Посмеялись, расслабились, продолжили сибаритствовать всячески. Но вообще — вопрос как я и говорил, острый. И у Нади и у Лисы, например, маленькие королевы времени от времени шевелились, было заметно. А оно нам нахрен не надо, Империи всякие уёжыщные. Этим только жизнью обиженные страдают, припоминал я всяких «анператоров». Либо коротышки, либо в детстве пинали, в душу плевали несимпатичную. А когда и то и то — совсем беда.
Вот из таких обиженок и вырастали уроды, повышенной поганости, кровищей всё вокруг заливающие. Так то понятно, что таких уродцев только вешать, но сам факт — жалкие, ничтожные личности. А за ними как бараны… ну, впрочем, хрен бы с ним, не хочу вспоминать, только расстраиваться. И сам я не баран, уже давно как — бараны с клешнями не бывают, факт.
Отдохнули ещё недельку и я, как хороший и правильный убивец, стал беспокоится о клиенте, в смысле о козлище. Уж не помер болезный, или ещё какая неприятность с ним не учинилась?
Впрочем, смех смехом, но решил я наш отдых потихоньку сворачивать. Пять недель — и всё. Торчать в Центральной больше — смысла нет. То есть Иней под присмотром, но официально там хер появишься, а есть вполне официальные дела.
Девчонки мои дурить начинают, тоже показатель, да и у меня какая-то дурь в голову лезет.
Ну и Клешня наотдыхала… ну знатно наотдыхала, прямо скажем. Часть народа в корабельную кассу влезло, а это значит, что просадили… дохера денег, мне представить сложно, что они так разносили долго и душевно, чтоб жалование и доли про… тратить. Мы вон в президентском номере, в тратах не отказываем, по магазинам шатаемся — а столько денежки даже близко, все вшестером не просадили.
Синьор Помидор, гыг, на Кистене отсиживается: его пара десятков поклонниц всякого разного полу караулит, а он, похоже, заебался, и с Кистеня не вылазит, послания слезливые шлёт, допустить его виконьтю персону до кольца телепорта. В глушь, в Иней, гыгы.
Ну и Могильщик нудеть начинает, вот как в смысле «отдохнуть отряду надо», только наоборот. В смысле «нехрен отряду хернёй страдать!»
Так что решил я, что всё, хорош. Ещё неделю на Центральной и всё. Не будет казла — значит не будет. Неприятно, да и его казлинство пидарасное в неведомом напрягает. Но у нас Иней. Да и прямо скажем, если мы так ещё полгодика хернёй пострадаем — сами казлами станем, поголовно. Может не все, но в большинстве, так что нахер.
И вот, только я для себя решил — даже не оповестил народ, что это они подумали, перед моим решением, как рак бьёт казлиский алярм. Так мол и так, артефакты казлинскую (точнее духовную, но высоковероятно — казлинскую) сучность выявили, а щаз рачьё будет со страшной силой объект локализовывать.
— В гостиную, все! — бросил я по внутренней связи. — Посидите, послушаете, да и подозрений меньше. Может и ложная тревога, но посмотрим. Говорить буду я! Есть у меня план хитрый, так что глаза пучить умеренно и вообще.
Через пару минут вся наша «семейная» шестёрка сидела в гостиной. А раки докладывали, что источником душевного алярма является неторопливо чешушей к гостинице дядька, средний во всём. Какой-то средний манагер, средней корпорации.
Ну, посмотрим, побарабанил я клешнёй по подлокотнику кресла. А через пяток минут внутренняя гостиничная связь побеспокоила меня голосом халдея:
— Простите за беспокойство, лорд Форфис…
— Прощаю. Коррроче.
— Тут… прошу прощение, к вам посетитель…
— Сказал же, блин — корроче! Имя, цель визита?
— Прошу прощения…
— Кхм.
— Назвался Симбионтом, сказал…
— Знаю, пропусти.
А через пять минут в гостиную впёрся казлища. Тельце он себе выбрал совсем неприметное, среднее во всём. Жалом своим, подлючим, поводил. Но я ждать не стал, пока он красотами нумера буркалы свои противные насытит.
— Чего припёрся? — аристократично поинтересовался я.
— Андрей, наша предыдущая встреча…
— Первое: ты, урррод, тронул МОЁ! — прорычал я. — Тронешь ещё раз — уничтожу, чтобы это мне не стоило. Второе: мне нахер не сдались уродины, которых ты мне подсовывал. Определять, кого мне трахать — буду Я САМ! Уяснил!!!
— Ну ничего так, — пробормотал себе под нос казлина. — Уяснил. И женщины твои… признаю, ничего. Владелица четверти Сектора, сильная наёмница и… — тут подлючие глазёнки козла скользнул по Лори.
И я реально загордился, немного, но всё же — взгляд пидорасины задержался на том, на чём Лори сидела, хотя она сейчас стояла, да. И даже казлина не нашёл чего сказать! То есть не просто лучшая попа галактики, а ещё и всех времён! И есть чем гордится, да.
— Хороший выбор, — наконец выдал казлина. — У меня к тебе разговор, Андрей. Слова твои я услышал, но есть дела…
— Восстановление Автократии. Я и так завоюю Галактику и вознесу стяг Тригина над ней! А ты мне зачем?
— Эммм… — подвис казлина. — Восстановишь?
— Ну да. Завоюю всё нахрен, а кто будет сопротивляется — этими самыми клешнями, — пощёлкал я этими самыми клешнями. — В пыль и в труху.
— Не надо «в пыль и в труху»! — возмутился казлина.
