– Судя по стояку, должен быть в том углу, – ответил Дерек, указывая рукой в конец комнаты.
Детектив посмотрел в сторону, где, по мнению начальника охраны, должна быть дверь в уборную, но ничего не заметил. Удивившись, он подошёл поближе и, только напрягая зрение, увидел прозрачную пластиковую ручку в районе пояса. Потянув на себя, Дуглас отступил назад, двигая часть стены за собой, за которой скрывалась небольшая раковина и унитаз.
– Интересное дизайнерское решение, – похвалил Маккарти и шагнул внутрь. Свет зажёгся сам, осветив небольшое помещение, где помимо санфаянса на стене располагался шкафчик-зеркало, практически пустой, за исключением средств для чистки зубов и странно знакомого флакона духов, хотя, как он ни пытался вспомнить, где его видел, ничего в голову не приходило. Детектив проверил воду, осмотрел серебро крана, нигде не было разводов. Осмотрев стены, он вышел наружу и, ничего не говоря, двинулся к выходу. Присутствующие переглянулись, не понимая, что произошло. Но через некоторое время Дуглас вернулся и обратился к Гиббонсу.
– Кто на этом этаже делает ремонт?
– Сами клиенты. У них полная свобода действий, всё прописано в договоре, – ответил начальник охраны.
– А планы изменений они предоставляют?
– Нет. Только если затрагиваются системы пожарной безопасности и несущие конструкции.
Маккарти угукнул и снова нырнул в уборную. Через несколько секунд вынырнув назад, он отошёл к окну и уставился в стену.
– Там ещё комната, – задумчиво проговорил он.
– В смысле? – удивился Дерек.
– Сортир в глубину два ярда, в ширину также. Но выступ снаружи от двери чуть больше трёх. Куда делась часть помещения? Пара десятков квадратных ярдов где-то зависла.
Все присутствующие с интересом начали осматривать стену, стараясь найти хоть малейший намёк на скрытый вход, но поиски не дали результатов. Тогда детектив зашёл в туалет и стал дёргать всё, что могло хоть как-то походить на рычаг. Однако ничего не происходило. Комнатка была так мала, что, нагнувшись для осмотра пространства под раковиной, Маккарти своим массивным телом задел бачок унитаза и тот с булькающим звуком немного наклонился, и тут же что-то загудело, а из-за двери послышался радостный возглас Кэтрин. Часть стены медленно отъехала в сторону, открывая просторную комнату. Заглянув внутрь, она увидела различные иероглифы на стенах, значение которых были неизвестны. Справа от входа располагался небольшой матрас с подушкой, а с противоположной стороны стоял небольшой стол с бумагами и белым лэптопом. Но самое интересное размещалось на стене перед столом. Большая картина, разделённая на три части, средняя из которых была существенно крупнее остальных. На полотне были изображены различные сцены издевательств ужасного вида существ над обнажёнными людьми.
– А вот и само произведение искусства, – выдохнул подошедший Маккарти. – Слева рай, в центре чистилище, ну и ад. Вот где наш дорогой маньяк предавался восхищению великим творением.
Он приблизился к картине, разглядывая её с неподдельным интересом. Резкие контрасты, игра красок и жуткие виды страданий производили ошеломляющее впечатление.
– Да, это не распечатка на листочке и не вид на мониторе, кажущиеся глупыми картинками. Здесь действительно поработало очень больное сознание. Как думаешь, он выбрал именно её по причине, что сам болен, или была иная?
– Не знаю. Но меня как-то передёргивает от всех этих извращений, хоть они и выглядят немного несуразно, – ответила Кэтрин, копаясь в документах на столе.
Женщина старательно просматривала бумаги с надеждой найти что-нибудь важное, но, увы, в основном это были финансовые отчёты фонда.
– Нашла что-нибудь интересное? – спросил Дуглас, не отрывая глаз от картины.
