Дальнейшие путешествия?
Последуем совету Златоуста и попытаемся из посланий Павла, написанных, предположительно, в период первого римского заключения, узнать, как продолжилась жизнь Павла. К этому периоду ученые относят четыре Послания: к Ефесянам, Колоссянам, Филиппийцам и Филимону. Это так называемые послания из уз: они называются так потому, что в каждом из них Павел упоминает о своих узах. К числу посланий из уз относится также Второе послание к Тимофею, но оно написано, как предполагают, незадолго до смерти Павла, когда он вновь находился в узах (второе римское заключение).
В Посланиях к Филиппийцам и Филимону Павел предвосхищает свое скорое освобождение:
…Имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше; а оставаться во плоти нужнее для вас. И я верно знаю, что останусь и пребуду со всеми вами для вашего успеха и радости в вере, дабы похвала ваша во Христе Иисусе умножилась через меня, при моем вторичном к вам пришествии (Флп. 1:23–26).
Я уверен в Господе, что и сам скоро приду к вам (Флп. 2:24). А вместе приготовь для меня и помещение; ибо надеюсь, что по молитвам вашим я буду дарован вам (Флм. 22).
Можно предположить, что вскоре после написания Послания к Филиппийцам Павел был освобожден и направился в Филиппы. Он мог также посетить Филимона в Колоссах[652]. В какой-то момент Павел вновь посетил Эфес, где оставил Тимофея, а сам проследовал в Македонию (1 Тим. 1:3). В ходе дальнейших путешествий Павел посетил Крит, где после себя оставил Тита, чтобы он «довершил недоконченное и поставил по всем городам пресвитеров» (Тит. 1:5). Павел также вновь посетил Милет, а по пути, возможно, и Коринф (2 Тим. 4:20). Из Милета Павел мог вернуться в Эфес (1 Тим. 3:14–15) и оттуда проследовать в Троаду, где оставил некоторые вещи (2 Тим. 4:13). Наконец Павел прибыл в Никополь, где провел зиму и откуда написал Послание к Титу (Тит. 3:12)[653].
Проповедь ап. Павла в Таррагоне. Фрагмент ретабло кафедрального собора Таррагоны. Скульптор П. Ж. де Вальфагон. Между 1426 и 1434 гг.
Это лишь одна из гипотез, позволяющая восстановить траекторию передвижений Павла после его предполагаемого освобождения из первого римского заключения. Гипотеза исходит из того, что упомянутые послания из уз были написаны в Риме. Если какие-нибудь из них были написаны из кесарийского заключения, тогда возможны альтернативные варианты датировки указанных посещений, за исключением визита на Крит. Он не вписывается ни в одно из миссионерских путешествий Павла, обозначенных в Деяниях[654], и, следовательно, мог произойти только после того периода, который в этой книге описан.
В Послании к Римлянам Павел упоминал о своем намерении предпринять путь в Испанию (Рим. 15:24, 28). О том, что он посещал Испанию, говорится в каноне Муратори[655], в раннехристианских апокрифах[656] и у целого ряда древних авторов[657]. В испанском городе Таррагона бережно хранится предание о том, что Павел посетил его[658]. Тем не менее многие ученые считают, что свидетельства древних авторов о посещении Павлом Испании недостоверны и базируются исключительно на упоминаниях о его намерении пойти туда в Послании к Римлянам.
В том же послании Павел говорит: «Итак я могу похвалиться в Иисусе Христе в том, что относится к Богу, ибо не осмелюсь сказать что-нибудь такое, чего не совершил Христос через меня, в покорении язычников вере, словом и делом, силою знамений и чудес, силою Духа Божия, так что благовествование Христово распространено мною от Иерусалима и окрестности до Иллирика» (Рим. 15:17–19).
Иллириком называлась римская провинция, основанная на месте древнего Иллирийского царства[659]. Никаких сведений о том, что Павел посещал эту территорию, не сохранилось. Если бы Павел посетил Иллирик, то это могло произойти в ходе третьего миссионерского путешествия, но тогда непонятно, почему Лука ни словом об этом не обмолвился[660].
