— Да, но я то его не читал.
— Вот и не суй свой нос! — не выдержал я и подскочил, Зима, так же резко поднялся.
— Зимин, Чужой, сели оба! — рявкнул Семён Павлович. — Вот чего вы сука собачитесь?! Вам волю дай, глотки перегрызете друг другу.
В дверь постучали.
— Войдите. — спокойно произнëс Станислав Сергеевич.
Молодой боец заглянул в кабинет.
— Здравия желаю. — боец, увидев кто в кабинете, тут же выпрямился по стойке смирно.
— Вольно. — раздраженно бросил Евгений Николаевич.
— Там это, ЧП у нас в туалете. — промямлил боец.
— Что? Не смыли? — пробасил Генадий Владимирович.
— Дак если бы. Там Соловьëва чуть ли не насмерть забили. — побледнел боец.
— Лëшу что-ли? — спросил Евгений Николаевич, боец кивнул.
Семён Павлович вздохнул и поднялся со стула.
— Прошу прощения, дела.
Когда тяжёлые шаги стихли, я понял, что дëргаю себя за рукав куртки.
Зима зло ухмыльнулся.
— Чужой, свободен. — отпустил меня Станислав Сергеевич и я за три шага вышел за дверь. — Час от часу не легче. — услышал я напоследок.
Алексей Соловьёв, что-то знакомое. Я уже слышал это имя. Только никак не получалось вспомнить кто это.
Когда зашëл в нашу комнату, замер у входа.
Лизка, Юлька и Костик лежали на одеялах на полу.
— Вы чего делаете?
— Мечтаем. — бросила Лизка.
— Ай да к нам! — Костик подвинулся и похлопал по одеялу, я заметил синеющую гематому, на его рассечённой брови.
— Кто это сделал? — встрепенулся я, готовый наказать обидчика.
— Упал. — хохотнул Костик.
— Это я. — опустив голову, ответила Юлька. — Заебал он меня.
— Пол же грязный и холодный, воспаление легких захотели? — перевёл тему я, нахмурившись.
— Ну ты и старик. — рассмеялась Юлька.
— Ну давай, Стёпа, пожалуйста. — взмолился Костик.
Я закатил глаза, но всë ровно лег рядом.
Костик перевернулся на спину, девчонки повторили за ним, а после и я.
— Вот когда человечество снова сплотиться, мы убьëм всех зомби, и отстроим мир заново, тогда всë будет по-другому. — мечтательно начал Костик.
— И не будет больше войн, бомб и оружия. — продолжила Лизка.
— И люди перестанут ненавидеть друг друга. — отозвалась Юлька.
Я молчал. Они меня не торопили.
— А я бы хотел, чтобы люди любили своих детей, ну или вовремя избавлялись от них, ещë до рождения. — я сам не заметил, как на глаза навернулись слёзы.
— Интересно, люди придумали вирус или он сам появился? — снова произнëс Костик.
— Может быть это было какое-нибудь биологическое оружие. — тихо предположила Лизка.
— Я уверенна в том, что Апгрейд не единственная военная организация. — так же тихо сказала Юлька. — Если бы мы все объединились, было бы проще.
— Да. — протянул я. — Вот только этого не будет, ещё ближайшие лет двадцать. Люди ещё не готовы доверять друг другу. Время такое, сначала убивают, потом задают вопросы.
— А что если мы всë же победим вирус? — спросила Лизка.
— Я бы за город уехал, в деревне бы жить остался. — вдруг сказал я, и на душе стало теплее.
Юлька молчала.
— А я бы на Юлькиной с Юркой свадьбе погулял. — рассмеялся Костик, а после зашипел. — Больно же! Не пихайся!
— А я бы отучилась на пилота.
Я взглянул на часы, время подходило к ужину.
— Пошлите, мечтами сыт не будешь.
Я скривился, увидев, как Костик, быстро собрал одеяла и побросал их обратно на кровати. Нет, определённо нужно ещё раз помыть полы.
Мы быстро поели, взяли полный поднос для Юрки и отправились в мед блок.
— Тук-тук. — Костик шëл впереди с подносом. — Мы тебе харчей принесли.
— Привет. — улыбнулся Юрка и сел.
Лариса Михайловна сидела за столом напротив.
— Ребята, посидите тут, у меня там несчастный случай.
— А что случилось? — спросила Лиза.
Женщина воровато оглянулась и начала рассказывать.
— Лëшу Соловьëва знаете?
— Ой да чтоб я сдох, Лëшка Соловей! — закричал Костя. — Мы же с ним в одном детдоме были! Я думал, он помер тогда! Помнишь? — радостно посмотрел на меня Костик.
И вдруг я вспомнил, худой, высокий, ничем не примечательный парень. Правда, когда ещё малыми были, произошла одна мутная история, помню, будто что-то было, но в упор не могу вспомнить, что именно. Одно знал точно, мне этот тип не нравился. И как оказалось, не только мне.
— Да тихо ты! — зашипела на него Лариса Михайловна. — Избили его, не поверите, на лице буквально живого места нет, и гематомы страшные на шее, даже следы от пальцев остались. Кошмар какой-то, снаружи черти что, а теперь и внутри. Звереют люди. — тяжело вздохнула женщина. — А с тобой что? — спросила она у Костика.
— Тренировки. — пожал плечами он.
Лариса Михайловна кивнула и покинула комнату.
Я посмотрел на Костю. У того подозрительно бегали глаза.
