– Я вас очень прошу приехать сейчас. Завтра уже может быть поздно.
– Понял. Диктуйте адрес, – словно военный, сухо сказал Маккарти и приготовился слушать, куда ему отправляться.
Дом Мэтьюса находился не в самом богатом районе города и мало чем отличался от остальных. Двухэтажный, с небольшим газоном и примыкающим гаражом, он никаким образом не выдавал особый статус его владельца, хотя статус был, и очень серьёзный. Однако в штатах было не принято государственным служащим особо выделяться на фоне остальных, показывая, как бы свою близость к народу. Многие считали Мэтьюса чуть ли не гением, ведь к своим сорока пяти годам он смог добиться такого серьёзного поста, имея жену и троих детей. Но детектив уже понял, каким образом можно подняться так высоко. Окружной прокурор, конечно, был крайне не глуп, но назвать его гением можно с очень большой натяжкой. Получив юридическое образование, Мэтьюс, не достигнув особых успехов и ничем не отличившись, сделал головокружительную карьеру, удивив всех и каждого, а в особенности более опытных и достойных кандидатов на должность. А теперь изъявил желание баллотироваться на пост мэра. Но с такой поддержкой это неудивительно, и в том, что он займёт место градоначальника, не было никаких сомнений, просто вопрос времени. А если смотреть в более широкой перспективе, то скоро влияния и денег фонда будет достаточно для захвата Овального кабинета, если, конечно, он уже не находится в их власти. С одной стороны, Маккарти – человек маленький, и разницы, кто станет главой государства, для него особой нет, главное, чтобы президент думал о людях. Но с другой – неизвестны последствия такого решения. Чем руководствуются все эти люди? Какова главная цель? Ответы на эти вопросы он надеялся получить от прокурора. Идёт слишком большая игра, и Дуглас, как бы ни хотел, оказался в неё втянут и очень надеялся, что это всего лишь паранойя, как у последователей теории заговора.
Подойдя ко входу, детектив нажал на звонок и огляделся: старая привычка обнаруживать слежку. Профессионалы, конечно же, не попадаются на такие банальные действия, но новички легко. А по собственному опыту он знал, что в большинстве своём следят дилетанты, отсвечивая, как рождественская ёлка.
Дверь открыл высокий поджарый белый мужчина в синей футболке и домашних брюках. Глубоко посаженные серые глаза, волевой подбородок и широкие скулы создавали впечатление сильного и целеустремлённого человека, а лёгкий загар указывал на некую медийность, желание нравиться. И это было не удивительно, судя по тому, на какое место он метил.
– Здравствуйте, детектив! – улыбнулся Мэтьюс, протягивая руку. – Спасибо, что согласились встретиться. Жена и дети гостят у родственников, поэтому нам никто не помешает.
Маккарти ответил взаимностью, обратив внимание на гладкий перстень, подобный тому, что видел на пальце Синидиса, и вошёл внутрь, оглядывая интерьер. Ему всегда было интересно, как живут люди подобного ранга. Но, к особому сожалению, ничего из ряда вон выходящего не было, дом оказался обставлен хоть и со вкусом, но достаточно просто. Мебель, купленная в одном из известных крупных магазинов страны, не особо дорогая бытовая техника, даже ремонт показался настолько простым, что детектив начал проникаться неким уважением к этому человеку. Но, с другой стороны, и появились опасения об истинных намерениях достижения политических высот. С любителями роскоши всё было ясно сразу, а вот с такого рода людьми надо держать ухо в остро. А веру в заботу о народе он привык оставлять самому этому народу, ведь по собственному опыту прекрасно знал, что подобные убеждения не что иное, как сказки.
Мэтьюс достал из небольшого шкафчика маленький чёрный приборчик с антеннами и поднёс к одежде Дугласа, который сразу понял, что это за устройство, имевшееся у экспертов каждого полицейского участка.
– Индикатор поля? Не доверяете? – спросил детектив, изображая истинное удивление.
– Я никому не доверяю. По должности положено. Вы против?
– Нет, пожалуйста. Я всё понимаю, – улыбнулся Маккарти, поднимая руки вверх, чтобы проще было сделать досмотр.
Проведя прибором по всему телу полицейского и удостоверившись в отсутствии всякого рода записывающих устройств, прокурор убрал его обратно в шкафчик и жестом пригласил детектива пройти в гостиную.
Большой серый обеденный стол с несколькими стульями, пара высоких шкафов со всякого рода посудой и тумбочка с несколькими горшками цветов – это всё что находилось в достаточно просторной комнате, куда он прошёл по просьбе Мэтьюса.
– Виски? – спросил прокурор, входя следующим.
– Спасибо за предложение, сэр. Не откажусь, – улыбнулся Дуглас, присаживаясь за стол.
– И давай без сэр. Просто Билл. У нас частная беседа, а не брифинг в участке, – сразу обозначил позицию Мэтьюс.
– Как скажете, я не против.
– Со льдом? – вынимая бутылку и пару стаканов, спросил прокурор.
– Без. Не люблю, когда всякая дрянь портит вкус такого замечательно напитка.
