В 1899 году Российский Госбанк повысил процентные ставки с 4,5 до 5 %, а золотовалютные запасы Госбанка стали стремительно сокращаться – с 1008 млн рублей в январе 1899 года до 858 млн в октябре. Коммерческие банки прекратили финансировать биржевые спекуляции и затребовали назад ссуды, что, естественно, вызвало волну банкротств. Пресса вновь наполнилась причитаниями о гибели отечественной экономики:
«Мы переживаем кризис, развитию которого не предвидится конца. Торговые бюллетени приносят нам с каждым днем все новые и новые понижения самых солидных ценностей… На бирже с каждым днем становится все хуже и хуже, положение приобретает положительно угрожающий характер».
1 января 1901 года «Новости» подводили итоги второго кризисного года:
«Деловому миру истекший год принес новые огорчения. Торгово-промышленный кризис постепенно обострялся, достиг предела, который превзошел опасения самых мрачных пессимистов. Резкое падение курсов разных ценных бумаг, банкротства, сокращение размеров производства на фабриках и заводах – таковы наиболее наглядные проявления этого кризиса… Перечисление банкротств только крупных предприятий могло бы составить своего рода весьма почтенных размеров мартиролог. Так, в Петербурге прекратила платежи известная фирма Паллизена с пассивом свыше 6 млн руб., а также популярная банкирская контора Кузнецова и Никитина. На Волге ликвидировало дела старейшее пароходное общество «Зевеке». В Варшаве покончили свое существование несколько фирм, успешно ведших свои дела в течение десятков лет… Если ранее кризис испытывала главным образом металлургическая промышленность, то в минувшем году он распространился почти на все отрасли».
Кризис прекратился только в 1903 году, а в 1904-м отечественная промышленность вновь воспрянула благодаря оборонным заказам, посыпавшимся на нее с началом Русско-японской войны. Однако вскоре разразился кризис иного рода: русский пролетариат, озлобленный безработицей и низкими зарплатами времен кризиса 1899–1903 годов, решил, что ему нечего терять, кроме собственных цепей, и полез на баррикады.
Не успела Россия выбраться из своей первой революции, как на Западе разразился новый кризис. В начале 1907 года в Нью-Йорке произошел обвал на бирже, и, если бы не капиталы Джи Пи Моргана, пришедшего на помощь правительству, США ждал бы дефолт. Кризис распространился на Европу и, конечно же, ударил по России. Это был последний собственно экономический кризис Российской империи.
С приходом к власти большевиков и после их отказа от уплаты долгов прежних правительств советская Россия превратилась не только в политического, но и экономического изгоя. И в этой полной изоляции никакие мировые кризисы ее экономике были не страшны. Но первый же прорыв – установление тесных экономических отношений с Германией – привел к прежним результатам. Разразившийся в Германии в 1922–1923 годах кризис ощутимо ударил и по СССР. В Германии упал спрос на советское сырье, и валютные поступления практически полностью прекратились. А германские банки даже под гарантии своего правительства больше не могли предоставлять кредиты советским внешнеторговым организациям, так что остановились и закупки многих важнейших товаров и оборудования для советской промышленности.
Еще серьезнее оказались последствия мирового экономического кризиса рубежа 1920–1930 годов. После обвала американских бирж наблюдалась та же картина, что и после краха 1923 года в Германии. Цены на сырье упали до минимума, и закупать товары, материалы, оборудование и технологии, необходимые для громогласно объявленной индустриализации, оказалось не на что. Партии и правительству пришлось до разумного минимума сокращать «импортные контингенты», а для оплаты срочно продавать золото и музейные ценности по бросовым ценам.
Падение цен на сырье болезненно отражалось на советской экономике и в дальнейшем. Да и рухнула она окончательно после падения мировых цен на нефть. И никакой железный занавес не смог ее защитить.
Инаугурационная речь Дмитрия Медведева 7 мая 2008 года была полна оптимизма. «Мы будем добиваться внедрения инновационных подходов во все сферы жизни, строить самые передовые производства, модернизировать промышленность и сельское хозяйство, создавать мощные стимулы для частных инвестиций и в целом стремиться к тому, чтобы Россия прочно утвердилась среди лидеров технологического и интеллектуального развития», – заявлял он тогда.
Для громких заявлений имелись основания. Почти сразу после вступления Медведева в должность – 19 мая 2008 года – индекс РТС достиг абсолютного максимума в 2478 пунктов. Правительство прогнозировало рост ВВП в 2008 году в 8,5 %.
Наверное, президенту Медведеву просто не повезло. Он, как говорится, «открыл длинную позицию перед началом глубокой коррекции». То есть вступил в должность перед самым началом масштабного кризиса. Ничем, кроме стечения обстоятельств, это объяснить невозможно. Даже теория заговора не работает. Потому что президентские выборы в России прошли точно в конституционные сроки – 7 марта. И Медведев победил на них в первом туре и за явным преимуществом.
