– А как же демократия? Частная собственность? Конституция?
– Демократия – это власть дураков. Частной собственности не существует, а конституция всего лишь бумажка с буквами. Ты можешь верить в законы, рисовать себе справедливое демократическое общество, но всегда найдётся тот, кто заберёт твою собственность, право и жизнь, потому что богаче и у него лучшие юристы. Человечество всегда строилось по принципу – одним можно, а другим нельзя. Но в нашем случае это не работает. Мы не пишем закончиков, смеёмся над демократией.
– На принципах демократии основана вся наша страна, потому мы и самое великое государство в мире, – возразил Дуглас, делая глоток виски.
– Ты действительно веришь, что голос профессора равен голосу наркомана? И считаешь этот принцип незыблемым? А если наркоманов будет больше, то они напишут законы, по которым все профессора должны будут пускать по вене, а иначе поедут восстанавливать Алькатрас. Давай не будем! Если бы демократия действительно работала, то общество давно погрузилось бы в хаос похлеще любого авторитаризма.
– Но у вас, конечно же, всё иначе, – с сарказмом сказал Маккарти.
– Именно. В наших рядах находятся те, кто создаёт этот мир, двигает прогресс, мы делаем цивилизацию. Можешь ухмыляться, но факт остаётся фактом. Мы есть соль этой земли, и если бы нас не было, то мир давно бы скатился в средневековье. На самых достойных всегда наживались паразиты, а сколько гениев никогда не увидели свет? Но теперь всё меняется, гении возьмут власть и будут диктовать свои условия, оттеснив семена глупости подальше. И в касту смогут войти только те, кто действительно достоин, а не по принципу холуйства и панибратства.
– А как же все остальные?
– Отлично. Будут создавать движение денежных средств, без возможности гадить своим идиотским мнением прогрессу всего человечества, – ответил прокурор, разводя руками. Весь вид его указывал на глубокую веру принципам касты и желание служить им, несмотря ни на что.
Детектив очень внимательно вслушивался в каждое его словно, стараясь осознать убеждения этой небольшой части общества, создающей государство внутри государства. Не то чтобы он был против подобных идей, по большому счёту что-то такое в мире уже присутствует, а эти сектанты просто хотят узаконить как бы негласно существующее устройство мира, правда, с некоторыми изменениями.
– Так ты ж сам не гений, а просто обслуживающий персонал. Это никак не напрягает? – этим вопросом Дуглас решил приземлить чересчур расфилософствовавшегося Мэтьюса.
– Да. И для меня честь – защищать создателей. И они относятся ко мне как к равному. Мы имеем строгую структуру и незыблемую основу. Большинство членов касты обладают небольшим влиянием и невозможностью добиться богатства, но каждый винтик производит свой вклад в механизм господства. К сожалению, очень часто гениям приходится вытирать нос, иначе они захлебнутся соплями. И если выбирать между служением пивным животам, наркоманам и всякого рода кретинам и служением Эдисонам, Эйнштейнам и Теслам, то я, без сомнения, выбираю второе!
Маккарти вынул сигару и протянул прокурору, который, отказываясь, покачал головой, но тут же встал и вынул из одного из ящиков пепельницу и поставил её перед детективом.
– Так что там с убийствами? Что-то пошло не так в вашем царстве-государстве? Тесла взбунтовался? – отрубая гильотиной кончик сигары, спросил Дуглас.
– Революции полезны, но никто не думал, что всё зайдёт так далеко. Есть те, кто не захотел отдавать всё заработанное непосильным трудом на благо организации. Убитые из их числа, – вздохнул прокурор.
– Какая осведомлённость, – поднял бровь детектив. – Неужто наш доблестный сэр Мэтьюс участник заговора? Так тебе ж это как раз таки невыгодно. Если все богатеи соскочат, то ты потеряешь столько вкусного.
– Не совсем так. Остановимся на том, что у меня есть свои интересы, – отрезал прокурор.
– Хочешь занять место в совете?
– Неважно.
– Как скажешь. Люблю закурить великолепную сигару под отличный виски. Кстати, может их производит какой-то из ваших гениев? Передай ему слова благодарности от скромного куска мяса, – с насмешкой сказал Маккарти, наблюдая за недовольством собеседника этими словами. – Так ты участник революции или мимо проходящий?
Мэтьюс задумался на короткое время и кивнул в знак согласия.
– Участник. И Синидис тоже. Теперь понимаешь, почему я тебя вызвал и отвёз семью в безопасное место.
– Ещё бы! Вот только от меня-то какой прок в ваших придворных интригах?
– Я хочу, чтобы ты нашёл убийцу и задержал заказчика.
– А ты не знаешь, кто заказал? Убийца известен. И прячется он в ваших сектантских схронах. Может, ты мне расскажешь, где искать этого супергероя? – выпуская клубок дыма, спросил детектив, понимая, что Мэтьюс у него на крючке и обратиться тому больше не к кому.
– Знаю, но подобраться не могу. И если б я был в курсе о тайных убежищах, то уже бы навёл вас на них, – прокурор даже как-то съёжился, будто уменьшившись в размерах. – Мне очень нужна твоя помощь. Я боюсь за свою семью.
