задачи.
— Вон оно что. Тихая мобилизация.
— Я думаю, да, мобилизация. Но будь уверен, случайных не возьмут, поэтому тебе и предложили.
— Шанс прожить короткую, но яркую жизнь?
— А если некому будет защищать «Элеватор» то даже слесарь не проживет долго. Спокойная жизнь в наше время совершенная иллюзия. Мираж. Зашло солнце за тучи и он пропал, хотя секунду назад казался реальным.
— Убедил, про мираж. Пойду завтра к Старостину. А пока сбегаю к Камиле. — Я выскочил в коридор.
— Ей пока не говори! — Крикнул вслед отец.
При всей, кажущейся альтернативности предложения, выбора у меня не было. Через неделю я поступил на службу. Вначале, она напоминала учебку. Теория, ситуация в мире, который ограничивался примерно пятьюстами километрами в радиусе от «Элеватора». Знание оружия, стрелкового и всякой «карманной» артиллерии. «Немые» знаки используемые для раздачи команд. А так же большое количество тестов, которые по моему мнению, должны были раскрыть нашу способность к нестандартному мышлению. Была и стрельба. Тоже со своими закавыками. На полигоне размещались мишени имеющие разную степень значимости. Я стрелял исходя из собственных догадок. Никто о моих результатах не докладывал, хотя мне было жутко интересно узнать, каким критериям я соответствую.
Через целый месяц регулярных занятий и тренировок началось разделение по специальностям. Я попал в разведку. Если не считать, что это было наиболее рискованное подразделение, то я был рад попасть именно туда. Со мной оказался и Андрей, тот самый, из секс-шопа.
— Я хотел на тебя обидеться вначале, за то что ты разнес по всем о том случае, но потом понял, что так даже лучше. Старостин заметил меня, даже расспросил, как мне на ум пришло использовать куклу. Так что, Серега, продолжим вместе.
— Я рад, что мы вместе и что ты не сердишься. Это все из жалости к моим товарищам из цеха. Сидят безвылазно годами на работе, вот я и решил их немного развеселить.
— Забудь! — Андрей протянул мне руку. — Василенко моя фамилия.
— Тарасов.
— Чую, Серега Тарасов, что отправят нас скоро по степям и лесам скакать. Добывать ценную информацию.
— Согласен.
Процесс постижения новой специальности был нелегок, но интересен. С нами работали настоящие инструкторы, прошедшие не одну горячую точку. У меня в голове не укладывалось, как смог один человек собрать в своем «Элеваторе» каждой твари по паре. Натуральный ковчег на случай конца света.
Оружие нам выдавали соответствующее выполняемым заданиям. Я узнал, что в нашем арсенале имеются бесшумные «винторезы». Их было немного и ценились они на вес золота. Человек, которому они доверялись в бою, должен быть профессионалом с большой буквы. Мои результаты не дотянули до владения этой винтовкой. Мне по штату была положена обычная СВД или же простой «калаш» с подствольником, в зависимости от возложенных на подразделение задач. Андрею же доверили «винторез». Оказывается, что он и до катастрофы умел управляться с этой сложной штукой.
Помимо стрельбы и тренировок мозга было много физической подготовки. За территорией забора была оборудована скрытая от посторонних глаз полоса препятствий. На жарком летнем зное, нередко в дыму, до полного изнеможения сил приходилось бегать, карабкаться, прыгать, таскать на себе товарищей, изображавших раненых. Но я крепчал. Тело загорело и подсохло. Мышцы налились силой. Я все больше сам себе казался оружием. Профессиональные инструктора научили нас таким способам вывода человека из строя при помощи одних приемов, что я начал понимать, насколько опасным может быть это знание.
Теперь, редкую ночь мне приходилось ночевать дома. Добравшись из последних сил до Камилы, там я и оставался до утра. У отца тоже были какие-то амурные дела, поэтому нам обеим мое отсутствие было на руку.
Закончился август. Его беспощадное солнце выжгло степную траву до золотисто-белого цвета. Ветер сменился на северо-западный. По утрам на металлических поверхностях уже лежала роса.
Днем температура все равно еще стремилась к тридцати градусам, но ей все реже удавалось доползать к этой отметке. А потом начались дожди. Смена погоды совпала с моим первым заданием.
Группу из двенадцати человек отправили в предместья военной части, ныне занятую неизвестной группировкой. По прямой до места назначения было километров четыреста, а если ехать через Октябрьск, то и все пятьсот. Второй вариант был безопаснее. На всем протяжении пути до Октябрьска стояли наши секреты. За Октябрьском уже считалось, что дорогу контролируют враги.
Нам то и предстояло узнать, где, в каком количестве и качестве околачиваются враги. По возможности дойти до территории военной части и понаблюдать за всеми передвижениями неприятеля. Задание было очень опасным, но мне оно будоражило кровь.
Накануне выступления, нас разделили на четыре боевых тройки. В случае удачи каждой, мы должны были с разных сторон подойти к военной части и наблюдать каждая свою сторону. Были продуманы все пути отхода, возможность плена, возможность захвата «языка», и конечно же полная неудача. Я не верил в неблагоприятный исход. По молодости, да по неопытности я все еще был оптимистом.
