Первый страж, не тот, кто поранил мечом Айдена, поднял голову.
— Мы задержали их, как вы и распорядились.
«Задержали» было не таким уж теплым и приятным словом.
— Вы трое выглядите удивленными, — сочные губы Персефоны изогнулись в озорстве. — Это мои личные стражи, и они присматривали за вами. Я ожидала вас.
— Как? — ошеломленно спросила я.
Персефона улыбнулась.
— Мы с Калебом играем в «СуперМарио на картинге» каждый день, начиная с самого первого дня, и когда он отменил встречу, я поняла, что что-то происходит.
Я медленно перевела взгляд на Калеба.
Он пожал плечами.
— Это не моя вина, что она наблюдательна.
— И очень скучаю, когда мой муж на Олимпе. Калеб составляет мне компанию.
Я очень сильно надеялась, что это был лишь платонический тип дружбы, потому что Аид не славился своей всепрощающей натурой.
— Стражи, вы можете оставить нас теперь, — когда они стали колебаться. Она рассмеялась.
— Я в порядке. Пожалуйста, покиньте нас и никому об этом не рассказывайте.
Один за другим, они вышли из холла, парень с мечом не отводил глаз от Айдена, словно хотел рассечь ему другую щеку. Айден выдержал его взгляд, до тех пор, пока усмешка не появилась на его губах.
Мужчины. Ох.
Как только двери дворца за ними закрылись, Персефона заломила свои руки.
— Я задала несколько вопросов маленькой нимфе, которая спустилась в Подземное Царство всего лишь несколько дней назад — одной из нимф Аполлона. И не надо быть ученым-климатологом, чтобы понять, что это имеет какое-то отношение к его родовой линии.
— Семи пядей во лбу, — подправил Калеб, когда опустил свой капюшон и снял бейсболку.
Она нахмурилась.
— В любом случае, я выяснила, что это имело отношение к тебе… и передо мной стоит выбор. Вызвать своего мужа, и он примчится домой, а затем он впадет в панику и станет таким занудой. Или могу выяснить что вам, ребята, надо. Я уверена, это окажется очень интересным.
Айден переместился ближе ко мне, очевидно, его застали врасплох, так же, как и меня. Я взглянула на Калеба и прошептала:
— Мы можем доверять ей?
Калеб кивнул.
— Она довольно клёвая, и, вообще-то, это довольно сильно облегчает мою работу.
Богиня приподняла изящную бровь.
— Расскажешь?
— Мне надо найти Взывающие Воды.
Взывающие Воды? Я никогда не слышала о таком, и, судя по выражению лица Айдена, он тоже не слышал.
— И для чего тебе надо использовать Взывающие Воды? — спросила она, сложив свои узкие руки под грудью, словно ей необходимо было привлечь к ним внимание. — Если ты хочешь увидеть кого-то, Калеб, ты просто попроси.
— Я знаю, — он обхватил рукой мои плечи, и зияющая червоточина, которая была во мне, с того самого момента, как он погиб, наполнилась. — Но это не для меня. Это для них. Им надо воспользоваться ими.
Персефона хранила молчание некоторое время.
— Кого они хотят вызвать?
— Соларис, — ответила я. Неожиданно Взывающие Воды обрели смысл — призывать к себе душу. — Нам надо поговорить с Соларис.
— Из-за того, что происходит с Первым на поверхности? — спросила она.
Я кивнула.
Её ясный взгляд скользнул к Калебу.
— И что ты планировал сделать? Тайком провести их, чтобы они смогли воспользоваться Водами?
— Таков был план.
Богиня покачала головой.
— Если бы мой муж был дома, и вы бы собирались сделать нечто такое неразумное, я не смогла бы остановить его.
Дрожь закружила вниз по моей спине. Последнее чего мне хотелось, так это чтобы Калеб попал в проблему, повлекшую его вечные муки.
— Я знаю, — ответил Калеб, сжимая моё плечо. — Но они стоят риска, и Соларис, возможно, может располагать информацией, как остановить Первого. И это то, чего Аид желает, верно? Это то, чего хотят боги?
— Большинство из них, — тихо проговорила она, её взгляд скользнул обратно ко мне, и затем к Айдену. — Но не все, судя по всему.
Кое-что пришло мне в голову.
— Ты знаешь, кто из богов — тот, кто помогает Сету и Люциану?
Он ухватила лощёный рыжий локон и накрутила его на свой изящный пальчик.
— Если бы я знала это, тогда об этом боге уже бы позаботились. Я очень редко бываю на Олимпе и мало интересуюсь политическими взглядами, кто кого раздражает, достаточно сильно, чтобы покончить с миром, как мы знаем, на сей раз и происходит.
Айден прочистил горло.
— Такое случается довольно часто, ведь?
Персефона улыбнулась, и когда она заулыбалась, даже у меня сперло дыхание.
— Чаще, чем ты можешь себе представить. Мир был на волоске от полного уничтожения несколько раз по той или иной причине. Но сейчас… подобно тому, когда мы столкнулись с Титанами. Это вышло за рамки нескольких красивых слов, которые используются, чтобы сгладить осознанное оскорбление, — она испустила кроткий вздох. — Но, тем не менее, я мало что могу сделать, и, если Соларис может быть немного полезной для вас, тогда она окажется немного полезной и для моего мужа. Следуйте за мной.
