Я никогда не видела Айдена таким — его лицо было лишено малейших эмоций, но его глаза сияли завихрениями серого и серебра. Напряжение исходило из каждой стиснутой конечности. После того, как он стал свидетелем того через что прошла я, он знал, что ничего хорошего не произойдет.
И мне хотелось это остановить ещё до того, как начнется — уберечь его от боли, полученной от жестоких, губительных слов, которые словно скальпелем вскроют старые раны. Но когда я шагнула вперед, он внезапно ожил.
«— Не надо», — сказал он, его голос был низким. — Я хочу услышать это.
Я уставилась на него, будто он был сумасшедшим.
— Конечно, он хочет, — заговорил отец Айдена. — Мой сын не трус. Глупец, но не трус.
Я резко повернулась на звук его голоса. Я не могла поверить в то, как сильно он был похож на голос Айдена.
Улыбка его матери казалось достаточно теплой.
— Сынок мой, ты не хочешь делать этого. Ответов, которые ты ищешь, нет там, куда ты желаешь ступить.
— Я должен, — холодно ответил Айден.
Отец вздернул подбородок вверх.
— Нет. Что ты и должен сделать — правильный поступок — так это развернуться и покинуть это место, — когда Айден не ответил, его отец сместился ближе, и его голос был неумолимый, безжалостный. — Ты должен совершать правильные поступки, Айден. Мы воспитывали тебя, чтобы ты всегда поступал правильно.
Айден натянуто кивнул.
— Вы вырастили, и именно поэтому я должен сделать это.
Мужчина прищурил глаза, и я поняла, что стала свидетелем некоторой эпической семейной драмы.
— Правильным поступком было бы занять свое место в Совете, к которому тебя и готовили.
Ох, нет…
На челюсти Айдена проступил мускул.
— Ты считаешь, что ты можешь достигнуть всего как Страж? — задал вопрос его отец, и я задалась вопросом, были ли он таким в реальной жизни. Холодным. Дисциплинированным. Не от него ли Айден получил свой почти неукоснительный контроль? Но Айден никогда не распространялся по данному поводу.
Его отец не закончил.
— Ты гробишь свою жизнь, и ради чего? Чувства мести? Справедливости? Ты увиливаешь от своих обязанностей, тогда как наше семейное место остается пустовать?
— Ты не понимаешь, — сказал Айден. — И… ничего из этого прямо сейчас не имеет значения.
Изменение, произошедшее с его матерью, было поистине поразительным. Исчезли теплота и элегантность.
— Ты позоришь нас, Айден. Ты позоришь нас.
Я моргнула.
— Секундочку…
— У тебя нет никакого контроля, — отвращение сочилось в голосе его отца. — Мы учили тебя никогда не обманывать тех, кто находится под твоей ответственностью. Посмотри, что ты сотворил.
Его мать клокотала языком.
— Ты рискуешь ею, зная, что она может пострадать из-за недостатка твоего контроля. Как ты можешь быть таким беспечным? Как ты можешь делать такое с кем-то, кого по твоим утверждениям ты любишь?
Мой рот открылся.
— О, сейчас это не…
— Ты не можешь защитить её, — его отец жестом указал на меня. — Ты не смог защитить нас. Ты потерпел неудачу. Ты просто еще пока этого не понял, но ты просто продолжишь с трудом продвигаться вперед пока больше не сможешь идти.
Его мама кивнула.
— Я удивлена, что Дикон зашел так далеко. Но опять же, посмотри на моего мальчика — алкаш и наркоман, все до восемнадцати. Я так горда.
Я бросилась к Айдену и умоляла:
— Тебе не надо слушать все это! Ты можешь прекратить это.
Она холодно улыбнулась, продолжая так, словно я вообще не говорила.
— А она — посмотри на то, что ты сделал с ней. Посадил её на Эликсир, лишил её воли. В тебе нет никакого мужского достоинства.
— Ты — сука, — выпалила я, приготовившись метнуть свой клинок в неё, прямо как ниндзя.
— Уходи сейчас же, — сказал его отец. — Покинь это место. Иначе её кровь будет на твоих руках.
Никогда еще в своей жизни я так сильно, чем сейчас не хотела изгнать некоторых призраков. Ярость гудела подобно яду во всем моем теле.
— Айден, не слушай их. Они ненастоящие. Все что они говорят полная чушь. Ты…
— Всё что они говорят, правда, — Айден тяжело сглотнул, уделив мне мимолетный взгляд. — Но не они говорят об этом.
Сначала я не поняла этого, так как я сильно сомневалась, что они были такими огромными мразями при жизни, но затем до меня дошло.
— То, что сказала моя мама… это мы, — я медленно повернулась к нему. — Что они говорят? Это то, о чем ты на самом деле думаешь?
Когда Айден ничего не ответил, я подумала, что была больше напугана этим, чем всем остальным, что случалось до сих пор. Он считал, что все те страшные, ужасающие вещи были внутри него? И как долго он вынашивал их внутри себя? Годами?
— А твой брат? — спросил его отец, покачивая головой, когда беспокойство сдавило его лицо.
Я собиралась выпотрошить обоих его родителей.
— Прямо сейчас он беззащитен, — добавила мать. — Ты должен быть там, а не здесь, гоняясь с бессмысленным поручением. Он погибнет тоже, как и мы, и это будет…
— Достаточно, — прорычал Айден, бросившись вперед.
