Польша — опыт новой империи
Польская держава сама воспитывала себе отряды заклятых врагов, которые с нетерпением ожидали момента расплаты.
Союзники признали Польшу в границах, где поляки составляли только 65 % населения. Неустойчивость всех границ сразу же стала главной проблемой нового государства.
По Рижскому договору Польши и РСФСР 18 марта 1921 года Россия признавала Восточную Польшу частью нового государства. Замечу: ни о каких Западной Украине и Западной Белоруссии и речь не шла: таких географических понятий еще не было.
Не успели просохнуть чернила на подписях, как Разведывательное управление РККА начало создание и переброску на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии отрядов боевиков для организации массового вооруженного сопротивления польским властям. К лету 1921-го партизанским движением были охвачены Дубновский, Ровенский, Сарненский, Острожский, Ковельский и Владимир-Волынский уезды.
В июле же 1921-го член Украинской воинской организации С. Федак стрелял в Пилсудского, но неудачно, только ранил львовского воеводу Грабовского.
Из этих фактов следует, что восточная граница Польши начала кровить, не успев возникнуть. Что делалось на западной границе с Германией, вы уже знаете.
В июле Польша обещала разоружить части армии УНР взамен на расформирование в УССР 402-го Галицкого полка РККА. Выполнить эти условия Польша не могла чисто физически, украинцы ей не подчинялись. Советская сторона полк расформировала — он был больше не нужен. И тут же послала новые партизанские отряды.
В октябре — ноябре 1922 года партизанские отряды действовали в 19 поветах Восточной Галиции. Они нападали на помещичьи и государственные имения, разрушали железнодорожные пути, телеграфные и телефонные провода, убивали представителей польских властей.
А народный комиссариат иностранных дел Украинской ССР 13 марта 1923 г. послал ноту правительствам Великобритании, Франции и Италии с заявлением, что правительство УССР «будет считать недействительным всякое установление какого бы то ни было режима в Восточной Галиции без его предварительного согласия и без опроса самого населения».
Как понимать?! А так… Вы там, господа победители, решайте что хотите. А мы все равно накладываем лапу на судьбу братьев-украинцев. Тут четко дело в национальности, поскольку Восточная Галиция отродясь не была частью Российской империи.
Не очень испугавшись, 14 марта 1923 г. конференция аккредитованных в Париже послов Англии, Италии и Японии под председательством Министерства иностранных дел Франции установила восточную границу Польши, закрепив за ней Виленскую область, Западную Белоруссию, Западную Волынь и Восточную Галицию.
Совет Народных Комиссаров 5 апреля 1923 г. заявил, что «решение Совета послов не имеет для Страны Советов никакой силы».
12 августа 1924 года на англо-советской конференции по урегулированию отношений делегация СССР провозгласила «Декларацию о Восточной Галиции» и «Декларацию о Северной Буковине», требуя их присоединения к СССР.
А в самой Польше разворачивалась пятая колонна Совдепии: часть украинцев хотела — кто в СССР, кто объединяться с другими украинцами. Мероприятия типа 40-тысячной антипольской демонстрации протеста против решения Парижской конференции во Львове 18 марта 1923 года очень портили жизнь полякам.
Они честно пытались ополячить Галицию… И введением образования на польском языке, и раздачей земли «осадникам» — то есть вышедшим в отставку офицерам польской армии и чиновникам. До 1929-го более 77 тысяч «осадников» получили в Галиции более 600 тыс. га земли.
Не помогало.
ПРОБЛЕМА ДАНЦИГА
Второй проблемой Польши стало то, что до самой Второй мировой войны вдоль всего побережья Балтики шумели немецкие города Рига, Ревель-Таллин, Мемель-Клайпеда. В Восточной Пруссии к 1939 году жило до 2 млн немцев. В Мемеле — около 30 тысяч.
Восточная Пруссия отделена от остальной Германии. Только на побережье Балтики, в устье Вислы, стоит город Данциг… Поляки называют его Гданьск. Этот город основан балтийскими племенами поморян, с 1308 года это немецкий город.
По Версальскому договору Данциг сделан «вольным городом» — самостоятельным государством. Данциг и его территория примыкают к Восточной Пруссии. У Польши оставался только один выход к морю — Данцигский коридор. Заканчивался он узкой полосой — 71 км песчаного побережья, без русел крупных рек и городов. Ширина Данцигского коридора не превышала 200 км, а в самом узком месте составляла 30 км.
Проводя новые границы, победители в Мировой войне совершенно не думали, что создают узлы новых противоречий. А все остальные народы, вероятно, должны были ликовать по этому поводу.
Естественно, полякам необходим был выход к морю. В 1922 году на месте одного из рыбачьих городов стали строить порт Гдыню — попытка «дублировать» роль Данцига-Гданьска.
Естественно, немцам Данцигский коридор нравился еще меньше. Они несколько раз предлагали полякам предоставить им в Данцигском коридоре концессию для построения железной дороги и автострады. А Данциг хотели присоединить к Великой Германии.
Поляки совершенно справедливо полагали, что, как только германцы построят автостраду и железную дорогу, у Польши вообще не станет выхода к морю.
24 октября 1938 года Риббентроп вручил польскому послу очередную ноту с требованием автострады и присоединения Данцига-Гданьска к Германии. Польша готова была на уступки, но не на воссоединение Данцига с остальной Германией.
В марте 1939-го последовал жесткий ультиматум. Польское правительство кротко сообщило в Берлин, что было бы готово принять ультиматум… но если примет — это приведет к падению нынешнего режима в Польше.
Немцы Мемеля-Клайпеды официально просили присоединить их к Рейху. 22 марта 1939 года нацисты ввели войска в Мемель-Клайпеду. Литовское правительство просило гарантов ее независимости, Британию и Францию, вмешаться. Они не вмешались, и Литва не решилась одна идти на конфликт.
ВНУТРЕННЯЯ НЕУСТОЙЧИВОСТЬ
Третьей проблемой была неустойчивость политического режима Польши. Режим не решал накопившихся проблем, и ему попросту не на кого было опираться.