– Пока не знаю. Здесь документация фонда, графики, приказы. Надо разбираться подробнее. Вызову экспертов, пусть изымут всё и как следует прошерстят лэптоп и компьютеры в общем зале. И зачем ему матрас? Он здесь живёт, что ли?
Маккарти подошёл к спальному месту, ровно, без единой складки застеленному белоснежной простынёй и лежащим сверху идеально ровным прямоугольником подушки.
– Не думаю, нет вещей, которые бы указывали на это. Скорее всего, эта постель использовалась для отдыха днём или созерцания полотна. Он же у нас ещё тот эстет.
Кэтрин приблизилась к нему почти вплотную и тихо спросила:
– Тебе не страшно возвращаться в прошлое?
– А я и не возвращаюсь, я в нём живу, – тихо прошептал детектив.
– Он был среди задержанных на сходке. В протоколе допроса ничего интересного. Можно попробовать надавить, терять всё равно уже нечего. Давай закинем его в камеру к наркоманам, и через пару часов он запоёт как соловей, – предложил Дейв, сидя за своим рабочим столом.
– Какой ты кровожадный. А если у этого дурика сердце не выдержит от страха? Подобные ребята со слишком тонкой душевной организацией, а ты его к наркоманам, – засмеялся Маккарти, выдыхая сигарный дым. – Я думаю, надо действовать иначе. Хитрее надо быть, а то совсем у тебя мозги жиром заплыли.
– Да ты на свой жир посмотри, ни в одно кресло не вмещаешься, – осклабился Дейв.
– Я научился втискиваться. Так, давай заново. Может, мы что-то упустили.
– Ты, может, и упустил, а я ничего не упускаю. Всё так, как есть. Фото на столе, мамы нет, у папы деменция разыгралась такая, что ему хоть лягушку покажи, всё одно. Так что никто искать не будет.
– Так на снимке же он. Сам посмотри, – детектив ткнул пальцем на одну из двух фотографий.
– Один в один. Вот только череп иной формы. Голову-то не поменять. Да я бы так ничего и не заметил, если б не твои доводы, пришлось посидеть, пошевелить мозгами. Вот интересно, реальный человек в воде или в земле?
– Этого мы точно не узнаем, пока не поймаем змеюку. Но ошибиться нельзя. Поэтому поступим следующим образом…
День стоял солнечный, но прохладный. Маккарти заехал за Раджой ближе к полудню.
– Есть какие-нибудь подвижки в деле, или снова поедем осматривать интересные места? – спросил индус, пристёгивая ремень безопасности.
– Мы нашли картину и убежище убийцы. Так что нужна твоя помощь, будешь делать умный вид и выдавать безумные идеи, – засмеялся детектив.
– Ух ты, интересно. И где он прятался?
– В одном из бизнес-центров финансового квартала. Оборудовал себе скрытую комнату для наслаждения искусством.
– А сам где?
– Ищем. Хитрый жук. Залёг на дно.
Шевроле оставлял позади малоэтажный Сан-Франциско и въезжал в деловой центр, толкаясь в небольших обеденных пробках. На улицах многочисленные клерки, словно пчелы, облепили различного рода кафе и рестораны, спеша набить урчащие от голода животы.
Продравшись сквозь засилье железных коней, детектив припарковал автомобиль рядом с многоэтажным зданием и не спеша повёл Джавала ко входу. Преодолев просторный холл и путь наверх, они вошли в офис, где их ждали трое полицейских в форме и мирно беседующие за столом Мэллоун и Кэтрин.
– Ну наконец-то, мы уж собирались уходить, – выдохнул чернокожий полицейский, укоризненно глядя на Дугласа.
– Пробки. Обед как-никак. Толстосумы хотят потратить честно нажитые на омаров и лобстеров, – сухо ответил Маккарти, приглашая Раджу в скрытую комнату.
Индус опасливо заглянул внутрь, перед тем как войти. Изумлённо повертев головой, он уставился на картину на стене.
