— Вы ведь не из них. Как… как же вы здесь оказались? — Охрипшим, срывающимся голосом спросила она. — Вы ведь не с Петром, да?
Я молчал, наблюдая за реакцией женщины. Стоявшая рядом Тома, так же не спешила вступать в диалог, и нож при этом не опускала. Но старухе видно плевать было на наши ответы. Казалось, она говорит сама с собой.
— Нет, конечно же, вы не с ним. Он не мог… или мог? Нет, этих лиц я не видела. Он бы прислал за мной других. Тех, кто мучил меня. Да, их, точно…
Глаза женщины безостановочно вращались, не фокусируясь и не задерживая внимание ни на одном объекте. Растрепанные, седые, давно немытые волосы, торчали во все стороны. Ее пальцы выбивали нервную дрожь, стуча длинными ногтями по фарфоровому блюдцу. Весь ее вид выдавал в старухе сумасшедшую.
— Простите. — Несмело начала Тома. — Мы… вроде как заблудились. Вы не могли бы…
— Тише. Тише милочка. Не здесь. Тут нас могут услышать. — Внезапно совершенно осмыслено произнесла старуха. — Пойдемте со мной. Нужно укрыться в безопасном месте, пока они не пришли сюда.
Кто такие «они», я спрашивать не стал. И так было понятно, что женщина скрывалась в коллекторах от диких. Вот только кто она такая, и как долго пробыла в одиночестве в этом месте?
Махнув нам рукой, она зашаркала во тьму, освещая себе путь свечой. Поймав вопросительный взгляд Томы, будто спрашивающий что нам делать, я пожал плечами. Особого выбора у нас не было, этих мест мы не знали, и вполне могли блуждать в этих катакомбах до самой смерти, так и не найдя выход. Старуха, по крайней мере, хорошо знала местные ходы. Ну, или мне так казалось, ведь шла вперед она довольно уверенно.
— Сюда, заходите скорее.
Старуха приподняла металлическую решетку в одном из отсеков трубы. Словно молодая девчонка, она подпрыгнула, ухватившись за края люка пальцами, и забралась внутрь.
— Я пойду первый. Если что, уходи обратно и постарайся выбраться из стоков.
Передав подруге зажигалку, я спрятал нож в ножны. Ухватившись за края люка, напрягая руки и подтянувшись, я взобрался наверх. Оглядевшись по сторонам, я с удивлением обнаружил, что стою посреди технической комнаты. Это было небольшое помещение с бетонными стенами. Вся обстановка, включала в себя старую кровать с потрепанным, местами облезлым матрасом, из которого торчали клоки ваты, письменного стола, стула, и небольшого шкафа, в котором сейчас рылась женщина.
— Ого, вот это да. — Влезла следом за мной Тома. — Откуда здесь такая комната, а главное, зачем ее тут оборудовали?
— Нууу, об этом лучше спросить у Богдана, но могу предположить, что раз в подвалах есть бункер, почему бы не оборудовать комнату для тех персонала, следящего за коллекторами.
— А зачем за ними следить? Ну, в смысле круглосуточно. Для этого же комнату сделали. Разве трубы нуждаются в постоянном контроле? Что-то я о таком даже не слышала.
— Полагаю… Нуждаются. В том случае, если эти трубы ведут к чему-то большему, чем просто сточные баки. — Задумчиво сказал я.
А ведь и правда. Я никогда об этом не задумывался, но если в подвалах дома есть бункер, да и сами подвалы выглядят не как обычный подвал жилого дома, а скорее как какой-то схрон военного образца. Да черт возьми, в этих подвалах заблудиться можно. Помню, когда мы с родителями еще жили другом городе, ни в одном доме я не встречал ничего подобного. А в детстве мы частенько лазили по подвалам жилых домов, в поисках различных привидений. Призраков мы конечно не нашли, зато расположение подвалов и то как они должны выглядеть я знал очень хорошо. Этот совершенно не походил на подвал жилого дома. Вот не подходил и все тут!
— Я не могу… не могу их найти. — Жалостливым голосом стенала женщина, роясь в шкафу.
— Может, мы можем вам как-то помочь? — Немного ошеломленно наблюдая за старухой спросила Тома.
— Помочь? Нет, я уже все нашла. — Сахарным голосом ответила та.
Она достала из шкафа несколько свечей и, распалив их, расставила по углам своей комнатки. От этого в помещении сразу стало как-то тепло и уютно, словно мы и не находились в чёртовых стоках глубоко под своим домом.
— У меня ведь гости, что же это я, старая да глупая. Гостей нужно, сперва, едой угостить. — Причитала она.
— Эм, мы, пожалуй, воздержимся от угощения.
— Да, спасибо вам большое, мы сыты. — Поддержала меня Тома.
— Ооо, вот как. — С удивлением протянула женщина. — Ааа, поняла. Вы решили… словно… вы думаете, я отравить хочу.
Прикрыв лицо ладонями, женщина присела на единственный в комнате стул.
— Я провела здесь очень много времени. Очень много! С тех пор как… Была одна все это время.
— Сколько вы здесь уже находитесь? — Присела рядом со старухой Тома. — Как вы здесь вообще оказались?
— Когда пришел туман, я была на улице. Смотрела… следила… когда он пришел, я бежала вместе со всеми, скрылась в подъезде. Это не мой дом, здесь нет моего дома. Мы жили в вестибюле. Долго жили — несколько месяцев. Потом пришли люди из подвала. Они спорили с нами, что-то доказывали, но их не слушали, не хотели соглашаться. Тогда они напали на нас, схватили и уволокли в подвалы, в свои пещеры, откуда не выбраться.
— Вас схватили дикие? Те, кого вы называете людьми из подвала, они жили в бункере? Вы были там? — Жадно спросил я.
