Ночью, когда старуха медичка уже крепко спала, я спокойно прошëл в лазарет. На соседних койках спали Косолапый с Быком. Прошёл чуть дальше, в самом конце была ширма, за ней скрывалась дверь. Всё это я узнал от Любомира. Было ясно, Соловьёва намеренно прятали. Опасаясь, что кто-то придёт его добить.
Я бесшумно закрыл за собой дверь и присел на краешек его койки. Выглядел он и вправду плохо. Лицо просто в мясо, обширные гематомы и наверняка множественные переломы. Я даже засмотрелся. Его явно хотели избить до смерти. Уверен, что ни Косолапый, ни я сам, на такое не способны.
Он неожиданно распахнул глаза, я зажал его рот рукой.
– Чирикать начнëшь, закончу то, что не закончила она. – тихо произнëс я. – Договорились?
Он часто закивал.
– К девчонкам приставать любишь? – тыкнул пальцем в небо я. Ну а что? Попытка не пытка.
Тот вдруг сжался в комок и весь сморщился.
– Прости, прости Зима. – застонал он. – Только не убивай, прошу... – он потихоньку начал сползать с кровати, а я встал, пятясь к двери.
Соловей подполз ко мне на коленях и зарыдал.
– Я ж сам ребёнком был, я не хотел, я не понимал. – всхлипывал он. – Только не убивай, умоляю, что хочешь сделаю.
– Ты чë несëшь? – ошарашенно выдавил я. Раздумывая о том, что он скорее всего головой повредился.
– Она была в кладовке. Я не знал, что она умерла, я уходил, она...
Договорить я ему не дал и пнул в лицо.
Картина, что до сих пор снится мне в кошмарах, вновь застыла перед глазами.
Холодное, истерзанное тельце, лежало на рваном тряпье, что недавно было еë одеждой. Полосатый свитер и розовые штанишки были вымазаны кровью. Тонкие, белые ножки раскинуты в стороны. Белокурая головка запрокинута назад, на шее почерневшие следы пальцев. Серые глаза широко распахнуты от боли и ужаса. Слова, что выжжены на сердце.
Герда. Милая моя Герда. Где же ты была так долго? Где же был я сам?
– Мразь. – лишь выплюнул я и бросился вперëд.
Мои руки сомкнулись на его шее. Я давил и давил, пока не услышал хруст. Его тело плясало в агонии ещë несколько секунд, а после он замер. Глаза повылезали из орбит, язык вывалился изо рта. А я не мог разжать пальцы.
– Что произошло в кладовке? – совершенно спокойно спросил Люба, стоящий за моей спиной.
– Он изнасиловал и убил мою сестру. – ледяным голосом ответил я, не оборачиваясь, я пытался запомнить лицо Соловья. Пытаясь заменить ту картину, на эту.
– Тебе стало легче?
– Нисколько. – тихо ответил я и наконец разжал руки.
Уселся на пол, подальше от его тела.
Люба зашагал ко мне и присел рядом.
– Я не спасал тебя.
Я никак не отреагировал на это.
– Я знал, что мальчик заражён, знал и никому не сказал.
– В итоге то спас, получается. – ответил я и он наконец взглянул на меня. – Выстрелить в ребенка, спасая незнакомца, это сильный поступок.
Он прикрыл глаза и продолжил.
– Я уже убивал детей.
Я хмыкнул.
– Они были заражены?
– Да, моя дочь. – по его щекам, неспешно текли слёзы.
– Как её звали?
– Лиза.
– Мою сестру звали Юля. Мы не должны забывать их имена. Не должны забывать, за что мы боремся.
– Ты принял меня в отряд, спасибо тебе, но я не уверен, что смогу так поступать.
– Поступать как, правильно? – сжал зубы я.
Возможно то, что мы делаем, кажется чудовищным, но справедливость за которую мы боремся, по-настоящему прекрасна. Соловей должен был сдохнуть, за то что забрал жизнь маленькой девочки. Дочка Любы должна была погибнуть, чтобы не пострадали остальные. Поэтому мне так важно получить эту власть, с её помощью, я очищу этот мир.
– Не правильно это. – заупрямился Люба.
– От чего же это? Мы монстров и уродов убиваем. Разве это не правильно?
Он вздохнул, не желая продолжать наш спор.
– Пойдем. – я встал и подал ему руку.
– Пойдем, капитан.
Соловей так и остался лежать на полу. Мы же просто закрыли дверь и прикрыли её ширмой.
Когда проходили мимо коек с нашими больными, я окликнул Косолапого.
– Подъём, боец.
Тот никак не отреагировал.
– Я им снотворного вколол. – пожал плечами Люба. – Заебали бегать.
– Подружились что ли?
Люба кивнул.
Интересно. Быков меня никак не раздражал, в отличие от того же Чужого или Ярого. Было даже забавно наблюдать за этой троицей. И не понятно, как они всё же спелись. Но учитывая, с какой завидной регулярностью, на лице Ярого появляются синяки, то проблемы в их взаимоотношениях, всё таки имеются.
– Погоди, а чё с Соловьевым то делать?
Я даже сначала не понял о чём он говорит.
– Ну придёт завтра к нему Лариса Михайловна, а он всё. – начал объяснять Люба. – Мне то, что говорить?