Маршал Польши Юзеф Пилсудский (1867–1935) единственный среди восточноевропейских лидеров начинал политическую карьеру как революционер-социалист. Близкий друг Дзержинского, организатор «легионов польских», «начальник государства», он был хорош, пока все было совсем уж неустойчиво.
В 1922 году вступила в силу постоянная конституция, Польша стала парламентской республикой. На выборах в польский парламент-сейм в 1923-м социалисты потерпели ощутимое поражение. Пилсудский вынужден был оставить посты главы государства и начальника Генерального штаба армии.
Три года Пилсудский, уйдя от власти, живет авторитетным, заслуженным «отставником». Для социал-демократов он «ренегат», для правых — почти коммунист. Отношения со всеми только скверные: у Пилсудского бывало только два мнения: его собственное и неправильное.
В стране кризис, коррупция, разруха, развал. В трех частях Польши — разный уровень развития, национальные раздоры, беспорядок. Все больше поляков хотят не парламента, а сильной, авторитетной руки. Государство надо «санировать» — лечить. А ведь армия — самая организованная и наименее развращенная часть польского общества…
САНАЦИЯ
Санация, то есть оздоровление, — это целая философия политического движения с Юзефом Пилсудским во главе. Нужна «моральная санация» — провозгласил маршал.
12–14 мая 1926 года происходит «марш на Варшаву» — в точности, как у Муссолини, но намного менее блестящий. Рассказывают, что когда верные правительству солдаты преградили путь вооруженным отрядам на Варшаву, Пилсудский сыграл в Наполеона.
— Солдаты! — крикнул он. — Неужели вы будете стрелять в своего маршала?!
Стоявший близ Пилсудского солдатик смерил маршала взглядом и задумчиво сплюнул на его сапоги. Больше Пилсудский не принимал картинных поз, а скомандовал атаку. В Варшаву отряды вошли.
14 мая президент Войцеховский и лидер Крестьянской партии премьер-министр Витош подали в отставку, обязанности президента исполнял спикер парламента.
31 мая 1926 года все 112 партий в парламенте согласны с избранием президентом Юзефа Пилсудского. Не-ет… Маршал опирался на «беспартийные», непарламентские силы. Он отказался от поста. 1 июня новым президентом Польши избирается Игнаций Мошицкий.
Правительство Пилсудского не имело четкой идеологии, не вело конкретной политики, не строило вертикали власти, не поднимало экономики, не проводило демократических реформ. Основу движения составили бывшие армейские офицеры, питавшие отвращение к коррупции в польской политике. Санация была коалицией разных политических сил с акцентом на ликвидацию коррупции и сокращение инфляции.
ЮЗЕФ КЛЕМЕНС ГИНЯТОВИЧ КОСЬЧЕША ПИЛСУДСКИЙ (1867–1935)
Клички Дзюк, Комендант, Маршал, Дед. Террорист, участник заговоров против Александра III, приятель Дзержинского. Неоднократно лечился в сумасшедшем доме
Для опоры Пилсудский создал «Беспартийный блок сотрудничества с правительством» — такую странную партию без идеологии.
В августе 1926 года в Конституцию 1921 года были внесены существенные поправки. Президент получил право досрочно распускать сейм и сенат и назначать новые выборы, издавать декреты, имеющие силу закона. Сейм теперь работал не постоянно, а по «сессиям». Только президент имел право открывать и закрывать эти «сессии». Вводилась предварительная цензура прессы.
Санация установила авторитарное правление, боролась с коммунизмом, провозглашала тезисы о кризисе демократии, необходимости крепкой власти и ликвидации оппозиционных партий. Несмотря на расплывчатые призывы к порядку и единству, оппозиция продолжала существовать, осталась свобода критики в печати и демонстраций.
Все держалось на личности Пилсудского, которого уважали и аристократы, и военные, и социалисты. Он имел престиж «спасителя страны от хаоса». В этом смысле его роль в государстве очень похожа на роль Маннергейма в Финляндии.
Маршал не признавал инакомыслия, а для усмирения политических противников без колебаний использовал жесткие методы. В марте 1928 года ввел в зал парламента полицию.
В сентябре 1930-го маршал Пилсудский вообще объявил о роспуске парламента и приказал арестовать многих деятелей парламентской оппозиции. Этих людей затем приговаривали к тюремному заключению на судебном процессе, который был бы очень смешным… да только сроки на нем давали вовсе не такие уж веселые.
В апреле 1935 года, незадолго до смерти Пилсудского (12 мая 1935), в Польше приняли авторитарную Апрельскую конституцию, в которую вошли основные принципы Санации: сильное централизованное государство с президентской системой правления. Вскоре после смерти Пилсудского движение столкнулось с рядом внутренних проблем и разногласий. В конце концов оно распалось на три отдельных направления:
Левая Санация с лидером Валерием Славеком — она стремилась к соглашению с оппозицией;
Замковая группа, сформированная вокруг президента Игнатия Мосцицкого (проживавшего в Варшавском замке — отсюда и название), — центристы;
Правая Санация, группировавшаяся вокруг генерала Эдварда Рыдз-Смиглы, — националисты.
Первое из этих направлений вскоре потеряло свое значение, а две другие так и ругались до самого начала войны.
«Режим полковников» был не фашистским, не полуфашистским, а скорее псевдофашистским. Авторитарная бюрократия без идеологии и массовой поддержки.
«Полковники» пытались создать проправительственные молодежные организации, но единственными аналогами Гитлерюгенда и Железной гвардии были оппозиционные молодежные движения. Оппозиция без внятной позиции. Несмотря на это, продолжали существовать партии и профсоюзы, а молодежные фашистские группы захватывали университетские городки, изгоняли проправительственных профессоров и по нескольку дней сражались с полицией.
На протяжении всей истории Польши ее взрывали изнутри две силы: коммунисты и украинские националисты.