— Надо! — аргументировал позицию я, сделав морду «Лорда Краба».
— Да не будет никто сопротивляться, болван! Ты же полгалактики разнесешь! Недоделков много, но это НЕ-РА-ЦИ-О-НАЛЬ-НО!
— Ну расскажи, как там не анально, — бросил я, закинув ногу за ногу, скрестив клешни на груди и задрав нос.
— Контроль ключевых фигур. Я тебе помогу, да и научить смогу. А толпа… они и в Тригине тупые были. А у недоделок совсем идиоты, две мысли за всю жизнь, — мелко захихикал казлина. — И одна из них будет о величие Автократии! И автократа, само собой.
— Так, допустим. Ты со мной симбионтить собираешься? — небрежно уточнил я.
— Да надо бы. Но не могу…
— Херня. Дживс, вселись в меня.
— Сэр, я…
— Быстро! — произнёс я волшебное слово.
Партнёр, похоже, «въехал». Его тело обмякло, и под пристальным взглядом казлищи (эфирные буркалы, противные, небось тоже пучил), Дживс влетел в мою крабскую персону. Посидел в ней с минуту и вернулся в себя.
— Понял, симбионт? Я решаю, кого допустить до себя. И всё такое. В общем, давай в меня и будем делом заниматься. Автократию возрождать и всяких придурков порабощать. Гыгыгы! — заржал я.
А сам прикидывал — а не переборщил ли я. Но, вроде бы, не особо. Дело в том, что план у меня был таков: шатать эфирные сучности у меня выходит неважно. Прямо скажем, хреново. И если я на казлину накинусь с теперешними навыками, то… ну обдеру ему шкуру. Ещё раз, так он и так драный, блин! А порвать вряд ли смогу, не будет он стоять и рваться, драпанёт.
Но вот если он в меня вселится… порву, как тузик грелку. Теоретически, но ОЧЕНЬ вероятно. Скажем так, я к работе «блокираторов проникновения эфирной дряни», помимо прочих тренировок, принюхивался пристально. И что в пределах «локализации» своей эфирной мышцы смогу казала порвать — ну девяносто девять процентов.
— Это… интересно, будущий Автократ. Но мне надо подумать. Я тебе помогу, а к следующей нашей встрече… Если ты не ослабишь решимость, то я войду с тобой в симбиоз. И Галактика ляжет к твоим ногам, а стяг Тригина воссияет над головой! — почти провизжал казлища.
И развернулся, потопав к выходу. А я откинулся на кресло, сделав жест «сидим тихо». Так и просидели минут десять, а я поколдунствовал, рачьё помахало артефактами под страдальческий мордас Дживса — а куда деваться, надо.
— Чисто, — наконец бросил я.
— Сэр, вы поставили метку?
— Ебстественно, партнёр. Как только казлина вщемилась.
— И чувствуете?
— Да, партнёр. До чего я докатился — я постоянно чувствую пидарасного казла, — пригорюнился я.
— Крепитесь, сэр.
— Креплюсь, куда деваться, — хмыкнул я.
— А я не поняла, Ан, — наморщила очаровательный носик Лори. — Ты собираешься, всё таки, восстанавливать империю? Ну корторая Автократия?
— Говорили же. Нет конечно, особенно с этой пидорасищей в партнёрах… ну реально — наглухо ёбнутый, — покачал я головой. — Но, к сожалению, хитрый и осторожный. Был бы дураком… блин, был бы он дураком — с ним бы и дело иметь можно было. Не то что с пидарасищей.
— А зачем?
— Дживс, будь любезен.
— Хорошо, сэр. Лорд Форфис не овладел в достаточной мере нужным навыком эфирного оперирования. Вопрос времени, но его не было. В связи с чем, после постановки метки, он хотел, чтобы казёл поместился в его тело. В непосредственную близость от эфирного эффектора. В таком случае вероятность уничтожения казла была около восьмидесяти семи процентов.
— Хм, я девяносто девять считал, — озвучил я.
— Вы не учли…
— Потом, Дживс, обязательно пояснишь.
— Само собой, сэр.
— В общем, казла я хотел порвать. Не порвался, на то казёл, — хмыкнул я. — Но где эта скотина — я теперь чую. Не спрячется. Так что через пару дней сворачиваемся и на Иней. У нас, вообще-то, куча дел, — озвучил я, расплываясь по креслу.
Вымотался, да и нервно было. Но, в целом — вышло не настолько хорошо, как хотелось, но и не настолько плохо, как могло быть, думал я, задрёмывая.
Глава 30
В койку меня, похоже, отнесли супруги. А дрых я довольно спокойно — казлинская локализация отслеживалась даже во сне. В общем, несмотря на то, что вопрос окончательно не решился, от сердца отлегло.
С утра довольно бодро и с авансом на будущее нараздавали друг другу супружеские долги, посидели, фактически на посошок, в Усладе. После чего собрал я Клешню на Кистене.
— Так, граждане алкоголики, хулиганы, тунеядцы. И прочие интересные личности, — отметил я ныкающегося в уголке виконта. — Отдохнули хорошо, но всё. Завтра в Иней.
— Капитан, а можно вопрос?
— Можно, — не стал я глумствовать.
— А когда следующий контракт?
— Хм, хороший вопрос. Мы сейчас присматриваемся, ведём переговоры. Скоро начнём готовится, — на что послышались довольно унылые подвывания. — Не нравится, да? — крабски оскалился я, на что народ промолчал, но и молчание говорило «не нравится». — Ну