— Пойду тогда Богдана проведаю. Как он там бедолага? — Заговорил сам с собой. Сказывается отсутствие друга. Не с кем поговорить.
Как оказалось — его невынимаемость из бота — пшик. Два часа работой лома, болгарки и такой-то матери и вуаля! Он помещён в шаттл, что способен выходить в космос. Русских не проведёшь! Не смог с ним расстаться — чертякой. Его установка это вообще эпопея вселенских масштабов!
Засовываю, значит, я его в шахту для искинов, а он мне:
— Нежнее. Мягче. Будь ласков. — Приколист чёртов!
За пределы атмосферы, я ещё не выходил — боязно как-то, хоть ремонт нашего нового кораблика и завершён. Сейчас учу отца, водить бот. Тому нужен новый капитан. Как же это долго оказывается! Без гипнообучения на это уйдёт не меньше месяца, двух, если не больше.
— Всем встать! Капитан на мостике, — отдал искин команду при моём появлении. Мальчишки в этот момент записывали в тетради под диктовку названия рычагов и кнопок. Молодому поколению тоже пригодятся навыки пилотов.
— Идите, отдохните. Обед скоро. — Отослал я их.
— Так точно дядя Иван, — отдали они мне честь. Насмотрелись наших старых фильмов про войну. Дед Спиридон каждый божий день напоминает им, что мы в тылу врага. Диверсанты. Вот они уши и развесили. Все шпионов ищут в свободное время. Не раз были биты, за подглядывания в бане. В женский день.
— Ну что тут у нас? Есть что интересного? — Разместился я в кресле капитана с комфортом. Из подлокотника выскочил стаканчик, полный сока айвы — фрукта с планеты Гринч.
— Провел полную диагностику. Двигатели, герметичность, оружие. Все в полном порядке, — слышалась радость в голосе Богдана.
— Завтра полетим торговать. Загрузим тебя под завязку и в путь.
— Хорошо. — Помолчал он. — Я тут поймал видеовещание на открытом канале. Думаю, вам стоит глянуть. Или нет.
— Не понял? Чего молчишь? Докладывай!
— Некие разумные, — мямлил он, — прямо сейчас разоряют деревню в паре сотен километров от нас и предлагают заплатить за различные нехорошие вещи. — Замолчал он.
— Мне что клещами из тебя всё вытаскивать? Продолжай. — Предчувствуя тонну дерьмеца, вцепился я в кресло. Пальцы побелели.
— Изнасилование несовершеннолетней в прямом эфире — пять тысяч кредитов. Если вместе с её мамой — то десять. Убийства. Расчленение. Пытки. Всё, за что заплатишь — они сделают и покажут.
— И это видят все? Никакой реакции? — Закипал я. Кровь прилила к лицу. Кулаки сжались. Пси энергия взбурлила, требуя выхода. Стены шаттла задрожали. Запахло озоном.
— Администрации на Гааг-1 плевать, что происходит на планете, пока биологические материалы поступают в срок и в нужном объёме. Эта планета отстойник для мразей всех мастей. Вам ли не знать?
— Суки… — Прошипел я. — Сколько нам лететь до них?
— Десять минут.
— Взлетай! — Включил я трансляцию и приготовил винторез.
С экрана на меня смотрели небесно голубые глаза девочки лет тринадцати, что лежала на обеденном столе и навзрыд плакала, прикрывая лицо ладошками. Ситцевое платье в цветочек было разорвано. Ноги ей держали разведёнными два бандита с красной кожей, пока третий делал поступательные движения — охая. От каждого толчка стол скрипел и сдвигался.
— Давай быстрей. Мы тоже хотим. — Заговорил держащий её правую ногу, жадно смотря на похабщину. Из уголка рта стекала жёлтая слюна.
— Почти всё, — ускорился насильник. Стол зашатался сильней.
Закончив и издав победный крик — он отошел в сторону, уступая место, открыв при этом вид на лужицу крови, что стекала из гениталий девочки.
Оператор сменил дислокацию, пройдя по коридорам дома, и оказался в полуподвальном помещении, где синий крокодил — Зерг, отрезал от ещё живого мужика куски и поедал, сладко причмокивая и набивая цену. В этой комнате был свой разумный с камерой, что вещал происходящее на всю планету.
— Тот, кто заплатит три тысячи — увидит, как я вырву сердце этому скулящему куску мяса и съем. — Сказал крокодил, на чистом общем, пнув еле живого человека. От него мало что осталось. Просьбы о пощаде вызывали лишь смех. Зря он тянул оставшуюся руку в мольбе.
Дальше показали улицу, с порушенными бревенчатыми домами, что уже почти истлели. Очень много мёртвых на улице. Дым, крики, писки…
Всё те же красные гуманоиды и Зерги — веселились на славу, играя головами людей в футбол или насаживая их на кол. И делали они всё это за деньги, что им присылали подключившиеся жители Гааг-Ра! Как подсказал искин — такое происходит регулярно. Некоторые извращенцы из внутреннего и среднего кольца ОРГ. — специально приезжают на планету, чтобы поучаствовать в вакханалии. Кровавый туризм на планете развит, как ничто другое.
— Подлетаем, — вывел меня из боевого транса Богдан.
— Сядь, так, чтобы они нас не заметили. — Еле разлепил я челюсти, что свело судорогой.
Пришлось бежать с километр. Ближе подобраться незамеченными не удалось.
— Раз, два, три… — Считал я врагов. Сорок три будущих трупа на улице и несколько в уцелевшем доме, откуда разносятся женские визги и грубые окрики. Плачь. Тяжёлый запах пролитой крови забивал нос. Пахло железом и экскрементами.