Можно было бы предположить, что, говоря о благовествовании вплоть до Иллирика, Павел имел в виду проповедь своих учеников. Так, например, во Втором послании к Тимофею он упоминает о том, что Тит пошел в Далматию (2 Тим. 4:10). Однако это послание написано из вторых римских уз, то есть значительно позже, чем Послание к Римлянам, где упоминается Иллирик.
Думается, объяснение следует искать в самом выражении «до Иллирика»: оно может пониматься как в смысле «до Иллирика включительно», так и в смысле «до Иллирика не включительно» (предлог μέχρι позволяет и то и другое понимание[661]). Скорее всего, в данном случае следует предпочесть второй вариант: Павел проповедовал в Македонии, которая граничит с Иллириком, следовательно, его проповедь дошла вплоть до Иллирика[662].
Повторный арест, тюремное заключение и смерть
В какой-то момент Павел был снова арестован, но неизвестно, где и при каких обстоятельствах.
Церковное Предание увязывает его арест и последующую казнь с гонениями на христиан, развернутыми Нероном после пожара, который разразился в Риме в июле 64 года. К тому времени христиане представляли собой многочисленную группу, в сознании римлян не связанную с синагогой, так как ее абсолютное большинство составляли бывшие язычники. Ввиду того что христиане собирались на частных квартирах, под покровом ночи, о них ходили самые разные слухи и их обвиняли в разных «мерзостях» вплоть до каннибализма (на основании того, что, по слухам, на своих тайных трапезах они употребляли в пищу человеческие плоть и кровь).
Сведения о гонениях на христиан и пожаре сохранились у римских историков, в частности у Светония и Тацита.
Ап. Павел в тюрьме. 1627 г.
Художник Рембрандт. (Городская галерея, Штутгарт)
Светоний упоминает о гонениях на христиан кратко, в ряду прочих действий Нерона: «…наказаны христиане, приверженцы нового и зловредного суеверия»[663].
Светоний не увязывает гонения с пожаром. О пожаре же он говорит подробно, обвиняя в поджоге города самого Нерона:
Словно ему претили безобразные старые дома и узкие кривые переулки, он поджег Рим настолько открыто, что многие консуляры ловили у себя во дворах его слуг с факелами и паклей, но не осмеливались их трогать; а житницы, стоявшие поблизости от Золотого дворца и, по мнению Нерона, отнимавшие у него слишком много места, были как будто сначала разрушены военными машинами, а потом подожжены, потому что стены их были из камня. Шесть дней и семь ночей свирепствовало бедствие, а народ искал убежища в каменных памятниках и склепах. Кроме бесчисленных жилых построек, горели дома древних полководцев, еще украшенные вражеской добычей, горели храмы богов, возведенные и освященные в годы царей, а потом – пунических и галльских войн, горело все достойное и памятное, что сохранилось от древних времен. На этот пожар он смотрел с Меценатовой башни, наслаждаясь, по его словам, великолепным пламенем, и в театральном одеянии пел «Крушение Трои»[664].
Тацит по-иному рассказывает о тех же событиях. Как он утверждает, пожар возник внезапно. Нерон, согласно Тациту, позаботился о погорельцах, открыв для них свои сады и возведя временные строения. Описанную Светонием сцену, в которой Нерон наслаждается зрелищем пожара и поет о гибели Трои, Тацит считает основанной только на слухах и подвергает сомнению сведения о том, что Нерон поджег город[665]. Тем не менее и Тацит настроен по отношению к Нерону весьма критично: «Использовав постигшее родину несчастье, Нерон построил себе дворец, вызывавший всеобщее изумление не столько обилием пошедших на его отделку драгоценных камней и золота… сколько лугами, прудами, разбросанными, словно в сельском уединении, тут лесами, там пустошами, с которых открывались далекие виды»[666].
