С авианосцем всё повторится чуть позже, ну а дредноут мы разнесём нахрен тотчас же, после объявления конфликта. Или при нападении без объявления, но в последнем случае разносим в системе вообще всё, кроме заказчика. Уже не до реферансов будет, так что врагов надо будет, в таком раскладе, разносить нахрен и сразу.
Но грантцы не были идиотами, хотя свою «пугательную партию» отыграли до конца. Начали приближаться к станции, грозно шевеля орудиями, неспешно так. И всё в тишине в радиэфире — орать «сдавайтесь» было глупо. Или разносить нахрен, или ждать.
Но неспешность движения и сыграла на пользу финальному аккорду этого конфликта. Пока грантец бряцал оружием, пучил глаза и всем видом демонстрировал: «держите меня шестеро, а то ух что щаз будет, самому страшно!», техники Изота, Лори и раки клювами не щёлкали. И даже несколько раньше озвученного Лори часа из расчищенных в обшивке станции люков стали появляться и разворачиваться башенки ПРО и ПКО. И ехидно наводится на дредноут, вдобавок к оружию Кистеня.
Понятно, что фигня по сравнению с теми же марид-трубами (или, по общепризнанному мнению — термоядерным ракетам), но идиотизм пугательной позиции стал очевидным. Так что дредноут стал глушить движки, ложась на звёздную орбиту и грантец кислым тоном провозгласил в сеть:
— Корпорация Грант признаёт своё поражение в торгово-военным конфликте. И объявляет о капитуляции.
— Безоговорочной капитуляции, — тут же подал голос ментат.
— Да, безоговорочной, — ещё более кисло выдал грантец.
С планеты в этот момент приходили сообщения о прекращении боевых действий, пришлось отзывать раков на Кальмарах — авиация вражин оттягивалась, а рачьё выполняло приказ, как понятно.
Но в целом — на этом конфликт заканчивался. Нам оставалось передать пленников изотцам (пусть сами работорговствуют, честным Крабам этими делами клешни пачкать пристойно только по необходимости. Когда на кого свалить эту сомнительную честь, если честно), дождаться вывода оборонных систем на станции и зенитных на планете. И всё, контракт выполнен в полном объёме.
Неплохой, вообще-то, контракт вышел. Красивый, отметил я, с улыбкой растекаясь на крабском троне. Врубил общий чат и огласил:
— Соратники, поздравляю! Контракт выполнен, выполнен отлично! Премия там ждёт вас, ну и давайте все, потихоньку, на Кистень, — после чего перешёл на командирский чат. — Челноки к планете и станции, Дживс. Собираем наших.
— Слушаюсь, сэр. Не слишком ли рано?
— Не слишком, партнёр. Я задолбался, народ задолбался. Если сейчас из гипера вывалится какой-то невнятный хер и начнёт качать права и бряцать оружием — марид-трубой по пидарасине, с ходу. Без объявления и прочих дурацких реверансов. И похер, — уточнил я.
— Понятно, сэ-э-эр. В пыль, в труху…
— …и вообще — нахер! — довольно завершил я. — Да, именно так.
Невнятных херов не объявилось — видимо взыграло чувство самосохранения. Народ отсыпался и отдыхал, после провели похороны, а после, вместо того, чтоб как Клешня и наёмники предаться гедонизму и излишествам, высшему клешнястому командованию опять пришлось крабствовать в поте лица своего, блин!
И даже не в восстановлении Досов и Кальмаров дело — тут и рачьё с тощими справятся, по большому счёту. Вопросы закрытия контрактов, трофеев… Так-то Йанс потрошил грантцев обстоятельно, с корпоратским размахом и педантичностью ментата… Но куча моментов, на которые не махнёшь клешнёй. От вопросов с пленниками и трофейными Досами, до высчитывания сколько выкупа от сдавшихся положено нам. Реально, казалось бы — мелочи и нахрен, а вникать, если мы «серьёзный игрок» с которым считаются — надо. А то, как к клоуну с титулом будут относится не только придурки, но и серьёзные силы Сектора, а нам тут жить, блин.
Простейший момент в примере: у нас больше двух сотен Досов в трофеях. И они, в том объёме, что есть просто не нужны. Ну без шуток, их слишком много, как ни крути. А часть даже чисто теоретически на переделку не пустишь — те же Мурмиллоны — брахло. У которых всех достоинств — невысокая цена и обилие вариантов обвеса.
При этом, «хорошим тоном» считается дать возможность выкупить Досы проигравшему. Опять же, не «обязаловка», но… Понятно в общем.
И в итоге, Кистень покидал систему Шесс только через неделю. И дрыхли все, даже эфиряка. Командный состав от запредельной задолбанности, а остальная Клешня и наёмники — от «празднования», паразиты такие! Чуть ли не от смертельной интоксикации пару придурков лечить пришлось, блин!
Но вернулись в Иней, где аварий и гадостей не случилось. Умеренно порадовались, понараздавали всяческие долги семейные. И вот, казалось бы, надо рвануть, как Дживс подумал, а я решил, на Центральную, отдыхать и отлавливать казла…
Авотхуй! Вот именно так и никак иначе! Развитие производства, допиливание управляющих компов на основании вновь изученного.
Отслеживание общественного мнения, расширение ассортимента товаров Дома, приём новых кандидатов в Клешню…
И с Мухосранском, блин, отношения налаживать и вообще.
