Когда трапеза была закончена, Аркадий вернулся в машину и, устроившись удобнее между Сальвадором и Левой, задремал.
Вскоре вновь двинули в путь. Белое безмолвие равнины порой перемежалось со странными пейзажами, все чаще попадающимися в дороге. Какая-то неведомая сила изменила рельеф, словно земную твердь размягчили, смяли причудливыми складками, да так и бросили, не придав нужной формы, как испорченную заготовку.
Каша глядел на местность и пытался вспомнить – всегда ли так тут было? Или это еще одна проделка Зоны, чьи границы теперь изрядно поистерлись? Теперь это уже, наверное, и не Зона вовсе, в том смысле, что не изолированная территория. Словно кислота, до поры сдерживаемая стенками сосуда, упала на пол и, не имея больше хранилища, начала расползаться во все стороны сразу, выжигая и отравляя все вокруг.
Наверное, справедливо было бы теперь сказать, что вся Земля превратилась ныне в Зону. Не зная, как опровергнуть это утверждение, Каша тяжело вздохнул и закрыл глаза.
– Собирайся, профессор! – ехидно процедил Тринадцатый, громко постучав по стеклу окошка палаты.
Большаков, погруженный в свои мысли, вздрогнул, обернулся. Проторчав возле компьютера и 3D-принтера безвылазно почти сутки, он мгновение назад задремал и был разбужен этим звонким дребезжащим стуком.
– Куда? Куда собираться? – спросил ученый, быстро вытирая пятерней лицо и сгоняя дремоту.
– На кудыкину гору! – рассмеялся Тринадцатый. – Видеосвязь будет сейчас. Руководство просит немедленного отчета. Так что будешь рассказывать, что ты тут наоткрывал.
– Руководство? – Профессор недоуменно глянул на вожака охотников, но лишних вопросов задавать не стал. – Надо подготовиться, еще ведь ничего…
– Некогда готовиться, так, на словах расскажешь. Без всяких графиков. Как мне тогда. Только без заумностей.
– Дык нечего рассказывать, – воскликнул Большаков. – Я же вам уже говорил…
– Послушай, старик! – понизив голос, холодным тоном проговорил охотник. – Ты должен им что-то выдать, и желательно такое, чему они обрадуются. Иначе – сам знаешь, что будет. На корм собакам у меня пойдешь.
– Смертью пугаете? – неожиданно дерзко спросил ученный, пристально взирая в черные стекляшки противогаза, который, казалось, Тринадцатый не снимал даже когда спал.
«Интересно, есть ли у него настоящее, человеческое лицо? – подумал Большаков, рассматривая свое отражение в стекле. – Или это и есть его настоящее лицо?»
Вслух произнес:
– Мне уже не страшно.
Тринадцатый немного опешил от такого поворота разговора, но быстро взял себя в руки и сказал:
– А я тебя и не буду убивать, коли смерти не боишься. У меня твоего брата – таких же ученых, как и ты, – все камеры переполненные. Мы их в плен из НИЛа недавно взяли. Вот их и буду убивать – по одному каждый день. И тебя перед ними поставлю, чтобы глаза твои видели. А перед этим скажу им, что смерти ты не боишься, смелый ты наш, герой, мать твою! Ну, что скажешь?
Большаков поник, едва заметно кивнул:
– Хорошо, видеосвязь – так видеосвязь. Куда надо идти?
– В санобработку шуруй для начала! А то клопов натащишь еще, не дай бог, в чистую зону.
– Каких клопов? – не понял ученый.
Но Тринадцатый не стал утруждать себя ответом.
Когда все процедуры были соблюдены, Большаков вышел в коридор, встал напротив охотника. Обреченно произнес:
– Я готов.
– Смотри, не вздумай дурака валять! – пригрозил тот. – Руководители нервные – размениваться не будут. Они хотят услышать про лекарство от «джеда». Вот и поведай им об этом.
– Но лекарства еще нет! – вновь возмутился Большаков.
– Тогда скажи, что очень скоро будет и что сейчас твоя команда на финишной прямой по его разработке.
– Но ведь это…
– Не ложь. А частичная правда. Ведь есть же уже наработки? Сам же говорил про эти свои антигены и HLA-системы. Вот и им про это скажи. Только более понятно, они далеки от науки.
– Хорошо, скажу.
– Вот и отлично! Иди пока переоденься, а я в конференц-зал пойду. Буду там тебя ждать.
Двое солдат проводили Большакова до его комнаты, где он скинул халат и надел на плечи кофту – сильно мерзла спина.
В тесной комнате, в которой, помимо Тринадцатого, сидели еще трое человек – если ученый не ошибался: – начальники Процессоров, Регуляторов и Старшие. Профессор стушевался, кивнул головой, быстро сел на первый попавшийся стул и уставился на пустой экран, размещенный на стене. Пришлось долго ждать, и ученый уже начал вновь клевать носом, как вдруг кто-то трубно высморкался, и сразу же на экране загорелось белое окошко, словно только и ожидая этого странного сигнала.
– Меня слышно? – громогласно раздалось из динамика.
– Да, прекрасно слышно вас, «Купол», – ответил Тринадцатый. – А вот и изображение есть.
