Дети уже погружены в проблемы нравственности в современном мире. На одном рисунке был изображен зайчик, очень маленький и жалкий, на которого надвигалось черное существо. Мы спросили ученика, что это означает. «Зайчик добрый, но это сегодня невыгодно. На него надвигается злое существо, которое его победит», – ответил он. Сегодня надо быть готовым ударить, отбить, наступить на ногу, первым прорваться в транспорте и сесть. Такие чувства воспитываются в детях.
Этот фильм не по моей воле и без моего участия смотрели в комитете, занимающемся вопросами телевидения, в день, когда они хотели принять поправки относительно сокращения порнографических и жестоких программ в эфире. Комитет даже не приступил к голосованию, потому что кто-то произнес всего одно магическое слово «рейтинг»…
– А режиссеры не начинают снимать с учетом того, что их фильмы будут дробиться на рекламу?
– Лучшие режиссеры добиваются того, чтобы их ленты показывали без вставок рекламы. Но иногда я думаю, что если в один из моих документальных фильмов на православную тематику вставят что-то непристойное – я умру от разрыва сердца. Например, фильм «Остров» показывали без рекламы, в нем она невозможна. Если бы мне предложили выбор – показывать со вставками рекламы или не показывать вообще, – я бы сказала, что не показывать вообще.
P.S.
Сегодня утром включила телевизор и увидела старый мультфильм «Царевна-лягушка». Фильм снят в 1954 году.
Неужели это увидят дети?
Я застыла у экрана, да так и досмотрела фильм до конца. А потому обнаружила, что я улыбаюсь и у меня хорошее настроение. В этом фильме добро и зло обозначены очень четко, и добро, конечно, побеждает зло. А на помощь царевне в трудную минуту приходят все: птицы, звери, люди, сама природа. Сказать, что царевна прекрасна – это не сказать ничего. В ней – нежное изящество целомудрия, чистота и чистота эта во всём живом вокруг неё.
Наши фильмы возвращаются. Покемоны исчезают, как страшный сон. Открыт новый канал «Мульт», на котором идут отечественные фильмы, и интерес к ним так велик, что кинотеатры решаются устраивать просмотры мультиков для детей и родителей.
Может, это хоть как-то отвлечёт ребенка от компьютера?
Родителям, которые хотят защитить ребёнка от виртуальной агрессии, могу в качестве совета привести слова Никиты Сергеевича Михалкова из передачи «Бесогон-ТВ» от 6 июня 2015 года:
«Люди, которые фактически являются основателями этой информационной интернет-империи, т. е. и Гугла, и Яндекса, и Твиттера, своих детей защищают от переизбытка медийного пространства. Дети Стива Джобса не пользовались айпадами вообще. А другие гаджеты запрещено было использовать по ночам и в выходные дни. Крис Андерсон, один из основателей компании «3D Robotics» также ограничивал своих детей в использовании гаджетов. Эван Уильямс, основатель Blogger и Twitter, разрешает своим сыновьям пользоваться планшетами и смартфонами не дольше одного часа в день. Директор «Out Cast Agency» Алекс Константинополь ограничивает использование гаджетов в доме тридцатью минутами в день, а у младших детей смартфонов и айпадов нет вообще».
Необъективный свидетель
– Часто в СМИ вас называют «православным режиссером». Как вы понимаете это словосочетание?
– «Православный режиссер» – неправильная фигура речи. Нет такого жанра – «православное кино». Есть человек, который исповедует Православие, который пришел к Богу, и тогда в творчестве он проявляет – своей волею, или волею Господа – свои христианские взгляды. Просто все уже привыкли так говорить, потому что короче не скажешь. А сейчас еще под маркой «православное кино» стали выходить такие скучные фильмы… Я про них в шутку говорю, что если эта скука смертная – Православие, то я убегу в буддисты! Нельзя показать только крестный ход, храм, маленькое интервью со священником, что-то такое скучное пробормотать и сказать, что это – «православное кино». Наша вера – огненная. И если этот огонь есть в душе у человека, он должен быть виден на экране.
– И даже если фильм вообще не касается темы Церкви?
– Конечно. Если режиссер исповедует Православие, то о чем бы он ни делал фильм – о поворотах рек, об истории России, о медицине – это будет проявлено в его работе. Например, был такой замечательный режиссер, Саша Сидельников. Он трагически погиб в 1993 году. Перед смертью он сделал фильм, который назывался «Компьютерные игры» – о том, как осушили Аральское море, поворачивали реки… Там не было в кадре ни одного священника, не прозвучало ни одного евангельского высказывания. Но это был христианский, православный фильм. Это был крик о том, что творение не может поднимать руку на замысел Творца.
– Какие сюжеты вы снимали?
