асное перед которым даже прошедший апокалипсис может стать мелочью. Если жить на поверхности нельзя, то получается… полный кирдык? — Так… нужно что-то делать!
— Все уже делается, — сказал президент. — Объявлена тревога, за людьми послали полицию и войска, уже через час все снова будут под землей. Но главное не это, а то, что мы теперь являемся подземными жителями, и никто из наших детей больше не сможет жить под солнцем.
— Неужели? — премьер-министр перевел взгляд на зашторенное окно. — А что наука говорит?
— В ближайшие десять лет мы не сможем находиться под солнцем без специальных скафандров, жить на поверхности для нас смертельно опасно, — вздохнул академик. — А что будет потом, нам неизвестно, мы можем только надеяться…
— На что? — премьер потер лицо руками, потом все-таки вытащил сигарету и закурил. Президент посмотрел на него, поморщился, но ничего не сказал. — Это же конец всему! Мы потеряли эту страну. Мы утратили эту землю! Мы лишились этого мира! Навсегда!
— Не навсегда, — попытался успокоить президент академии наук. — Только на время.
— На какое время? — премьер мрачно посмотрел на президента и пыхнул дымом. — Через десять лет мне будет за шестьдесят, и далеко не факт, что мне удастся дожить до этого времени. Народу у нас погибло много, медики говорят, что пятидесятилетние обречены, у стареющего организма не хватает защитных сил для жизни под землей. Это конец.
— Кирдык! — кивнул президент и потянулся к пачке сигарет, которую премьер-министр положил на стол, академик тоже не выдержал и схватил сигарету. — Похоже, нам чертовски не повезло жить в это время.
— Похоже, — грустно усмехнулся премьер. — Как говорил один мой приятель, мы всегда живем не в свое время, не в той стране и не с теми, с кем должны.
— Жизнь все равно продолжается, нравится нам это или нет, — выдохнул синий дым президент и закашлялся, откашлявшись, вытер слезы и продолжил. — Давайте спасать то, что осталось, другого выхода все равно нет. А твоему плану возрождения место в мусорной корзине… — Он посмотрел мрачно на премьера. — Готовь следующий проект с учетом новых реалий, назовем его «Подземная Россия».
Возвращение машин было похоже на стремительное отступление. Если из Кремля выезжала колонна победителей, выигравших войну, то обратно возвращалась разбитая армия, потерявшая надежду, веру и самих себя. Это было ужасное зрелище. Ни одной улыбки, только слезы и ужас в глазах. Многие не могли пошевелиться, кожа вздымалась багровыми струпьями, вызывая при каждом движении дикую боль. Но им все равно повезло, многие остались там, в своих навороченных особняках, похожих на родовые замки, на мягких коврах среди богатой мебели, захлебнувшись собственным криком и рвотой.
Выпуск роботов Илья постепенно на своем маленьком заводе сумел раскрутить на полную мощность, благо всего хватало, кроме электроэнергии, но и эта проблема постепенно решалась по мере увеличения производства солнечных батарей. Он работал напрямую с заводским компьютером, проложив к нему оптико-волоконный кабель от бункера, и теперь самые сложные чертежи мог легко преобразовать в реальные изделия. Его роботы становились все сложнее, а сам завод мощнее и функциональнее по мере того, как он устанавливал новое оборудование, которое собирал с помощью своих железных разведчиков с заводов в соседних городах и поселках. Заодно он подбирал различного вида машины, переделывая их, увеличивая автономность и отправляя на поиски людей. К сожалению, пока его роботам не удалось обнаружить ничего, кроме трупов.
Пришлось даже создавать похоронную команду из трех роботов, которые переезжали места на место, копая братские могилы и укладывая в них тела взрослых и детей. Для них постоянно находилась работа. Надо признать, что в отсутствие насекомых, бактерий, мелких животных и крыс, тела не разлагались, а мумифицировались, оттого выглядели еще страшнее. Сергеев знал, что эти мертвые высушенные лица он не забудет никогда, и их видения будут преследовать его до самой смерти, которая, как он понимал, не заставит себя ждать, потому что продолжительность человека напрямую зависит от его нужности другим.
Хотят этого или нет, но люди существа общественные, а значит, без общества жить не могут. Именно семья, коллектив, племя дает силы жить дальше. Давно известно, одинокие люди долго не живут, они свободны от обязательств, поэтому уходят из жизни легко и быстро, в то время как люди, посвятившие себя другим, умирают тяжело, долго и в страшных мучениях.
Илья постепенно добрался до пригородов столицы. Конечно, не он сам, а его роботы. Он разместил на крышах рядом с входами в метро своих железных помощников. И еще один у кремлевского бункера. Теперь в его убежище на настенном экране постоянно транслировалось множество картинок. Правда, смотреть особо было не на что, только раз в день выезжала из кремлевского бункера оборудованная особой защитой машина, а в ней сидели люди, которые выносили трупы из домов и отвозили их в деструктор, который работал в столице на полную мощность.