Тацит видит в гонениях на христиан одно из последствий пожара. По свидетельству этого историка, разделявшего неприязненное отношение к христианам, они приняли массовый характер после того, как усилились слухи о том, что город был сожжен по приказу Нерона:
И вот Нерон, чтобы побороть слухи, приискал виноватых и предал изощреннейшим казням тех, кто своими мерзостями навлек на себя всеобщую ненависть и кого толпа называла христианами… Сначала были схвачены те, кто открыто признавал себя принадлежащими к этой секте, а затем по их указаниям и великое множество прочих, изобличенных не столько в злодейском поджоге, сколько в ненависти к роду людскому. Их умерщвление сопровождалось издевательствами, ибо их облачали в шкуры диких зверей, дабы они были растерзаны насмерть собаками, распинали на крестах, или обреченных на смерть в огне поджигали с наступлением темноты ради ночного освещения. Для этого зрелища Нерон предоставил свои сады; тогда же он дал представление в цирке, во время которого сидел среди толпы в одежде возничего или правил упряжкой, участвуя в состязании колесниц. И хотя на христианах лежала вина и они заслуживали самой суровой кары, все же эти жестокости пробуждали сострадание к ним, ибо казалось, что их истребляют не в видах общественной пользы, а вследствие кровожадности одного Нерона[667].
Бюст имп. Нерона. I в. (Капитолийские музеи, Рим)
Слова Тацита содержат драгоценное свидетельство о первом в истории Римской империи масштабном гонении против христиан, инициированном императорской властью.
Мамертинская тюрьма
Сведения о том, что жертвами этого жестокого гонения стали апостолы Петр и Павел, сохранились в церковном Предании с самого раннего периода. Уже в конце I или в начале II века Климент Римский говорил об этом в Первом послании к Коринфянам:
Но оставив древние примеры, перейдем к ближайшим подвижникам: возьмем достойные примеры нашего поколения. По ревности и зависти величайшие и праведные столпы Церкви подверглись гонению и смерти. Представим пред глазами нашими блаженных апостолов. Петр от беззаконной зависти понес не одно, не два, но многие тинская страдания, и таким образом претерпевши мученичество, отошел в подобающее место славы.
Павел, по причине зависти, получил награду за терпение: он был в узах семь раз, был изгоняем, побиваем камнями. Будучи проповедником на Востоке и Западе, он приобрел благородную славу за свою веру, так как научил весь мир правде, и доходил до границы Запада, и мученически засвидетельствовал истину перед правителями. Так он переселился из мира и перешел в место святое, сделавшись величайшим образцом терпения[668].
Местом последнего заключения Павла принято считать Мамертинскую тюрьму (лат. Carcer Mamertinum, или Tullianum), которая была расположена на северо-восточном склоне Капитолийского холма неподалеку от Форума. По преданию, здесь в тяжелых условиях провели последние дни апостолы Петр и Павел. Встречались ли они? Общались ли? Преподали ли друг другу последнее напутствие? Согласно одному из достаточно поздних преданий, они ожидали казни в одной камере, прикованные цепями к одному столбу. Современные ученые, однако, считают это предание недостоверным[669].
Более того, если из книги Деяний мы узнаем, каким образом Павел оказался в Риме, то о том, как туда попал Петр, мы не знаем ничего. Вряд ли автор Деяний умолчал бы о Петре, если бы, придя в Рим, Павел встретил его там. В посланиях Павла, написанных из Рима, Петр не упоминается в числе известных Павлу христиан. Чем можно объяснить это молчание? Вероятнее всего, тем, что в то время, когда Павел находился в Риме в период своего первого заключения, Петра там не было (возможно, он уже был казнен).
Апостолы Петр и Павел. Мозаика Палатинской капеллы в Палермо, Сицилия. Около 1146–1151 гг.
Весьма вероятно, что Второе послание к Тимофею Павел написал из места своего последнего заключения. В отличие от других посланий из уз оно проникнуто предчувствием скорого конца. В нем Павел многократно говорит о своих страданиях (2 Тим. 1:12; 2:9) и увещевает адресата переносить страдания, «как добрый воин Иисуса Христа» (2 Тим. 2:3). Павел напоминает Тимофею о том, что «все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы» (2 Тим. 3:12). О себе Павел пишет:
Ибо я уже становлюсь жертвою, и время моего отшествия настало. Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил; а теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия, в день оный; и не только мне, но и всем, возлюбившим явление Его. Постарайся придти ко мне скоро. Ибо Димас оставил меня, возлюбив нынешний век, и пошел в Фессалонику, Крискент в Галатию, Тит в Далматию; один Лука со мною… При первом моем ответе никого не было со мною, но все меня оставили. Да не вменится им! Господь же предстал мне и укрепил меня, дабы через меня утвердилось благовестие и услышали все язычники; и я избавился из львиных челюстей. И избавит меня Господь от всякого злого дела и сохранит для Своего Небесного Царства… Постарайся придти до зимы… (2 Тим. 4:6-10; 16–18; 21).