Маккарти, смотрел на него, медленно стряхивая пепел, стараясь понять, насколько искренен с ним этот человек, всем видом демонстрирующий покорность. Но его жизненный опыт говорил о том, что люди в различных ситуациях очень хорошо умеют надевать всевозможные маски, особенно это свойственно политикам. «В какую игру он играет? – размышлял про себя детектив. – Боится! Да! Именно боится. Но все карты раскрывать не торопится. Или он хороший актёр, или действительно загнан в угол».
– Давай для начала так. Почему ты назначил меня? – Дуглас решил начать раскручивать с самого начала.
– Причин несколько. Ты лучший в своём деле. И часто действуешь вразрез с законом, а я так не могу, – спокойно ответил Мэтьюс.
– Это не всё. – Маккарти нутром чувствовал, что он не договаривает.
– У тебя нет семьи. Я давно присматривался к твоей персоне, и лучшего кандидата найти не выйдет.
– Значит, меня не жалко. Если грохнут, то и ладно. Но о каких незаконных методах ты говоришь?
– Думаешь, я не в курсе про оружие? Или про допросы с пристрастием, давление на свидетелей?
Детективу пришлось собрать волю в кулак, чтобы не дать эмоциям выплеснуться наружу. Оказывается, его связи с торговцем оружием всем известны, вот оно как вылилось.
– Если знаешь про стволы, то почему я ещё не сижу? – тихо спросил Дуглас.
– Если б сажать всех коррумпированных копов, то работать будет некому. А ты отличный легавый, жертвовать такими не в моих интересах.
– А что в твоих интересах?
– Я хочу, чтобы ты работал на меня. Ты поможешь мне, а я буду очень благодарен.
Маккарти выпил остатки виски и усмехнулся про себя. Жизнь иногда преподносит сюрпризы.
– Получается, мы кое-что знаем друг о друге. Значит, будет легче работать вместе. – Он развёл руки в стороны, изображая радость. – Ну так что? Заказчик – глава вашей секты?
– Я уверен в этом. Больше просто некому, – закивал Мэтьюс.
– И кто он?
– Его зовут Рикардо Лафайет, тридцать три года, родом из Техаса. Занимался торговлей насосным оборудованием для нефтедобычи. Как только был поставлен во главе касты, продал бизнес. Известно о нём мало. Сам понимаешь, этому есть веские причины.
– Понимаю. Меня интересует всё, что известно и как он стал вашим лидером. Уж слишком молод.
– Лидера назначает уходящий глава. Он просто назвал имя, и всё. Его никто не выбирает. Знаю точно, что человек реальный, я его пробил. Но вот что самое интересное. Никто не знает, где он проживает. Дом, в котором зарегистрирован Лафайет, пустует уже очень давно, и там никто не появлялся. Оплачивается фондом. Это всё, что мне известно. Моими силами большего выяснить не удалось.
– Не густо, – вздохнул детектив, – но хоть на этом спасибо. Может, есть ещё что-то? Знакомые, друзья, коллеги?
Сжав губы, Мэтьюс покачал головой.
– Только охрана. Это самые отъявленные отморозки, которых свет не видывал. Бывшие военные, каждый из которых либо сидел за военные преступления, либо был уволен за то же самое. Они преданы ему как собаки. Большинство проходили службу в Ираке и других горячих точках, он их нашёл сам и каждого вытащил с помощью ресурсов фонда. Если бы ты видел их досье, то ужаснулся бы, каких зверей он себе набрал.
– Можно попробовать расколоть, – предложил детектив.
– Ты, конечно, хорош в своём деле, но, боюсь, что такие особи не по зубам даже тебе. Это садисты, а не простые уголовники. Некоторых не смогли расколоть даже в плену, а ты про оперативную работу. Не смеши.
– Следили за ними?
– Нет. И не собираюсь.
– Нда, дела, – с досадой выдохнул Маккарти. – А как у вас в секте принимаются решения?
– Да просто. Объявляется общее собрание, на котором ставится на голосование тот или иной вопрос. Или без голосования доносится до всех присутствующих очередное решение совета.
– А где проводятся сходки?
– Этого я сказать не могу. Ты уж извини.
– Я понимаю, – улыбнулся детектив. – Есть ещё что-то?
– Ещё кое-что. Касту и учение создал Дэвид Джеферссон.
Это имя словно молния пронзило Дугласа. Он почувствовал, как мгновенно пересохло горло.
– Кто? – выдавил он.
– Да, тот самый, чей сын убил твою семью… – опустив глаза, сказал Мэтьюс.
Маккарти растерянно забегал глазами по столу, пытаясь осознать всё происходящее. Он даже ущипнул себя, чтобы проснуться. Но это был не сон.
– Это все новости? Или есть ещё парочка? – спросил детектив, подняв глаза на прокурора.
– Все. Больше я ничем не могу помочь. Мне самому нужна помощь, – пожал плечами Мэтьюс.
Какое-то время Дуглас сидел без движения, полностью погрузившись в себя и пытаясь собрать мысли воедино, и, как только ему это удалось, продолжил:
– Мне нужно полное досье на Джеферссона и Лафайета. Но не полицейское, а из Бюро. Я думаю, хоть это ты можешь для меня сделать?
– Подожди минуту, – ответил прокурор и тут же скрылся в одной из комнат, через несколько минут вернувшись с двумя небольшими папками. – Вот, держи. Это копии. Можешь оставить их себе. Я полностью изучил документы, но ничего странного не нашёл. Здесь все данные как по компаниям так и по личностям обоих. Я всё делал втайне от фонда. Люблю быть в курсе грязного белья.