Прислушавшись к совету, я перекинул карабин за плечо и взял во вторую руку еще один факел. Больше огня — меньше воздействие тумана. Вот только здесь туман был повсюду, я был внутри него, облеплен белым маревом, словно коконом. Напряжение нарастало все сильнее, и перед глазами уже стали вспыхивать темные круги.
Я слышал отдаленное пение, сполохи света и гротескные лица, вереницей кружащие вокруг меня. Ни огонь, ни резиновый костюм не справлялись с гипнотическим действием столь массивного тумана. Сколько шагов я уже сделал? Десять? Возможно двадцать? Как далеко я уже ушел от дома. Воздействие нарастало, голову, словно стиснули металлическим обручем, который теперь медленно сжимался. В какой-то момент я понял, что уже давно не иду, а ползу на четвереньках, ощупывая землю перед собой руками. Я ползу вперед, не задумываясь, не видя перед собой цели.
Зачем было это все, к чему я вышел из безопасного убежища? Это мгновение? Мозг отказывал и я не смог бы объяснить это даже самому себе. Все, что витало у меня в голове — это необходимость спасти свою жизнь. Словно захлебывающийся в воде, я упал на спину, конвульсивно сжимая руки и ноги. Легкие сковало холодом, они словно одеревенели и каждый следующий вздох давался с куда большим трудом, чем предыдущий.
Крича во все горло, и не слыша собственного голоса, я вдруг осознал свой единственный путь к спасению — трос, которым я был закреплен. Спасительная нить, которая могла меня вытащить обратно. Схватившись за веревку, я, что было сил, потянул ее на себя, надеясь, что мои товарищи заметят натяжение и вытащат меня обратно. Я тянул и тянул, не видя ничего кроме тьмы перед глазами. Не знаю сколько это продолжалось, но в одно мгновение я понял, что мои руки хватают лишь воздух, а конец троса, который должен был крепиться к барабану, теперь лежал у меня перед лицом.
Помню, что в этот момент мне хотелось расхохотаться, словно безумному. Вопить во весь голос, надрывая голосовые связки. На меня накатило отчаянье, вместе с которым, рука об руку, пришло осознание скорой смерти или того хуже полного безумия. В памяти всплыли лица товарищей по отряду, попавших под воздействие тумана. С белыми глазами и желтой пеной, сошедшие с ума, не узнающие даже своих близких друзей. Трудно было даже понять, что хуже — смерть или подобное существование в виде безумного овоща?
«Лёжа на земле, я погибну. Нужно двигаться и вернуться назад, любым способом». — Лишь эти мысли давали мне сил, прогоняя прочь страхи, видения и параноидальный бред, окутавший мое сознание. Перевернувшись на живот, я протянул руки, впиваясь пальцами землю. Я полз вперед, обдирая свой костюм о мелкие веточки и камни. Не зная направления, не понимая, в какой стороне спасительное убежище, я полз наугад, надеясь на чудо. Поднимаясь на колени, проползая несколько метров и вновь падая, утыкаясь прикрытым маской лицом в землю. Потеряв счет времени и ориентации в пространстве, я просто полз вперед, машинально перебирая конечностями.
— Семён.
Словно сквозь вату до меня донесся смутно знакомый голос. Мне кажется, я знал его раньше в прошлой жизни, когда вокруг меня не клубился бесконечный туман, а небеса с землей не менялись местами. Но шум голове постепенно стал стихать, зрение проясняться, и, наконец, я четко смог разглядеть говорившего.
Отец стоял всего в нескольких метрах, глядя на меня с высоты своего роста. Он был одет в серый, деловой костюм, который я не видел на нем со времен катастрофы. Словно призрак прошлого, возникший в моем раненом подсознании. Я даже мотнул головой, стараясь прогнать видение.
— Как ты здесь оказался, мой мальчик? — С тревогой в голосе спросил он.
— Отец. Как ты… — Едва разлепляя пересохшие губы, протянул я.
— Нет-нет. Не останавливайся. Иди дальше, здесь нельзя оставаться на одном месте.
Я хотел остановить его, попросить о помощи, спросить, что он здесь делает. Но фигура отца стала растворяться в тумане. Ей на смену пришли бесконечные бесплотные фигуры, закружившиеся вокруг меня в хороводе. Они протягивали ко мне свои прозрачные руки, предлагая присоединиться к их безумному танцу. От них сильно разило смертью и тленом, а их танец постепенно приобретал все более агрессивные черты. Не задерживаться, не останавливаться! Закрыв глаза, чтобы не видеть безумный танец духов, я собрался с силами, чтобы сделать еще один шаг. И в этот миг туман окутал меня со всех сторон, обернувшись вокруг, словно кокон бабочки.
Сил больше не оставалось, и сознание заполнила кромешная тьма, все мысли словно улетучились, и я плавал в блаженной пучине забвения. Все проблемы и тревоги остались где-то далеко позади, там в другой жизни, которая теперь казалась такой далекой, и более походила на злую сказку. Как можно было сравнить ту жизнь, полную страхов и тревог, с этим прекрасным чувством всеобъемлющего спокойствия. Я плыл в этом бескрайнем океане неги, отбросив прочь мысли и заботы, прошлые тревоги и свои обязательства перед друзьями. Это было чувство абсолютного спокойствия.