Я не заметила и не ощутила, как он взял серповидный кинжал из моих пальцев, но он как-то сделал это. Лезвие искрило сквозь темное небо.
— Ты пожалеешь, — сказал его мать, за секунду до того, как кинжал прошел сквозь обе формы его родителей.
Как и моя мама, они распались на оставляющие разреженные тонкие пучки света и дыма и затем исчезли, разлетевшись в окружающем их воздухе. И как было и с моей матерью, их слова задержались.
Айден стоял спиной ко мне. Молчаливо, он нажал на деблокировку серповидного кинжала и с мягким, засасывающим звуком он исчез в ножнах рукоятки. Теперь не было никакой опасности. Мы прошли три уровня охраны — стражи, церберы и духи.
Но я не могла контролировать своё колотящееся сердце.
— Айден…?
Его плечи были напряжены, и он повернул голову в сторону. Его профиль был свирепым, линия его челюсти жесткой.
— Я думал обо всем этом очень долго. Стать Стражем было для меня правильным поступком, тем чего я хотел и в чем нуждался, но действительно ли это было правильным решением?
Я не знала, как ответить на это.
— Но ты не уклоняешься от своих обязанностей или типа того. Ты все еще совершаешь нечто настолько важное, Айден, и однажды, если ты захочешь занять свое место… ты сделаешь это, — произносимые слова причиняли больше боли, чем должны были, и по исключительно эгоистичному мотиву. Если Айден займет свое место, у «быть вместе» для нас не будет никакого шанса. Никакого будущего с домом, собакой и котом.
Но я не остановлю Айдена, ели он почувствует, что должен занять свое место. И его родители или внутренний голос может быть прав в некотором роде. С местом в Совете он сможет сделать больше касательно изменения положения дел, но…
Проклятье, ничего не будет иметь значения, если Сет преуспеет.
— Я могу, — сказал он практически самому себе, и я содрогнулась. — Мой брат…
— Не наркоман, — я призадумалась. — Ладно. Он был немного алкоголиком и немного покуривал травку, но он не наркоман. Сет — наркоман. Демон — наркоман. Дикон находится в коттедже, занимаясь приготовлениям маринованных стеков.
Это заставило слабую полуулыбку появиться на его лице.
— Он в безопасности.
— Да.
Он посмотрел прямо на меня и небрежно выдохнул.
— Я на самом деле не считаю, что позволю тебе погибнуть.
— Такое облегчение слышать это.
Айден прикрыл глаза ненадолго. Когда они снова открылись, их цвет был нежно-серого оттенка.
— Я должен сказать, что это было отчасти приятно заткнуть эти проклятые голоса, даже если всего лишь и на мгновение.
Шагнув вперед, я положила руку на его ладонь и сжала её.
— Ты в порядке?
— Да, — он наклонил голову, прикоснулся губами к моему лбу. — Позволь мне взять сумку, и затем мы вместе войдем в церковь. Хорошо?
Я кивнула, ожидая снаружи здания. Айден вернулся с сумкой и преклонил колени. Запустив руку в сумку, он вытащил оттуда темную бесформенную вещь и протянул её мне. Как только я взяла её, он вытащил ещё одну.
— Мантия? — я натянула её через голову. — Где ты их взял?
Айден поднялся на ноги, закидывая рюкзак себе на спину.
— Ты будешь удивлена, узнав, что припрятал в своем коттедже отец Солоса. Вообще-то я взял эти две мантии, когда мы были в Афинах. Подумал, что они могут нам понадобиться.
— Ты такой умный и организованный.
Рассмеявшись, он надел свою мантию, а затем потянулся ко мне и схватил края моего капюшона. Он натянул его мне на голову.
— Мы должны спрятать твое прелестное лицо.
Я покраснела.
— Как и у тебя.
— У меня прелестное лицо? — Айден одел свой капюшон, который отбросил тени на его лицо. — Я бы лучше согласился на красивое, нежели прелестное.
«Красивое» не было достаточно сильным словом, но я кивнула. Он протянул мне руку, и я взяла её, успокоившись от уверенной, теплой хватки.
— Ты готова? — спросил он.
— Да.
Держась вместе, мы пошли вниз вдоль линии поваленных камней, и нашли отверстие. Вместе мы шагнули через порог, там, где когда-то находилась дверь. Не было больше никаких предупреждений или стражей. Мы прошли через пласты раздробленного цемента и чрезмерно выросшие сорняки.
Мы ждали.
По прошествии примерно десяти секунд, бороздка энергии продвинулась вниз по моей спине. Айден тоже это почувствовал, из-за этого его рука напряглась вокруг моей руки. Беспокойная энергия поселилась в моем животе, формируя плотные комки страха и даже некоторого волнения.
Хотелось бы надеяться, что на этот раз мое посещение Подземного Царства будет совсем иное.
Около задней части фундамента воздух пульсировал, напоминая мне тепло, струящееся по теплому тротуару летом. Завеса, отделяющая истину от мира смертных, ускользала.
— Ты это видишь? — спросила я.
Айден сжал сильнее мою руку.
— Да.
Врата из кованого железа, обрамлённые титаном, были огромные, запертые в нечто, что никто из нас не мог разглядеть. Вместо прутьев, здесь были двузубчатые копья, украшенные образами черных быков и ягнят. Там, где обе створки врат соединялись, находилась копия невидимого шлема Аида, которая была выгравирована в железе. Затхлый запах усиливался.