— Неужели здесь еще живые есть? — Спросил я Андрея.
— Не местные. Говорят крестьяне подались в города на зиму. Подальше от всяких Панюшек и «Армий Возрождения». Зимой в городе, особенно если держаться вместе, намного безопаснее. Помарадерствовать опять же можно.
— Глядишь, они и зомби постепенно перебьют. Зимой их можно брать тепленькими.
Андрей хохотнул над моей шуткой.
— А мне как-то не смешно в этот раз. Не пойму только отчего? Предчувствия меня мучат, или переживаю, что свадьба сорвалась?
— Ты знаешь, у меня тоже немного на душе паршиво.
— Хорош там как бабы каркать. Всё будет хорошо. Легкая прогулка по заснеженному лесу, побеседуем с колхозниками, узнаем, что у парней рация сломалась и назад. Новый год скоро. Единственный праздник в году, когда разрешено выпить. Я не могу пропустить такое событие. — Николай Калядин, косая сажень в плечах, бывший десантник всегда был прямолинеен как его крупнокалиберный «Утес».
Грузовик остановился посреди снежного поля. Во все стороны, куда ни глянь только искрящийся на солнце снег и редкие лесочки, выделявшиеся темными стволами на белом. Бушевавшая до этого трое суток метель сравняла весь пейзаж.
— Приехали! — Раздалось из переговорного устройства. — Дальше пешком.
Минут тридцать у нас ушло на то чтобы экипироваться и встать на лыжи. Территория на которой мы находились считалась ничейной. Для местных жителей это было плохо вдвойне. Их грабила и «Армия Возрождения» и бригады Панюшки.
Наша, спевшаяся в боях, дюжина шла след в след друг за другом. В белых зимних накидках, с оружием, задрапированным белой тканью. Шлось легко. Морозец после метели крепчал. Путь предстоял не близкий. Если всё пойдет хорошо, то только к завтрашнему вечеру мы прибудем на место.
На стоянку стали в лесу. Палатки поставили на еловые лапы и немного припорошили снегом, чтобы тепло не отдавали так быстро. Забрались в спальные мешки и предались сну, чередуя дежурства.
Зубы отстукивали чечетку, что в спальном мешке, что на дежурстве. В ночь мороз стал еще крепче. Ветки и стволы в лесу начали потрескивать. То и дело приходилось вскидывать автомат с прибором ночного видения, принимая треск за крадущегося врага или зверя.
С утра, вся наша команда, так же как и я, промерзшая до костей, согревшись горячим чаем, бодренько двинулась к следующей цели. Снег хрустел под лыжами и этот звук разносился далеко по округе.
Зайцы и лисы уже успели нарушить девственную чистоту и целостность свежего снега. Их неровные дорожки все чаще пересекали наш маршрут.
— Когда все закончится, я построю себе дом в лесу и буду в нем жить, до самой смерти. Какое спокойствие вокруг, так бы и дышал им. — Олексей нарушил тишину.
— А что должно закончится? — Спросил Турсунов.
— Ну… всё. Зомби вымрут, вражда закончится между группировками, государства появятся какие-никакие, порядок наступит. Тогда я смогу с чистой совестью бросить оружие и жить в лесу.
— Думаю, Олексей, что даже те кто родился после катастрофы не доживут до тех времен счастливых. Есть ощущение, что всё только начинается. Поэтому можешь просто уйти в лес, в те места где и раньше людей было немного и осесть там.
— Носи только гранату на поясе всегда с собой. — Со смешком предложил Марат.
— Зачем это? — Удивился Олексей.
— Когда воды тебе подать никто не сможет, дернешь за колечко и прекратишь свои мирские страдания.
— А я чё, один что ли уйду. Бабу возьму с собой или двух, чтоб беременели по очереди. Пусть хохлята плодятся вдали от исторической родины.
— Через тысячу лет Украина будет где-то в Уральских горах. Фамилия только у всех будет одна. — Усмехнулся Калядин. — А как твоя фамилия, Олексей?
— А что?
— Интересно просто.
— Иванов. — Ответил Олексей.
— Да ладно заливать, скажи честно.
— Паспорт дома оставил, как вернемся покажу.
— А чего это ты вдруг Иванов? — Спросил Егор. — Кацапская же фамилия.
— У жены взял, после свадьбы. — Олексей ответил так, словно ему надоела эта тема.
— А свою куда дел?
— Сменил же, говорю!
— А мне интересно, Олексей, какая у тебя была фамилия до свадьбы? — Включился в разговор Марат.
— Перевернихата. — Скороговоркой произнес Олексей.
— Как, как? — Марат и остальные уже начинали смеяться.
— Всё, один раз сказал и хватит. — Олексей уже начал сердиться.
Солнце к полудню стало пригревать и я согрелся окончательно. Под мерное движение лыж, я даже задремал. С опытом приходит такая способность. Мои товарищи пользуясь случаем вспоминали случаи из прошлой жизни, шутили, смеялись, а мне как-то было не до смеха. В глазах до сих пор стояла Камила со слезами на глазах. Угрызения совести не давали мне вздохнуть свободно, забыть и подключиться к разговору. По приезде назад нужно было придумать для моей возлюбленной какой-то неожиданный подарок.