Времени думать, не было. Сперва нужно устранить тех типов с камерами, да так, чтобы не засветиться. И как это сделать, перебирал я варианты? Как?!
Тут в кармане завибрировало и появилось сообщение:
— Неизвестное устройство просит разрешения соединиться с ядром. Разрешить?
Нажал "да".
— Согласно директиве С.Б. ОРГ. номер 77 — вам разрешено единоразовое использование функции полной блокировки сигналов в радиусе километра от точки нахождения. Приступаю…
Не знаю, что эта за штука, но она помогла. Трансляция этого безумства прервалась, как и связь со станцией. Ядро стало сильно сбоить. Пошла рябь.
— Теперь вы мои, — перешел я в режим берсерка, по желанию и отбросил винтовку. — Руками порву! — Зарычал я и побежал. Изо рта пошла пена. Удар! И голова красного летит в сторону. Он падает, заливая всё вокруг розовой жижей. Удар! И секундой раньше скалящийся Зерг, жегший пятки старухе факелом — валится с дырой в форме кулака в груди. Бабулька мертва. Ноги чёрные. Глаза выколоты ещё раньше.
— Прости. Не успел, — прошептал я, прикрыв её тело дерюгой.
Почувствовал опасность сзади и словно наполнился пузырьками шипучки. Хлопок и я за спиной снайпера, что целился мне в голову. Его я разорвал пополам, окончательно превратившись, в какого-то демона. Весь в крови пропитался. Волосы хоть выжимай.
— Ненавижу! — Вырвался утробный рёв из моей глотки, когда меня достал другой снайпер, попав в руку. Мизинец с левой руки выжгло напрочь. Этого гада я убивал медленно. Визжал как свинья, просил:
— Я заплачу. И девок тебе дам — молодых, здоровых, нетронутых. Берёг их для себя. Розочки нетронутые. Пощади… — Зажимал он раны на теле, отползая от меня и оставляя кровавый след на земле. Не пощадил.
Удалось зачистить деревню до того, как способности отключились. Всего одно ранение — мелочь. Обычный человек для меня теперь — не соперник. Понятна теперь охота на таких людей, одарённых силой. Мы сами по себе оружие.
— И что мне теперь делать? — Завернул я малышку, что лежала на столе в одеяло, и понёс на корабль, что прилетел по моему зову прямо сюда, перестав прятаться.
Как не удивительно, но на мои выкрутасы никто не обратил внимания. Не заметили, как я появлялся то тут, то там? Оно и к лучшему. Не хотелось светиться. Очень.
— Ты как? — Присела Наташа мне на колени и стерла слезу, что катилась из глаза. Я наблюдал через окно за спасёнными, что жались друг к дружке и шарахались от громких звуков.
Василиса вроде успокоилась. Эта та девочка, изнасилованная толпой на столе. Три раза пыталась покончить собой. Последний почти удался. Приставили к ней племянников. Теперь они её одну даже в туалет не отпускают.
— Погано. Сегодня заявились к ним, а завтра к нам? — Высказал свои опасения. Сердце болело. Хотелось что-то делать, куда-то бежать. Богдан проверил сводки — за месяц похожих нападений было пять. Пять, чёрт побери!!!
— У нас есть ты. — Обнял она меня, положив голову на плечо. — Богатырь, что пришел к нам словно со страниц сказки Алисы. Ты ведь нас защитишь?
— Я положу жизнь на это. Кто вас обидит, испытает все муки ада! — Обнял, я её в ответ, чуть оттаяв.
Глава 12
— Отец, отец!!! — Хлопал я его по щекам в панике. Первый его самостоятельный полёт на боте и тут такое. Слился с кораблём и уже двадцать минут слюни пускает. — Чёрт! — Побежал я в трюм, искать шапочку из фольги на голову, которую мы применяли на допросе того подонка. — Где же ты? Где? — Зарылся я в кучу хлама на продажу, расшвыривая его по сторонам. — Есть! — Метнулся обратно как можно скорей и нахлобучил её на тыковку папани, замерев в ожидании. Связь с кораблём должна вырубиться. Надеюсь, успел и он не превратился в овощ. Поджилки тряслись, а сердце замерло. Пот лил градом. — Да очнись ты! — Залепил ему пощёчину, трясущейся рукой в истерике. Из разбитой губы пошла кровь.
Наконец глаза стали открываться. Осмысленность в них отсутствовала.
— Папка! Папка! — Тряс я его за грудки, пытаясь достучаться. — Очнись, только очнись, — чуть не плакал я.
— Сын? — Узнал он меня, оглядывая помещение помутневшим взглядом. — Что произошло? Ничего не понимаю… Как в тумане. Слабость жуткая. Думать больно, — схватился он за голову и застонал, скорчившись.
— Слияние. Я же говорил быть осторожней, а ты, — махнул рукой и помог ему подняться, уложив на выдвинувшуюся из стены кровать. Пусть поспит, укутал его одеялом. Сам барахло распродам. Не велика мудрость — менять пылесосы на банки с вареньем.
Первое поселение называлось — «СССР». И жили там ещё со времён советов, украденные с Земли люди. Конечно, в их коллектив вливались новенькие, но порядки они перенимали местные.
На подлёте был остановлен системой ПВО, что настроена в параноидальный режим. Выстрелили блин по мне! Хорошо ракета была осветительная. Как только кучу не навалил? Надо было на Богдане лететь. В шаттле. Там пушки и броня. Там иконка на приборной панели.