КОММУНИСТЫ НЕ ДАЮТ ЖИТЬ СПОКОЙНО
Коммунисты всегда имели поддержку из СССР. В СССР Восточную Польшу стали называть Западной Украиной — и с августа 1923-го компартия Восточной Галиции переименовала себя в компартию Западной Украины.
За 1922–1939 годы эта партия организовала не меньше 40 забастовок, митингов и демонстраций. Не раз полиция открывала огонь. Обычно число жертв было невелико — скажем, при расстреле первомайской демонстрации крестьян в 1924 году в Покутье: из 5 тысяч участников 4 чел. были убиты, 59 ранены, 130 арестованы.
31 марта 1926 г. в Стрые коммунисты вывели на улицы 2 тысячи безработных, которые с пением «Интернационала» пошли демонстрацией, неся лозунги «Требуем хлеба и работы!», «Да здравствует рабоче-крестьянское правительство!». Польская полиция открыла огонь, убив 13 и ранив несколько десятков человек.
О ЛЕВОЙ И ПРАВОЙ РУКЕ
Против Польши работала советская военная разведка — Разведупр. Вплоть до 1925 года она создавала в Восточной Польше партизанские отряды красных «боевиков» из украинцев, белорусов, евреев. В случае Мировой революции — немалая помощь, и вообще нашего полку прибыло.
Партизаны Разведупра пользовались поддержкой значительной части местного населения. Они совершали нападения на полицейские участки, железнодорожные станции, пограничные посты, громили помещичьи имения. Иногда они предпринимали очень масштабные операции. В ночь с 3 на 4 августа 1924 года 58 боевиков во главе с будущим Героем Советского Союза Станиславом Ваупшасовым захватили город Столбцы, разгромили гарнизон и железнодорожную станцию, местные органы власти, а также захватили тюрьму и освободили руководителя военной организации Компартии Польши Станислава Мартенса (Скульского) и руководителя компартии Западной Белоруссии Павла Логиновича (Корчика)[77].
Многие будущие советские чекисты-герои: Кирилл Орловский, Василий Корж, Александр Рабцевич, — тоже порождения польской «партизанки»[78]. Орловский в своей автобиографии очень просто описывал, чем занимался: «..за пять лет мною было сделано несколько десятков боевых операций, а именно: 1. Было остановлено три пассажирских поезда. 2. Взорван один желдормост. 3. За один только 1924 год по моей инициативе и лично мной было убито более 100 чел. жандармов и помещиков».
Правда, с партизанами получалось по-разному… Некий Хмара со своим отрядом… вернулся в СССР и стал истреблять милиционеров и взрывать исполкомы — ведь в СССР крестьяне живут не лучше, чем в Польше! Гонялись за ним больше года.
Одновременно руководство ГПУ вело свою систему операций, в основном с помощью взрывов бомб. У них была своя боевая организация во главе с офицерами-коммунистами В. Вечоркевичем и А. Богинским. А управляли ими и слали бомбы и деньги Уншлихт и чекисты Логановский, Еленский, Кобецкий. Тут вообще непонятно, где кончается местное советское подполье, а начинаются иностранные шпионы.
«Сезон бомб» с 1920 по 1925 год — это серия взрывов в учреждениях, редакциях, университетах… Несколько раз пытались убить Пилсудского.
3 мая 1923 г. на открытии памятника Понятовскому должны были присутствовать и руководство страны, и политические лидеры, и иностранные делегации, в том числе и маршал Фош. Если бы грянул подготовленный взрыв — разнесло бы все руководство Польши и всю ее политическую элиту.
Про отмену взрыва до сих пор говорят: «чудом»… Какое там «чудо!». Все подполье кишело двойными и тройными агентами. Обычнейшая «утечка информации».
В июне 1921 года в Польше была создана знаменитая «двуйка» — 2-й отдел генерального штаба: разведка и контрразведка. Во главе: один из ближайших сподвижников Юзефа Пилсудского Игнаций Матушевский. Эта организация накрыла множество агентов, но чекисты проникали и в нее.
Накануне революции 1923 года в Германии советское руководство через члена Коллегии НКИД СССР Виктора Леонтьевича Коппа (1880–1930) начало тайные переговоры с Польшей: просили пропустить через территорию Польши 2-ю РККА — кавалерийский корпус в 200 тысяч сабель. А за это обещали беспошлинный провоз любых грузов через территорию СССР и отдать Польше, после революции, Восточную Пруссию и Данциг.
Надо сказать, расчет был на два хода вперед: в СССР думали, что Польша завязнет в войне с немецкими землями, Восточная Пруссия так просто не капитулирует. А потом по обе стороны границ у нее окажутся СССР и Советская Германия… Тут и всей птичке пропасть.
Трудно сказать, насколько искренне поляки вели переговоры, а насколько «прощупывали» советских. Отказали: и потому, что весь мир уже знал о подготовке СССР Гражданской войны в Германии, и потому, что очень уж не верили «русским». Тем более после событий, о которых я пишу дальше.
ВЗРЫВ В ЦИТАДЕЛИ
13 октября 1923 года около 9.00 в Варшавской цитадели взорвался склад артиллерийских боеприпасов. Повылетали стекла во всем городе, в крепости на 36 га площади не осталось ни одного неповрежденного здания, воронка на месте взрыва образовалась 10-метровой глубины. Роту солдат у ворот взрывной волной полностью швырнуло в Вислу. 28 погибших, 89 раненых.
Организатора взрыва чекиста Казимира Баранского не арестовали: он числился вторым секретарем советского полпредства под фамилией Кобецкого. Из Польши его выгнали, а в СССР дали орден Красного Знамени.
Соратниками «Кобецкого» по взрыву до сих пор считаются вожаки боевой коммунистической сети Вольдемар Богинский и Антоний Вечоркевич.
Сложность в том, что к моменту взрыва оба этих сукиных сына сидели в тюрьме по обвинению в другом теракте: взрыве в университете (погибли студенты, в том числе девушки). Кстати, Вечоркевич до разоблачения служил в той самой «двуйке» — 2-м отделе Генштаба.
