И даже достаточно заметно стал быстрее думать, на что мне быстро указал 254-й, он прошел мимо на завтрак и прошипел, что с такой сообразительной мордой точно не стоит на улицу выходить.
Я сразу принял сосредоточенно-туповатый вид и долго возился с надеванием боевого белья на глазах как раз зашедшего в помещение казармы 349-го, совсем не порадовав его своей сообразительностью и тем более, скоростью.
Он приказал мне снять белье и потренироваться его одевать, как следует, чем я и занимался до окончания завтрака, едва успев быстро выпить свою миску жратвы и налить свой литр воды в бутылку. Литра как раз хватает впритык, чтобы протянуть до обеда, экономя глотки и ужимая себя в желании напиться как следует.
Не совсем понятное жлобство со стороны Высших по части воды, можно объяснить только тем, что без воды далеко не убежишь и не просидишь под землей, если решить скрыться от поисковой системы. Такой ошейник, который лишним не будет.
Иногда, кстати, попадаются ручьи на территории нашего гигантского полигона в охраняемой зоне, и тогда все бойцы быстро выливают старую воду, набирают свежую и чистую, пьют ее, как будто в последний раз, стараясь запомнить расположение ручья на своем мониторе.
349-й должен по службе пресекать такие неправильные вещи, но, и он не рискует пытаться выполнять совсем дурацкие приказы начальства и запрещать вволю пить чистую воду своим подчиненным.
В этом вылете 254-й оказался рядом со мной, как видно, решил рискнуть переговорить, не смотря на пристальное внимание 349-го.
Пока мы молчим, и я снова вспоминаю слова парней вчера, которые долго обдумывал и перебирал по-всякому.
Что же они хотят мне предложить?
На первом боевом вылете перебежать на сторону местных, пока никого не успел убить до смерти?
А как это проделать, ведь, далеко не каждый выход заканчивается столкновением с местными?
Далеко не каждый, скорее, всего один из пяти-шести бывают легкие перестрелки и гораздо реже — стычки с использованием мечей, когда совсем не повезет столкнуться лицо в лицо или полувзвод доберется до важного для местных уровня обороны, откуда его выгоняют в усиленном темпе.
Если бы стычки шли постоянно, тогда народ бы менялся гораздо быстрее в полувзводе и на прожившего в казарме десяток дистриктов смотрели бы с невероятным уважением, как на чудом выжившего. Но, явно заметно, что такой интенсивности боевых действий не наблюдаемся и все стороны немного готовы уступать друг другу.
Хотя, это больше выгодно захватчикам и таким, как я, боевым рабам. Местные явно понимают, что буровые и собирающие полезные ископаемые платформы явно их грабят, но, серьезно вмешаться они не могут, скорее всего, не тот у них уровень и потенциал, чтобы вступать в открытый бой с таким сильным противником.
Да еще известие про чип, через которого нас всех контролируют, во всяком случае, на поверхности планеты — точно контролируют полностью. Парень слева сказал это очень уверенно, значит, так оно и есть на самом деле.
Впрочем, я и так это подозревал, что в мозги мне залезли и сильно там потоптались казенными сапожищами и это знание просит меня отомстить хоть немного виновникам произошедшего. Только, вокруг меня такие же несчастные рабы, как и я, просто, еще не понимающие ничего, смысла убивать их и так мстить Высшим — нет никакого.
Если есть возможность перебежать к местным и потом воевать за них, ну, это еще как-то понятно, хотя, опять же придется убивать своих, которые станут тогда совсем чужими.
Вот, если бы хоть как-то дотянуться до Высших, тогда бы я себя точно не пожалел.
Такие у меня в голове появляются мысли, но, я откладываю их в сторону, мне пора бы договориться с местным сопротивлением и понять, что делать.
Как ни старался 349-й держаться между нами, дела всего полувзвода заставляют его уходить от нас и в эти секунды я общаюсь с 254-м, узнавая все, что не договорили те посыльные.
— Почему вы думаете, что местные вообще берут в плен и даже ставят воевать за себя?
— Потому, что иногда сталкиваемся с бывшими нашими сослуживцами, воюющими теперь на стороне местных и они, по возможности, когда никто не видит из начальства, предлагают нашим переходить на сторону местных. 349-й рядом, — последняя фраза прекращает общение.
Расходимся на пять минут, пока дела на другой стороне полувзвода снова не вызывают 349-го от нас.
— Как попасть в плен с гарантией?
— Очень просто. Провалиться в одну из ловушек Местных и дождаться, когда они придут на сигнал сработавшей ловушки. Но, тут есть проблема, наши попробуют тебя добить, — и мы снова расходимся с двух сторон гигантской скалы, чтобы встретиться через десять минут.
— Как добить?
— Бросят пару осколочных зарядов вниз, чтобы ты не выжил. Сначала у Местных стоит ловчая сеть, из такой липкой паутины, она тебя облепит полностью, и ты останешься валяться под спуском, где тебя добьют осколки и сила взрыва. Сами бойцы за тобой не полезут, побоятся, что там уже Местные, — и мы опять расходимся на долгое время.
Я на автомате выполняю необходимые действия при патрулировании в составе двух полувзводов и еще успеваю продумать следующий вопрос.
