Монстр по имени коминтерн
Кто эти люди из Коминтерна? Ничего больше, как наймиты, живущие за наш счет. И через 90 лет они не смогут сделать нигде ни одной революции.
ЖДАЛИ МИРОВУЮ РЕВОЛЮЦИЮ
Изначально в России коммунисты ждали, что народные массы проникнутся их идеологией и начнут воевать за «вековечную мечту всего человечества». Не начали. Коммунистам «пришлось» создавать могучую и страшную государственную машину. Все материальные и человеческие ресурсы Советской республики — Совдепии — были без остатка подчинены этой цели: победить в Гражданской войне 1917–1922 годов.
С самого начала Гражданская война в Российской империи мыслилась коммунистами как часть и как начало Мировой революции. Возникший после Гражданской войны СССР и был создан, как временный военный лагерь на пути к Земшарной республике советов.
Коммунисты всерьез ожидали, что Западный мир после Мировой войны не выйдет из полосы системного кризиса, будет «гнить» и разваливаться. Они считали, что «буржуазные» страны непременно будут воевать друг с другом и на этом фоне начнутся кризисы, восстания и революции.
Мировой войны коммунисты в СССР ждали чуть ли не как самой вожделенной Мировой революции. Жизнь вносила свои коррективы, но готовились — к Мировой революции. Ждали — Мировой гражданской войны.
Остается поражаться или слепоте, или чудовищному лицемерию тех, кто отрицает: СССР готовился к войне. Конечно, готовился. И не только в конце 1930-х годов, перед самой Второй мировой. СССР ВСЕГДА готовился к войне. СССР ВСЕГДА вел войны, всю свою историю.
В газете «Комсомольская правда» в 1926 году напечатано стихотворение Михаила Светлова «Гренада».
Мы ехали шагом,
Мы мчались в боях
И «Яблочко»-песню
Держали в зубах.
Ах, песенку эту
Доныне хранит
Трава молодая —
Степной малахит.
Но песню иную
О дальней земле
Возил мой приятель
С собою в седле.
Он пел, озирая
Родные края:
«Гренада, Гренада,
Гренада моя!»
Он песенку эту
Твердил наизусть…
Откуда у хлопца
Испанская грусть?
Ответь, Александровск,
И Харьков, ответь:
Давно ль по-испански
Вы начали петь?
Стихи сделали имя Михаила Светлова знаменитым. Песня «Гренада» на десятки лет сделалась частью репертуара многих ансамблей.
Песня «Гренада» пришлась, что называется, «в жилу»! И не только потому, что во время Гражданской войны в Испании (1936–1939) в Испанию ехали, как бы продолжая Гражданскую войну 1918–1922 годов. Все события истории 1920–1930-х в СССР виделись, как такое продолжение событий Гражданской войны, только в международном масштабе.
По сравнению с Конституцией 1924 года Конституция 1936 года менее агрессивна. Но и после ее принятия ждали Мировую революцию. Разумеется, далеко не все население СССР «болело» Гражданской войной и жаждало принести счастье на штыках Красной Армии в Гренаду или в Китай. Точно так же программа «землю Гренады крестьянам отдать» вряд ли вызывала восторг у крестьян… той же Харьковской области. Да и где находится Гренада, представляли они довольно смутно. Здесь речь идет о позиции и официальных властей СССР, и слоев, которые поддерживали эту власть и отождествляли себя с нею.
Сами коммунисты не очень разделяли революцию и гражданскую войну. Эти понятия они путали, смешивали, заменяли в разных текстах. С тех пор историческая наука шагнула далеко вперед, и мы будем различать эти понятия.
Изначально, в 1918–1920-х годах, коммунисты ждали, что хотя бы в основных странах Европы вспыхнет революция. Это будет «правильная» революция, по Марксу, — в самых промышленно развитых странах. Они пытались помогать «своим», но несистемно. К концу Гражданской войны в России это началось делаться системно — через Интернационал.
