Окончательных данных о погибших и раненых не существует. В правительственном сообщении говорилось о 1282 погибших, частная печать писала о 1138, а двадцать лет спустя большевистские агитаторы, готовя народное мнение к убийству царя, говорили уже о десяти тысячах погибших. Но, видимо, наиболее достоверна другая цифра: на Ваганьковском кладбище, на которое свезли всех погибших на Ходынке, было вырыто в тот вечер 1800 могил.
Царю доложили о трагедии в 10.30 утра. В 12.30 за семейным завтраком решили не отменять праздничных мероприятий, запланированных на 18 мая. Это вызывает удивление даже по прошествии многих лет.
Дело в том, что на второй день после прибытия царя в Москву, 7 мая, стало известно о смерти австрийского эрцгерцога Карла-Людвига. В знак траура в Москве тут же были отменены запланированные на тот день церемонии. Были даже, как записал в дневнике Николай II, отменены столь любимые им «объезд лагеря и зоря с церемонией (смотр гарнизона. – Прим. ред.)».
К сожалению, трупы Ходынки не стали таким поводом. Развлечения продолжались и в тот день, и еще неделю, вплоть до дня рождения «любимой Аликс».
«Подавленные ужасными сценами, народные массы стали большею частью расходиться. В течение почти целого дня тянулся народ длинными вереницами обратно. Все шли усталые, измученные, бледные, пораженные случившимся», – пишет безымянный наблюдатель.
Навстречу на телегах везли свежие гробы.
Этих людей и эти гробы должен был видеть Николай II, направляясь из Кремля по Петербургскому шоссе к Ходынке. Вместе с ним навстречу телегам с трупами шли толпы к Ходынке за дармовым угощением и «царскими гостинцами».
На поле шумел праздник. Раздавались «гостинцы», пиво и мед лились рекой, «знаменитый канатоходец Молодцов» ходил по канату с кипящим самоваром, в трех театрах, смонтированных на поле, показывали спектакли – «Руслан и Людмила», «Конек-Горбунок», «Ермак Тимофеевич, или Завоевание Сибири». Развлекал публику дрессировщик Дуров, гвоздем его программы были «козел, ехавший на волке», и «кошка, танцующая на голове дога».
Когда в 14.10 Николай II с Александрой вошли в двухэтажный царский павильон, покрытый громадным жестяным куполом, сверкавшим на солнце, его встретили криками «ура», гимном, пушечным залпом, в небо взвились воздушные шары, а двухтысячный хор исполнил «Славься» из оперы «Жизнь за царя». Помахав уже подвыпившей толпе, через двадцать пять минут Николай уехал на встречу с поместными дворянами и старшинами.
А вечером был бал, который устраивал французский посол Луи-Густав Монтебелло. Открыли бал царь в паре с супругой посла и царица с послом.
Перед сном царь записывает в дневнике: «До сих пор все шло, слава Богу, как по маслу, а сегодня случился великий грех. Толпа, ночевавшая на Ходынском поле, в ожидании начала раздачи обеда и кружки, наперла на постройки, и тут произошла страшная давка, причем, ужасно прибавить, потоптано около 1300 человек!.. Отвратительное впечатление осталось от этого известия… Обедали у мама в 8 ч. Поехали на бал к Montebello. Было очень красиво устроено, но жара стояла невыносимая. После ужина уехали в 2 ч.».
Поздним вечером на Воробьевых горах был фейерверк, осветивший Москву. К тому времени на Ваганьковском кладбище заканчивали рыть могилы.
В тот же день было начато расследование, которое возглавил бывший министр финансов, обер-церемониймейстер коронования граф Пален. Уже через неделю он указал на виновников трагедии – начальника городской полиции обер-полицмейстера Власовского и генерал-губернатора Москвы Сергея Александровича Романова.
Мать Николая II, вдовствующая императрица Мария Федоровна, потребовала наказать виновников, чтобы снять все обвинения с царя. Но остальные Романовы были против наказания.
Николай пишет в дневнике: «25 мая. Суббота. Второй день рождения дорогой душки Аликс, что она празднует в России. Дай Бог, побольше таких дней в нашей жизни!.. Брожение в семье по поводу следствия, над которым назначен Пален!.. Вечером все было улажено! Уехали ночевать в Петровское (Петровский дворец находится в ста метрах от Ходынки. – Прим. ред.). Ночь была дивная».
Эта запись означает, что Николай отверг предложение матери. Впоследствии он возвращается к этой теме лишь раз, чтобы принять окончательное решение: «11 июля. Четверг. Принял гр. Палена, который окончил порученное ему расследование следствия по Ходынскому несчастию… В 12 1/2 ч. был молебен и обычный большой завтрак… Купался с Мишей (младший брат. – Прим. ред.) в море».
Тема была исчерпана. Уволен был обер-полицмейстер, а дядя царя великий князь Сергей Александрович остался править Москвой до 1905 года, когда был убит террористами.
С течением времени были забыты и непосредственные виновники, и заказанные царем молебны по погибшим, и посещение вместе с царицей больниц с ранеными, и деньги, выделенные пострадавшим, и организация похорон. До сих пор в народной памяти Ходынка связана с именем Николая II.