– Это она. Чистая копия шедевра. Вот, значит, где притаился наш маньяк.
– Да. И вот эти иероглифы на стенах. Интересно, что бы они могли значить? – спросил детектив, отступая на шаг назад, чтобы быть подальше от Раджи.
Меллоун и Кэтрин встали со своих мест и разошлись в стороны.
– Да кто ж его знает. Я не эксперт в каллиграфии, – пожал плечами Джавал.
– Ну не скромничай, Рикардо. Или Аарон. Даже не знаю, как тебя называть, – тихо сказал Маккарти, вынимая револьвер.
Индус медленно повернулся и непонимающе оглядел присутствующих.
– Да что ты такое говоришь? Перепил, что ли? – воскликнул он.
– Я всегда говорю истинную правду. Или ты думал, что я старый дурак и не догадаюсь, кто ты есть на самом деле? – оскалился детектив, направляя оружие в грудь недавнего напарника.
– Я простой университетский профессор! Которого, кстати, вы пригласили помочь, а теперь обвиняете невесть в чём! Решили за счёт меня прикрыть расследование! А ты хорош! Так, значит, ловишь убийц! Ищешь дурака, и всё шито-крыто. Знал бы, что у нас такая полиция, никогда бы не согласился помогать! – перейдя на крик, возмущался Джавал.
– Профессор без достижений. Немногочисленные работы которого дело рук других людей. Член секты, которого внедрили в расследование, чтобы быть в курсе всего. Ты же прекрасно знаешь, что твой так называемый директор университета был задержан нами на сходке! И он очень много нам рассказал, а особенно интересно было послушать, как тебе рисовали часы, научную работу, хотя ты там и не появлялся.
Раджа недовольно скривился, и во взгляде жертвы появились хищные искры.
– Это всё домыслы, основанные непонятно на чём. Или ты думаешь, что я не изучил твои методы работы? Переть как танк, стараясь сломить оппонента. Но на меня эта чушь не подействует, иди коли детишек и интеллигентиков.
– Как заговорил. Мне и не надо на тебя действовать. Ты попался, дружок. А какой актёр, а! Оскара надо давать! Вот мне интересно, твои безумные идеи про каннибалов и китайцев появились спонтанно, или ты просто усмехался надо мной?
– Так. Вызывайте адвоката, я не собираюсь выслушивать эту чушь. В твоей голове поселились бредовые мысли. Обвиняешь человека без доказательств!
– Тут ты ошибаешься. Знаешь, когда я начал подозревать, что ты не тот за кого себя выдаёшь?
– Ну? – промычал Раджа. – Просвети меня.
– Когда, словно ковбой с Дикого Запада, шмальнул в прыщавого помощника грека. А ведь он целился не в меня. Он хотел убить тебя. И этот парнишка профи, я даже не почувствовал опасности, а ты был к ней готов и сработал чётко. Стрелял бы он в меня, то я б уже кормил червей. Много знаешь ботаников-профессоров, способных на подобное? Я ни одного. А какая прекрасная квартира, чистота и порядок, прям музей. Вот только человеком там не пахнет. Снял хату, чтобы водить меня за нос. Единственное, что ты забыл, – это мужская щетина. Странно видеть полный тюбик пасты, новые зубные щётки и отсутствие бритвенных принадлежностей. Единственное, что использовалось иногда, – это флакон твоих любимых духов, подобный которому стоит вон там за стенкой в шкафчике. Я никак не мог вспомнить, где его видел. Но когда получил досье и показания твоего университетского протеже, то на мою голову снизошло озарение. Кстати, о голове! Её пластическая хирургия не меняет, какая жалость! Правда? Нашёл обеспеченного ботаника-индуса, у которого мать на небесах, а отец овощ полоумный, прикопал его, сделал операцию и вот он снова жив и успешен? Да ты чёртов гений! С Рикардо поступил так же?