ИДЕЯ МИРОВОЙ РЕВОЛЮЦИИ
Интернационалы в Европе XIX века создавались именно для того, чтобы пропагандировать и организовывать Мировую революцию. 2-й Социалистический интернационал развалился в 1914 году: все социал-демократы поддержали свои правительства на время войны.
Еще в «апрельских тезисах» 1917 года Ленин пишет: «Надо основывать именно нам, именно теперь, без промедления, новый, революционный, пролетарский Интернационал…»[162].
Год 1919-й еще полон надежд на Мировую революцию. Весной в Баварии, Бремене, Венгрии, Словакии были провозглашены советские республики. Долго они не продержались. Занятый борьбой с белыми в России, Ленин не мог им оказать нужной поддержки. В Берлине в январе 1919-го правительство немецких социалистов (в отличие от русских!) подавило коммунистическое восстание спартаковцев военной силой. Ленин был в ярости:
«Во главе всемирно-образцовой марксистской рабочей партии Германии оказалась кучка отъявленных мерзавцев, самой грязной продавшейся капиталистам сволочи…». Бессмысленно спрашивать, кому продались Шейдеманн или Эберт. Само желание мерзко ругаться показывает — аргументов-то нет, есть только злоба.
Чтобы отмежеваться от «мерзавцев», объединенных в социалистический II Интернационал, 2–6 марта 1919 года состоялся 1-й учредительный съезд Коминтерна. Коммунистам было не совестно рассказывать, что на него приехали делегаты от коммунистических партий и левых социал-демократов из 30 стран. В том числе из Германии, Австрии, Польши, Болгарии. США, Китая, Кореи.
В действительности на 1-м съезде Коминтерна присутствовали 34 делегата, из которых 30 были «интернационалистами» и жили в России. 2 были случайными гостями из Норвегии и Швеции, где компартий не было. Только 2 иностранных делегата имели мандаты, выданные не в России.
Конгресс принял Манифест к международному пролетариату, в котором призывал к установлению диктатуры пролетариата. Текст Манифеста написан Троцким: «Эпоха последней решительной борьбы наступила позже, чем ожидали и надеялись апостолы социальной революции. Но она наступила. Мы, коммунисты…чувствуем себя преемниками, вершителями дела, программа которого была возвещена 72 года назад. Наша задача состоит в том, чтобы… объединить усилия всех истинно революционных партий мирового пролетариата и тем облегчить и ускорить победу коммунистической революции во всем мире… Третий интернационал является Интернационалом открытого массового действия. Интернационалом революционного осуществления, Интернационалом дела…»[163].
На Втором конгрессе Коминтерна, Троцкий скажет еще определеннее: «Гражданская война во всем мире поставлена в порядок дня. Знаменем ее является советская власть»[164].
На этот II конгресс июля — августа 1920-го прибыли уже 200 делегатов из 36 стран и объявили, что Коминтерн — это «интернациональная партия вооруженного восстания и пролетарской диктатуры», куда местные компартии входят как ее секции.
В числе «21 условия приема» были: железная дисциплина; отказ от идейных уклонов; наличие нелегальной организации; работа в армии; захват профсоюзов. Ленин и Троцкий, состоя в ЦК российской компартии и советском правительстве, сразу вошли и в Исполком Коминтерна. Его задачи были определены так:
«Только насильственное свержение буржуазии, конфискация ее собственности, разрушение всего буржуазного государственного аппарата снизу доверху, парламентского, судебного, военного, бюрократического, административного, муниципального <…> могут обеспечить торжество пролетарской революции».
Ленин не уставал повторять: «Наше дело есть дело всемирной пролетарской революции, дело создания всемирной Советской республики!»
КОМИНТЕРН: «ГЛАВНЕЕ» СССР
Коминтерн был «главнее» СССР. Ведь СССР — только временный военный лагерь, а Коминтерн строил то, что «должно быть» всегда: Мировой коммунизм. Интернационал объединял коммунистов всего мира. Десятки тысяч коммунистов паслись в нем, а правящая в СССР ВКП (б) сделалась «всего лишь» секцией III Интернационала. Одна из партий, и не более.