Крабство, как оно есть, блин! А эфиряка, похоже, серьёзно нацелился на то, чтобы я НАУЧИЛСЯ если не создавать, то нахрен ломать эфирных духов. Но беда в том, что чтобы сломать, этого гребучего духа надо создать, чтоб его!
Даже появились мысли сломать этого садиста эфирного, на полшишечки, потому что реально — мозги сожрал и кровь выпил, паразит! Но я их подавил — эфиряка тварюшка полезная. Да и вообще у нас выстроился паритет — большую часть времени он, конечно, меня клевал в мозг. Тут деваться некуда.
Но меньшую я, насандалив пинательные тапки, с жутким гоготом и выпученными крабскими глазами гонял эту эфирную сволочь. И даже пинал, вполсилы, иногда. Очень помогало, в плане сохранения здравого рассудка. А то, что некоторые деятели мой здравый рассудок и могучий ум придурошным называли… ну так тапки пинательные не только на эфирячью задницу годятся, хе-хе.
При этом беспросветном крабстве, подваливает ко мне, понимаешь, Могильщик. И начинает занудно нудеть, что, мол, «ребята устали», надо там отдых организовать и прочее.
— Тёплый спирт на станции кончился? — заботливо полюбопытствовала моя крабственная лордность.
— Краб, да есть твоё жуткое пойло…
— Не моё. Я его не пью, — уточнил я, мысленно передёрнувшись — как-то раз попробовал эту жуть, больше, блин, не тянуло. — Могильщик, скажи мне, от чего Клешне надо отдохнуть? От отдыха? Месяц пинают пинусы на станции, блин! Ладно, озабочу Нади искать контракт…
— Да погоди, Краб! Народ… ну в общем должен расслабится, не на территории Дома. Иначе срываться будут.
— И этим задолжал, — хмыкнул я. — Ладно, Дрой. Я тебя понял. Через… скажем, месяц, мы в Инее чуть дела разгребём. И на Центральную, семьёй, отдыхать. На Кистене, ну и Клешню прихватим. На несколько недель, посмотрим, как выйдет.
— Заебись вариант, — показал большой палец Могильщик. — То что надо, Ан. А сейчас что?
— А сейчас, — крабски оскалился я. — Погоняй-ка этих притомившихся в симуляторе. Как следует погоняй, Дрой. Инерционные движки скоро два месяца как на Досах Клешни, а эти рукосуи косячат как школьницы, — припомнил я бегло просмотренные данные.
— Это — отдых? — уточнил ветеран, скептично подняв бровь.
— Это — справедливость, Могильщик, — развёл клешнями я. — Мы всей семьёй крабствуем, как… в общем, как мы никто не крабствует, да! Вот если начальство напрягается — нехер расслабляться. Напряги народ, Могильщик.
— Напрягу, Краб, — пожал плечами ветеран и утопал.
Ишь, задолбались они, хмыкнул я. Как медресурс испитой требухой тратить и морды бить в кабаках станции — они не устали. Не хрен, всем крабствовать!
Похихикал, вздохнул и попёрся в тренировочную — выворачивать ум, в попытках сотворить эфирное сознание.
И вот, через три недели, простейший дроид, без центрального процессора, сделал пару шагов, после моего эфирного надругательства. Наебнулся через пару шагов, валялся, флегматично подёргивая конечностями. Но шевелился, зараза такой!
— Оно живое! Живое! — поликовал я, потирая клешни.
— В некотором роде — «да», сэ-э-эр, — выдал эфиряка с таким скепсисом, что его можно было резать клешнёй. — Поздравляю, сэр.
— Было бы с чем, Дживс, — и сам признал я ущербность создания.
Там не то, что «сознания», даже инстинктами не пахло. Всё отличие от «эфирного программирования» — автономность, самоподдерживаемость. И программа: топать вперёд, что навернувшийся дроид продолжал выполнять.
— Ладно, сейчас я его нахрен сломаю, и на Центральную, — уже без шуток поликовал я. — Всё достало, партнёр. Просто отдохнуть хочу, с девчонками. Ну и казла прибить, но это я с момента, как его пидарастическую ряху почуял, хочу. Вызывает он у меня такое, как его… рациональное желание.
— Иррациональное, сэр?
— Нихера! Очень рациональное — порвать пидарасину на тригинский флаг! Вот не желать такого — иррационально! — припечатал я.
— Как скажете, сэ-э-эр.
— Так и скажу партнёр. И вообще, какого хера ты тут клювом щёлкаешь? Я сейчас эту пакость шатать буду, — потыкал я клешнёй в дёргающегося дроида. — А ты давай, напрягайся. В смысле компы на боевое дежурство там, народ на Кистень. Давай, напрягайся, блин!
— Напрягаюсь, сэ-э-э-эр. Осмелюсь уточнить — ваши супруги…
— Сам позову. Всё, иди давай.
— Иду даю, сэ-э-эр.
И свалил, делами напрягаться. И, вопрос мы не поднимали, но… в общем, я — инженер криворукий, новорожденный можно сказать. Хоть и эфирный. И не стоит эфиряке рядом быть, когда я рукасую. Прибью нахрен — жалко будет. И ему, и Коте, и даже мне.
В общем, не стоит ему нахрен прибиваться, а, соответственно и при разрушительных эфирных экспериментах рядом пребывать.
Ну пусть и вправду напрягается, народ собирает — тоже, вполне себе причина.
Напрягся я, напырился, глаза попучил, но фигню свежесотворённую сломал нахрен. И призадумался — криво, косо и вообще через задницу вышло. Долго, что самое главное.