Я часто думаю о Вас, что Вы теперь одна, как Вы теперь живете, – посмотрела бы на Вас.
И писать больше некогда, торопят посылать на почту.
Вся Ваша Полинька.
Р. S. Письма Вашего жду как праздника.
Адрес: С. Иваново Владимирской губернии.
Когда-нибудь напишу Вам о наших судах. Я была один раз только. Адвокаты говорить совсем не умеют и не умеют защищать (по слухам знаю, то же самое), говорят ужасно книжно.
А. П. Суслова – Е. В. Салиас // РГАЛИ. Ф. 447. Оп. 1. Д. 21.
Версаль, 2 мая [1868]
Я к Вам, мой друг, Полинька, давно не писала. Да и писать было нечего. Смерть моей сестры поразила меня в самое сердце. Я была с ней врозь умственно, но сердечно никогда. Мы любили друг друга нежно…
Правда то, что Вы говорите, что только прочное образование помогает нам жить как следует, – но прежде образования нами должна руководить религия… Любить других как самого себя очень для нас трудно, даже часто невозможно, но стараться надо. Это идеал, к которому надо всю жизнь стремиться, – и тогда мы будем спасены в обширном смысле слова. Больше, чем когда-либо, верю в Бога, в Его Премудрость и благость и особенно Евангелие. А что Вы хотите от Марка Вовчка. Какую мораль может преподать женщина, которая сама себе не уяснила, что такое нравственность, какие наши обязанности и к чему мы должны стремиться.
На конверте: Russie Moscou
Через Москву во Владимирскую губернию, в село Иваново. Ее благородию Аполлинарии Прокофьевне Сусловой.
Штемпеля:
Версаль 2 mai 68
Москва 27 апр 1868
Вознесенский посад 28 апр 1868.
Е. В. Салиас – А. П. Сусловой // РГАЛИ. Ф. 447. Оп. 1. Д. 5.
С. Иваново. 27 июля 1868 г.
Дорогая Графиня!
Опять прошло ужасно много времени, что я не писала Вам, теперь не знаю положительно, где и как вообразить Вас. Надеюсь, что предполагаемое свидание Ваше с дочерью сбылось. Вы увидали своих внуков и несколько утешились после великого огорчения от потери сестры. Я думаю, что Вы теперь вместе с дочерью и ее детьми.
Меня несказанно радует, что здоровье Ваше лучше, но я боюсь, что Вы расстроите его снова поездками, при которых будете соображать только удобства Вашей дочери непременно в ущерб себе. Я утешаюсь тем, что это свидание и отдых на водах хорошо на Вас подействуют во всех отношениях.
Лето теперь такое жаркое, даже у нас. Я знаю, что Вы трудно переносите жару. Дай Вам Бог спокойствия и здоровья. Со временем, даже очень скоро, Вас вспомнят и оценят заслуги, которыми Вам обязано общество. Вы еще доживете до этого. Все, что было против Вас и что после Вас явилось, погибает самым ужасным образом; здравый смысл возвращается даже к самым безнадежным людям, по крайней мере это видно в литературе. Впрочем, я не много читаю журналов, слежу только за общим их направлением, но и этого довольно. В настоящее время читаю Histoire de la littérature anglaise par Taine[223], которую случайно здесь достала. Вы подивитесь, я думаю, что в Иванове попадаются такие книги. Да, попадаются. Только мало читают их и читают не с начала до конца, а только частицу, что-нибудь о Шекспире, о Мильтоне, а Taine как нарочно мало написал о Шекспире, потому, должно быть, что много уже очень написано о нем.
На кого-то Вы оставили Ваш зверинец в Версале? Я уверена, что некоторые звери Вас сопровождают, по крайней мере собачка.
В начале осени буду в Москве проездом в Петербург и надеюсь узнать многие подробности о Вас от Варвары Владимировны. В Петербург я поеду к сестре, которая к тому времени возвратится с своим мужем[224]. Муж ее, должно быть, «эрундист»[225] вроде наших молодых людей, только честнее и добрее. Сестра говорит, что я с ним не сойдусь. Меня что-то не располагает жить у сестры в Петербурге. Я ее люблю очень, но многое в ней мне не нравится до крайности. Теперь, однако, мне необходимо у ней поселиться, хотя на время. Так как дом здесь у нас очень неудобен, поместиться почти негде, а дядя мой берет из разных школ своих детей, для которых начнется жизнь, неудобная для меня: будут гости нелепые ходить, вечера будут задавать.
Я думаю, что характер у меня теперь лучше, и жалко, зачем не теперь я с Вами.
Целую много раз Ваши руки.
Все Ваша Полинька.
А. П. Суслова – Е. В. Салиас // РГАЛИ. Ф. 447. Оп. 1. Д. 21.
Сахарово, 9 ноября [1868]
Милая Полинька, я получила Ваше письмо и, как всегда, прочла его с удовольствием. К сожалению, не могу Вас звать ни сюда, ни в Моршанск, столько родных съехалось по поводу моего приезда, не считая родных со стороны мужней, что во всякой комнате набито по двое и по трое и хозяева живут в комнатах горничной, уступив гостям весь дом…
Я пробуду здесь до 30 ноября, а потом в Моршанск до февраля. Когда я поеду назад, я предупрежу Вас, и, если Вам можно будет, приезжайте в Москву на два дня повидаться и проститься со мной.