Приведенный текст свидетельствует о тяжелых условиях, в которых находился Павел. Эти условия совсем не похожи на те, которые были описаны у Луки, когда Павел проживал под домашним арестом (Деян. 28:30–31). Здесь, в тюрьме, Павел тяжко страдает. Он одинок. Только Лука сохраняет верность: его присутствие особенно важно, так как он не только близкий ученик, но и врач. Место пребывания Павла известно немногим: Онисифору, пришедшему в Рим, пришлось употребить «великое тщание», чтобы его найти (2 Тим. 1:16–17). Павел знает, что не будет освобожден, и просит Тимофея поспешить с приходом. Судя по всему, была глубокая осень. В тюрьме холодно, и Павел просит Тимофея принести плащ, который он оставил в Троаде, и книги (2 Тим. 4:13).
Выражение «при первом моем ответе» уже древними авторами воспринималось как указание на первый судебный процесс по делу Павла, закончившийся его оправданием. Евсевий Кесарийский говорит, что Павел,
вторично придя в Рим, завершил жизнь мученичеством. Находясь в темнице, он составил Второе послание к Тимофею, где говорит и о своей первой защите, и о близкой кончине. Выслушай его собственное свидетельство: «При моей первой защите со мной никого не было: все меня оставили, – да не зачтется им это, – но Господь был со мной и дал мне сил, чтобы проповедь моя была завершена в полноте и ее услышали все народы, и я был избавлен от пасти львиной»[670]. Этими словами он ясно устанавливает, что в первый раз избавился от пасти львиной, – апостол, по-видимому, называет так Нерона за его жестокость, – дабы в полноте была завершена его проповедь. Ведь дальше он не добавляет ничего вроде: «избавил меня от пасти львиной»; он видел в духе, что кончина его близка, почему к словам «был избавлен он пасти львиной» добавляет: «Господь избавит меня от всякого зла и спасет в Своем Царствии Небесном», указывая на близкое мученичество. Еще яснее предсказывает он его в этом же послании, говоря: «Я уже предложен в жертву, и время моего отшествия настало». Он говорит, что, когда он писал Второе послание к Тимофею, с ним был только один Лука, а при первой защите не было даже и его. Вероятно, Лука закончил Деяния тем временем, когда он находился вместе с Павлом[671].
Евсевий уточняет, что «мученичество Павла пришлось не на то пребывание его в Риме, о котором пишет Лука». По словам историка, «вероятно, в начале своего царствования Нерон был настроен более кротко и спокойно выслушал защиту веры Павлом; когда же он дошел до дерзких и беззаконных поступков, он наложил руку как на других, так и на апостола»[672].
Визит ап. Павла в тюрьму к ап. Петру. Фреска Капеллы Бранкаччи в ц. Санта-Мария-дель Кармине, Флоренция. 1481–1482 гг. Художник Филиппино Липпи
Каким образом Петр и Павел были казнены? Древнее предание свидетельствует о том, что Петр был распят, а Павлу отрубили голову. Так Павел сумел в последний раз воспользоваться правами римского гражданина. Казнь через отсечение головы была мгновенной, а потому, как уже говорилось выше, более «гуманной», чем распятие, осужденный на которое умирал долго и мучительно.
Усекновение главы ап. Павла. Клеймо иконы «Апостолы Петр и Павел, с житием». Сер. XVI в. (НГОМЗ)
О том, что распятие римских граждан противоречило закону, свидетельствует в числе прочих источников трактат Цицерона «Против Верреса», где оратор обличает римского чиновника, бывшего наместником Сицилии в 73–71 годах до Р. Х., в том, что он распял на кресте римского гражданина. Оратора возмущает не сам факт распятия, а то, что ему подвергся римский гражданин:
Отсюда пошли знаменитые Веррии[673], во время которых он приказал привести к себе Секста Коминия; его Веррес, швырнув в него кубком, велел схватить за горло и отвести в темницу. Тогда и был сооружен крест (на нем он распял римского гражданина на глазах у толпы); его он осмелился воздвигнуть только в том городе, который был его соучастником во всех его злодеяниях и разбое[674].
