальчишкой то, что делать будешь?
– Отдам в институт благородных юношей. – огрызнулся тот. – Я ебу? Меня самого ебано воспитывали.
– Это точно. – начал смеяться я.
Косолапый цыкнул на меня, а парнишка начал ворочаться во сне.
– Дело твоё, но я бы лучше нянькам местным отдал. – серьёзно начал Зима. – Мешаться только будет.
– Не будет. – вступился Косолапый за пацана.
– Ты бы и вправду подумал об этом, Данил. – тихо произнёс Любомир.
– Или как? Уже привязался к нему? – ухмыльнулся я.
– Не родился еще человек, без которого я бы не смог. – тихо ответил Косолапый.
По моей спине пробежали мурашки. Мне понравилась эта фраза. Было в ней что-то особенное
– Ну-ну, ещё на вылазки его начни таскать. – поддакнул Рыжий. – Наседка бля.
– Чмо ты бессердечное. – бросил Косолапый, затягивая бинты.
– Чё сказал?! – тут же вскочил Рыжий.
– А чё слышал, хуепутало. – грозно приподнялся Косолапый.
– Дядя Данил, а кто такой хуепутало? – задал вопрос пацан, тоненьким, заспанным голоском.
Мы все замерли, я из последних сил, сдерживал смех.
– А это не хороший человек, Аркаша. – немного покраснев, ответил тот. – Ты чего проснулся то?
– Я в туалет хочу.
– Ну, пошли.
Косолапый, сильно прихрамывая, повёл парнишку в туалет, показав Рыжему, средний палец.
– Я ему сейчас ебало сломаю. – произнёс тот, сквозь зубы.
– Сиди. – осадил его Зима. – Не надо пацана пугать, ему и так не повезло.
– Люба, а чё с дедом то произошло?
Любомир сначала меня не понял, и тупо уставился на меня. Но через секунду, помотав головой, ответил.
– Не знаю, я этого дела уже мёртвым застал, на рассвете. Данил расстроился сильно и повел меня в деревню бывшую. Оттуда Аркашу забрали, а тот еще смотрит на него и говорит, Дядя Данил, а деду убили? У меня у самого слёзы на глаза навернулись. – Любомир сглотнул. – Наших то оказывается, эти сектанты убили, а машина осталась, ну, мы и взяли, всё что смогли утащить, и с пацаном приехали.
– Хорошо, что его взяли, хоть кого-то, да спасём. – проговорил Зима.
Я вдруг вспомнил, как Косолапый, громче всех орал, что мы не герои и не спасатели. А сейчас, вот оно как обернулось.
Аркаша вместе с Косолапым, вернувшись из туалета, уселись на его койку.
– Здравствуйте, я Аркадий Кирнев. – вежливо представился он и подошёл к Зиме.
Его глаза, очень напоминали мне глаза Косолапого, только в них было больше детской наивности.
– Денис Зимин, позывной Зима. – кивнул наш капитан и пожал руку малому.
Дальше, он подходил ко всем нам по очереди и протягивал руку. Мы представлялись по имени, и называя позывной.
– У вас всех есть прозвища, это весело. – робко заметил он. – А мне прозвище придумают? – спросил он у Косолапого.
Да и парнишка, сам по себе старался держаться поближе к Данилу.
– Само придумается со временем. – подмигнул ему Любомир.
– Главное чтобы не обидное. – философски начал Аркаша, и перевёл свой взгляд с меня на Хилого.
Тот нахмурился и обиженно вздохнул. А я, уже давно не обижаюсь на такие вещи. Тоже мне трагедия.
Дверь вновь распахнулась, на пороге стоял Лёха, нервно переминаясь с ноги на ногу.
– Здравствуйте. – нахмурился Аркаша, ещё ближе подойдя к Косолапому.
– Здрасте. – удивлённо посмотрел на пацана Напалм. – Это чей?
– Мой. – глубоко вздохнул Косолапый и прижал парнишку к себе.
– Нихуя себе. – вырвалось у Лёхи.
Мы все смерили его неодобрительными взглядами.