– Что случилось? – старательно делаю вид, что не подслушивал процесс передачи информации, а заметил неладное только по внешним проявлениям в облике девушки, сам же при этом ничего не зная о картинах жестоких нравов древнего эльфийского государства. Хотя держать лицо, понимая, что сейчас переживает «домашняя», насколько это возможно для эльфа-долийца, являющегося магом крови, девочка, было непросто.
– Я… – Мерриль всхлипнула и замотала головой, жмурясь и отворачиваясь к полу.
Остальные чародеи встрепенулись и, вынырнув из собственных переживаний от полученной информации, с беспокойством посмотрели на эльфийку. Первой, видя моё беспокойство, взяла слово Солона.
– Физически – ничего, – на всякий случай ещё раз быстро кинув в девушку диагностическое плетение из своего арсенала работы с кровью, поделилась информацией леди Амелл, – но то, что мы узнали…
– Во многих знаниях многие печали, – Андерс отодвинул в сторону свою личину шутника и балагура.
Сёстры Хоук тоже явно что-то хотели сказать, но я был быстрее. Потратив всего секунду на то, чтобы оказаться рядом с ней, я поднял Мерриль на руки и, найдя первое попавшееся место, чтобы нормально присесть, усадил к себе на колени. Моя рука сама собой начала гладить её по волосам.
– Это было давно. И всё, чтобы там ни произошло, осталось в далёком прошлом. Что бы ни случилось – об этом все давно забыли и минувшего нет власти над нынешним, – я продолжал гладить её по голове, второй рукой сжимая её ладошки, одновременно проецируя своё желание защитить и утешить.
– Айдан… там… там… – эльфийку била крупная дрожь и мне пришлось придержать её за левое плечо, прижимая сильнее к себе, – всё, что я изучала… всё, во что я вери..ла… всё это… всё это ложь, придуманная рабами, которым просто поменяли хозяев… не было никакого сиятельного Арлатана… не было никакого народа… только кучка хозяев и целая империя рабов. Тевинтерцы… они не были первыми… они просто повторили… за ними… за нами, – прерывистые, произносимые сквозь всхлипы слова наконец-то иссякли, сменившись плачем. Тихим и горьким. Это было хорошо. Женские слёзы помогут смыть это, примириться с произошедшими задолго до рождения её пра-пра-и-так-далее-бабки. Ну а сейчас… всё, что сейчас ей было нужно – это плечо, в которое можно поплакать, и человек, с которым можно поделиться наболевшим. Я мог предоставить и то и другое, а ещё…
– Вот, выпей, – четыре чародея, оставленные всего на десяток секунд без присмотра, уже смогли заварить и остудить травяной сбор, чашку с которым сейчас протягивала эльфийке на моих коленях Бетани.
Мерриль робко приняла посуду и сделала осторожный глоток, роняя в жидкость солёные капельки с щёк. Видя это, Бетани присела рядом и, положив руку на колено девочки, принялась тихонько и нежно шептать, успокаивая и ободряя. Видимо, успела натренироваться на брате и сестре. Остальные маги тоже подступили поближе, Андерс, правда, ограничился лишь осторожным похлопыванием по плечу, после чего незаметно удалился – утешение не являлось его сильной стороной, но вот ситуацию он читал прекрасно и не стал мешать. Мариан же села слева от меня, просто обняв Мерриль за предплечья и прижавшись щекой к спине, ну а Солона разместилась снизу, положив руки на вторую ногу ученицы Хранителя и присоединившись к ободряющему шептанию старшей Хоук.
Моя маленькая прелесть, ещё раз всхлипнув и, вцепившись в чашку, как утопающий в соломинку, а так же опустив в неё свой взгляд, начала говорить. О том, как в первый раз услышала легенды об Арлатане, о том воодушевлении, что посетило её сердце в этот момент, о своих исследованиях и поисках наследия тех времён. И о том, как всё в те времена обстояло на самом деле. Нам оставалось только слушать, гладить это чудо по голове, да подливать периодически отвар.
Выговорилась и тихонько уснула Мерриль только к рассвету, посвятив своему рассказу весь день, вечер и ночь. Я аккуратно вынес её из руин, где проходил ритуал и уложил на походную кровать в предоставленном мне помещении, ну а то, что я нёс девушку на руках через весь лагерь… право слово, в тот момент мне было на это плевать, как, впрочем, и после. Уставшие волшебницы, коротко попрощавшись, тоже отправились по своим «палаткам». Ну а я… я задумался, прав ли я был, давая так желаемые эльфийской волшебницей знания о прошлом её народа или всё-таки не стоило тормошить дела давно минувших дней? Ведь даже по тем куцым фразам, что изволил выдать дух во время беседы, уже было ясно, что дела в Арлатане были не столь светлы и чисты, как думали потомки. Но… я недооценил масштаб и из-за этой недооценки теперь страдает маленькая беззащитная девчонка. Что же, значит, мне это и исправлять. Благо, начало уже положено.
Лагерь. Следующий день. Айдан Кусланд.
Пробуждения эльфийки я ждал буквально с замиранием сердца. Вот вроде бы и сделал всё, что мог, дабы помочь пережить потрясение, и ночью не отходил, вымывая все кошмары в зачатке, окутывая потоком заботы и умиротворения через эмпатию, а всё равно волновался о том, как она справится и какой очнётся. Даже немного сжульничал, осторожно выведя клетками симбионта из её организма всё лишнее, вроде выпитых накануне нескольких кружек отвара, чтобы подарить лишние пару часов спокойно сна, не нарушаемого позывами тела. Был даже малодушный порыв под шумок убрать узоры «рабского клейма» с её лица, но я себя вовремя одёрнул – такие вещи нельзя делать без спросу, тем более в такой ситуации. И даже не потому, что реакция может быть непредсказуемой, а просто потому, что это… личное.