Коминтерн — это даже не государство в государстве. Это — надгосударство. Решения правительства СССР не были обязательны для Коминтерна. Директивы Коминтерна были совершенно обязательны для правительства СССР.
Масштабы деятельности Коминтерна поражают. Коминтерн — это громадная международная бюрократия: десятки отделов и секций. Руководство ими находилось чаще всего в Москве, но чиновники Коминтерна проживали по всей Европе. В 22 государствах и 19 колониях располагались организационные структуры Коминтернационала. Аппарат Коминтерна, то есть число людей, получавших в нем регулярную зарплату, превышает астрономическую цифру 300 тысяч (!!!) человек. Для сравнения — весь Наркомат иностранных дел — это всего 3 тысячи работников, от наркома до машинистки.
В числе этих 300 тысяч — много иностранных граждан и граждан Советской России, постоянно живущих за рубежом. Им платить приходится не квартирами и продуктовыми пайками, а валютой.
Причем сотрудник Коминтерна часто получал большие деньги на проведение своих операций, в том числе представительские — чтобы встречаться с кем надо в неплохих ресторанах и шить себе приличные костюмы. Тем более не было никаких проблем с командировками, в том числе на длительные сроки и во все страны мира.
Коминтерн — это система баз, производств, учебных центров. Каждый отдел — а их были десятки — имел свою базу в Москве или в окрестностях Москвы. В Подлипках, под Москвой, Коминтерн производил бумагу, годную для выработки любых паспортов и удостоверений, чернила для тайнописи. В Ростокино радиоцентр поддерживал связь со всеми зарубежными группами. В Пушкино работала школа, где обучали тайнописи, шифровальному делу и прочим шпионским ремеслам. Таких же специалистов и специалистов по организации партизанщины, убийствам и похищениям, пыткам и диверсиям готовили еще в нескольких школах, на базах в Москве и в Подмосковье.
Но это еще что! В Париже Коминтерну принадлежала своя радиостанция и своя база: двухэтажный особняк, в котором «агитировали» и вовлекали в специфическую работу и русских эмигрантов, и французов. Огромное число «розоватой», «розовой» и красной французской интеллигенции прошли через тусовки в этом особняке. В этой тусовке крутились колоссальные деньги, создавались и рушились репутации[165].
Здесь вербовались такие «агенты влияния», как Луи Арагон. Писатель и поэт, по мнению большинства, третьестепенный, «зато» — муж сестры погубительницы Маяковского, Лили Брик — Эльзы Триоле (Эллы Юрьевны Каган, если разобраться) и «большой друг Советского Союза». Очень многие писатели, посещавшие СССР в 1930-е годы, были завербованы именно тут. Арагон приезжал на Урал, на «социалистические новостройки», после чего разразился циклом стихов «Ура, Урал!».
В Гамбурге существовал целый тайный застенок, подземная тюрьма. Бежавший потом в США немецкий коминтерновец Ян Валтин (коминтерновская кличка — Рихард Кребс) рассказывает, как некоего итальянца, уличенного в связях с полицией, пытали в таком застенке, а потом отправили в СССР на пароходе «Алексей Рыков».[166]
Создавались целые высшие учебные заведения для «кадров»: Международная ленинская школа, Коммунистический университет национальных меньшинств Запада имени Ю. Мархлевского (для «кадров» из небольших народов — шведов, прибалтов, народов Восточной Европы), Коммунистический университет народов Востока. Был даже Коммунистический университет трудящихся китайцев имени Сунь Ятсена.
Вроде не было университетов для южноамериканских индейцев и аборигенов Австралии… Это надо отметить как едиственные упущения. Но общее число курсантов достигало не менее чем 3 тысячи одновременно. Разные университеты и школы подрывных наук с курсами партизанщины, террора и шпионажа окончили такие известные коммунисты, как Морис Торез, Вильгельм Пик, Пальмиро Тольятти, Матэ Залка, и многие, многие другие.