Тогда он и потерял моральное право быть русским царем, хотя всегда готов был жертвовать собой.
Расстрел по-царски // Проклятие рода Шахов
Многочисленные родственники непальского короля Бирендры, собравшиеся во дворце 1 июня 2001 года на традиционную пятничную вечеринку, не сразу заметили отсутствие кронпринца Дипендры. Вот только что он стоял у барной стойки, смешивая очередной коктейль для одного из своих кузенов, и вдруг куда-то исчез. Гости не придали этому никакого значения – они продолжали веселиться, не подозревая, что жить им осталось всего ничего. Ровно в 9 часов вечера кронпринц твердым шагом вошел в залу. Одет он был в форму офицера непальской армии, в одной руке держал винтовку М16, в другой – автомат «узи». Дипендра локтем задвинул дверной засов, на глазах у недоумевающих родственников молча прошел через всю залу в небольшую комнату, где перед обедом отдыхал его отец, и начал стрелять. Так исполнилось древнее пророчество индуистских священников, предсказавших, что двенадцатое колено непальской династии Шах станет последним.
Князь Притхви Нараин, глава могущественного гуркхского рода Шахов, готовился к решающей битве. 49 мелких княжеств, расположенных в Гималаях, покорились ему. Теперь ему предстояла битва за последнюю крепость Гималаев Катманду. В ночь перед сражением он в соответствии с обычаем обратился к прорицателям с вопросом, будет ли удачным его начинание. «Да, – ответили прорицатели. – Ты одержишь победу в битве, и все, к чему ты стремишься, произойдет. Твои внуки и правнуки на протяжении одиннадцати поколений будут править землями, которые ты объединишь. Но двенадцатое поколение твоего рода будет последним».
На следующий день крепость Катманду пала. Притхви Нараин Шах сделал ее столицей своего государства Королевство Непал. Полный титул правителей Непала – король королей, пятикратно божественный и священный император.
Кроме пророчества, ничто не предвещало, что двенадцатый потомок божественного императора станет последним в роду. В 1989 году, достигнув 18 лет, кронпринц Дипендра, обучавшийся в то время в Итоне, в соответствии с непальскими традициями был официально объявлен божественным и священным. Внешне ничего не изменилось, разве что Дипендре было разрешено не посещать обязательные для всех учеников Итона церковные службы в школьной часовне. Но именно с этого времени отношения Дипендры с некоторыми членами его семьи стали меняться к худшему.
В Катманду начали поступать сообщения о недостойном поведении кронпринца. Он то и дело устраивал пьяные вечеринки, за ним прочно закрепилась репутация неуправляемого и взрывного юноши, который к тому же обожал огнестрельное оружие. Рассказывают, что дилер одной из крупных фирм по торговле оружием как-то «одолжил» ему пару автоматов в надежде на заключение крупного контракта с непальскими вооруженными силами.
Отец, король Непала Бирендра, спокойно относился к этим новостям. Он сам учился в Итоне, так что все его симпатии были на стороне сына. Другого мнения придерживалась мать, королева Айшварья. Ее воспитание, полученное в лучшем непальском женском колледже – школе Св. Марии, было викторианским по духу. Желая, возможно, успокоить жену и остепенить старшего сына и наследника, король вернул Дипендру в Непал, сделал его командующим вооруженными силами и начал перепоручать сыну свои полномочия на время отлучек из страны. Учитывая тот факт, что король и королева часто и надолго уезжали с официальными и частными визитами, кронпринц нередко оставался в Непале за главного.
Тем не менее отношения сына и матери становились все хуже. Принц, считавший себя вполне взрослым человеком, раздражался всякий раз, когда королева выговаривала ему. Главной причиной размолвок была любовь. Еще в Англии Дипендра познакомился с Девьяни Рана, дочерью бывшего королевского министра и индийской княжны. Королева ненавидела Девьяни, да и все прочие члены королевской семьи, за исключением, разумеется, кронпринца, не испытывали к ней теплых чувств: Девьяни принадлежала к старинному непальскому аристократическому роду, который сыграл роковую роль в истории королевской династии Шахов.
Многие годы после образования Королевства Непал потомки Притхви Нараина Шаха жили спокойно и счастливо. Их охраняла вера подданных в то, что король королей – бог, одно из воплощений индуистского бога Вишну. Но в 1846 году оказалось, что этого мнения придерживаются не все.
Первый министр тогдашнего императорского двора Джанг Бахадур Рана, чья семья не уступала Шахам ни в аристократизме, ни в богатстве, пригласил в свой дворец наиболее влиятельных царедворцев и военачальников. Во время торжественной трапезы все приглашенные, за исключением членов семьи Джанга, умерли в страшных муках от яда. А через несколько часов местом трагедии стал уже королевский дворец. По приказу Джанга были вырезаны все члены королевского рода, за исключением малолетнего короля. Джанг Бахадур Рана объявил себя регентом короля. Должность премьер-министров с тех пор стала наследственной и передавалась членам династии Рана. Так было положено начало непримиримой вражде между кланами Рана и Шах.