Усекновение главы св. Павла. 1887 г.
Художник Э. С. Ломбардо (собор в Малаге, Испания)
Обвиняя сицилийцев в том, что они стали сообщниками Верреса в описанном преступлении, Цицерон продолжает:
А тот крест, по которому и теперь еще струится кровь римского гражданина, водруженный возле гавани вашего города? Неужели вы его не повалили, не бросили в море, не очистили всего того места искупительными жертвами, прежде чем явиться в Рим и предстать перед этим собранием?.. Не ваш ли город выбран для того, чтобы все, едущие из Италии, видели крест римского гражданина раньше, чем встретят какого-либо друга римского народа? Ведь вы для того и показываете этот крест жителям Регия, которым вы завидуете из-за предоставленных им прав римского гражданства, а равно и живущим у вас поселенцам, римским гражданам, чтобы они стали менее заносчивы и не смотрели на вас свысока, видя, что их права римского гражданства уничтожены этой казнью[675].
Казнь ап. Павла.
Фрагмент рельефа саркофага Юния Басса. Ок. 359 г. (Музеи Ватикана)
Слова Цицерона являются важным свидетельством не только о привилегиях, которые давало римское гражданство, но и о том, как их воспринимали те, кто были их лишены. Жители Регия, находившегося на итальянском берегу Сицилийского пролива, во времена Цицерона обладали римским гражданством, а жители Сицилии нет. Судя по его свидетельству, сицилийцы демонстрировали крест, на котором, вопреки законодательству, был распят римский гражданин, тем обладателям этого гражданства, которые им кичились.
Самое раннее свидетельство о том, каким образом были казнены Петр и Павел, принадлежит римскому писателю II – начала III века Тертуллиану. Говоря о Римской церкви, он пишет: «Сколь счастлива эта церковь! Все учение ее апостолы напитали своей кровью; в ней Петр уравнялся с Господом в страдании, Павел венчался кончиной Иоанновой»[676]. Слова о том, что Петр «уравнялся с Господом», указывают на казнь через распятие. Под «кончиной Иоанновой» понимается отсечение головы, по мысли Тертуллиана уподобившее Павла Иоанну Крестителю.
Писатель конца III – начала IV века Лактанций менее конкретен в отношении казни Павла. В связи с правлением Нерона Лактанций пишет: «Он стал тем гнусным и преступным тираном, что внезапно возник для разрушения небесного храма и уничтожения праведности. Он стал первым из всех гонителей рабов Божиих. Он распял Петра и убил Павла»[677].
Казнь апостолов Петра и Павла. Миниатюры из Тверского списка Хроники Георгия Амартола. 1-я пол. XIV в. (РГБ. Ф. 173I. № 100. Л. 165 об., 166)
Церковное Предание свидетельствует о том, что Петр и Павел были казнены одновременно. Говоря об этом, Евсевий Кесарийский ссылается на свидетельство Коринфского епископа Дионисия, жившего во II веке:
Когда власть Нерона окрепла, он устремился к делам нечестивым и восстал на веру в Бога Вседержителя… Итак, этот первый среди властителей богоборец горделиво поднял руку на апостолов. Рассказывают, что Павел при нем был обезглавлен в самом Риме, а Петр распят… Что оба мученически скончались в одно и то же время, это подтверждает Дионисий, епископ Коринфский, в письме своем к римлянам: «Вы в вашем сообщении соединили питомники, насажденные Петром и Павлом в Риме и в Коринфе. Оба насаждали у нас в Коринфе, одинаково научая нас; одинаково они вместе поучали в Италии и мученически скончались в одно и то же время». Это вот для того, чтобы еще больше подтвердить мой рассказ[678].
Блаженный Иероним, завершая свое повествование о Павле, говорит о его смерти следующее: «В четырнадцатый год правления Нерона в один день с казнью Петра Павел был обезглавлен в Риме во имя Христа и похоронен у города Остии через тридцать семь лет после Страстей Господних»[679]. Если согласиться с этой датировкой[680], то Павел прибыл в Рим в 56 году[681], а казнен был в конце 67 или в 68 году, но не позднее 9 июня, когда Нерон покончил с собой. Евсевий относит смерть Павла к предпоследнему году правления Нерона[682].