Из Коминтерна пришло множество разведчиков очень высокого класса. Для примера — А. Дейч, завербовавший знаменитую «кембриджскую пятерку» во главе с Кимом Филби, пришел в ОГПУ из Коминтерна. Коминтерновцами были Рихард Зорге и Леонид Треппер, глава легендарной «Красной Капеллы».
Откуда деньги для этого монстра?! Радиостанция и вилла в Париже, дом с подвалом, оборудованным под тюрьму в Гамбурге — уже целое состояние.
На одну подготовку революции в Боливии и Бразилии ухлопали 200 тысяч долларов. В Боливии должны были восстать индейцы и метисы, в Бразилии — негры. Взрыв в Бразилии в 1935-м был, но восстание быстро подавили.
Коминтерн поддержал коммунистов в тех странах, где они уже были. Первое время французы были «гордые» — до 1922 года не брали денег от иностранцев, финансировали себя сами. Но потом все-таки взяли. Бюджеты компартий в Словакии, Чехии, Италии, Англии — от 200 до 500 тысяч рублей золотом.
Немцы с самого начала деньги брали, и в одном только в
1921 году получили больше 5 с половиной миллионов марок «на революцию». Это был фонд поддержки неудавшейся немецкой революции 1923 года.
В ноябре 1921 года миссия Фрунзе увезла миллион рублей золотом Кемаль-паше на развитие революции в Турции.
В марте 1922 года (когда начиналась кампания по «изъятию церковных ценностей») по бюджету Коминтерна распределили 5 536 400 золотых рублей, а через внебюджетные фонды — 600 тысяч золотых рублей на революцию в Корее, 13 тысяч — компартии Эстонии, 15 тысяч — компартии Финляндии, 20 тысяч — компартии Латвии.
Там же, где компартий раньше не было — в Британии, Италии, США, — их создавали и щедро оплачивали любые их акции.
Причем системы отчетности практически не было совершенно. Сугубая секретность! Единственный способ распределять деньги был прост: через доверенных лиц. «Доверенный» получал деньги и драгоценности, писал расписку… А куда тратил, никому не говорил, — разве что ему давал расписку функционер рангом пониже.
До сих пор точно не известно, сколько именно международных жуликов паслось вокруг Коминтерна. Наверняка известны только самые крупные и отпетые — типа «товарища Томаса» — он же «Джеймс», он же Яков Самуилович Рейх. В 1921 году он привез в Германию 25 млн марок и драгоценностей на 37 млн марок. В конце концов о его воровстве стали ходить такие фантастические слухи, что началась проверка… Выяснилось, что деньги у «Томаса» лежали в квартире, в чемоданах, шкапах за книгами, в толстых папках, в картонных коробках весом по 10–15 кг. Расписок о выдаче денег не было. Ведь «товарищ Томас» «по понятным причинам не вел бухгалтерии».
Так что какой именно процент фантастических богатств Коминтерна просто сперли — можно только гадать.
Я уже рассказывал, как коммунисты готовили революцию в Германии. А для подготовки коммунистического восстания в Эстонии глава Коминтерна Зиновьев приказывает Э. Берзиню, начальнику разведупра Красной Армии, поддержать революцию в Эстонии. Тот направляет 60 офицеров в Таллин, не говоря об оружии, боеприпасах, снаряжении, агитационных материалах.
1 декабря 1924 г. в Ревеле-Таллине, столице Эстонии, боевые дружины (около 300 бойцов) компартии Эстонии захватили Балтийский вокзал, ж/д станцию Таллин-Вяйке, Главный почтамт, здание Государственного собрания, военный аэродром, взорвали 2 ж/д моста. Однако попытка захватить Военное министерство и казармы ряда воинских частей не удалась. Восстание было подавлено, до 140 человек погибло. После восстания компартию объявили вне закона.
Так откуда деньги? Из бюджета Советской России и СССР. За счет царских драгоценностей, конфискованных предметов искусства и церковных богатств, которые за валюту сбываются на Западе.
Троцкий откровенно говорил, что для победы в Гражданской войне большевики разорили Россию. Теперь они продолжали разорять Россию для победы в Гражданской войне в Европе.
