Их смартфон не отвечает, и я пока не нагоняю и не накручиваю себя, мало ли, не зарядились, как следует или не до ответа на звонки сейчас обоим.
Но тяжелое предчувствие говорит мне, что там не все ладно.
Не все ладно – теперь это означает, в новых жизненных реалиях, что на телах мужчин пируют зараженные.
А что делать, не ехать же искать парней, у нас реально пятки горят, пора сваливать от дома, пока не вернулись рэкетиры на БТРе.
С аргументом в виде КПВТ, хотя, нам и 7,62 за глаза хватит.
Да и в поселке, оставленном на произвол судьбы, мне никто не отвечает, ни Тихон, ни его сын. Но, у нас пока нет другого выбора, как ехать в поселок, поэтому, почти все бойцы и живые еще машины готовятся преодолеть опасное место возле бывшей части, чтобы добраться до поселка засветло.
Черт, как уже надоел этот постоянной стресс и нехватка времени на самое необходимое, постоянно безвыходные ситуации. Никак не заняться делом, которое мне последнее время нравится больше всего.
Естественно, это любовь с Ирой, с закидыванием накопленных процентов перед подходящим оргазмом.
Но, и рубить высокоуровневых зараженных, терроризирующих целые районы – мне очень нравится. Люди наглядно видят до чего может прокачаться обычный человек, вступая в схватку и уверенно побеждая монстров. Последняя четверка совсем ничего не смогла мне противопоставить, и я разделался с ней с чувством глубокого и всепроникающего удовлетворения.
Честно говоря, ощущать свою новую мощь, легко уворачиваться от предсказуемых атак, срубать череп зараженного по частям – почему-то это действо меня заводит.
Я подозреваю в этом какую-то хитрость Системы, подсаживающей человека на свои крючки, но, хочу, как можно чаще ощущать прилетающий в момент освобождения оргазм.
Мы собираемся, понимая, что пока не стоит забирать все вещи из дома, только, одной ногой уже находимся в поселке.
Остальные члены команды еще не видели, какой комфортной может оказаться жизнь далеко от города, где имеются несерьезные противники, зато, нет ни одного зомби и не очень понимают нашу с Ирой не скрываемую радость от подготовки переезда.
Время подходит, и мы трогаемся вперед на пикапе, сзади идет один из новых джипов, потом грузовик и за ним все еще живой Паджерик, с нашими бойцами и тремя распределенными по машинам семьями.
Общаемся по телефонам, но, ближе к части я перехожу на рацию, чтобы все одновременно могли меня слушать и принимать команды.
Когда караван добирается до объезда по деревенским дорожкам, я даю нашим съехать с дороги, так, чтобы не светиться, потом останавливаю все машины и проехав немного вперед, торможу пикап.
Решил сейчас самостоятельно прикрывать всю нашу колонну, пока Ира показывает остальным дорогу. Собираюсь занять знакомую позицию в кустах напротив части и посмотреть, как будут реагировать на шум машин часовые на вышке около ворот.
Если начнется подготовка к погоне, открою огонь на поражение, сейчас нам никак нельзя сталкиваться в открытом бою с бывшими мвдшниками. Потом могу незаметно переместится и снова обстрелять часть. В принципе, броня на БТР не все пули остановит, поэтому рассчитываю на карабин с оптикой, который забрал у Иры, а не на свой Узи.
Мое дело, дать бой и отвлечь новых, но, все тех же самых бандитов, отвлечь так, чтобы им оказалось не до погони за шумевшими вдалеке машинами. Хотя, понять, куда проехали не одна машина – они смогут. И тогда, чтобы не ждать гостей, придется лично мне зайти в гости, испортить весь аппетит к резким движениям у главарей бывших росгвардейцев. Показать наглядно, что не только грубая вооруженная сила рулит и диктует условия в новом мире.
Хорошие такие мысли бродят у меня в голове, пока я внимательно изучаю в оптический прицел лица снова двух таких славянских пареньков, торчащие на вышке над ограждением ворот.
Сегодня почему-то нет миграции зараженных к части и стоит тишина на прилегающей территории.
- Если схватится кто-то из них за телефон и начнет звонить, пристрелю его на хрен, может и второго успею, - прямо спинным мозгом ощущаю работу двигателей нашего каравана, с переключением передач на грузовике, пробирающемся мимо части по раздолбанной дорожке через частный сектор.
Часовые на несколько секунд замирают, прекратив болтать, и прислушиваются к звукам. Единственно, что хорошо, все машины тащатся на самой маленькой скорости, чтобы звуки от работы движков слились в один и нельзя оказалось заподозрить проезд мимо части колонны машин.
Сам я хорошо понимаю разницу между одиночной машиной и караваном, но, парни на вышке, на свое счастье, снова начинают разговаривать о своем насущном, житейском и не совершают никаких неосмотрительных и смертельных для себя поступков.
Я выбираюсь из кустов, уже в наступающей темноте, и спешу к пикапу, который должен ждать меня через пару улиц, когда предчувствие заставляет меня броситься ничком и через мое тело перелетает какая-то сильная и быстрая тварь, не успев среагировать на мой маневр.
Впрочем, я уже услышал сзади шорох крупного тела и, падая, достал наполовину из ножен верную спутницу, потом, вытащив до конца, тут же отмахнулся от нападавшего, заставив его отскочить на пару метров.