– Все – богослужения, хор, беседы с митрополитом Антонием. Я специально готовила для него вопросы, и он перед камерой на них отвечал. А когда в 2003 году Владыка скончался, я трое суток простояла с камерой у его гроба. Жара в Лондоне стояла под 40 градусов. И отец Михаил, регент хора, сказал нам, когда мы шли в храм: «Возьмите с собой бутылку воды – не для того, чтобы пить, а для того, чтобы вылить на голову, когда вам станет плохо». Но Бог спас, ни разу в обморок я не упала. Все три дня у гроба Владыки читали Псалтирь – англичане и русские, священники и миряне, по очереди. Потом было отпевание и похороны. Вся епархия – все, кто мог, – приехали туда. Так получилось, что я там была единственная с камерой. Меня потом благодарили за этот фильм, так как было много ложных слухов о похоронах митрополита Антония. Говорили, что он умер в полном одиночестве, что его хоронили на каком-то заброшенном кладбище… Из всей этой истории правда только одно: кладбище было старое. Но это же мемориальное кладбище-музей, Олд Бромптон, на котором действительно давно никого не хоронили. Именно здесь английское правительство разрешило похоронить человека, которого глубоко уважало и которому выдало диплом «За изменение духовного климата в стране». И еще потому, что там лежат его мама и бабушка.
– О чем будет новый фильм, который вы сейчас готовите?
– Это будет третий фильм из серии «Апостол любви» с подзаголовком «Встречи в России». Дело в том, что митрополит Антоний много раз приезжал в Россию, встречался здесь и с церковными иерархами, и с простыми верующими людьми, которые приглашали его к себе. В СССР была эпоха гонений на Церковь, из-за слежки он не мог говорить в храме все, что хотел, и он приходил домой к людям и тайно, ночами, разговаривал с ними. Народ сидел на полу – по пятьдесят, по семьдесят, по сто человек. Иногда в отдельной комнате он всех по очереди исповедовал, старался каждому уделить внимание… И для людей, воспоминания которых будут в моем фильме, встреча с Владыкой стала важным поворотом в жизни. Меня некоторые знакомые упрекают в таком подходе: дескать, ты хочешь сказать, что для кого-то встреча с Владыкой Антонием была встречей с Богом. Да, пожалуй, для меня это так. Для меня самой Бог был абстракцией, пока я не познакомилась с Владыкой Антонием.
– Основу вашего нового фильма составят воспоминания. А будет ли появляться в кадре сам Владыка?
– Вы задали больной вопрос, который меня сейчас мучает. Все мои съемки начинаются с 1990 года – с того времени, когда он в последний раз был в России. А герои фильма видели его в 68-м, в 72-м… Я прекрасно понимаю, что необходимо ввести Владыку Антония в этот фильм. Как это сделать? Думаю, что у нас у всех одинаковые грехи, и все наши главные вопросы – тоже одинаковые. Я это поняла, когда стала записывать воспоминания людей, беседовавших с ним в 60 – 80-е годы: сама того не зная, я в 90-е спрашивала его о том же. Поэтому я честно скажу в фильме, что я задала Владыке те же самые вопросы двадцать лет спустя, и вот что он рассказал… К тому же, у меня есть еще одна трехчасовая аудиозапись разговора в Ленинграде в 1982 году. Это беседа за столом, гремят ложки и стаканы, но Владыка рассказывает очень интересные вещи. Возможно, я помещу эту запись в начало фильма. Кроме того, есть фотографии, сохранились даже интерьеры комнат, где он проводил беседы.
– Могли бы вы назвать кого-то из героев фильма? Чьи воспоминания самые ценные?
– Отец Николай Ведерников, самый большой друг Владыки в Москве, на его квартире проходили многие встречи. В Киеве мне удалось встретиться с митрополитом Киевским и всея Украины Владимиром (Сабоданом), он тоже был другом Владыки Антония. Митрополит Владимир рассказал мне, что он тоже бывал на встречах в квартире отца Николая Ведерникова и тоже сидел там на полу, и слушал Владыку Антония. Они тогда думали, что от такого количества людей пол провалится…
– Как много материала останется «за кадром»?
– Я познакомилась с композитором Кнайфелем. Он прошел через увлечение буддизмом и разными эзотерическими практиками. Когда он лежал после инфаркта в больнице, к нему в руки попала книга Владыки Антония «Человек перед Богом». Он вышел из больницы и крестился. Более того, просит своих родственников и знакомых скупить все экземпляры этой книги, сколько найдут, и раздает их своим соседям по палате, врачам – всем, кого встретит. Эта история заслуживает отдельного фильма, и я не могу ее поместить в нынешний фильм целиком.
– А как вы видите аудиторию своих фильмов? Для кого вы снимаете: для церковных людей или для всех?
– Могу сказать – «для церковных». Но много раз, выступая по различным клубам, я убеждалась в том, что и нецерковным людям это интересно. Некоторые мне потом говорили, что после моих фильмов в первый раз в жизни пошли на исповедь. Хотя других это и не задевало.
– По-моему, очень сложно заинтересованно, но при этом ненавязчиво рассказывать о Церкви. Сталкивались ли вы с такой проблемой