– Ладно… – вот только сделать стрелок ничего не успел, поняв, что план придётся менять, бард, собрав силы и поборов чувство расползающегося по телу холода, метнула оставшийся кинжал. К сожалению, зацепить главаря было невозможно – слишком неудобно он стоял, но вот один из арбалетчиков был как раз на линии броска… и уже заваливался на спину с подарком в глазнице.
– Да вашу мать, нам было поручено грохнуть «хитрожопую девку с луком», какого хрена она дерётся, словно грёбаный Ворон?
– Это ещё ничего, – скривившись от боли, ухмыльнулась девушка, – я посмотрю на ваши рожи, когда вместо платы Марджолайн вас отравит или тихонько пристрелит в темноте.
– Зря стараешься, девочка, – хмыкнул бандит, – в отличие от тебя, мы подстраховались. Так что прости, но ничего личного… хотя к демонам! За ребят, сдохни! – с этими словами так и не представившийся главарь всадил ей в грудь арбалетный болт. Увернуться уже не получалось. По телу разлилась боль, а руки сами поднялись, пытаясь унять боль и вытащить «занозу». Перед глазами стояла мутная пелена и слезы, а в голове крутились воспоминания… и сожаления. Что ожидает её по ту сторону? Создатель? Эти странные старые-новые боги? Просто пустота? Было страшно, очень страшно. Перед взором девушки пронеслись картины последних месяцев жизни, её печали и чаяния, глупые мечты и уже несбыточные планы, загадка Айдана Кусланда и того выбора, который она так и не успела сделать. Чем бы он завершился? Что мог дать? Сознание угасало, а вместе с ним притуплялись и чувства, оставляя только горькое сожаление о бездарно прожитой жизни. Бесполезной и никому не нужной. Пустой…
Последнее, что почувствовала Лелиана, было холодом стали у горла и краткой вспышкой боли от перерезанного горла. И наступила тьма….
Сознание вернулось резко, рывком, словно кто-то распахнул ставни в тёмной комнате, впуская в неё утренний свет. Девушка вскочила, пытаясь одновременно судорожно оглядеться, ощупать горло и грудь, а так же понять, жива она или уже нет? Выяснить удалось только последнее – запутавшись в простыне, которой её кто-то укрыл, она свалилась с кровати и больно ударилась о пол, пусть и успев сгрупироваться и подставить руки. Мертвецы боли не ощущают. Но вставал вопрос «как»? И где она? С её ранами выжить было невозможно! Болт в груди и так был тяжелейшим ранением, а перерезанное горло и подавно! Она же чувствовала, как одновременно захлёбывается собственной кровью и слабеет от её потери. Лелиану передернуло – эти воспоминания теперь надолго станут её кошмаром. Но всё это не отменяло уже заданных вопросов? Как она выжила и где находится?
– О, очнулась наконец? – прервал её размышления смутно знакомый голос, повернувшись на источник, она увидела черноволосую чародейку, смотрящую на неё с некоторым раздражением и… ревностью? Что тут происходит? Может, это предсмертный бред? Но… почему он такой чёткий и достоверный? Хотя… смотрящая на неё таки взглядом колдунья – как раз укладывается в понятие бреда.
– Что? Как? – ситуация становилась всё более странной.
– Эх, – ведьма вздохнула, – для начала, поднимись и сядь на кровать – пол всё-таки холодный. Теперь, отвечаю на твои вопросы. Айдан ни с того ни с сего просто взял и сорвался в город, прямо посреди военного совета. Мы последовали за ним и, представь себе, каково было наше удивление, когда он привёл нас к твоему уже остывшему телу, лежащему в луже собственной крови.
– О-остывшему? – бард нервно сглотнула.
– Да. Только Его Величество сказал что-то вроде «так дело не пойдёт, мы ещё не договорили», после чего нагнулся к тебе и у тебя внезапно обнаружилось дыхание и сердцебиение, хотя крови осталось с полстакана. В итоге, нам с сёстрами и этим рыжим, несносным, мерзким проходимцем вчетвером пришлось собирать тебя по кускам несколько часов, пока Авернус допрашивал тех двух трупов.
– К-как?
– Магия Крови. В том переулке была не только твоя кровь, но и нападавших. По ним мы нашли тела и смогли прочесть последние воспоминания.
– Как… остывшему? – акцентировала бард на более волнующей её теме.
– Ах, это? Это Айдан, – пожала плечами Бетани Хоук, – вокруг него постоянно случаются необъяснимые вещи и мы даже устали по этому поводу шутить. Ты тоже привыкнешь. И да, ещё кое-что.
– Что?
– Я помню тебя ещё по Лотерингу, скромная сестра в Церкви умеющая рассказать красивую историю, на деле оказавшаяся куда более интересной, чем все думали. Так вот… – взгляд волшебницы потяжелел. – Поверь мне, я знаю, какое впечатление производит Айдан. Уж не сомневайся, я никогда и в мыслях не держала, что мы с Мариан можем… – она резко осеклась, – ну… – с неловким видом сглотнула комок в горле, – не важно. Как женщина, я не имею права осуждать тебя, но если… когда ты об этом подумаешь, постарайся остаться с ним в рамках деловых отношений и не более.
– О? – сказать, что бард ничего не понимала, было сильным преуменьшением её ситуации.