Римский поэт Пруденций (348 – после 405) посвятил мученическому подвигу двух апостолов стихотворение «Страсти апостолов Петра и Павла». Начав с упоминания о том, что память апостолов празднуется в один день, поэт затем переходит к повествованию об их смерти. Согласно его описанию, отражающему Предание Римской Церкви, Петр был приговорен к распятию, но, не желая состязаться в чести с Христом, просил, чтобы его распяли вниз головой. Павлу же по приказу Нерона отсекли голову. Оба апостола, согласно Пруденцию, были погребены по разные стороны Тибра. Могила Павла расположена у Остийской дороги[683].
История смерти и погребения Павла нашла отражение в памятниках раннехристианской апокрифической литературы, включая самый древний из них – «Деяния Павла», датируемые 3-й четвертью II века[684]. В этом сочинении детали биографии Павла, известные по его посланиям и книге Деяний, перемежаются с легендами, являющимися, по-видимому, плодом фантазии автора. Несмотря на свой легендарный характер, «Деяния Павла» оказали определенное влияние на представление о страданиях и смерти Павла в творениях отцов Церкви[685].
Гробница Павла
Место захоронения апостола Павла было известно римским христианам с древних времен. Говоря о казни Петра и Павла, Евсевий пишет:
Рассказ этот подтверждается именами Петра и Павла, уцелевшими на кладбищах этого города… Это же утверждает и клирик, именем Гай, живший при Римском епископе Зефирине… Он так говорил о тех местах, где положены священные останки упомянутых апостолов: «Я могу показать тебе победный трофей апостолов. Если ты пойдешь в Ватикан или по Остийской дороге, ты найдешь трофей тех, кто основал эту Церковь»[686].
Аббатство трех источников, Рим. Предполагаемое место мученической смерти ап. Павла
Пресвитер Гай, на которого ссылается Евсевий, жил во II веке. Указываемое им место находится на древней Остийской дороге (Via Ostiensis), связывающей Рим с Остией. Здесь, по преданию, римская матрона Луцина (Луциния) захоронила тело апостола Павла на фамильном участке кладбища[687]. Раскопки, произведенные в новейшую эпоху, выявили наличие на этом месте большого некрополя, от которого сохранились многочисленные надгробия с надписями на латинском, греческом, еврейском и египетском языках. Многие сохранившиеся надгробия относятся к дохристианской эпохе; более поздние принадлежат христианам: на некоторых из них имеются христианские символы и сообщения о том, что рядом захоронен апостол Павел[688].
Базилика Сан-Паоло-фуори-ле-Мура (св. Павла за городскими стенами)
В эпоху императора Константина (не ранее 313 и не позднее 337 года) на месте погребения апостола Павла был построен храм в его честь: до настоящего времени сохранились фрагменты алтарной апсиды храма[689].
При папе Дамасе (366–384) и императоре Феодосии (379–395) на том же месте началось строительство нового, более вместительного храма. Если первоначальный храм был развернут алтарем на восток, то перестроенный оказался развернут алтарем на запад (это было связано с тем, что Феодосий пожелал существенно увеличить размеры здания, но расширять его на запад не было возможности, так как оно упиралось в скалу). Строительство нового храма завершилось в 402–403 годах[690].
На момент окончания строительства храм был самым грандиозным христианским культовым зданием в Риме. Впоследствии он неоднократно перестраивался, однако в целом сохранял прежние размеры (в настоящее время это 132 м в длину, 65 м в ширину и 30 м в высоту). В 1823 году храм, называемый Базиликой святого Павла вне стен (Basilica di San Paolo Fuori le mura), сильно пострадал от пожара, в 1854-м восстановлен и повторно освящен. Храм является одной из четырех патриарших базилик Рима.
Мощи апостола Павла на протяжении веков хранились в крипте базилики, однако после пожара оказались погребены под застывшим слоем расплавленного металла и камней. В 2005 году начались раскопки, в результате которых был обнаружен мраморный саркофаг. На его крышке латинскими буквами написано: Paulo apostolo mart[yri] («Павлу апостолу мученику»).
