— Чего радуешься, в лесу и засаду устроить проще.
— А сколько до города осталось? — Спросил я его, надеясь, что мы уже в окрестностях Октябрьска.
Командир молча глянул на карту лежавшую на приборной панели.
— Километров семьдесят. Въезжаем в опасную зону, усилить наблюдение. На болтовню не отвлекаться, только по делу. За ослушание прикладом в зубы. Новенький, отмечай все, что может показаться тебе странным.
— Хорошо!
Илья воткнулся в прицел пулемета. Он смотрел вперед и вправо. Мне досталось наблюдать за левой стороной. Третье лето за дорогой не было ухода. Самому полотну ничего не стало, но обочины начали зарастать молодой порослью. Еще лет пять и деревья будут расти вплотную к дороге. Новая поросль будет пробивать себе дорогу вверх через асфальт, и где-то лет через тридцать от дороги останутся одни воспоминания.
Дороги были как кровеносные сосуды в теле государства, обеспечивая питательными веществами и кислородом все необходимые органы. Но скоро этих сосудов не будет. Оставшееся в живых человечество, даже объединившись будет не в силах поддерживать огромной протяженности дороги в нормальном состоянии. Но человечество пока и не помышляет об объединении, ускоряя смерть организма.
Все чаще попадались леса у дороги. Деревья становились выше и стройнее. Такое изменение флоры наблюдается, когда выдерживаешь направление строго на север. Стайка берез опустила свои ветви, как красавица косы, до самой земли. Красивые деревья, настоящий символ русской природы.
Невольно залюбовавшись деревьями мне вдруг показалось, что среди листвы просматриваются какие-то железные конструкции. Даже отсвет солнечный пробежал по ним.
— Илья, поверни прицел на те березы, мне показалось, что я там что-то увидел. — Попросил я напарника.
Тот развернул пулемет в левую сторону.
— Чего там? — Не удержался командир, не получив от Ильи ответа.
— Видно плохо, солнце уже садится и засвечивает прицел. Давайте развернемся и проедем еще раз.
Командир достал рацию и доложи основной колонне.
— Остановитесь пока, мы сделаем разворот и проверим подозрительный участок. Парням мерещится что-то в кронах берез.
— Добро. — Раздалось из рации.
Командир, чтобы не доверяться полностью нашим страхам достал бинокль из бардачка.
— Давай, Семен на малом газу проедь еще мимо тех берез.
Я совсем не испытывал тревоги по поводу того, что мы увидели какие-то железки на деревьях. Может быть там были лежаки придорожных разбойников охотящихся на машины. Я бы на их месте был бы уже далеко.
— Что за хрень такая? — Удивленно сказал командир. — На антенны похоже.
Он потянулся за рацией, чтобы доложить основной колонне о своих наблюдениях. Вместо ответа рация начала свистеть и трещать на разные. Командир стукнул по танкетке несколько раз, но эффекта не было никакого.
— Твою мать! — Успел крикнуть водитель.
В тот же миг впереди машины раздался взрыв. Нас подбросило, ударило о землю. По кабине застучали пули. Машина покатилась в кювет. Я рефлекторно упал на сиденье и прикрыл голову руками. Пули часто ударяли в корпус машины и даже пробивали его.
Илья схватился за рычаги пулемета и припал к прицелу. Над головой загрохотали длинные очереди. Гильзы забарабанили по крыше. Переборов страх я поднял голову. Водитель лежал на руле. Лобовое стекло было выбито. Командир сидел в сиденье откинувшись и судорожно сжимал руку на шее. Из под руки хлестала кровь.
Я растерялся. Я был готов ко многому, но быть в гуще боя мне не приходилось. Что мне сейчас нужно было делать я не знал. Первое что пришло на ум, бежать в лес. Но я не мог бросить товарища отстреливающегося от врагов.
Пули продолжали ударять в машину. Нужно было действовать. С места командира имелся доступ ко второму пулемету. Я перелез между сиденьями и вылез в люк. Наш броневик скатился в кювет и дорога почти до самого верха защищал нас от неприятельского огня с той стороны леса. На нашей стороне засады не было.
Над головой пролетали трассеры. Солнце стояло на той стороне и светило мне в глаза, мешая обнаруживать стрелявших. Я дал длинную очередь над дорогой, затем еще. Над машиной пролетела реактивная граната и взорвалась в лесу. Затем несколько пуль ударили по крыше заставив меня спрятаться внутри.
Форма Ильи была в крови. Я понял, что он ранен, но Илья продолжал стрелять. Еще одна пуля прошила броневик и попала в грудь товарища. Илья присел, хрипя пробитым легким.
— Бери…бери автомат… и беги. Я их…дождусь. — Илья сорвал с разгрузки гранату и согнув усики выдернул чеку. — Беги! — Попытался он крикнуть, но закашлялся. Изо рта пошла кровь.
Мне действительно хотелось убежать, но чувство товарищеской взаимовыручки не давало мне этого сделать. Я попытался оценить свои шансы и свою пользу холодным расчетом, настолько насколько это было уместно в создавшейся ситуации. Выходило, что кроме героической смерти, от меня другой пользы не будет. Перед глазами встали отец и Камила и я понял, что еще хочу пожить.
Но время было потеряно на бесцельные сомнения. Я только успел открыть дверь, как машину сотряс взрыв. Меня выбросило взрывной волной наружу, сильно ударив головой о дверной проем. Тьма сразу поглотила меня.