И вот, наконец-то, утро для Мерриль началось. Пробуждение её сознания я почувствовал сразу и тут же притаился, во все глаза наблюдая за девушкой. А та, проснувшись, во-первых, в одежде, во-вторых, в незнакомом месте, первым делом удивилась и немного испугалась, демонстрируя, что всяческие неприятные мысли из её головы вымыло… правда, длилось это недолго. По мере вспоминания вчерашнего дня, настроение эльфийки начало стремительно ухудшатся, и тут уже я решил подать голос, потому как депрессия и самокопания – не выход.
– Доброе утро, – приспускаю маскировку, без которой мою массивную фигуру сложно было не заметить.
Лесная красавица вздрогнула и, в следующую секунду, испуганно-растерянные глазки впились в моё лицо.
– А-а-айд… – на милой мордашке Мерриль начали выразительно проступать бурным потоком рванувшие куда-то мысли. – Эльг… у-у-у… а-а-а… к-как? – сама не осознавая, что делает, археолог-энтузиаст умудрилась в считанные секунды зарыться в одеяло.
– Как ты здесь оказалась? – приподнимаю бровь, а сам внутренне выдыхаю. Сжатую до того пружину беспокойства начало плавно отпускать.
– Д-даа… – шёпот прозвучал на самой грани слышимости.
– Ну, ты вчера перенервничала, а потом уснула, вот я и отнёс тебя к себе.
– К-как? – из-под одеяла уже торчали только большие-большие и блестящие от влаги глаза побитого щеночка, а от кончиков ушек, вполне вероятно, можно было прикуривать.
– На руках, естественно, – сохранять невозмутимость! Морду кирпичом! Терпи! Держись! Превозмогай!
– Ви-и-и… – новый уровень стыда и смущения взят. Мням.
– Итак, как спалось? – продолжил я вежливую беседу, смакуя каждую секунду нахождения под потоком паники и смущения эльфийской девы.
– Х-хорошо! П-простите! – одеяло было натянуло по самую макушку и под ним начали бурно дрожать.
– За что же ты извиняешься? – изображаю непонимание.
– Ну-у… я… ты… вы… и несли…. – из-за спасительного покрывала несмело показались зелёные глазки.
– Очень информативно. Впрочем, – я таки позволил выползти на моё лицо довольной улыбке, – я понял, что ты хотела сказать и смею тебя заверить – извиняться не нужно. Лично мне понравилось. Если бы ещё не обстоятельства…
– … – тц, зря я напомнил об этом, вон как сразу погрустнела. Что же, придётся использовать проверенные методы. Подхожу к кровати и таки стягиваю защитное одеялко. – А-айдан?
– Ты опять начинаешь грустить, значит, нужно повторить!
– Ч-что?! О-ох! У-у-у-у…. – оказавшаяся у меня на руках девушка мигом забыла про печаль, вновь переключившись на чистую, незамутнённую панику.
– Я, кстати, уже успел озаботиться завтраком, – сделав пару шагов, усаживаюсь за стол и уже привычно сажаю Мерриль к себе на колени.
– А? – на меня смотрят, как кролик на удава и, по всем признакам, почти не слышат.
– Говорю – завтрак, – киваю на миску с походной кашей. Ничего сверхординарного – крупа, типа гречки, да мясо оленя, добытое нашими бойцами прошлым вечером. Правда, таким кивком я, разумеется, совершенно случайно уткнулся носом в макушку чародейки, да и потом не удержался и вновь провёл рукой по шелковистым волосам. Даже не смотря на то, что она ещё не умывалась, причёска и всё остальное было в полном порядке. Как я уже говорил – за ночь я позаботился о всех мелких физических неудобствах.
– Эмм… и-и-и…
– Всё хорошо, – мягко обнимаю девушку, прижимая боком к груди и продолжая дышать ей в волосы. – Не бойся… Я знаю – тебе было тяжело. Нельзя быть к такому готовым… Прости меня, пожалуйста. Я хотел сделать тебе приятно… Порадовать. Я не хотел, чтобы ты плакала…. Чтобы испытала эту боль, – медленно и ласково целую в макушку, прекрасно ощущая, какой шторм поднимается в эмоциях эльфийки от моей речи. – Ты хорошая, Мерриль, очень хорошая. Я не хочу, чтобы ты страдала. На самом деле не хочу. Ты мне веришь?
– Д… Д-да… – не попадая зубом на зуб выдавила из себя девушка.
– Тогда, пожалуйста, не грусти. Оставь прошлое прошлому. Сегодня у тебя есть друзья, есть те, кто тебя любит, твой народ больше не рабы и я не позволю его ими сделать вновь. Живи и радуйся жизни, мечтай, влюбляйся, узнавай новое, иди вперёд с гордо поднятой головой, как должно могучей, талантливой и красивой Хранительнице. А если тебе станет больно, одиноко или просто грустно, – выдерживаю паузу, дожидаясь пока в ворохе внутренних переживаний эльфийки забрезжит огонёк любопытства и внимания, – то у тебя есть один знакомый король, который с удовольствием возьмёт тебя на ручки и приласкает, – не сдерживая улыбку, взъерошиваю волосы на макушке этой маленькой прелести собственным носом, в следующий миг буквально улетая во взрыве смущений и паники, что тянут этак тонн на тридцать в тротиловом эквиваленте.