– Я тебе не угрожаю и не ревную, – сдержано и, как уловила Лелиана, без фальши, отвергла возможную догадку чародейка, – но Солона и Мариан – не я. И если ты подумала, что это – угроза, то ты ошибаешься. На самом деле я не думаю, что они тебе что-то сделают – они не такие, но всё это вместе доставит неприятности Айдану, а вот этого я не хочу. У нашего короля сейчас и так слишком много проблем, чтобы ещё и мы их добавляли, – карие глаза колдуньи серьёзно посмотрели ей в лицо, заставляя проникнуться важностью сказанного. – Надеюсь, ты меня поняла.
– Эм… да, я… – лучница чувствовала себя донельзя неловко. – Я и не думала об этом, – на самом деле думала пару раз… в своей палатке. Но ведь любая нормальная девушка думает о красивых рыцарях, это же не преступление? Она и том блондинчике-Алистере разок так думала, и даже… о леди Аммел… Это же не значит, что она что-то планировала? Такое со всеми бывает!
– Ладно, – глубоко вдохнув носом, свернула разговор волшебница, – с твоим организмом всё в порядке, мы свели даже старые шрамы, отдыхай. Одежда в тумбочке, обед прислуга принесёт через десять минут. Как наберёшься сил и придёшь в себя, сообщи. Хм… вроде бы всё… Ах да, ещё одно. Его Величество просил передать «Это тебя ни к чему не обязывает. У тебя всё ещё есть три дня». Не знаю, – её вновь окинули тяжелым взглядом, – к чему это, но я передала. Так что всё, выздоравливай.
– Спасибо… – полностью в спутанных чувствах, ответила девушка уже в спину уходящей целительнице. Пищи для размышлений стало на два порядка больше. Но теперь она точно не пойдёт гулять, чтобы уложить мысли. Вздохнув, Лелиана прикрыла глаза и откинулась на кровать… это было каким-то безумием. Но… это было. И теперь предстояло решить, что со всем этим делать.
Ночь после убийства Лелианы вполне можно было назвать «Варфаломеевской», «Ночью длинных ножей» или «Судной Ночью», кому как больше нравится. Суть была одна – чистка. По-простому, без всяческих излишеств, красивостей и куртуазности типа «ордера стражи». Регулярная армия Кусландов, усиленная людьми Логейна и городской стражей под знаменами Хайненов врывалась в дома и вытаскивала «ни в чём неповинных честных горожан» на мороз в лучших традициях «Кровавой Гэбни» из пропагандистских фильмов антисоветчиков. Особой изюминкой был тот факт, что моя «гэбня» была кровавой буквально – ко всем отрядам приписывался маг из бывших отступников, владеющий хотя бы азами Магии Крови, что мог понять, лжёт человек перед ним или нет, добавить к этому тот факт, что работали мы по данным предварительной разведки, предоставленными ещё Лелианной, сдобренными показаниями «резидентов» Кусландов, к которым я получил доступ, выпотрошив мозги Фергюса, ну и, конечно, информацией от обитателей эльфинажа, которые, в силу обстоятельств, более чем хорошо ориентировались в хитросплетениях городского дна и криминала. Схваченных кололи быстро, без сантиментов и прямо на месте, после чего тут же отправлялись дальше по цепочке и повторяли процедуру уже с его подельниками, начальством или подчинёнными. В итоге, застенки денеримской тюрьмы очень быстро пополнялись свежими постояльцами, благо после «торговых операций» Логейна и потерь «штрафбата», места там были. Далее будет происходить уже более вдумчивый допрос более компетентными специалистами и вынесение приговора. Простые и честные контрабандисты отделаются штрафами и конфискацией, столь же простых и честных бандитов, «крышевавших» порт, ждут каменоломни, а вот всяких Друзей рыжей Дженни и прочих подобных им кадров я буду казнить. Показательно и максимально жестоко – они посмели поднять руку на моих людей, а значит, объявили войну мне. Стоит продемонстрировать, что это была глупая идея, а заодно и напомнить окружающим, что Эльгарнан – это не только «Отец Народов», в смысле, покровитель отцовства, но и местью заведует он же.
Не забыл я и про Маржолайн. Более того, на её захват я отправился лично – огромная честь, как для простого барда. Но в таком деле хотелось избежать малейшей вероятности провала или гибели ценнейшего ресурса. И доверить столь тонкое дело я пока никому не мог – мой будущий специалист по этим самым делам сейчас как раз лежит в больничном крыле дворца и отходит от впечатлений, вызванных перерезанным горлом. Так что, увы, всё сам!
Взять эту дамочку проблем не составило – она спокойно сидела в снимаемом доме неподалёку от квартала знати и попивала чай. Хотя, чего бы ей опасаться? Цель устранена, исполнители, как чуть позже выяснилось, тоже. У неё – легенда приказчицы одного из торговцев Вольной Марки, что направил её оценить перспективы ферелденского рынка, в общем, не подкопаешься. Оставалось только переждать возможную суматоху, что должна была подняться при гибели пусть и не высшего, но всё-таки офицера в армии короля, и можно спокойно уходить домой. Это и многое другое, куда как более интересное и связанное с компроматом на орлейских вельмож, бард поведала нам уже пребывая гостьей в дворцовом подвале.
– Что прикажете делать, Ваше Величество? – спросил у меня пожилой, но ещё крепкий мужчина, исполнявший обязанности главного надзирателя за королевской темницей со времён Мэрика.