Сознание приходило ко мне, когда меня тянули куда-то за ноги. Голова стукалась о неровности. Потом снова потеря сознания. Затем я почувствовал как меня заталкивают в жаркое нутро автомобиля. Голоса громко ругаются матом. Я чувствую страх и боль, но так будто они не мои, я мне просто дали немного почувствовать за чужого человека.
Сознание надежно вернулось ко мне в машине. Болела голова и сильно доставал свист в ушах. Руки у меня были связаны. Справа сидел вооруженный человек. Он дремал, обнявшись с автоматом. Впереди сидели двое, водитель и пассажир. Мы ехали между полей. Автомобили впереди нас поднимали страшную пыль. Древний автомобиль на котором меня везли никогда не имел кондиционера, а его пассажиры не решались открывать окна, чтобы не напустить пыли.
Меня мучили вопросы, куда меня везут и кто эти люди. Предчувствия были самые неприятные. Сквозь прикрытые веки я попытался оценить обстановку. Человек справа дремлет. Можно попробовать забрать его оружие и пострелять передних. Насколько я отсрочу свою смерть? Наверно ненадолго. Но плен, и издевательства там пугали меня сильнее. Я стал молиться, чтобы человек рядом со мной не открыл глаза.
Для начала я попробовал пошевелить ногами. Они повиновались мне. Понапрягал различные части тела, боясь что пока я был в шоке мог не почувствовать ранения. Боли не было. Вернее она была, но вполне ожидаемая, как от удара. В голове пронеслась раскадровка того, как я расправлюсь с людьми в машине. Мне хотелось действовать, пока не было упущено время.
Автомат который держал человек справа от меня стоял на предохранителе. Мне очень хотелось надеяться, что патрон в нем загнан в патронник, иначе мне придется замешкаться со связанными руками. Я сделал несколько глубоких вздохов, чтобы справиться с волнением. От выброса адреналина затряслись руки и заколотилось сердце громче контузионного свиста в ушах.
Мужчина словно почуял мое намерение и зашевелился. Это послужило сигналом к началу действий. Я ударил ему ботинком в шею, надеясь разбить кадык. Голова мужчины ударилась о голое железо кузова. Связанными руками я выдернул из его ослабевших рук автомат. Обеими руками ухватился за пистолетную рукоятку автомата и пальцами левой руки снял с предохранителя. Пассажир с переднего сидения уже наполовину обернулся в мою сторону. Я выстрелил в него прямо сквозь сиденье. Одна длинная очередь. Оружие сильно мотало в неудобном положении. Водитель держа руль одной рукой, второй достал пистолет и направил в мою сторону. Но он не мог так изогнуть руку, чтобы выстрелить в меня. Я выстрелил и в него. Водитель упал на руль.
Действовать нужно было очень быстро. Я повалил водителя в сторону, перебрался на его сторону и сел поверх него. Голова уперлась в потолок, а ноги почти не доставали педали. Под задницей дрыгалось тело в предсмертных муках. Я дернул руль влево и соскочил с проселка. Машина запрыгала на неровностях поля. Переключать скорость связанными руками не представлялось возможным, не выпуская руль. Длинной, пологой петлей я сделал разворот чтобы вернуться на дорогу. Пока я разворачивался пересчитал машины которые ехали вместе со мной. Помимо моей было две легковушки и два «УАЗика». Я видел удивленные моим маневром лица. Пыль мешала понять им, что произошло в машине.
Вдруг заработала рация убитого мужчины с переднего сиденья.
— Костян, что у тебя? Куда вы ломанулись?
Понятно, что если я не отвечу, они поймут, что с Костяном что-то не так.
— Костян, ответь. — Настаивал голос в рации. — Не дури, мы все на нервах.
Мне было глубоко плевать на моральное состояние говорившего. Все что мне хотелось, это оторваться от преследователей. Я уместно полагал, что если поеду в противоположную сторону, то смогу вернуться назад на трассу. А там и до своих недалеко.
Машина с ходу залетела на дорогу. Я ударился головой о крышу. Отключенный ударом ноги мужчина исчез из обзора салонного зеркала. Его состояние меня беспокоило больше всего. Не хватало, чтобы он пришел в себя.
Я прибавил газу. Старый автомобиль с наверняка изношенным мотором не сразу отреагировал на мои действия. Только немного подумав он начал ускоряться. За мной клубилась пыль мешавшая понять, началась за мной погоня или нет.
— Слушай, скотина! Если это твоих рук дело, то знай, что смерть моих товарищей будет на тебе. Костян, если ты жив, дай знак, или через пять секунд я открываю огонь.
А парни не шутили. Они готовы были пожертвовать своими товарищами, чтобы остановить меня. Не успел я додумать мысль, как заднее стекло прошила пуля и вошла в панель. Я принялся вилять по дороге, мешая целиться. Еще одна пуля прошла у меня возле уха и вылетела в лобовое стекло, проделав в нем большую дыру.
Труп подо мной здорово мешал управлять машиной. Без него я мог бы пригнуться, уменьшив свою проекцию, а так я занимал полмашины своей «могучей» спиной. Пули продолжали залетать в салон. Любая из них могла оборвать мою насыщенную приключениями жизнь в любой момент. Или могла попасть в жизненно важный узел автомобиля и обездвижить его, что могло немного отсрочить мою смерть.