Другое дело, что первое время Дмитрий Медведев старался глобальный кризис не замечать. Само слово «кризис» в выступлениях Дмитрия Медведева прозвучало лишь 7 июня 2008 года на XII Международном экономическом форуме в Санкт-Петербурге. «По некоторым прогнозам, нынешний кризис может повторить самые тяжелые случаи в мировой истории, когда в ряде стран на протяжении нескольких лет подряд темпы роста экономики снижались ежегодно более чем на 5 %», – признал президент России.
Однако в то время Дмитрий Медведев больше критиковал мировые финансовые институты и политику США, а о влиянии кризиса на Россию не говорил вовсе. «Отмечу, что развернувшиеся на наших глазах кризисы – финансовый кризис, рост цен на природные ресурсы и продовольствие, а также ряд глобальных катастроф – ясно показывают, что система глобальных институтов управления не соответствует стоящим перед ней вызовам», – утверждал тогда президент.
И хотя выражение «Россия стала островом стабильности в море кризиса» принадлежит не Дмитрию Медведеву, а его предшественнику Владимиру Путину, видимо, президент в то время разделял концепцию, озвученную Путиным уже в ранге премьер-министра.
О том, что «ситуация с ликвидностью тяжелая», президент Медведев впервые заявил лишь 29 июля 2008 года на встрече с председателем правления Сбербанка Германом Грефом. Правда, тогда он больше хвалил российский фондовый рынок.
«Вообще, мы все много занимаемся фондовым рынком. Он сегодня один из самых привлекательных в мире. Именно вследствие того, о чем вы сказали, – кризиса на мировых финансовых площадках и определенных проблем с ликвидностью. Я считаю, что перспектива развития нашего фондового рынка чрезвычайно благоприятна. При этом оно, вне всякого сомнения, скажется и на состоянии всего финансового рынка. А мы с вами помним, что у нас есть особая задача превращения России и соответственно Москвы в один из мировых финансовых центров», – отметил под прицелом телекамер глава государства.
Напомним, что 29 июля 2008 года индекс РТС составлял 1896 пунктов, то есть успел потерять 25 % от пиковых значений. А уже в августе резко увеличилось число дефолтов на рынке рублевых облигаций. Рынок же акций покатился вниз так стремительно, что ФСФР впервые с начала кризиса пришлось прибегнуть к тактике приостановки торгов. Но президенту было не до этих мелочей. Ведь 8 августа началась первая в новейшей российской истории война с соседним государством – Грузией.
Поэтому о финансовом кризисе президент Медведев вспомнил лишь 11 сентября 2008 года на совещании по вопросам создания в России международного финансового центра. «Очевидно, что последствия финансового кризиса, который начался летом прошлого года и продолжается до сих пор, коснулись и нашего рынка, как и большинства других национальных рынков», – признал Дмитрий Медведев. Отметим, что к тому времени дефолты по облигациям и приостановки торгов на рынке акций стали уже рутинным явлением, а индекс РТС опустился до 1298 пунктов. То есть российский фондовый рынок потерял половину капитализации относительно летних максимумов.
Можно только констатировать: для того чтобы президент Медведев заметил наличие в стране экономического кризиса, потребовалось четыре месяца. И за год его президентства на борьбу с кризисом пришлось всего восемь месяцев. Правда, после этого «периода молчания» глава государства резко активизировался. Основным направлением борьбы с финансовым кризисом стало вливание в экономику государственных средств.
На встрече 15 сентября 2008 года с представителями предпринимательского сообщества Дмитрий Медведев заявил: «Падение фондового рынка и отток иностранного капитала высветили и еще одну серьезную проблему: наше присутствие на отечественном фондовом финансовом рынке все еще крайне мало. Я имею в виду и государственные финансовые институты, и частные страховые компании, и пенсионные компании. А ведь во всем мире именно эти игроки стабилизируют общую ситуацию на финансовом рынке. Нам сейчас нужно эту ситуацию грамотно использовать, применить накопленные ресурсы, активно заниматься созданием новых институтов».
Впрочем, именно в это время заявления президента России и других высокопоставленных чиновников приобрели некоторую противоречивость. Так, на той же встрече 15 сентября Дмитрий Медведев заявил, что вовлеченность России в мировую экономику очень значительна, поэтому «состояние мировых рынков, в том числе финансовых, оказывает решающее влияние на ситуацию в России». И добавил: «Несмотря на те глобальные экономические проблемы, которые есть сегодня, тем не менее ситуация в нашей экономике в целом абсолютно стабильна, у нас уж точно нет ни кризиса, ни предкризисной ситуации – развитие идет».