Но продвигаться на Западе у большевиков не получилось: революции в Европе как-то не намечалось. Большевики подписали мирные договоры с Финляндией, Польшей, Литвой, Эстонией, Латвией.
К концу 1920 года для большевиков становится важнее восточное направление. На Востоке их идеи оказываются привлекательнее, потому что накладываются на идеи освободительного движения.
Съезд народов Востока, организованный в Баку 1–8 сентября 1920 года, — не такой массовый и представительный, как съезды Коминтерна. Для пропаганды коммунизма на нем выделили 100 тысяч золотых рублей, но на этом съезде все было не так гладко, как хотелось коммунистам, мнения сталкивались жесткие. Сама идея восстаний «трудящихся Востока» против колониализма противоречила идеям Карла Маркса: по Марксу, до мировой революции в самых «передовых» странах «неисторические» народы освободиться не могут, их удел — выучка у передовых или гибель. Коммунисты корректировали собственные идеи, некоторые делегаты нападали на них за это.
Мусульмане отстаивали идею «шариатского социализма», не имеющую с Марксом вообще ничего общего. Пантюркисты считали «историческими» себя, а «неисторическими» всех остальных, включая христиан — греков, армян и грузин.
Но при всех идейных расхождениях этот Съезд был куда более действенным, чем съезды Коминтерна! 1871 делегат, из них 1273 коммуниста от 29 народностей. Это серьезная мина под британское владычество. Уж коммунисты-то знают, что идеи и носители этих идей куда опаснее армии, которую Троцкий собирался послать верхами в Индию.
Зачем посылать армии, если июля 1921 года возникает коммунистическая партия Китая. В декабре 1920 года создана Социалистическая лига Японии, 15 мая 1922 года — коммунистическая партия.
В Индии коммунистов не так много, к 1922 году оформляются разве что отдельные группы… Но «зато» ширится освободительное движение, создан Национальный конгресс, растет забастовочное движение.
Афганистан в 1919 году начал войну с Англией за независимость, бурлит Передний Восток… Глядишь — и начнется Мировая революция не из Европы, как писал Карл Маркс, а с Востока.
При всех расхождениях, идейных и национальных, Конгресс народов Востока объявил «священную войну» британскому империализму. С тех пор поддержка «национально-освободительных движений» в колониальных странах стала неотъемлемой частью советской внешней политики. Способом расшатать управление «миром капитализма».
ДВОЙНАЯ СТРАТЕГИЯ КОММУНИСТОВ
Насколько сильным было ожидание немедленной Мировой революции как непосредственного последствия Мировой войны, говорит хотя бы фраза Троцкого про то, что «эпоха последней решительной борьбы наступила позже, чем ожидали и надеялись апостолы социальной революции». Это — в 1919-м — позже.
Непосредственно развить Мировую революцию из Мировой войны не получилось. Ни Польша, ни Германия, ни Италия строить коммунизм не собираются.
Остается удивляться упертости коммунистов, которые буквально не желали видеть и слышать ничего, что не укладывалось бы в их безумные представления. Абсолютно любые факты трактовались так, чтобы подтвердить высказывания Маркса или решения партсъездов.
Мировая революция «должна» быть, и все тут! Пролетариат «должен» восстать, и точка!
Сложность в том, что революции все нет и нет, а коммунисты уже стали правительством СССР. Они вынуждены здесь и сейчас править захваченной ими страной, налаживать ее внешние отношения с окружающим миром…
Одновременно они «вынуждены», волею пославшей их идеологии, организовывать Мировую революцию.
Это делает их поразительно двуручными.
Одной рукой, рукой наркома по иностранным делам Г.В. Чичерина, Совдепия устанавливает с ними дипломатические отношения, исход которых Ленин видит так: «Существование Советской республики рядом с империалистическими государствами продолжительное время немыслимо. В конце концов, либо одно, либо другое победит. А пока это наступит, ряд самых ужасных столкновений между Советской республикой и буржуазными государствами неизбежен».