Все обвинение базировалось на трех фактах: а) услышав грохот взрыва, Богинский и Вечоркевич запели «Чырвоны штандар» («Красное знамя») — песню польских коммунистов; б) Богинский, служивший в цитадели, когда-то в сердцах заметил: «Взорвать бы ее к такой-то матери!»; в) секретные показания агентов, которых по причине секретности суд и в глаза не видел.
Тем не менее военный суд приговорил обоих к смертной казни.
Вскоре в Советском Союзе поднялась «борьба за Богинского и Вечоркевича»: митинги, демонстрации, требования вырвать несчастных узников из рук садистов из польской охранки.
Вскоре арестовали двух ксендзов — Усаса и Лашкевича. Вообще-то Усаса сначала взяли за принуждение к сожительству уборщицы костела в Петрограде, а Лашкевича — за антисоветские проповеди. Но раз надо, обоих провозгласили агентами польской разведки и предложили обменять на героев-коммунистов. Польша согласилась: на кой ляд ей были нужны эти коммунисты? А ксендзов все же жалко, особенно антисоветчиков.
Тянулось дело долго, только 25 марта 1925 года на пограничной станции Колосово должны были обменять ксендзов на коммунистов. В последний момент полицейский Юзеф Мурашко вдруг выхватил револьвер и застрелил обоих заключенных.
Начальнику конвоя он заявил: «Я исполнил долг патриота». Якобы не мог смириться с тем, чтобы убийцы невинных людей остались живы и на свободе в СССР.
Остается добавить, что в 1939 году, после начала нацистской оккупации, Юзеф Мурашко вышел из подполья: оказался давнишним агентом спецслужб Германии (погиб он то ли от рук нацистов, то ли поляки отомстили в 1941-м). Вот и разбирай после этого, кто на какую разведку работал.
КРАКОВСКОЕ ВОССТАНИЕ
…А в 1923 году после взрыва, естественно, начались аресты революционеров-коммунистов. В ответ 22 октября началась всеобщая забастовка железнодорожников.
Бунтовать?! 31 октября Юзеф Пилсудский издает указ о введении чрезвычайного положения и создании военно-полевых судов.
Пугать?!
В ответ на действия правительства — всеобщая политическая забастовка с 5 ноября.
В советское полпредство в Варшаве валом пошли телеграммы Уншлихта и Дзержинского: немедленно начинать польскую революцию! Но слишком уж одна рука не ведала, что делает другая…
На 6 ноября в Кракове наметили митинг у Рабочего дома. Власти митинг запретили и даже ввели в город войска на всякий случай. Коммунисты вывели на улицы рабочие дружины… Войска отказались стрелять в народ, а полиция открыла огонь. Потеряв 2 человека убитыми, коммунисты отобрали оружие у пехотных рот и стали строить баррикады. Они легко отбили атаки конных улан: уланы в «своих» не стреляли. Броневик рабочие окружили. Шофер не поехал по людям, машину они тоже захватили.
В тот же день начались уличные бои с полицией и войсками в г. Борислав. Правительственные войска убили 3 и ранили 9 человек.
Страшно подумать, какая бездна по германскому образцу разверзалась! За неполные два дня успели погибнуть 18 рабочих, несколько десятков ранено, солдат и полицейских — 14 убитых и примерно 130 раненых. Интересно, что в числе участников восстания был Леопольд Треппер, который позднее стал советским разведчиком и руководителем «Красной капеллы»[79].
К счастью, и правительство, и руководство Польской социалистической партией готовы были к переговорам. Депутаты Сейма Марек и Бобровский успешно договорились с ПСП. Вечером 6 ноября враждующие силы разошлись… 7 ноября повстанцы сложили оружие. Их обещали не преследовать. 8 ноября прекращена всеобщая политическая забастовка.
Революция началась… Но продолжалась «всего» три дня.
А что же полпредство в Варшаве?! А оно не смогло послать из Варшавы своих людей в Краков: железная дорога не работала из-за забастовки. Одни коммунисты организовали то, что страшно помешало другим доставить деньги, оружие, пропагандистские материалы. Такой вот революционный бардак.
И позже коммунисты готовили вооруженные восстания. Например, в декабре 1924 года на Волыни. Наготове были тысячи партизан, разбитых на десятки и сотни. Подниматься собирались летом, когда тепло. Польская полиция действовала очень профессионально: весной 1925 года арестовала до 1,5 тысячи коммунистов и почти все руководство компартии.
Но и много позже, 21 января 1930 года, в годовщину смерти Ленина, в Рава-Русском повете полиция опять стреляла в народ. Во время демонстрации убито два, ранен один человек.
ПРОБЛЕМА УКРАИНЫ
Украинцы — единственный народ, не получивший своей государственности после Мировой войны. Не было у них могучего лобби в странах Антанты. У карпатороссов своя диаспора сработала, и вот, маленький народ карпатороссов получил свою автономию в Чехословакии.
А этническая украинская территория оказалась разделена между четырьмя государствами: Польшей, СССР, Венгрией и Чехословакией.
Как и везде, в борьбе за права своего народа лидировали ветераны войны. Бывшие офицеры Украинской армии создали Украинскую военную организацию (УВО) — в точности как в Германии и России создавались офицерские добровольческие дружины.
Руководство УВО располагалось в Праге, Австрии и Германии, а операции проводились на территории Польши. Лояльность соседей Польши к УВО и помощь УВО немецкой разведки с 1923 года следует объяснять исключительно их борьбой за права человека, и конечно же, ни в коем случае не подрывной работой против Польши.
Деятельность УВО шла по четырем направлениям:
1) саботаж (поджоги, повреждение телефонной и телеграфной связи),
2) подкладывание бомб,
3) «экспроприация» имущества,
4) политические убийства.
Все время существования ею руководил Евгений Михайлович «Евген» Коновалец (1891 (1892?) — 1938). Его вскоре стали величать «единым вождем нации», а позднее и «главой государства».
