Лада презрительно скривилась, не понимая как в этих пластиковых жилищах можно вообще находиться, несмотря на то, что в них устанавливали надувную мебель и биотуалеты. Но поскольку мнения ее никто не спрашивал, она благоразумно промолчала, решив для себя, что сама она в такой палатке жить точно не будет, и если им с отцом предложат такое жилище, то она тут же потребует себе более комфортное, причем немедленно. У кого она потребует, кто ей должен его был дать, Лада не знала, но такие вопросы всегда мастерски решал ее отец, а то, что он сможет их решить, в этом у нее сомнения не имелось.
Скоро подошел поезд, она заранее морщась от того, что увидит, вошла неохотно внутрь. Поезд тут же тронулся, поскольку других пассажиров не имелось. В вагоне было пусто, пахло дешевым дезодорантом, но в целом все выглядело нисколько не хуже чем в Лондонской подземке. Девушка села на сиденье из кожзаменителя и пластика, вытащила коммуникатор и задумалась над тем, кому же ей позвонить перед концом света? Конечно, учитывая степень секретности и доступа в метро, позвонить он могла только Николаю Светлову ее парню, пропуск у него в метро тоже имелся, правда, на другую станцию, что по большому счету не имело никакого значения. Ясно же, что она в любой момент сможет к нему приехать, и они прекрасно проведут время вместе, или вообще будут ездить каждый день друг к другу в гости, тем более что по карте метро станции находились совсем рядом. Наверняка под землей будут устроены рестораны и уютное кафе, так что у них найдется, чем заняться.
— Николай, ты где? — спросила девушка, набрав номер, и увидев на экране знакомое лицо. Выглядел Светлов как-то растерянно и жалко, глаза тревожно бегали, он явно нервничал, таким его Гольдберг еще не видела. — Привет!
— Я в Париже, — ответил Светлов. — Ты представляешь, только что получил сигнал тревоги. Мне предписано немедленно явиться на ту станцию метро, которая записана в моем пропуске.
— Я тоже такой получила, поэтому и звоню, — улыбнулась Лада. — Хотела узнать, когда ты ко мне приедешь, и как мы будем встречаться?
— Ты что не понимаешь?! — голос у Николая сорвался, он помрачнел, а губы у него задрожали. — Я нахожусь в чужой стране, мне до Москвы лета четыре часа, а самолеты в воздух не поднимаются! У них здесь тоже сигнал тревоги, и поэтому воздушное сообщение остановлено. Мне предлагают ехать поездом, но это небезопасно, да и долго — даже скоростной экспресс сможет добраться до России только за двадцать часов. Машиной еще дольше, да и менее комфортно. Боюсь, вдруг не успею, и этот солнечный ураган обрушится на Землю, когда я еще буду мчаться в поезде.
— Не волнуйся, — произнесла Гольдберг. — Не думаю, что все так плохо. Вероятнее всего, ураган придет только через сутки, а правительство объявило тревогу заранее, чтобы люди успели попасть на те станции, которые у них написаны в пропусках.
— Ты о каком правительстве сейчас говоришь? — поинтересовался мрачно Светлов, глядя на нее светло-серыми глазами, в которых плескался страх. — О русском или французском? Или ты считаешь, что весь мир перестраховывается? Мне только что позвонил приятель из Америки, вообрази, там тоже объявили сигнал тревоги!! Ты можешь такое представить? Там тоже проблемы!
— Думаю, что все будет хорошо, и каждая страна решает свои вопросы по-своему, — ответила девушка. Разговор ей внезапно стал неинтересен. А сам Николай показался ей жалким и раздавленным существом. Не такого человека хотела бы она видеть своим мужем. Ничего же еще не произошло, а он уже перепугался и чуть ли не плачет, а что будет если возникнут на самом деле серьезные трудности, или его жизни будет угрожать настоящая опасность, он что в штаны наложит? — Позвони, когда будешь в Москве. Извини, но мне нужно выходить, поезд подходит к моей станции.
— Да, — Николай тяжело вздохнул и грустно улыбнулся. — На всякий случай давай попрощаемся.
— Давай, — Лада подошла к двери. — Я буду ждать твоего звонка. Прощай.
— Прощай, — словно эхо отозвался мужской голос. — Я постараюсь приехать, хоть на это нет ни единого шанса…
Девушка отключила коммуникатор и вышла в раскрывшиеся двери. Она была абсолютно уверена, что Николай вернется в Москву вовремя, и все будет прекрасно, а то, что он рассказывает, это всего лишь игра. Конечно, немного драматизма в отношениях никому еще не мешало. Когда, якобы, рядом бродит смерть, все становится загадочным и сложным, хоть на самом деле это просто игра. Ну не может с ее парнем что-либо случится! Он богат, с ним постоянно рядом находятся телохранители, которые его защитят от любых возможных проблем — что с ним может произойти? А вот то что он трус, ей не нравится, стоит подумать о замене.
Лада сошла со станции и сразу к ней подошли два полицейских, проверив в очередной раз пропуск и отпечатки пальцев, и убедившись в том, что она действительно приписана к этой станции, показали на мужчину в красной фуражке, который важно выхаживал по перрону, отдавая распоряжения толпившимся вокруг него рабочим.