Сергеев ежедневно докладывал диспетчеру министерства по чрезвычайным обстоятельствам о результатах разведки близлежащих поселков и городков, правда звучало это всегда одинаково: «город обследован, живых нет». Илья представлял, как после этих слов диспетчер наносит черный значок на название городка, и как карта России покрывается черными крестами, и ему становилось не по себе.
Часто он с диспетчером не разговаривал: ему ничего не требовалось, роботы стаскивали с мертвых городков и поселков в пещеры продовольствие, которое там оставалось в продовольственных магазинах и складах. И его уже набралось столько, что хватило бы и ему и еще сотне людей до конца жизни. Для того чтобы оно не портилось, он установил несколько холодильных камер внизу, и еда могла храниться почти бесконечно, учитывая, что в мире без микробов просто некому разлагать ее на составляющие.
Он понимал, что после такого апокалипсиса человечество вряд ли останется жить в мегаполисах. Зачем они, если вокруг полно пустых городов? Жизнь в них на порядок спокойнее и сытнее, и не нужно ни от кого зависеть.
Деньги не нужны, по крайней мере первое время, бери все, что тебе нужно, в магазинах, или создавай что-то свое. Заводов и предприятий хватает, вряд ли их владельцы станут возражать, даже если они и остались в живых просто потому, что в этом нет никакого смысла. Людей осталось слишком мало, чтобы спорить по мелочам, а само богатство потеряло смысл хотя бы потому, что деньги превратились в то, чем они были изначально — в рисованную бумагу. Важны блага, то, что необходимо для жизни человека, а этого хватает. Если большинство населения погибло, то оставшимся хватит произведенного умершими до конца жизни, как и их немногочисленным потомкам.
Конечно, рухнет вся экономика, точнее уже рухнула, но по большому счету эта наука по существу просто игра в бумажные фантики. Она ничего не создает кроме мифов, спекуляций и кризисов. Не стало ее и ничего не изменилось, просто жизнь стала на порядок спокойнее и проще.
Илья продолжал создавать новых и новых роботов, стараясь сделать их как можно долговечнее и как можно разумнее, надеясь на то, что они послужат тем, другим, кто придет на место погибших в планетарной катастрофе.
Однажды его экран на стене запульсировал красным предупреждающим цветом, и Сергеев увидел, как огромные металлические двери бункеров открылись, и из них выехали машины и автобусы с людьми. Он направил пару беспилотников следить за ними, а сам поинтересовался у диспетчера о том, что происходит. Тот ответил ликующим голосом, что ученые отметили снижение уровня излучения до минимального, и дали разрешение на возвращение к обычной жизни. Диспетчер и Илье предложил, воспользоваться благоприятным моментом для того, чтобы перебраться в столицу, а поскольку он считается штатным сотрудником министерства, то ему будет обеспечено вещевое довольствие, продовольственный паек и конечно жилье, благо теперь в столице много пустующих квартир — занимай любую.
Сергеев вежливо поблагодарил и ответил, что у него еще есть здесь дела, но он будет иметь это предложение в виду, и при первом удобном случае отправится в столицу. Илья и на самом деле над этим задумался. А что ему делать здесь? Нежной милой барышни, желающей жить с ним в бункере, не нашлось в обследованных городах и поселках, а значит, если он не хочет жить в одиночестве, следует перебираться к людям, хотя бы на то время, которое необходимо для поиска своей второй половины.
Он притащил в пещеру большой внедорожник и начал ее оснащать мощными солнечными батареями, ставя на всякий случай защиту, одновременно проводя работы по консервации завода. Роботов он начал возвращать с дальних рейсов, концентрируя их возле себя, решив, что вернется в столицу вместе с ними. Когда он уже приготовился к обратной поездке, то получил автоматическое сообщение, в котором ему запрещалось выходить из бункера.
Сергеев посмотрел на экран, прогнал последние записи с беспилотников, и ему стало по-настоящему жутко. Илья видел, как покрывались язвами те люди, что пробыли под солнцем несколько часов, как они выли и рыдали от боли, а потом умирали в жутких мучениях. Все, кто выехал из бункеров, спешно возвращались обратно, причем вернулось гораздо меньше, чем уехало, а по городу вновь понеслись спецмашины, собирая мертвые тела.
Он снова вызвал диспетчера МЧС.
— Это Сергеев. Что происходит, почему люди спешно возвращаются обратно в убежища?
— А где находитесь вы? — осведомился мужской голос. — Надеюсь, вы еще не покинули свой бункер?
— Еще нет.
— И слава богу, — диспетчер облегченно вздохнул. — Я уже привык к тебе, приятель, и меня бы расстроило, если бы ты умер. Спасти мы бы тебя все равно не успели, ты находишься от нас слишком далеко, поэтому было бы жаль.
— Так что все-таки случилось?
— Ученые снова облажались, — диспетчер фыркнул. — Оказывается, они не учли в солнечном спектре новую составляющую, которая в нем появилась, и от этого маленькой ошибочки погибло больше десяти тысяч человек. Не выходи из бункера, приятель, пребывание под солнцем по-прежнему смертельно опасно! И защиты нет, гамма лучи хуже рентгеновских, а озоновый слой, который нас раньше защищал, большей частью разрушен.