Поляк по матери, Евген проявил большое мужество на полях Мировой и Гражданской войн. Курень сечевых стрельцов полковника армии УНР Е. Коновальца подавил восстание большевиков завода «Арсенал» в Киеве, активно и умело действовал в уличных боях на стороне Центральной рады против красногвардейцев, белогвардейцев и рабочих дружин. Позднее в боях против большевистских войск на подступах к городу он прикрывал отход Центральной рады из Киева в Житомир.
В первом официальном документе УВО провозглашалось: «Мы не побеждены! Война не окончена! Мы, Украинская военная организация, продолжаем ее. Проигранная в Киеве и во Львове — это еще не конец, это только эпизод, только одна из неудач на пути Украинской Национальной Революции. Победа перед нами».
ЕВГЕНИЙ МИХАЙЛОВИЧ КОНОВАЛЕЦ (1891 (или 1892) — 1938) Доброволец Австро-Венгерской армии, военнопленный великой войны, агитатор и украинский националист, террорист и полевой командир Гражданской войны
Члены УВО воевали за то, чтобы создать «собственную национальную самостоятельную и единую державу».
Первый террористический акт УВО состоялся в ноябре 1921 г.: C. Федак «Смок» пытался убить Ю. Пилсудского, но смог ранить только львовского воеводу К. Грабовского. 15 октября 1922 боевики УВО убили украинского поэта и журналиста С. Твердохлеба — лидера «Украинской хлеборобской партии», выступавшего за мирное сосуществование с поляками.
УВО вела пропаганду, провоцируя украинское население Галиции к саботажу. Не поддерживать правительство Польши! Не участвовать в переписи населения, не платить налоги, не служить в армии, не выбирать никого в сейм и сенат.
Враги наших врагов — наши друзья. Еще в 1921-м Е. Коновалец принял решение о вступлении в тайные отношения с абвером и договорился о поставках разведывательной информации, касавшейся Польши. Оплата составляла 9 тысяч марок в месяц. До 1928-го около 100 украинских националистов отбывали наказания по обвинению в шпионаже. В 1929–1935 году, по данным «двуйки», уже 630 украинцев собирали разведывательные данные.
Члены УВО учились на разведывательных курсах, организованных в 1921 году майором Фоссом в Мюнхене. К концу 1920-х действовали шпионско-диверсионные курсы в Берлине, Данциге, Кенигсберге, на территории Голландии. Только в 1923–1928 гг. боевики Коновальца получили до двух миллионов немецких марок.
Лишь через данцигский переправочный пункт им поступили две сотни револьверов, полтонны взрывчатки, тысячи детонаторов.
В июле 1926-го руководство УВО приняло решение работать и на других потенциальных противников Польши: СССР, Англию, Францию, США, Канаду.
С Литвой вообще сложились просто идиллические отношения: с разведывательным отделом Генштаба, полицией государственной охраны, пограничной полицией, разведкой организации «Союз стрелков». Коновалец и премьер-министр Литвы Вальдемарас в 1923 году договорились об обмене своими сведениями о Польше и СССР.
Литва вряд ли пожалела о союзнических отношениях: в 1926 году разведка УВО добыла план польского вторжения в Литву. Е. Коновалец предупредил об этом литовское правительство, а через Данцигский филиал информацию донесли до правительств Англии и Германии. Это сразу поставило Польшу перед угрозой конфликта сразу со многими державами, вторжение не состоялось.
В течение 1922 года на землях Галиции прошла череда саботажно-диверсионных актов, из них 38 на железнодорожном транспорте. Поджигались военные склады, повреждалась телефонно-телеграфная связь, совершались нападения на жандармерию.
Было убито 20 «польских пособников», 10 «полицейских и их агентов», и 7 «польских военных». Поляки нанесли ответный удар: поймали члена УВО М. Дзинкивского. До сих пор спорят, были даны его показания под пытками или нет, но вот факт: его признания позволили арестовать практически весь актив боевиков организации в Галиции.
Новый виток активности украинцев начался в 1924-м, после Закона о запрещении использовать любые языки, кроме польского, в государственных и муниципальных учреждениях. Тогда же запретили Украинскую социал-демократическую партию (УСДП) — именно за то, что она украинская.
После этого УВО восстановилась и занялась теперь «экспроприациями польского имущества». Попросту говоря, ее члены нападали на почтовые дилижансы и кареты, почтовые отделения и банки.
28 апреля 1925-го при нападении на главную почту Львова им досталось 100 тысяч злотых (около 25 тысяч долларов) — что было громадной суммой в то время. Польской полиции удалось ликвидировать «Летучую бригаду» лишь к концу 1925 года.
Но были и чисто политические теракты: 19 октября 1926 года во Львове был убит польский школьный куратор Я. Собинский: он проводил полонизацию Галиции. Убийство совершил боевой референт УВО в крае Роман Шухевич.
1 ноября 1928 г. боевики УВО смешались с толпой демонстрантов к 10-летию провозглашения Западноукраинской народной республики. Они открыли огонь по полиции, спровоцировав ответные выстрелы. А ведь боевики находились в плотной толпе… А! Польская полиция убивает мирных граждан!
На многих зданиях были вывешены жовто-блакитные флаги. Манифестация закончилась уличными боями вооруженных украинских студентов с полицией.
В ночь с 1 на 2 ноября 1928 года была взорвана бомба возле польского памятника «Орлятам» — «защитникам Львова». Этот памятник был посвящен польской молодежи, примерно 200 юношам и девушкам, которые полегли в 1918 году, во время Польско-украинской войны, в боях за Львов.
В декабре 1928 года УВО передало бомбу в редакцию польской газеты «Слово Польске». Весной 1929-го была взорвана торговая выставка «Тарги всходне» — взорвалось несколько бомб в разных местах.
Не сомневаюсь, что Пилсудский и его сторонники из лучших соображений старались восстановить Речь Посполитую. Но украинцы имели о ней какое-то совсем другое мнение.