— Это начальник станции, на время солнечного шторма он будет комендантом этого поселения, вам следует подойти к нему, потому что именно он распределяет людей по местам.
— По каким местам? — спросила Лада, брезгливо оглядывая перрон. Ничего нового она не увидела, здесь, как на всех других станциях мимо которых она проезжала, устанавливали огромные армейские палатки на перроне. — В палатках? Неужели ничего другого нет?
— Наше дело проверить пропуск, — ответил полицейский. — По всем остальным вопросам обращайтесь к начальнику станции.
Лада отошла от тронувшегося поезда, подождала, пока он скроется в туннеле и набрала номер отца.
— Папа, я на станции, что мне делать дальше?
— Уже на станции… — голос на мгновение замолчал, потом продолжил. — Поднимайся наверх по эскалатору, ко входу на станцию, наши здесь собрались. Не стоит мешать организации нашего быта рабочим и инженерам, когда все будет готово, нас пригласят.
Лада прошла по перрону, добралась до эскалаторов и поднялась наверх. Еще когда она стала подниматься, то услышала далекую музыку, а когда добралась, то чуть не оглохла. В самом вестибюле происходила самая настоящая вечеринка, каких она повидала немало. Вдоль стен были расставлены столы с выпивкой и закуской, и люди бродили от одного стола к другому, выпивая и закусывая. Кое-кто танцевал на свободном пятачке в центре, кто-то просто пил, остальные же люди расположились небольшими группками и разговаривали.
В общем, это была обычная атмосфера клуба, в которую Лада легко вписалась. Взяв бокал с дорогим французским шампанским, она пошла по кругу, разыскивая отца. Настроение у нее еще больше поднялось, когда она увидела несколько знакомых парней и девушек, в которыми не раз тусовалась. Все ее тут же тревоги улетучились: ну не может конец света наступать под такую ритмичную музыку! Это карнавал, а не апокалипсис. Кто-то придумал очень веселую шутку. Сначала немного страшно, но потом все становится очень здорово. Лада тоже встала в круг и начала танцевать., решив, не стоит стоять в стороне, когда так весело, потому что жизнь коротка и быстро проходит.
Скоро появятся первые морщины, а после этого все станет совсем скучно. Неплохо кто-то придумал с этим концом света, все пугаются, а потом вдруг узнают, что это лишь розыгрыш, и эти пропуска на вечеринку…
Илья запер массивные стальные двери и посмотрел на мать, которая с плохо скрываемой тревогой следила за ним.
— Что будет дальше, Илюша?
— Не знаю, мама, — он сел к небольшому пульту, запустил вентиляцию, которая работала от защищенного дизель-генератора, и отключил все незащищенные источники питания. Теперь они ничего не могли слышать и видеть, но зато Сергеев был уверен в том солнечный ураган не уничтожит электронику, трансформатор и многочисленные провода и схемы. Конечно, он позаботился о том, чтобы все имело особую защиту, но против мощного выплеска электромагнитной энергии специально придуманная им изоляция могла и не сработать. Если отец окажется прав, тогда все будет очень плохо, и этот мир вероятнее всего погибнет, но тут уж ничего не поделаешь. — Слишком мало данных.
— Это убежище придумал твой папа?
— Да, — Сергеев сел рядом с мамой, взял ее руки, уже покрытые старческой сеткой морщин, чтобы немного согреть. — Он оставил для меня чертежи и записку, в которой написал, что возможно его убьют.
— Убьют? — недоуменно заморгала женщина. — Илюша, бог с тобой. Он умер от инфаркта, у меня имеется заключение врачей о том, что это естественная смерть, там есть результаты экспертизы…
— Это все ерунда, мама, на бумаге можно написать все, что угодно, — Илья зажег спиртовку. — Давай, попьем чайку.
— Почему ерунда?
— Есть несколько препаратов, которые при попадании в кровь вызывают инфаркт, — Сергеев смотрел, как кипит крупными пузырями вода в стеклянной колбе, как расплывается коричневыми разводами чай, как поднимаются и опускаются вверх разбухшие чаинки, и грустно улыбнулся. Ему нравится только такой чай, его заваривал отец, когда он приходил к нему в лабораторию. Это всегда было вкусно и необычно, особенно с мягкой карамелью, которую продавали в институтском буфете. — Некоторые материалы экспертизы прямо говорят о том, что против отца был использован один из таких препаратов, но даже это не столь важно, а вот то, что отец оставил в тайнике для меня подробную инструкцию, что делать, говорит именно о том, что он был уверен в том, что его убьют.
— Но кому понадобилась его смерть? — мать приложила руки к губам, словно боясь что-то сказать не так. — Он же заурядный ученый, работал в обычном НИИ, даже не занимался оборонкой — зачем его убивать?
— Твой муж, мама, а мой отец предсказал апокалипсис, притом такой, какого не было со дня сотворения мира, — проговорил Илья, разливая чай по кружкам. — И не просто предрек, но и предоставил множество данных, которое можно проверить. Практически он назвал дату гибели этого мира, поэтому мы сейчас сидим в бункере его конструкции, и миллионы людей по всему миру также как и мы ждут под землей в бетонных убежищах исполнения его предсказания.