Так как Вы женщина добрая и благоразумная, верующая и боголюбивая (надеюсь), то сделаете пользу и из диких детей можете воспитать христианок с чувством милосердия, любви и справедливости. А эти чувства дороже всего на свете, и без них жить – значит блуждать впотьмах и бессознательно впадать в преступление, если не делом, то словом: слово великое дело – оно поднимает и грубую силу. Словом можно много сделать зла. Прощайте, целую Вас. Желаю Вам успеха и знаю, что Вы как учительница будете говорить только доброе и хорошее, – потому желаю Вам много учениц. Не бойтесь труда, лучше уставать от него, чем жить бесполезно и бесцельно.
На конверте: Владимирской губернии С. Иваново
Ее благородию Аполлинарии Прокофьевне Сусловой
Штемпеля: Тверь 10 ноя 1868
Вознесенский посад 12 ноя 1868
Е. В. Салиас – А. П. Сусловой // РГАЛИ. Ф. 447. Оп. 1. Д. 5.
Корреспондент сообщает[226], что 12 декабря г-жа Суслова, родная сестра доктора медицины Сусловой, открыла в селе Иванове пансион для приходящих девиц. Имея в виду блестящее образование г-жи Сусловой и судя по программе ученья, которую корреспонденту удалось видеть, нельзя, прибавляет он, не порадоваться той пользе, которую, вероятно, принесет местным девочкам это первое образовательное заведение в с. Иванове. К Новому году, и даже может быть ранее, в Иванове ожидается открытие клуба и собрания, которых до сих пор не было.
Русские ведомости. 1868. 19 декабря. С. 2.
Ивановский корреспондент в «Русские ведомости» сообщает, что 12 декабря г-жа А. П. Суслова, родная сестра доктора медицины Сусловой, открыла в селе Иванове школу для приходящих девиц. Имея в виду блестящее образование г-жи Сусловой и судя по программе ученья, которую корреспонденту удалось видеть, нельзя, прибавляет он, не порадоваться той пользе, которую, вероятно, принесет местным девочкам это первое образовательное заведение в с. Иванове.
Голос. 1868. 21 декабря. С. 3.
22 января. С. Иваново [1869]
Дорогая Графиня!
Опять обстоятельства у меня сложились так, что я никак не могла писать Вам. Я думала, что у меня дело будет убавляться, а его прибавляется. Утешаюсь тем, по крайней мере, что тружусь недаром; в настоящее время у меня 14 учениц и есть надежда на большее количество.
Как-то Вы переносите зиму в Моршанске, я давно ничего о Вас не слыхала. Бывши на Святках в Москве, проездом в Петербург, я заехала к Новосильцевым узнать о Вас, но с тех пор уже много прошло времени.
Я почти потеряла надежду видеть Вас в России, потому что мне очень трудно оставить мою школу, тем более, что у меня будут живущие пансионерки из окрестностей Иванова. У меня есть хорошая помощница[227], но все же неудобно уезжать. Если на масленице Вы будете в Москве, то я приеду к Вам непременно, но я не надеюсь, что это время Вы будете в Москве. На днях я еду в Козлов на свадьбу брата, он женится на какой-то помещице и непременно просит меня приехать, даже денег дал на дорогу. Значит, я буду очень близко от Вас, а заехать посмотреть на Вас все-таки, должно быть, не буду иметь времени. Впрочем, в Москве узнаю хорошенько, как далеко Моршанск от Козлова, и, может быть, хоть на несколько часов заеду.
В Петербурге я видела Утина, и мы вспоминали о Вас, он так Вас любит!
Если Вас не будет на масленицу в Москве, то я просижу это время в Иванове. Такая иногда мне тут бывает скука, что хоть беги, но я уж покорилась и не бунтую; это все-таки лучше, чем жить у сестры в Петербурге. Она очень обиделась и огорчилась, что я отказалась у ней жить. Я теперь живу в одном доме с моей помощницей, и у нас свое хозяйство; в доме, где живут мои отец и мать, было тесно и неудобно поместиться с чужой особой, тем более, что отец мой живет с семейством своего брата.
Чувствую, что пишу нескладно; прерываюсь каждую минуту.
До следующего письма, а может быть, и до свидания. Целую Ваши ручки. Вся Ваша Полинька.
Если Варвара Владимировна с Вами, то поклонитесь ей от меня.
Я слышала, что Евгений Андреевич женится на пензенской помещице, но не уверена, что это правда, и потому не распространяюсь.
А. П. Суслова – Е. В. Салиас // РГАЛИ. Ф. 447. Оп. 1. Д. 21.
В конце 1868 г. она сдала при Московском университете какой-то экзамен – очевидно, на звание учительницы, и 12 декабря открыла в с. Иванове школу-пансион для приходящих девиц. Председатель следственной комиссии Ланской 2 об этом доводит до сведения мин. нар. просв. Д. Толстого (от 19 января 1869 г.), предоставляя «дальнейшее решение на личное его усмотрение». В то же время просит также и гр. Шувалова, шефа жандармов, не оставить ее своим вниманием; обвинения против нее такие: она нигилистка, была одно время распорядительницей воскресной школы при Михайловской артиллерийской академии и опять – сношения с эмигрантами.