Когда она грациозно развернулась на своих каблуках, я оказалась чересчур поражена, чтобы начать двигаться первой. Помогающая нам Персефона — это не то, на что я рассчитывала.
Айден улыбнулся.
— Это хорошо.
— Чересчур хорошо, — я повернулась к Калебу. — Ты — супер.
— Я знаю, — он притянул меня к себе и быстро, но крепко обнял. — Скучал по тебе.
Прижавшись ближе к нему, я подавила слезы радости.
— Я тоже скучала по тебе.
Калеб поцеловал меня в макушку и затем отпрянул.
— Пошли. Что ж, надо начинать шоу.
Все трое из нас последовали за богиней. Бедный Айден пытался смотреть куда угодно, но не на неё, но в конечном итоге, он же был парнем. Странно, но я не испытывала ревности — вероятно, это больше развлекало, чем вызывало какие-либо еще эмоции, потому что он усиленно старался держать свои глаза в северном направлении.
Обхватив его руку, я её сдавила. Когда его взгляд переместился на меня, я ухмыльнулась, и он одарил меня искривленной улыбкой в качестве извинения.
Пока мы шли по длинному, темному коридору, покрытому черными бархатными коврами, Калеб наблюдал за мной с Айденом со странным выражением на его лице.
— Что? — поинтересовалась я.
Он покачал головой.
— Вы, ребята, действительно делаете это — отношения, открыто и все такое?
Рука Айдена сжалась вокруг моей руки ещё более крепко.
— Мне кажется, прямо сейчас у мира есть гораздо большие проблемы, чем влюбленные чистокровный и полукровка.
Моё сердце совершило счастливый танец, услышав последнюю часть предложения. Достаточно слышать, как он произносит это — слово на букву Л — чтобы прогнать прочь все мрачные предзнаменования и ожидания.
Хриплый смешок Персефоны донесся до нас.
— Это правда? Хотя, они не первые, и не последние.
Глаза Калеба небесно-голубого цвета остановились на Айдене.
— И ты не собираешься даже попытаться скрыть отношения, когда всё устаканится?
Вызов в его тоне заставил меня улыбнуться.
— Этому не бывать, — сказал ему Айден. — Это будет не просто, но мы найдем способ.
— Хорошо, — взгляд Калеба ожесточился. — Потому что, если ты поступишь с ней плохо, я буду преследовать твою задницу до самой смерти.
Я прыснула со смеху, как и Айден, даже несмотря на то, что мы оба понимали, что Калеб говорил серьезно. Выпустив руку Айдена, я обхватила ею Калеба.
— Этого не потребуется.
Богиня остановилась перед бронзовой дверью. От взмаха её руки она открылась. Хорошо, что она поможет нам выйти, так как у меня не было никакого представления, как бы Калеб провернул подобное.
Ощутив порыв холодного воздуха, мы вошли в кольцеобразную камеру. Здесь было так много оружия на стенах — боевые топоры, копья, мечи, и пики. Здесь были и ужасающие вещи, такие как головы давно забытых животных, забитых на охоте, и целый раздел, посвященный отрезанным с жертв «конских хвостиков».
Я прочистила горло.
— Милая… комната.
— Это военная комната Аида, — благоговение наполнило тон Айдена. — Проклятье.
— Оружие принадлежит моему мужу, но… — Персефона окинула пренебрежительным взглядом военную комнату. — Большая часть из этого военные трофеи Ареса, а не моего возлюбленного. У Аида есть склонность к небольшим перепадам настроения в ужасную сторону, но волосы…, — она указала на отрезанные «конские хвосты», пригвожденные к стене. — Это принадлежит Аресу. Он любит срезать волосы тех, кого он завоевал, и затем выставлять их на всеобщее обозрение. Это беспокоит большинство из других богов, поэтому он хранит их здесь.
Калеб вскинул брови.
— Милая декоративная черта, полагаю.
Было нечто до жути знакомое в вопросе волос. Дело было не в части того, что были полностью срезаны волосы и повешены на стены, так как, спасибо богам, это было непонятным для меня. Но в этом было нечто, что отложилось у меня в памяти.
— Вы знаете Ареса, — сказала Персефона, настаивая нам пройти глубже в военную комнату. — Для него, всё вращается вокруг войны и военных трофеев. Общественный порядок практически ослабляет его. Он верит, что никто никогда не должен поворачиваться спиной к войне… — она умолкла и изящно пожала плечами. — Он, должно быть, испытывает трепет сейчас, учитывая, что все висит на волоске.
— Он, вероятно, «словно мальчишка», — сказал Калеб, посылая «какого хрена» взгляд в мою сторону.
Я пожала плечами, но странное ощущение от нахождения здесь, изводило меня. Имела ли в виду Персефона, что нельзя никогда поворачиваться спиной к самому Аресу, иначе называемый «Мистер Война», или просто к войне как таковой?
— Пришли, — она остановилась перед мраморным пьедесталом. Демонические лица были выгравированы в мраморе чаши, и рубиново-красная вода наполняла её. — Все что вам надо, так это встать перед ней и позвать душу, с которой вы хотите поговорить — любую душу — и они будут призваны сюда.
— Любую душу? — моё дыхание сперло, когда образ моей матери заполнил мои мысли.