По заверению нашего командования, дождь наилучшая маскировка секретной операции. Как-то они сумели договориться с богом и дождь лил не переставая. Броневики вывезли нас за Октябрьск, высадили в чистом поле и вернулись обратно.
Главный над всем нашим подразделением был Егор Турсунов. Бывший офицер, ветеран войны. Он попросил накрыть его непромокаемыми плащами. Развернул под зыбкой крышей карту и отметил наше местоположение.
— До этой деревни идем вместе. Главное — никому не попасться на глаза. Ни плохим, ни хорошим. О нас никто не должен знать. За три дня мы должны одолеть расстояние до военной части, а там разойдемся по плану.
Егор сверился с компасом, указал рукой правильное направление и наша группа выстроившись друг другу в затылок направилась на свое первое задание. Под ногами хлюпала жижа. К ботинкам липла грязь. Подошвы вскоре стали напоминать комья грязи, на которые было неудобно наступать.
Сторонясь любых дорог, мы заметили, что дикой фауны немного прибавилось. Несколько раз из пелены дождя на нас выбегали косули, останавливаясь на мгновение, чтобы убедиться в том, что мы не призраки, и убедившись молниеносно исчезали снова. Попадались нам и дрофы, и куропатки и даже зайцы. Было как-то приятно, что природа восстанавливала численность животных, компенсируя исчезновение людей. Пользуясь тем, что нас вел командир и можно было немного отвлечься от дороги я решил поразмышлять.
Если бы природа дала человеку второй шанс жить на планете, но в обмен он должен был пообещать жить в гармонии с природой, то как бы это выглядело? В природе существует цепь питания, кто-то кого-то обязательно ест. Если представить человека гармоничного, то он тоже должен питаться. На траве он долго не проживет, все таки желудок у него не четырехкамерный, как у коровы. Мясо тоже должно в нем присутствовать время от времени. Но человек не наделен быстрыми ногами, чтобы догнать мало-мальскую живность. Ему обязательно нужно придумать какое-то приспособление чтобы облегчить охоту. Сперва он придумает дубинку, потом лук, потом ружье, а там опять понеслась вся цивилизация под откос. Получается, что нет у нас другого выбора? Как-будто нет. Но я чувствовал, что он должен быть. Кто-то же запускал летающие тарелки.
По моим представлениям за техническим прогрессом обязательно должна была подтягиваться духовность. Не религии, не философии, а такое же научное познание природы вещей. Держа в одной руке автомат, в другой обязательно должен лежать в противовес мой духовный мир. Он должен быт настолько же развитие духовного мира какого-нибудь средневекового воина, как мой автомат совершеннее его топора.
Катастрофа, случившаяся с человечеством не была наказанием за технический прогресс, ибо он сам по себе благо, наказание было за слишком большой разрыв между техническим и духовным развитием.
Есть свидетельства того, что Землю, на заре человечества, не раз посещали инопланетяне. Есть предположения, что они несли знания примитивной цивилизации людей. Но что мы знаем? Цивилизация не смогла их удержать. А если представить, что инопланетяне просто взяли бы и дали тем людям свою технику, оружие. Я думаю, что конец мира наступил бы незамедлительно.
Тем кто выживет после катастрофы надо будет непременно это учитывать. Больше смотреть не под ноги, а вглубь себя. Слушать душу и меньше хвататься за калькулятор.
Небо немного разошлось перед ночлегом. Поужинав холодным и расставив посты мы улеглись под открытым небом. В свою очередь дежурить я постоянно отвлекался на высыпавшие на небе звезды. У горизонта ходили тучи и сверкали отблески молний, а над нами раскинулось безмятежное звездное небо. Я чувствовал себя пылинкой в этом космосе. Но не брошенной, забытой и никому не нужной, а пылинкой, которая была частью космоса. Без меня мир был бы не полным.
Странные мысли для бойца накануне опасного мероприятия. Мне они помогли поверить в то, что я являюсь частью грандиозного плана вселенной, согласно которого человечество обретет новую, более гармоничную жизнь. Прекрасная мотивация.
Утро разбудило каплями моросящего дождя. Я только пригрелся после смены. Наскоро позавтракав мы снова двинулись молчаливыми призраками.
К полудню мы внезапно наткнулись на деревушку. Командир сверился с картами и заключил, что мы немного сбились. Деревня должна была остаться в десятке километров от нашего маршрута.
Мы поспешили скрыться пока нас не заметили. Вдруг, сквозь шум дождя долетели крики и выстрелы.
— Тарасов и Василенко обойдите со стороны того оврага и понаблюдайте что здесь твориться.
Мы с Андреем скинули лишний груз. Я взял автомат, а Андрей свой винторез. Мы спрыгнули в овраг и двинулись в сторону деревни по мягкому дну из грязи и травы. Разросшиеся клены в конце оврага позволили нам приблизиться вплотную к источникам криков.