Если не вспоминать о том, что мы находимся на территории противника, то наш выход вполне можно было считать туристической прогулкой. Двигались мы с запланированной скоростью и на место назначения прибыли вовремя. Солнце только начинало прятаться за холм. Снег озарился красноватым отсветом, превратив окружающий пейзаж в марсианский. Егор сверился с азимутами оставленными прошлыми группами.
— Вон под тем деревом должен быть вход в землянку.
Мы быстренько подрулили к еле заметному холмику, побросали с себя все лишнее и принялись раскапывать. Карта не врала. Под руками появилась деревянная дверь, а точнее просто приставленный ко входу деревянный щит.
В землянке было темно и тепло, в сравнении с улицей. Пахло немного прелой листвой и землей. Мы разожгли «керосинку», чтобы по очереди разогреть свои мерзлые консервы. К бывшим запахам добавились новые, съедобные. Стало уютно и захотелось спать.
— Слушаем план. — Видя наше состояние заговорил Егор о делах. — Времени ждать у нас совсем нету. До трех часов ночи спим, а потом выходим. До каждой деревни по два часа ходу. Каждой группе по одной, а я беру две. Как только кто-то обнаруживает группу Нигматулина, или точную информацию о том где она находится связываемся условными сигналами по рации. В одиночку не отбивайте, ждите подкрепления. Если узнаете, что спасать некого, даете всем сигнал и возвращаемся к этому месту.
Разместиться лежа в землянке двенадцати бойцам с рюкзаками и оружием было совсем не реально. Я подстелил под себя спальник, оперся о земляную стену и уснул. Товарищи еще некоторое время тихо переговаривались, но тоже вскоре замолкли.
В эту ночь моего дежурства не было и я проспал часов семь без перерыва. Когда Егор стал всех будить, я понял насколько мне не хочется снова выбираться на морозный воздух, но вариантов не было. Со сна зубы клацали друг о друга. От клацанья начинало сводить челюстные мышцы. Говорить приходилось через сжатые зубы, иначе не получалось нормально выговаривать слова.
Всё, что могло нас скомпрометировать в глазах потенциального противника мы оставили в схроне. Накидки, чехлы, прицелы, бесшумные приборы. К деревне двинулись налегке.
Наша хроническая тройка припустила с места в галоп, чтобы быстрее согреться. К пяти часам мы почти наткнулись на первые дворы деревни. Ни единого пятна света не предупредило нас о том, что впереди деревня. Темные тени дворов на фоне чуть более светлого пятна ночи. Забрехали собаки. Мы прошлись по единственной улице в деревне, выбирая дом в который стоит постучаться.
— Стучаться надо в самый большой дом, там наверняка председатель живет, или как там они сейчас называются? — Предложил Марат.
— Я тоже так считаю. Он должен больше всех знать.
Я чувствовал как в черные окна на нас смотрят испуганные глаза местных жителей. Какого лешего вооруженная группа людей слоняется среди ночи в их деревне? Представляю, насколько они запуганы разными бандами недочеловеков, для которых забрать последнее, изнасиловать, просто поглумиться над человеком и даже убить, просто забава, за которую ни перед кем отвечать не придется.
— Смотри, вот у этого дома ворота самые большие и колонны на крыльце. — Марат махнул в сторону приметного дома.
— Ладно, начинаем с него. — Согласился Андрей.
Скрипнули петли не смазанных ворот. С задов поднялся собачий лай. Андрей приказал нам обойти дом вокруг. Я прошел мимо деревянных навесов, дошел до сарая. Возле него сидела здоровая овчарка и истошно лаяла на меня. Мне подумалось, что в других деревнях таких собак уже съели давно.
С Маратом встретились посередине длинного сарая.
— Зажиточно живут. Чуешь как скотиной пахнет?
— Нет, я не деревенский.
— Поверь, там корова точно есть, а может и не одна.
— Псина не подпустит к двери, а так можно было бы и проверить.
— Ну ладно, мы здесь не коров считать, пошли назад.
Андрей уже общался с хозяином дома через дверь.
— Я же говорю, что мы бойцы Панюшки, на задании мы. Машину в метель разбили, вот и шастаем пешком. Пустите обогреться, мы вас не стесним.
— Откуда мне знать, что вы не просто разбойники с большой дороги. Назовите из какой вы бригады, кто главный у вас. — Пробубнил голос из-за дверей.
— Черняховские, бригадира нашего зовут Мангал. — Согласно нашим сведениям в здешних окрестностях с Панюшкиной стороны командовал именно этот бригадир.
Голос некоторое время не отвечал. Мне показалось, что там шепчутся. Может он с женой обсуждал что делать.
— Отец! — Не выдержал Андрей. — Мы ведь тебя по хорошему просим. Сейчас подпалим твою шикарную избу, да пойдем других хороших людей искать.
— Хорошо, хорошо, не злись. Время сейчас такое, что никому веры нет. Боимся мы всех.
Лязгнули железные щеколды, коих с той стороны было наверное много. Свет ударил нам в лица и прошелся по одежде.
— Проходите, пожалуйста. — Пригласил хозяин.
Я вошел первым, за мной Марат, и последним Андрей. В коридоре было совершенно темно. Хозяин погасил фонарь.
— Держитесь левой рукой за стену пока не упретесь в дверь. — Посоветовал он нам.