На экране появилась картинка – огромный конференц-зал, в котором сидело не менее сорока человек. Большаков, к своему удивлению, разглядел среди них множество знакомых лиц, в основном тех, кого раньше, еще до Судного дня, часто видел в телевизоре. Например, слева, в самом углу, сидел известный певец, надменно взирая на происходящее. Рядом с ним – бывший спортсмен, подавшийся в политику. По правую руку от него – еще один политик. Присутствовали и министры. Большаков присматривался к каждому лицу и не мог поверить в происходящее. Священники, артисты, бизнесмены, журналисты. Все те, кто должны были помогать людям, а вместо этого укрылись где-то в горах. Но, конечно, больше было именно представителей власти.
«Небось и президент здесь же», – злобно подумал ученый, но не нашел его глазами среди присутствующих.
– Петр Алексеевич, мы можем начинать, – произнес Тринадцатый, усаживаясь.
– Хорошо, Везунчик, давай начнем, – улыбнулся сидящий по центру высокий человек с темными волосами. По виду ему было лет сорок, ухоженные руки и дорогая одежда говорили о том, что он занимал далеко не последнее место в этом новом обществе.
Большаков брезгливо сморщился.
– Расскажите нам, чем там занимается наш научный центр? – спросил Петр Алексеевич, поглядывая на монитор компьютера. – Мне доложили, что охотникам все же удалось поймать тех двоих, не восприимчивых к болезни.
– Так точно! Поймали, – кивнул Тринадцатый. – Сейчас как раз изучаем…
– Кто этим занимается? – довольно грубо перебил его шеф.
– Наши ученые, – проскрипел Тринадцатый, неумело пряча недовольство. Рявкнул: – Большаков! Встань!
Ученый повиновался, поднялся, словно нашкодивший ученик.
– Расскажи, на какой стадии исследования.
– Сейчас… к-хм… – Семен Павлович растерялся, не зная, что сказать.
– Да вы не переживайте, – добродушно улыбнулся Петр Алексеевич. – Мы же не кусаемся!
За спиной сидящего послышались едкие смешки.
– Скажите как есть. Мы просто хотим знать, на какой стадии сейчас процесс исследований.
Большаков оглянулся. Тринадцатый сверкнул глазами.
– На завершающей стадии, – наконец выдавил из себя ученый.
– Что, правда? – не скрывая радостного удивления, спросил Петр Алексеевич. Сидящий по правую руку от него толстый мужичок, бывший когда-то высоким чином то ли в Министерстве спорта, то ли еще где, захлопал в ладоши. Кто-то за спиной воскликнул: «Наконец-то!».
– Да, – ответил Большаков, и тут же добавил: – Только есть некоторые нюансы. Еще надо изучать. Смотреть. Проводить опыты.
– Проводите, – кивнул головой Петр Алексеевич. – Мы же не запрещаем. Что вам для этого нужно?
– Нужно? – Ученый растерялся. И сразу же, боясь, что незнакомец передумает, поспешно сказал: – Да, нужно. Кое-что действительно нужно.
Тринадцатый вновь сверкнул взглядом, давая понять, чтобы тот замолчал. Но Большаков отвернулся и выпалил:
– Мне нужны помощники. Такие же ученые, как и я. У нас есть такие на базе. Только их в заточении держат. Людской резерв используется не рационально. Нельзя ли их перевести ко мне? Вместе можно было бы гораздо быстрее справиться с поставленными вами задачами.
Было слышно, как хрустят кулаки Тринадцатого. Большаков вжал голову в плечи, понимая, что просто так с рук эта просьба для него не сойдет. Опять все почки отобьют.
– Конечно же можно! – сверкнув белыми, как кафель в морге, зубами, ответил Петр Алексеевич. – Кузьмин, проследите, чтобы требования ученого были выполнены.
– Так точно!
– Скажите… – вновь обратился к профессору шеф.
– Семен Павлович, – подсказал ему кто-то со стороны.
– Да, Семен Павлович, скажите, сколько еще времени вам понадобится, с учетом усиления вашей группы людьми, о которых вы сейчас говорили, чтобы довести вашу работу до конца?
– От полугода до… – начал Большаков, но его тут же перебил Тринадцатый, больно ткнув кулаком в ребро. Ответил за него:
– Полагаю, месяца вполне хватит.
– Вот и хорошо, – потер ладони Петр Алексеевич. – Месяц мы еще сможем подождать. Но потом…
– Все будет в полном порядке! – заикаясь, выпалил Кузьмин.
– Буду ждать от вас информации. До связи!
Монитор потух. А следом за ним и весь белый свет. Большаков даже не успел понять, что произошло – просто ослепленный внезапным ударом в лицо, он повалился на пол. Кто-то из присутствующих одобрительно высказался:
– Правильно. Для профилактики надо иногда наподдать. А то совсем распоясались. Думают, если их в «Купол» взяли, то все теперь дозволено. Забываются, голубчики.
Заскрипели отодвигаемые стулья – все начали расходиться.
– Совсем страх потерял? – прошипел профессору почти в самое лицо Тринадцатый.
– Мне и вправду люди нужны, – прошамкал разбитыми губами Большаков. Все плыло у него перед глазами. В любую секунду он ожидал продолжения избиения. Но удара не последовало. Вместо этого Тринадцатый неожиданно произнес:
– Ладно, будут тебе помощники, если хочешь. Но учти – теперь ты за них в ответе. Если через две недели не будет результатов, ты сам будешь выбирать того из них, кто умрет за твою оплошность.