— Если что, паутину обмануть не сложно, скинуть пару больших камней, и она останется на них, — опережает мой вопрос 254-й, — скатишься вниз, так, чтобы не зацепить ее и придется найти за несколько мгновений местечко, чтобы избежать осколков, но, барабанные перепонки сохранить не получится. Главное, удалиться от места спуска подальше.
— Что делать потом?
— Договориться про нас, какие у них условия для сдачи в плен, учитывая, что на каждом из нас немало смертей. Правда, последние дистрикты наши старались не убивать по возможности Местных и точно не добивать раненых. Мы увидим один из знаков в приметном месте и будем знать, что нас ждет. Знаки обговорим с тобой, чтобы ты сам нарисовал их в определенных местах, — приходится опять разбегаться и теперь мы уже не встречаемся до самой погрузки на «жуков».
Вечером я получаю ужин и снова, держа лицо в привычной неподвижности, обдумываю слова 254-го и остальных мужиков и не вижу в них чего-то неправильного или слишком рискованного.
Мы и так в полной заднице, как мне сказал при встрече 349-й и нет разницы, как мы умрем, если попытка побега не получится.
Главное, потом не попасть в лапы своих обманутых работодателей, тогда придется помучиться на глазах у всех военных, долго по времени, с сожалением вспоминая упущенные возможности.
В любом случае, я рискую меньше всех.
Глава 14
Оказалось, после следующего разговора с 254-м, опять же на тренировке на местности, что так уж спешить не стоит, три-четыре дистрикта еще есть у всех старослужащих, поэтому — главное, не торопясь и не совершая ошибок, не возбуждая подозрений слишком большой активностью вокруг моей персоны, дождаться моего первого боевого выхода и тогда уже конкретно и бесповоротно перейти на сторону Местных.
Но, и тянуть не стоит с исчезновением в ловушке, чем быстрее я пропаду, тем быстрее остальные мужики могут пойти по моему пути, если Местные огласят приличные для таких опытных людей условия. Время какое-то потребуется, чтобы договориться и мне показать условными знаками на местности, о чем договорились. Да и риск еще всегда имеется, что я быстрее погибну от рук Местных при выполнении задания, чем скроюсь в ловушке.
254-й сам разбудил меня ночью, в сплошной темноте, я скинул ноги, но, он наклонился к моему уху на несколько мгновений, успев сказать, что ждет меня в местном туалете. Куда я и направился следом за ним.
Там, при слабеньком свете, исходящем от местных, специфических унитазов он, приложив палец к губам, наглядно показал мне жестами, как открыть и обезвредить ловушку, бросая вниз крупные камни, желательно так, чтобы они прокатились вдоль стен и унесли с собой как можно больше очень липкой паутины.
После этой демонстрации мы присели на унитазы и сделали свое дело, нажав обе кнопки по очереди.
В казарму пошли тоже по очереди, я еще принял пневмодуш, чувствуя себя грязным, не стал вечером чиститься из-за серьезной усталости, навалившейся после ужина. Кровать тоже почистил, перед тем, как лечь на нее и растянувшись чистый на чистом, собрался уснуть, но, сон не пришел сразу ко мне.
Так и лежу, слушая похрапывание и храп соседей, своих нечаянных товарищей по полувзводу.
Общаемся между собой мы очень мало, каждый видит сам на мониторе коммуникатора, куда ему примерно нужно продвигаться, какую ловушку держать под прицелом, пока все наши не пройдут дальше.
Четко определенные условия поведения при выполнении боевых задач забиваются в голову намертво.
А больше и говорить не о чем со своими боевыми товарищами, беседы они не поддерживают, кроме 254-го, но, с ним мы только на вылетах и тренировках общаемся, что-то 349-й и так неровно дышит, когда мы оказываемся рядом в строю или на вылете.
478-й, похоже, мой земляк по прошлой жизни, уже сейчас немного поживее остальных, но, только немного. Про земляка мне 254-й намекнул, раз мы попали в полувзвод вместе, наверно, из одной местности нас прислали.
Потом я вспоминаю, что два последних отрезка по десять дней мы почти все время проводим на полигоне, где ловушки, конечно, отмечены, но, не существуют фактически в природе, нарисованы для тренировки обходить и контролировать их. Мне страшновато выходить в реальную местность, где из каждой отмеченной или не отмеченной на экране коммуникатора ловушки может выскочить местный стрелок и пустить пару лучей в спины нашего полувзвода, и в мою тоже, пока его еще засечет и попробует уничтожить коптер.
Местные не ведут долгие перестрелки, один-два импульса из лазера, и они скрываются под землей, а на засвеченный лаз падает предусмотрительно приготовленный большой камень, дающий возможность успеть скрыться стрелку, пока ракеты и лазеры коптеров разбираются со здоровенным валуном.
Наши боевые лазеры — вообще, оружие не очень дальнего действия боя, прицельная дальность не больше сотни метров, как и у Местных, только, обычно под обстрел издалека попадаем именно мы, когда продвигаемся по пересеченной местности, выполняя патрулирование. Местным совсем не трудно приготовить место для обстрела нашей пехоты так, что сверху их невозможно обнаружить, пока они не начали выпускать лучи. После чего, за несколько мгновений до них добирается коптер, управляемый кем-то с базы и начинает разносить огневую точку и всю каменистую землю вокруг, только и Местные, выпустив пару прицельных лучей по солдатам, независимо от того, попали они или нет, скрываются в тоннелях, прикрытых сверху специально сложенными большими камнями.