– Говори, не знаю, спал. Умер? Как это умер? Ах, убили? Какая жалость. – попробовал пошутить я.
– Тут, камеры везде. – одними губами произнёс он.
– Знаю. – равнодушно ответил я, мысленно готовясь к разговору с дядюшкой. – Оставь это мне.
– Как скажешь. – ответил он, а когда я уходил, добавил. – И всё-таки, ты больной на голову.
– Тем не менее, я ваш капитан.
Они пока что не знают, к какой великой цели мы стремимся. Но однажды, когда вся власть будет сосредоточена в моих руках. Я изменю этот мир.
Разговор с полковником состоялся уже на следующее утро.
– За что?
Я непринуждённо откинулся на спинку стула и ухмыльнулся.
– Это он тогда твою племяшку убил.
– Так. – протянул Станислав Сергеевич. – Ты в этом уверен?
– Да, он сам признался, если ваши камеры звук записывают, то ты можешь в этом убедиться.
– В этом нет нужды. – покачал головой он. – В первый раз ведь это не ты его?
– Нет, Бондаренко. – спокойно бросил я, прикрывать её я не собирался.
– Значит, всё таки Зверь. – глухо произнёс он, он отчего-то совсем не удивился, что это именно она на него напала.
Мне стало интересно и я придвинулся поближе.
– Что за Зверь.
На удивление, полковник не стал ничего скрывать и начал объяснять.
– Зверь это неофициальное название вируса и его носителей. Вы Бондаренко когда привезли, у неё взяли кровь на анализ. Выяснилось, что у неё в крови полно этой заразы. Уровень адреналина и норадреналина зашкаливает. Мы думаем, что воздушно-капельным путём заразилась, так как никаких укусов или царапин не обнаружили. Девчонка не обращалась, выходит на неё вирус действал как-то иначе.
Я замер в изумлении.
Прямо у нас под носом, всё это время была заражённая, обедала вместе со всеми, тренировалась и ездила на задания. Да они к ней даже охрану никакую не приставили. Ходи, мочи кого хочешь.
– До происшествия с Соловьевым, она каким-то чудом сдерживала Зверя, но тем не менее, рано или поздно он должен был проявиться. – продолжил старик. – Мы собственно по этой причине и запихнули девчонку в отряд.
– А если бы она убила кого-то другого? Не эту падаль?
– Бойцом больше, бойцом меньше. _ улыбнулся он, но увидев, что я не оценил, изменился в лице. – Не держи меня за психа, Зимин. Ситуация была управляема, кое-кто подбил Соловьёва на это. Хотели увидеть, как Зверь поведёт себя в стрессовой ситуации, где есть только два варианта.
– Бей или беги?
– Именно.
– И что теперь, её убьют?
– Нет, зачем? Она показала себя отличным бойцом, к тому же, способна сдерживать Зверя.
– Универсальный солдат? – в очередной раз догадался я.
Старик кивнул.
– Знать об этом никто не должен, ты ведь это понимаешь.
Тут уже кивнул я.
– Могу идти?
– Свободен.
Я встал и зашагал к выходу, переваривая всё услышанное.
– Кстати, кто была та девушка, Анна кажется? – уже стоя у двери, спросил я. – Она кого-то мне напоминает.
– Глупости. – отмахнулся от меня Полковник. – Здесь работает, секретарём у меня.
Этот старый, явно мне врал, понял я это, по его бегающим глазкам. Ну и чёрт с ним.
Через два дня, Семён Павлович из собственной безопасности, попросил меня зайти к нему в кабинет.
Мои глаза слипались, так как подняли меня за несколько часов до рассвета.
– Сейчас Павлова придёт, связистка из второго отряда. – старикашка был донельзя довольный. – Вчера ко мне зашла, весточку на хвосте принесла. Про убийство этого вашего, Соловья вроде.
Мои брови поползли вверх. Она никак не могла знать, что это именно я его задушил. Люба бы точно не рассказал, а больше там никого и не было. Разве что, Быков с Косолапым, но они спали.
– Очканул? – заливисто расхохотался дед. – Трусы то сухие? Не про тебя рассказывала, про Бондаренко, Зверя нашего.
Я облегчённо выдохнул и тоже улыбнулся. Своих сдают, это хорошо. Возможно, это сугубо личный конфликт, но тем не менее, обстановка во втором отряде, стремительно накаляется.
– Их сегодня в область отправляют, за поведением Зверя смотреть будем.
Я криво ухмыльнулся.
– Будете её использовать?
– А чего не использовать? Она уже по факту труп ходячий, а так хоть, родине послужит. Люди сейчас пачками мрут, а она живёт.
– И вы ненавидите её за это?
– А ты мне в душу не лезь. – ощетинился дедок. – Я всех этих тварей ненавижу, соображают они или нет, не важно.
Павлова пришла через десять минут. Я сел на стул позади неё. Она же сидела перед Семёном Павловичем.
– Что тебе известно о Звере? – начал старик.
– Типо живородящие? – с усмешкой спросила она.
– Типо состояние человека. – холодно поправил я.
Мне было не до смеха.
– В смысле? – глухо спросила она, не поворачивая головы.