– И правильно, я тоже не понимаю такого. Если уж пить виски, то чистым, – засмеялся Билл, разливая горячительное и протягивая наполовину заполненный стакан собеседнику.
Маккарти пригубил и, оставшись удовлетворённым вкусом, поставил на стол.
– Давай сразу перейдём к сути, – без лишних сантиментов сказал Маккарти, – а то меня уже съедает любопытство, зачем ты меня позвал.
– Хорошо, как скажешь, – согласился Мэтьюс, устраиваясь по другую сторону стола. – Меня интересует информация по делу, которое ты ведёшь. То, что я являюсь виновником твоего назначения на это расследование, и так ясно. Но вот как оно продвигается, я не особо в курсе. Постоянные отчёты лейтенанта малоинформативны.
«Думает, я поверю, что Кэт не докладывает всё, вплоть до описания волоска на одежде. Я слишком хорошо её знаю, чтобы верить в чушь о неинформативности. Старается прощупать почву. Понять, что мне по-настоящему известно. Вот только нет у меня желания играть в эти политические игры. Мне нужна информация, и он мне её даст. Я ему нужен, иначе бы не позвал».
– Возможно, мы нашли убийцу, – начал Дуглас, следя за каждым движением Билла.
– Возможно? – перебил прокурор.
– Да. Не пойман – не вор. Сбежал – как в воду канул. Может быть, ты прольёшь свет на его местонахождение? – задал вопрос в лоб детектив.
– Я? И как же у меня это получится? – удивился Мэтьюс.
– Очень просто, ты же имеешь полное отношение к фонду и всему вокруг него происходящему.
– Правда? И каким образом?
– Давай не будем играть в кошки-мышки. Мне прекрасно известно о твоих отчислениях в кассу этой сомнительной конторы. И не надо рассказывать о заботе о бедных детишках. – Маккарти решил сразу выложить туза из рукава, протянув тому лист с переводами в фонд, где заботливо был обведёт счёт его племянницы. – Ну что, будем дальше продолжать политику интересования о делах расследования или начнём более конструктивный разговор?
Билл взял бумагу и с каменным выражением лица начал изучать содержимое. Через минуту, отложив документ, он пристально посмотрел на детектива.
– Не боишься обладать такой информацией? Фонд слишком силён, чтобы стереть тебя в порошок.
– Терять мне нечего, так что и страха никакого нет, – спокойно ответил детектив. – Ну так что? Как будем строить наш диалог?
– Что тебе ещё известно?
– Больше чем достаточно. Вот ещё небольшой кусочек. – Дуглас вынул лист с решением совета и подал его Мэтьюсу, который, судя по виду, был готов ко всему. Быстро пробежавшись глазами по написанному, он положил его сверху, на предыдущую бумагу.
– Ты мне будешь выдавать частями? – с досадой усмехнулся прокурор. Весы склонялись не в его пользу, и напряжение всё больше проступало на лице, как бы он ни пытался его скрыть.
– Если потребуется. Но суть не в этих бумажках. Мне важна информация о фонде, и почему происходят убийства. А также, где может укрываться Стивенсон. Наверняка у такой крупной организации есть свои особые места для таких случаев, – словно проводя допрос, обозначил свои интересы Маккарти.
– Спрашивай. Чем смогу помогу.
– Зачем реально нужен фонд? И что преследует эта секта, его содержащая? – начал Дуглас.
Мэтьюс залпом выпил остатки виски и налил снова. Немного подумав, поднялся и сделал несколько шагов вдоль стола.
– Ладно, не будем ходить вокруг да около. Тем более неясно, что ещё тебе известно. Я расскажу, что всё это такое и для чего необходимо. Очень сомневаюсь, что ты сможешь хоть как-то использовать это. Но разговор останется между нами. Я думаю, ты это понимаешь?
– Прекрасно понимаю, – не отрывая взгляд от прокурора, подтвердил детектив.
– Хорошо. И это не секта – это каста. Каста самых влиятельных людей в штате, и не только в нашем. В своё время один человек создал идеологию – высший социализм. И все члены касты придерживаются его принципов. – Билл взял свой стакан и снова выпил всё содержимое за пару глотков. – А принципы просты – власть лучших над худшими.
– А как отличить лучших от худших? – скривился Маккарти.
– Странный вопрос. Ответ лежит на поверхности. Прогресс двигают единицы, а помогают им в этом десятки. Остальные примитивно потребляют достижения, поэтому мы просто восстанавливаем справедливость.
– Так это называется феодальный строй, сомневаюсь, что он лучший, – усмехнулся детектив, поворачивая стакан на столе, словно стараясь что-то найти в коричневом напитке.
– Ну, не стоит передёргивать. Ты пойми одно: высший социализм – это устройство общества, при котором все блага цивилизации распределяются только среди высшей касты вне зависимости от размера вклада личности. А лучших представителей человечества стоит защищать, для этого и нужны судьи, прокуроры и другие подобные люди. И каждый получает одинаково, чтобы отсутствовало разделение. Таким образом, достигается высшая степень свободы – финансовая. Вся собственность нашей организации общая, и каждый может воспользоваться, например, самолётом управляющего крупного холдинга в своих целях. Разве при феодализме так? – словно между делом поинтересовался Мэтьюс.