— Страшное место… Я не хотела быть там. Другие смирились. Сдались. Но не я. Я уходила, но меня возвращали. Наконец, я убежала и нашла это место. Здесь они меня не найдут. Безопасность… да.
Похоже, она была одной из тех, кого похитили дикие еще в самые первые месяцы после катастрофы. Я помнил все те многочисленные истории, которые рассказывали о том инциденте. Именно тогда зародились слухи, что дикие в своем бункере промышляют каннибализмом и для этой цели похищают и заманивают к себе людей. Сколько же эта женщина провела времени в коллекторных стоках? Выходило, что почти четыре года, а может и больше. В полном одиночестве, скрываясь от людей, желающих отобрать твою жизнь. Не удивительно, что она немного тронулась рассудком.
— Они часто ходят по подвалам, да, они ищут, следят за всем. Меня преследовали, иногда замечали, но боялись уходить далеко по трубам. Здесь мы в безопасности.
— Вы можете помочь нам выбраться из этого места? Мы живем в доме наверху, над подвалами. Вы понимаете? Вы знаете дорогу наверх? — Вкрадчиво спросила Тома.
— Там я была раньше… но там опасно. Наверху опасно. Только здесь можно выжить.
— Нет-нет, наверху в доме живут люди. — Поспешно сказала Тома. — Много людей. Они заняли этажи здания. Там есть еда и вода. Есть лекарства и врачи. Там относительно безопасно. Во всяком случае получше, чем в канализации.
Казалось, старуха вообще не прислушивалась к нашим речам, но одно слово она уловила.
— Кушать. Ну конечно, нужно покормить гостей. — Вскинулась старуха.
Вскочив со своего места, она бросилась в угол комнаты, сдвигая перекрывающую тот угол гардину. За ней оказалась миниатюрная кухня. Пара кастрюль, тарелки, несколько давно немытых чашек и ложек. Схватив одну из кастрюль, женщина с гордым видом поставила ее на стол перед нами. Заглянув внутрь, я обнаружил там бархатно черного цвета жижу, в которой плавали мерзкого вида куски непонятной принадлежности.
— Эээ, а что это такое? — Несмело спросила Тома.
— Суп. — С гордостью ответила старуха. — Вода, плесень и прожаренное мясо крыс. Я их часто здесь ловлю.
— Крыс??
— Тома, не хочу тебя расстраивать, но в нашем рационе крысиное мясо встречается достаточно часто. Эти твари часто бегают по первому этажу. Мы даже ловушки для них ставим, затем конечно сдаем на кухню. Ты ведь не думаешь, что в еду добавляют только тушенку? На такую прорву народа, никаких консерв не хватило бы.
— Но крысы…
— А что крысы? — Пожал плечами я. — Думаешь, у нас большой выбор? Фермы для разведения другой живности у нас нет. Да и самой живности нет. Так что питаемся тем, что есть. А здесь в канализации, эти тварей должно быть очень много. Особенно на глубине.
— На глубине… Нет… там нет… там никого нет. — Плечи старухи затряслись.
— Что значит, никого нет? — Вопросительно поднял бровь я.
— Я спускалась… очень глубоко. Когда скрывалась от людей из подвала. Ниже и ниже… очень. Но там ничего нет. Там туман. Трубы кончаются туманом. Хотела выбраться… пробраться в другое место. Но ничего нет… только туман. Весь наш мир это сплошной туман. Больше нет мира… только сплошная стена тумана.
Мы переглянулись. Во взгляде моей подруги я прочитал те же мысли, что витали у меня в голове. Стоит ли доверить этой безумной старухе свои жизни. Выведет ли она нас из этого места, или заведет еще глубже в лабиринты туннелей, где мы и сгинем? Я не был уверен, насколько сильно разум этой женщины был поврежден и в какой степени она понимает происходящее. Однако сама старуха быстро взяла себя в руки.
— Я помогу вам. Не вернусь туда… не хочу. Но помогу вам, выведу наверх. Есть другой ход, обходя подвал. Люди о нем не знают. Я помогу.
— Тогда пойдемте. — Вскочила на ноги моя подруга. — Чего ждать?
— Они должны уйти… ищут вас. Шныряют. Могут нас заметить. Могут спуститься в трубы. Нехорошо. — Покачала седой головой женщина. — Нужно ждать. Кушайте и спите, завтра я отведу вас.
Встав со своего места, она зашагала к кровати и, не откидывая одеяла, улеглась на матрас спиной к нам.
— Тома, я…
— Сём. Тебе сегодня сильно досталось. А у меня еще силы есть. Ложись спать, я покараулю и разбужу тебя как устану.
Спорить я не стал, так как чувство тошноты и головокружения нарастали с пугающей скоростью. Конечности словно налили свинцом, а в глаза насыпали по ведру песка. Дальше бороться со сном я не стал и, расстелив свою куртку прямо на бетонном полу, завалился сверху, мгновенно провалившись в сон.
Глава 8. Дикие
Спал я плохо. Кошмары следовали один за другим. Сперва мне снилось, что вокруг меня танцевали крысы: обвившись хвостами, и держа друг друга за лапки, они водили вокруг меня хороводы. После каждого пройденного круга они останавливались для того, чтобы откусить от моих ног очередной кусочек. Затем крысы сменились некими неясными фигурами, которые спорили между собой голосом моего отца, на какую новую должность меня назначить. Но когда не смогли прийти к единому мнению, решили что выгоднее отправить меня умирать в туман. Под конец я оказался один, посреди бескрайней темной площади, со всех сторон окруженной туманными стенами. Здесь не было ничего, лишь клочья тумана витавшие вдалеке. В какой-то миг туман рассеялся.