— Лëшка, урод вонючий. — сквозь сжатые зубы произнёс он.
— Ты чё? — спросил Юрка.
— Да я это, ну это, ну чë вы доебались?! — Костя изменился в лице, сунул поднос Юрке в руки и вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.
— У тебя новые перчатки? — спросил Юра и я увидел чёрные кожаные перчатки на Юле.
Я нахмурился. Неожиданная догадка больно кольнула в груди.
Она спрятала руки за спину.
— Сними левую перчатку.
— Нет. — ответила она.
— Это не просьба. — в моëм голосе звякнула сталь.
Она стянула перчатку и показала тыльную сторону ладони.
Я сел на край Юриной кровати, Лиза охнула.
— Это была ты? — вздохнул Юра.
— Я. — тихо ответила она, не спуская с нас глаз.
— Я надеюсь, у тебя были серьёзные причины для этого. — как можно спокойнее проговорил я.
Внутри всё разрывалось, последствия её поступка могли отразиться на нас всех. Костя по-видимому, знал об этом инциденте, потому и ушёл.
— Были. — бросила Юлька.
— Хорошо. Нам не стоит об этом распространяться, надеюсь все это понимают?
— Ты о нас вообще подумала?! — взвилась Лиза. — Да нас же всех из-за тебя за ограду выставят и это в лучшем случае! И всë это из-за того, что у суки кулаки чешутся?
— Рот закрой.
— Юра. — я даже ахнул от удивления. Он никогда ни хамил девчонкам.
Лиза замолкла, а в кабинет ворвался Костик.
— Как бы сказала, Юлина мама, не ебут, не дёргай ногами. — произнёс в полной тишине он, явно подслушивая, до этого за дверью.
— Хотим и дальше здесь оставаться, молчим. — подытожил я.
Как управляться с этими индивидами, я решительно не понимал.
Мне было плевать на её мотивы, зачем и почему она это сделала, меня не волновало. Как не будет волновать и старших, даже спрашивать не станут. Её скорее всего шлёпнут. Боже мой, угораздило же меня с ней связаться, что ни день, то военное преступление. Почти насмерть забить человека в туалете. Надо было всё же отдать её Зиме, одного поля ягоды.
Глава 13
Пашка
Я сгрызла все ногти до мяса.
Меня коробило от самого присутствия Юли. За свой проступок, она должна была стать кормом, для тварей снаружи. Она должна была понести наказание. Чем занимается служба безопасности? По всем коридорам, камер пруд пруди. Я почти уверена, Полковник уже знает, кто это сделал. Однако, ей всё сошло с рук.
Никто не спросил её, за что или почему она так поступила. Никто в отряде не знал, что творится у неё голове. Будто всё так и должно быть. Она выносит приговор, и она же его исполняет. Мне было тошно, она судья и палач. От мысли, что под раздачу может попасть кто-то из нас, мурашки бегали по коже. А что если и тогда её никто не остановит? Что ей мешает убить каждого из нас? И что ей за это будет? Полковник не избавится от зверя, нет, запихнёт в более элитный отряд. Сейчас такие, как она, на вес золота, потому что она не боится марать руки, что уже по локоть в крови.
Да что в ней вообще нашёл Юра? Что в ней такого особенного? Она злая, неуправляемая и мерзкая по своей сути. Бондаренко эгоистичная дура. Я даже не уверена, окончила ли она школу. Работала в своей забегаловке, хвостом вертело, а сейчас посмотрите на неё. Бесценный член второго специального отряда.
К горлу поступила тошнота.
Неужели я недостойна их внимания? Неужели всё к чему я стремилась, сейчас обратилось прахом? Красный диплом, высшее образование, или сейчас это уже ничего не стоит? Мои знания, теперь пустой звук перед их силой. Пустоголовые идиоты. Знают и молчат, размышляя, как будет выгодней, использовать зверя. Виски гудели, от оглушающего молчания. Неужели, каждый человек так устроен, считает, что лучше промолчать. Ведь произнести хоть слово, означает взять на себя ответственность за сказанное. Всю свою жизнь мы тратим на то, чтобы о нас не подумали плохо. Ведь все же мы хорошие. Но если сказать правду о преступлении, означает стать плохой, я стану. Я готова взять на себя эту ответственность. Потому, сейчас направляюсь в кабинет главы собственной безопасности. Остановилась у двери всего на секунду. До хруста сжала челюсть.
Вряд ли мне простят этот поступок в отряде, но я делаю это, для нашей безопасности.
Я тихо постучала.
— Входите!
— Здравия желаю, Семён Павлович. — коротко киваю я. — Елизавета Павлова, связист второго отряда, позывной Пашка.
Жилистый старик смерил меня холодным взглядом, и наконец указал на стул.
— Пашка. — эхом повторил он. — Ну, чего застыла, говори, дел невпроворот. — бросил он недовольно.
— Я знаю, кто напал на Соловьёва. — произношу еле слышно я, внимательно разглядывая бетонный пол.
Хоть бы ковров натаскали, а то живём в этом подвале, как бомжи.
Стул под Семёном Павловичем заскрипел, должно быть я заинтересовала деда.
— Ну, удиви меня.
Я медленно отрываю взгляд от пола, и тихо произношу.
— Юлия Бондаренко, стрелок второго отряда, позывной Молния.
Глава 14
Родной
На следующий день, Станислав Сергеевич пригласил меня в свой кабинет на разговор. Я сначала зассал. Так как думал, что