У меня получается включить фонарик на лбу и тем самым ослепить нападавшего, оказавшегося не очень крупным зомби примерно знакомой внешности, смуглого и заросшего щетиной.
- Что за черт?
Зараженный примерно третьего уровня, точно еще не четвертого и не пятого, но, слишком быстрый и ловкий, вслепую пытается прыгнуть на меня и нарывается на удар по выставленной вперед ноге, падает на колено и все равно лезет на меня, получая одну отрубленную полностью кисть. Он в горячке пытается опереться на нее и падает, уткнувшись культей в землю, и я снова опережаю инвалида, достав его вторую лапу и почти отрубив ее по локоть, удачно подставленный.
Теперь зараженный хорошо освещен и почти обезврежен, он беспомощно лежит на спине, и я вдавливаю острие сабли ему в шею, протыкая кожу. Сейчас ему никуда не деться, и я собираюсь добить зомби, как он вдруг что-то спрашивает меня вполне членораздельно.
Я, конечно, не обращаю внимания, ожидая услышать знакомое уханье, только потом до меня доходит, что зомби сказал что-то вроде:
- Брат, ты что творишь?
Сказал и замолчал, сабля того гляди перережет ему горло и говорить он уже не в состоянии.
Я пораженно гляжу на странного зараженного и вдруг замечаю, что белесые глаза превратились в обычные, человеческие.
Отдергиваю саблю и прижимаю ее к его груди:
- Что ты сказал? – спрашиваю я в полном обалдении.
- Ты зачем меня так порезал? – выговаривает, выплевывая кровь изо рта непонятное существо, то ли зомби, то ли человек.
- Так ты же напал на меня и десять секунд назад был зараженным.
- Каким зараженным, брат? – голос у мужика, настоящего дагестанца, искренний очень.
- Да какой я тебе брат, зомби черножопый! – вырывается у меня, и я тупо молчу, осознавая, с кем я разговариваю.
- Чего ругаешься? Помираю я, кровь уходит.. Может перевяжешь, брат?
- Ага, еще на спину взвалю и понесу к части. А ты меня за шею схватишь сзади..
- Что с тобой? Почему ты не хочешь помочь человеку?
Какие оборотни пошли интересные, как получил по самые помидоры, так под брата косит.. Не, ну очень хитрожопый какой-то.
- А что помнишь из прошлого? – спрашиваю я, видя, как белеет лицом странный зараженный.
- Все помню, как ребенком был, маму помню и братьев..- он явно слабеет.
- Не, про прошедшую неделю что помнишь? – спрашиваю я напоследок.
Тут лицо зараженного искажается, и он отвечает в последний раз:
- Помню, что людей ел, вкусно очень было.. – и он замолкает, отвернувшись от меня и умирает через минуту.
Я дожидаюсь последнего вздоха, переношу приход и спешу к машине, светя себе фонариком по пути.
Натыкаюсь по дороге на пару не нулевок и еще поднимаю проценты. Ира возле машины, в свете фар занимается тем же самым и около нее уже с пяток тел.
- Куда ты запропастился? Я уже тут извелась вся.
- Сейчас тебе расскажу – не поверишь, - и мы загружаемся в пикап, сбиваем пару зараженных напоследок, я говорю заинтересованно поглядывающей на меня девушке:
- Не понимаю, почему они еще не все ушли к части, где палят не переставая? Только на нас реагируют без конца. Хотя, есть что-то странное вокруг нее, на меня напал шустрый такой тройка, который перед смертью снова стал человеком.
- Ты так шутишь? – Ира мне явно не верит.
- Серьезно. Он вдруг заговорил, потеряв обе руки и ногу и уже истекая кровью. Назвал меня братом и просил перевязать.
- Да ладно? Что, он обратно в человека превратился?
- Именно, что превратился за секунду, белесость из глаз ушла и он заговорил со мной. Мать вспомнил и братьев, но, потом вспомнил, что ел людей и ему было вкусно.
- А потом? – история захватила Иру.
- После этого осознал, что натворил, отвернулся и помер.
- Это что же получается? Как такое может произойти?
- Похоже, Система поняла, что он не выживет, что он получил критические повреждения, сама отключила его, но мужик, в кителе военном, кстати, прожил еще с минуту и смог все понять и осознать даже, в кого превратился.
После этого ехали до моста молча и каждый думал о своем.
Наш караван переехал мост и встал, ожидая преследователей и ощетинившись оружием из-под каждого куста. Олег стрелков расставил по опушке кустов, семьи переселенцев остались в машинах за ними, на всякий случай.
- Едем, Олег, погони не ожидается сегодня, - говорю я и мы трогаемся с места.
Вскоре мы заруливаем в поселок, где свет в окнах еще горит, слава богу, даже на мачтах уличного освещения, подъезжаем к последнему дому, но, в него не идем без разведки, а занимаем дом, соседний по берегу. Один из тех, которые уже тогда оказались без жильцов и присмотрены нами для первичного размещения.
- Сейчас располагаемся на ночлег, машины закатываем во дворы и оставляем на охране мальчишек и женщин, по двое, чтобы не уснули. Стрелкам необходимо выспаться сегодня. Все дела с несогласными уже завтра будем решать, сегодня только хлопочем по хозяйству, - отдаю я распоряжения.