ОРГАНИЗАЦИЯ УКРАИНСКИХ НАЦИОНАЛИСТОВ
К концу 1920-х появляются такие организации, как «Группа украинской национальной молодежи», «Украинское национальное объединение», «Союз освобождения Украины», «Союз украинских фашистов».
После ряда договоров и слияний 3 января 1929 года в Вене возникла Организация украинских националистов (ОУН) на основе УВО и этих объединений.
Конгресс выдвинул тот же лозунг, что и УВО: восстановления Независимой Соборной Украинской Национальной Державы[80].
Политический строй будущей державы должен был стать социал-демократическим. Предполагалось поддержать смешанную экономику частно-государственного типа, свободу торговли, всеобщее социальное обеспечение, регулировать отношения социальных групп, передать землю крестьянам без выкупа, ввести 8-часовый рабочий день, бесплатное обязательное среднее образование.
СТЕПАН АНДРЕЕВИЧ БАНДЕРА (1909–1959)
Вместе с тем говорилось о необходимости введения «национальной диктатуры», без оглядки на нацменьшинства: поляков, евреев, венгров.
Организационным приветствием члена ОУН было принят «салют Беллами» со словами «Слава Украине». Ответ: «Героям Слава». Допускалась сокращенная версия — «Слава» — «Слава».
Был избран координационный орган — Провод украинских националистов (ПУН) во главе с Е.Коновальцем.
Вторым после него человеком стал Степан Андреевич Бандера (1909–1959). Сам Степан Андреевич не успел повоевать, но воевал его отец, Андрей Бандера, сельский священник в селе Старый Угринов Калушского уезда (теперь Ивано-Франковская область Украины), получивший богословское образование во Львовском университете. В 1918-м он был избран в парламент Западно-Украинской Народной республики, а в 1919 году служил капелланом в Украинской Галицкой армии.
В конце 1932-го после неудачного покушения на представителя польской власти к руководству ОУН в Галиции приходит С. Бандера. С приходом Бандеры террор против Польши становится хорошо продуманным и подготовленным. В связи с этим резко усилилась работа военной референтуры ОУН. В Данциге были организованы военные курсы для военных инструкторов ОУН, в Берлине прошли курсы для телеграфистов ОУН, в Кракове действовала лаборатория по изготовлению бомб.
С. Бандера расширил террористическую деятельность ОУН на коммунистические и славянофильские элементы Галицкого политического бомонда и советских дипломатов. Планы по ликвидации советского консула не удались — вместо него был убит Майлов и ранено несколько сотрудников консульства, также не сбылись планы по ликвидации общественного деятеля А. Крушельницкого — поскольку он эмигрировал с семьей в СССР.
ОУН провела многочисленные «антипольские» акции: поджоги усадеб польских колонистов — «осадников», разрушение линии связи, нападения на государственные учреждения.
По инициативе ОУН украинцы демонстративно почитали могилы украинских сечевых стрельцов, погибших под знаменами Австро-Венгрии. Не раз на их могилах собирались многолюдные митинги. Религиозные поляки не разрушали могил, но собираться на них и митинговать запрещали. А УНО собирала митинги по 10 и по 20 тысяч человек. Создавали они и фиктивные могилы сечевых стрельцов: если их и разорят, это не будет оскорблением реальных людей. А шуму можно будет поднять очень много.
Могла ли Польша не допустить новый виток террора? Наверняка. Но для этого надо было не орать про «русинское быдло» и не взывать к героям военно-патриотических романов Генриха Сенкевича, а решать реальные проблемы реальной Украины. Хотя бы не запрещать украинский язык и создавать украинские органы власти. Тогда украинское полуго-сударство еще долго оставалось бы «внутри» польского.
А так Украина отлично видела, что поляки ни в грош ее не ставят, испытывала на себе политику культурного подавления и поднималась против жизни с поляками в одном государстве. Ведь и помимо ОУН действовали 92 украинские организации, 12 из них имели представительство в сейме. Одно лишь
Украинское народно-демократическое объединение охватывало 280 тыс. участников.
И до ОУН стало кооперативное движение, антиалкогольные и антитабачные кампании, призывы не приобретать водку и табак в магазинах. Ведь магазинами владели в основном поляки и евреи, и за эти товары платились налоги польскому государству. Пусть украинцы гонят самогон и продают его другим украинцам! Пусть они сажают табак-самосад и курят его из самодельных глиняных трубок! Лозунг «Свой к своему за своим!» — появился еще до Бандеры. В общем, подрыв табачной и алкогольной монополии. Пропаганда национализма, а заодно и самогоноварения.
По инициативе министра внутренних дел Польши Б. Перацкого Вторая Речь Посполитая начала политику «пацификации», то есть умиротворения Галиции и Волыни.
Исходило правительство из принципа коллективной ответственности. Более чем в 800 «неспокойных» селах ввели подразделения польской полиции и даже армии, поголовно разоружили крестьян. В этих «замренных» деревнях организации польских националистов избивали украинскую молодежь, устраивали погромы.
50 человек убили, 4 тыс. ранили и покалечили, 500 украинских домов сожгли. Украинские организации закрыли. Украинские депутаты сейма, чтобы не допустить их участия в выборах, были помещены под домашний арест.
Под суд отдали 909 украинцев, включая 5 депутатов сейма. Если в 1929 г. доля «украинских» политических процессов достигала 22,5 %, то в 1930-м — 33 %, в 1933-м — 68,3 %. В совокупности было вынесено 4 смертных приговора, 13 пожизненных заключений, 1215 лет строгой тюремной изоляции.
Украинцы обратились к мировому общественному мнению. В 1932-м Лига Наций осудила действия польского правительства по отношению к украинскому населению. Но если разобраться, именно Лига Наций и отдала Украину Польше.
Вскоре министр внутренних дел Польши Славой-Складовский говорил: «Если б не пацификация, то в Западной Украине мы имели б вооруженное восстание, для подавления которого необходимы были бы пушки и дивизии солдат».
Более чем вероятно, так и есть. Но если бы польское правительство не боролось с собственными подданными, и пацификации было бы не нужно.