— Да. В некоторой степени необходимо согласиться, вся эта ситуация выглядит весьма забавной.
Голос. Резкий, словно металлом по стеклу, разрушил сковывающее меня спокойствие. Этот голос прогнал прочь окружавшую картину умиротворения и неги, оставив после себя лишь горький привкус корицы на языке. Я закричал, потеряв связь с дурманящим миром грез. Реальность ударила по мне словно хлыстом, заставив разжаться тиски боли. В глазах прояснилось, и я судорожно стал сжимать пальцы, пытаясь прогнать остатки слабости.
— Удивительно. Ведь даже здесь в месте, где сама реальность находится под моим полным контролем, тебя не удается стереть. Не будь ты низшей формой жизни со столь минимальным объемом интеллекта, ты бы осознал всю сюрреалистичность ситуации.
Сорвав с лица мешающую маску, я огляделся по сторонам. Место, в котором я находился, трудно было назвать двором перед нашим домом. Абсолютно голая, серая пустошь, уходящая до самого горизонта. Свинцовые облака, сквозь которые парадоксально пробивалось тусклое свечение.
— Ааа, это ты! Ну что же, тебе, наконец, улыбнулась удача. Сколько раз ты уже пытался меня поймать, а тут такой подарок. Я сам вышел к тебе.
Длинная долговязая фигура с не симметрично длинными конечностями, и отсутствующим лицом, на обтянутом пергаментно белой коже черепе, стояла всего в нескольких метрах от меня. Тварь не нападала, не тянулась ко мне. Она просто застыла на некотором отдалении. Пусть у нее не было глаз, но я буквально кожей ощущал обращенный ко мне взгляд.
Это странное место, эта тварь стоявшая напротив. Вся обстановка и та ситуация, в которой я оказался, меня совершенно не задевала. Не знаю, было ли это внутреннее выгорание, или я попросту уже перестал ощущать страх. Тварь не вызывала ни трепета, ни опасений. Усмехнувшись, словно встретив своего давнего недруга, я лишь перекинул из-за плеча, чудом сохранившийся карабин, наведя дуло ствола на своего визави.
— Решил сожрать меня? Так не медли. Очень уж хочется всадить пулю в твою морду.
— Хее-хии! — Порывистый смех, казалось, исходил со всех сторон. — Низшее существо предполагает, будто я хочу употребить его в пищу. Ты глуп и несообразителен. Как впрочем, и подобные тебе микробы. Ваш вид вовсе не отличается особыми навыками в плане интеллекта. Так что возможно я хочу от тебя слишком многого.
— Наш вид? Ты-то что за тварь и откуда ты вообще взялся?
— Я? Хм. Взялся ты. Ты и подобные тебе микробы. Я же существовал всегда. Задолго до того, как произошел первый взрыв, положивший начало, точку отсчета для привычного тебе миропорядка.
Голос на пару мгновений умолк, словно тварь задумалась, о чем-то.
— Вряд ли ты способен это осознать, но для высшего существа, способного преодолевать все существующие измерения, перестраивая их под свои нужды, даже вести этот разговор с молекулой вроде тебя, уже крайне не типично.
— Тогда к чему это все? Зачем я тебе понадобился? И самое главное, раз ты такой всемогущий, то почему попросту не достал меня из той бетонной коробки по одной своей прихоти. Зачем ждал и охотился, почему просто не вошел в дом? Это ведь ты создал этот туман. — Глядя исподлобья на долговязую фигуру, спросил я.
— Туман? Ааа, хахаха! Глупый человек! Впрочем, я повторял это уже столько раз, что подобное начинает терять смысл. — Глумливо протянул голос. — То, что ты принял за туман, было изначальной антиматерией. Тем, что заполняло все сущее, прежде чем стали возникать первые вселенные. Оно старше всего, что существует в мире. Впрочем, возможно для тебя это объяснение слишком сложно…
— Ну-ну, всевышнее существо, а мысли свои излагаешь, словно алкаш, объясняющий собрату, что водка в ближайшем ларьке подорожала на пару рублей. Во всем этом я не понял лишь одну вещь, зачем тебе было нужно заполнять нашу планету этой самой антиматерией?
— Я этого и не делал. Весь мир, все сущее в нем, находится во множестве измерений. Это как слои бумаги, в бесконечно толмтой книге. Каждое действие, каждый поступок, создает новый уникальный слой. Можно сказать, новый мир, со своей уникальной историей, продолжающей свое существование с момента твоего следующего действия. Ты, как и любое живое существо, существуешь в бесконечном множестве реальностей, и каждое твое действие порождает новый мир и новый мировой план, в которых существует бесконечное множество других версий тебя.
— Очень интересно. Вот только подобную теорию существования вселенной наши ученые выдвинули уже очень давно. — Окружающее пространство постепенно стало сужаться. Словно сдвигаясь ко мне со всех сторон. — Одного не пойму. Раз ты столь велик и всесилен, зачем тебе я?
— Я регулятор. Тот, кто отвечает за расширение пластов реальности и создание их новых планов. Жизнь любого существа полна неожиданных поворотов и развилок, которые в свою очередь порою приводят к совершенно непредсказуемым результатам. Порою, эти самые результаты, весьма… неприятны. С точки зрения физического мира разумеется. Именно этим я и занимаюсь. Стирая опасные для будущего слои мира, выправляя развитие живых существ в правильную сторону.