На международной конференции по восстановлению Европы в Генуе в 1922 году советская делегация отстаивала «экономическое сотрудничество между государствами, представляющими две системы собственности». Но западная сторона настаивала на признании царских долгов и компенсации своих граждан за убытки, понесенные в революции, а советская требовала возмещения убытков, причиненных интервенцией. Договориться не удалось.
Декрет Совнаркома «О концессиях» в ноябре 1920-го допускал иностранный капитал в Совдепию. Пусть «буржуи» помогут укреплять советскую экономику! Об этой готовности Ленин отозвался как о готовности «продать веревку, на которой их потом повесят».
Британский премьер Ллойд Джордж выразил готовность торговать «хоть с людоедами», а британские профсоюзы были впечатлены «социалистическим экспериментом» в России. В марте 1921 г. Л.Б. Красин подписал в Лондоне торговое соглашение. Правда, с условием, что Советское правительство воздержится от антибританской пропаганды в Азии.
А одновременно коммунисты считали необходимым вести как можно более широкую подрывную работу.
Англичане требовали прекратить агитацию в их колониях. На это правительство Советской республики отвечало, что пропаганду ведет III Интернационал. Британцы-де «ошибочно отожествляют его с советским правительством».
Состав руководящих органов Коминтерна и СССР был почти одинаков, англичане никак не могли проникнуться величием этой мысли.
До 1929 года фактически вся Россия и весь СССР работали на Третий коммунистический интернационал — самое богатое и престижное советское учреждение в истории. Детище самого образованного из создателей СССР — Левы Троцкого. Прикрыл же его злодей Сталин.
И.В. Сталин вообще с самого начала сильно не любил Коминтерн. После поражения революции в Германии в 1923-м он уже говорил о «построении социализма в одной отдельно взятой стране» и о том, что мировой революции ждать не стоит.
Неофициальное высказывание Сталина о Коминтерне я вынес в эпиграф. Еще Сталин называл Коминтерн «лавочкой» и многократно возмущался суммами, которые в него уходили.
Свою власть Сталин распространил на Коминтерн довольно обычным для него способом: сменил его центральный аппарат. Произошло это на VI Всемирном конгрессе Коминтерна, открывшемся 17 июля 1928 года и проходившем целых шесть недель.
До этого конгресса в Коминтерне делом обычным были идейные платформы и расхождения, споры и раздоры, фракции и групповщина. Теперь, после многих разногласий, конгресс принял Программу и Устав Коммунистического интернационала, где говорилось, что эта организация представляет собой «единую мировую коммунистическую партию»[167].
А в состав Политсекретариата был введен Молотов — человек Сталина, своего рода комиссар при Бухарине и сталинская дубинка. Теперь аппарат Коминтерна оказался под полным контролем Сталина. Во всех коммунистических партиях утвердился режим по типу и подобию советского внутрипартийного режима. Раньше любой зарубежный коммунист мог иметь собственную «платформу». Теперь такой «крамольник», высказывавший малейшее сомнение в правильности сталинского руководства, — и в СССР и в международном коммунистическом движении, тут же «изгонялся из рядов», и мог радоваться, если оставался жив.
Вроде работа Коминтерна продолжалась. В 1928-м был написан даже Гимн Коминтерна — на немецком языке (Хансом Эйслером). В 1929-м его перевел на русский И.Л. Френкель.
В том же 1928-м Бюро агитации и пропаганды Коминтерна совместно с командованием РККА подготовили и выпустили на немецком, а в 1931-м и на французском языках книгу «Вооруженное восстание»: своего рода учебник по теории организации вооруженного восстания. Автором назвался некто
А. Нейбург, а реальные авторы — все «допущенные» деятели международного революционного движения.
Но это и все. Лучшие кадры Коминтерна постепенно уходили во все более жестко структурированные «органы» самого СССР. Коминтерн получал все меньше денег. Полномочия его убывали.
Вроде бы только 22 мая 1943 года специальным Постановлением Государственного Комитета Обороны (ГКО) этот интернационал был упразднен. Но фактически Коминтерн кончился летом 1928 года.