НОВАЯ ВОЛНА ТЕРАКТОВ
Актом мести за «пацификацию» стали убийства 63 человек, в том числе 36 украинцев, обвиненных в сотрудничестве с «ляхами».
В числе убитых украинцев — профессор, директор Украинской государственной гимназии Львова Иван Бабий. 27 августа 1934-го его застрелили, чтобы не смел проповедовать лояльность к властям и совместную жизнь украинцев и поляков.
«Революционный трибунал ОУН» приговорил к смерти студента Я. Бачинского, которого подозревали в связях с полицией. 31 апреля 1934-го он был застрелен боевиками ОУН. 12 мая 1934-го C. Бандера организовал подрыв издательства левой газеты «Праця» («Труд»), который поручили молодой львовской студентке. Одновременно был начат индивидуальный террор против местных коммунистов. Вместе с главами семей убивали их жен и детей — чтобы не оставалось свидетелей.
Словом, истреблялись украинцы, не желавшие убивать поляков и воевать за власть Коновальца и Бандеры.
Убийство Бабия осудили все легальные украинские партии. Митрополит Шептицкий писал в легально опубликованной статье: «Нет ни одного отца или матери, которые не проклинали бы руководителей, которые ведут молодежь на бездорожье преступлений». «Украинские террористы, которые безопасно сидят за границами края, используют наших детей для убийства родителей, а сами в ореоле героев радуются такому выгодному житью».
Романтический образ «борца за свободу» создавался с 1921 года. Теперь он оказался изрядно подмоченным.
Среди поляков 29 сентября 1930 г. в Трускавце в номере лечебницы был застрелен и добит кинжалом бывший директор Восточного департамента МИД Польши Тадеуш Голувко: руководитель Беспартийного блока сотрудничества с правительством. Был он сторонником примирения с украинцами — видимо, этим и опасен.
В 1932-м ликвидировали комиссара полиции Львова Е. Бачинского.
В сентябре 1933-го ОУН провела «школьную акцию»: проинструктированные боевиками ОУН подростки в школах отказывались понимать и отвечать по-польски, кричали учителям «Убирайтесь в Польшу!», выбрасывали из здания школ государственные символы и портреты Пилсудского. А что делать с детьми лет 14–16? Не сажать же их за хулиганство.
В 1934 году жертвами терактов стали трое полицейских, пытавшихся завербовать агентов в среде ОУН, а также и трое старост, проведено два взрыва в общественных местах.
15 июня 1934 г. в центре Варшавы боевик ОУН Григорий Мацейко по кличке Гонта убил министра внутренних дел Польши Бронислава Перацкого — явная месть за «пацификацию».
Это убийство дало Польше повод выступить на Лиге Наций с предложением международной борьбы с терроризмом… В том числе запретить предоставлять политическое убежище для террористов. Сидя в Женеве, то есть уже имея международное убежище, Евгений Коновалец запретил теракты на территории Польши. Но кто его слушался?! Шухевич говорил, что может слушаться только непосредственного начальника, С. Бандеру. А Бандера сидел в тюрьме и ничего приказывать не мог.
После убийства Б. Перацкого польская полиция и разведка арестовала 1024 бандеровца. В руки разведки попал «Пражский архив» ОУН: практически вся информация о членах ОУН.
С 18 ноября 1935-го по 13 января 1936 г. в Варшаве шел процесс над двенадцатью членами ОУН, обвиненными в соучастии в убийстве министра внутренних дел Польши Бронислава Перацкого.
На скамье подсудимых С. Бандера, Д. Гнаткивская, Я. Карпинец, Я. Чорний, Е. Качмарский, Р. Мыгаль, Е. Зарицкая, Я. Рак, М. Лебедь, Р. Шухевич и др.
Держались они все героично. Приветствовали друг друга «салютом» с криком «Слава Украине!», отказывались «понимать» польский язык, объявляли себя военнопленными и так далее.
С. Бандера, М. Лебедь и Я. Карпинец приговорены к смертной казни, остальные девять человек получили от 7 до 15 лет заключения. Поведение членов ОУН в какой-то мере восстановило прежний романтический образ боевика.
Как писала одна из членов ОУН, поэтесса Ольга Телига, украинскую державу может создать только новый тип украинца — способный умирать за Украину. Когда Дарию Гнаткивская уже в тюрьме обвенчалась с женихом Лебедем, это произвело впечатление.
Производила впечатление и судьба целых семей. Степан Бандера проживет необыкновенно долго для боевика — целых 50 лет! Он будет убит агентами НКВД только в 1959-м. Его братья Олекса и Василь погибли в нацистском концлагере. То ли умерли от истощения, то ли убиты другими заключенными — поляками.
Отца Степана Бандеры и двух его сестер Марту и Оксану арестовали по приказу советских властей ночью 23 мая 1941 года. Третья сестра — Владимира — была арестована вместе с мужем в 1946 году, осуждена на 10 лет. 10 июля 1941 года Андрей Бандера был расстрелян в Киеве.
Сестры прожили подольше, но только одна из них перешагнула за пенсионный возраст: Оксана Бандера скончалась 24 декабря 2008 года в райцентре Стрый Львовской области на 92-м году жизни.
Что сказать? Семья Бандеры шла до конца. Хорошо, что не истреблено хотя бы следующее поколение.
В целом же процесс 1934 года вызвал всемирный резонанс. Польское правительство очень хотело хорошо выглядеть в глазах Европы. Поэтому смертную казнь приговоренным заменили пожизненным заключением и начали переговоры с легальными украинскими политическими партиями о «нормализации» украинско-польских отношений.
Жаль, но «нормализации» не состоялось.
ГОСУДАРСТВЕННАЯ ИЗМЕНА
Бандера вслед за Коновальцем готов был работать с любым врагом Польши. Немцы давали больше других: в Данциге немецкая разведка открыла филиал берлинской школы диверсантов (радистов, подрывников, террористов) для активистов ОУН. Выпускники, возвращаясь в Галицию, становились инструкторами подпольных «спецшкол», работавших по ускоренной программе. Всего за четыре месяца подготовили более 300 «профессионалов».
В январе 1934 года ОУН официально переоформила на себя старый договор о сотрудничестве УВО с абвером… Только теперь абвер был не «веймарский», а нацистский.
Государственная измена? Несомненно. Украинцы хотели национальной революции. Они — социал-демократы, которые хотят строить свое государство. В точности как немецкие патриоты. Но их революция происходила внутри польского государства. Чтобы построить украинское, надо сначала разрушить польское.
Всякий революционер — естественный предатель своего государства. Неизбежно, просто по логике событий, он вступает в союз с врагами своего государства, чтобы вернее его свалить. В точности как большевики брали деньги у немецкой разведки. В точности как Пилсудский готовил «легионы польские» на деньги все тех же немцев. Как Бела Кун и немецкие коммунисты-«спартаковцы» брали деньги и оружие у большевиков.
ВОЙНА С СССР
Члены ОУН были идейные, как и все революционеры. Разразившийся в СССР голод 1932–1933 гг. они считали сознательной попыткой «москальских» властей уничтожить как можно больше украинцев. Они пытались поднять общественное мнение Запада, но Западу было плевать на голодомор.
И тогда ОУН начала планировать покушение на полномочного представителя СССР в Польше Владимира Антонова-Овсеенко. В 1933-м ОГПУ получило от агента «82» в окружении Е. Коновальца информацию о выезде в США пятерых боевиков ОУН во главе с Мишугой для теракта против наркома иностранных дел Максима Литвинова. Боевиков арестовали, Литвинов уцелел.
Не удалось убить и Антонова-Овсеенко. 21 октября 1933 г. 18-летний студент Львовского университета М. Лемык убил начальника канцелярии консульства СССР А. Майлова. Лемык добровольно сдался полиции. Он заявил, что своим выстрелом он отомстил за искусственный голодомор, который устроили русские большевики на Украине.
Развернуть массовый террор и пойти походом в СССР ОУН не могло: широкой волной арестов в 1934–1935 гг. вся сеть ОУН — УВО на территории Восточной Галиции и Западной Волыни была фактически разгромлена польской полицией и контрразведкой. Руководство сидело в тюрьмах, многие низовые организации прекратили свое существование.
Но остались незатронуты руководящие центры в Германии, Австрии, Свободном городе Данциге. Евген Коновалец добрался до Токио: он предлагал японцам начать разложение Особой Дальневосточной армии. Дело в том, что эта армия укомплектована была в основном призывниками из УССР.
К этому в СССР относились очень серьезно: в России хорошо знали, чем может кончиться разложение армии.
Вскоре после этого, 23 мая 1938 года, в Роттердаме, агент ОГПУ СССР П. Судоплатов в роли связного «Павлуся» передал Евгену Коновальцу коробку конфет. Коновалец любил конфеты, стал открывать коробку… Взрывом замаскированной под коробку конфет «адской машинки» он был убит на месте.
Так ОУН начала войну не только с Польшей, но и с СССР, а СССР ответил тем же.
БЕРЕЗА-КАРТУЗСКАЯ
Через два дня после убийства Перацкого, 17 июня 1934 г., президент Польши И. Мосцицкий издал распоряжение о создании лагеря в Березе-Картузской. Сейчас это город Береза, Брестская область. С 1934 по 1939 год в нем содержались без суда и следствия, по одному обвинению в «антигосударственной деятельности» противники правившего режима.
Береза-Картузская была построена как точная копия первого нацистского концлагеря Ориенбург: пять защитных рядов изгороди из колючей проволоки, широкий ров с водой, проволочная изгородь под высоковольтным напряжением. Углы высокой (около 7 метров) изгороди венчали деревянные сторожевые башни с пулеметными гнездами; масса польской полиции с немецкими овчарками.
В лагере Береза-Картузская (так же, как и в лагере Бяла Подляска) разрешалось содержать людей до трех месяцев без суда, исключительно по административному решению полиции или главы воеводства. Администрация лагеря имела право добавить срок (то есть оставить заключенного на повторные три месяца). Заключенного могли освободить досрочно при отказе от «антигосударственной деятельности» и подписании специального обязательства.
Арестанты носили полотняную одежду с круглой полотняной шапочкой, на ногах — деревянные ботинки, обшитые белой кожей-сырцом. На спине носили большой номер размером 20x20 см. Номер меньшего размера нашивали узникам спереди на левом рукаве. Людей, заключенных в концлагере, звали не по фамилиям, а только по номерам.
В камеры с цементным полом набивали по 40 человек. Чтобы узники не садились, пол постоянно поливали водой.
Трудная и изнурительная работа и постоянные побои. Запрет разговаривать друг с другом и приближаться к охраннику ближе чем на 4 метра.
Нормы питания: завтрак — пол-литра суррогатного кофе. Обед: три четверти литра жидкого супа. Ужин: три четверти литра воды-супа, 400 граммов скверного липкого хлеба.
Все команды, в том числе и передвижение по лагерю, под градом побоев резиновыми палками выполнялись только бегом.
Руководителя ОУН на Волыни Владимира Робитницкого заставляли есть экскременты. Он стиснул зубы. Чтобы налить жидкие фекалии через трубку, ему ломом выбили зубы.
В 1934-м в Березе-Картузской находилось 200 заключенных, в том числе 120 украинских националистов, 40 членов крайне правой польской партии Национально-радикальный лагерь, и около 40 членов Коммунистической партии Западной Украины.
Количество заключенных колебалось от 100 до 900 человек. До 1 сентября 1939 года лагерь прошло около 3000 человек.
В начале войны в лагерь было доставлено от 1,5 до 2 тыс. лиц немецкой национальности (в том числе около 500 женщин) и от 3 до 5 тыс. членов украинских организаций. 18 сентября 1939 года все они были освобождены Красной Армией. Коммунисты пошли домой, украинские националисты — в советские лагеря.