Мраморная плита с надписью «Павлу апостолу муч(енику)» с гробницы ап. Павла. Нач. или кон. IV в. (Музей Остии, Италия)
29 июня 2009 года, в день памяти апостолов Петра и Павла по грегорианскому календарю, после вечерни, посвященной окончанию празднований в честь 2000-летия со дня рождения апостола[691], папа Бенедикт XVI сообщил, что содержимое саркофага было исследовано и в нем обнаружили «мельчайшие фрагменты костей», которые были изучены с помощью радиоуглеродного метода целым рядом специалистов, не знавших об их происхождении. Согласно результатам, они принадлежат человеку, жившему между I и II веком. Папа подчеркнул: «Это, похоже, подтверждает единодушную и бесспорную традицию, согласно которой речь идет об останках апостола Павла»[692].
Христос и апостолы Павел и Петр. Реликварий. Кон. IV в. (Музей Византийской культуры, Фессалоники)
В конце IV века Иоанн Златоуст, завершая свой комментарий на Послание Павла к Римлянам, писал:
Кто даст мне ныне прикоснуться к телу Павла, прильнуть к гробу и увидеть прах этого тела, которое восполнило в себе недостаток скорбей Христовых (Кол. 1:24), носило язвы Христовы (Гал. 6:17), повсюду посеяло проповедь, прах того тела, в котором Павел обошел вселенную, прах тела, посредством которого вещал Христос, воссиял свет блистательнее всякой молнии, возгремел глас, бывший для демонов ужаснее всякого грома?.. Я желал бы увидеть прах рук, бывших в узах… Я желал бы увидеть прах очей, которые не напрасно потеряли зрение, прозрели во спасение вселенной и еще в теле удостоились увидеть Христа… Я желал бы увидеть прах тех ног, которые обошли вселенную и не утомились, которые были заключены в колоду, когда поколебалась темница (Деян. 16:24, 26), которые обошли обитаемую и необитаемую землю и многократно по ней путешествовали… Я желал бы увидеть гроб, в котором положено оружие правды, оружие света… Это тело ограждает Рим, оно надежнее всякого укрепления и бесчисленных стен[693].
Златоуст никогда не бывал в Риме. Но, живя в Антиохии, а затем в Константинополе, он знал о том, что захоронение Павла находится в Риме, в церкви «вне стен», и мечтал когда-нибудь посетить этот город, чтобы почтить память великого апостола.
В наши дни миллионы паломников из разных частей света, приезжая в Рим, посещают Базилику святого Павла и поклоняются его останкам, которые по древнему обычаю Римской Церкви находятся в саркофаге, замурованном под престолом базилики. Над саркофагом горит неугасимая лампада, масло для которой на протяжении многих веков поставляли лично римские понтифики[694].
Почитание Петра и Павла в раннехристианской церкви
Апостолы Петр и Павел почитались в Римской Церкви с самой глубокой древности: первые свидетельства об этом относятся к рубежу I и II веков. Одним из них является приведенное выше письмо Климента Римского, другим – Послание к Римлянам святого Игнатия Богоносца, где этот раннехристианский мученик, приговоренный к смерти через растерзание дикими зверями, по дороге в Рим на казнь говорит о своем желании умереть за Христа:
Я пишу церквам и всем сказываю, что добровольно умираю за Бога, если только вы не воспрепятствуете мне. Умоляю вас: не оказывайте мне неблаговременной любви. Оставьте меня быть пищею зверей и посредством их достигнуть Бога. Я пшеница Божия: пусть измелют меня зубы зверей, чтоб я сделался чистым хлебом Христовым. Лучше приласкайте этих зверей, чтоб они сделались гробом моим и ничего не оставили от моего тела, дабы по смерти не быть мне кому-либо в тягость. Тогда я буду поистине учеником Христа, когда даже тела моего мир не будет видеть. Молитесь о мне Христу, чтоб я посредством этих орудий сделался жертвою Богу. Не как Петр и Павел заповедую вам. Они апостолы, а я осужденный; они свободные, а я доселе еще раб. Но если пострадаю, – буду отпущенником Иисуса и воскресну в Нем свободным[695].
Сщмч. Игнатий Богоносец. Икона. XVII в. (Частное собрание)
Как мы видим, Игнатий говорит о Петре и Павле как о почитаемых всей Церковью апостолах, которые благодаря своей смерти освободились от временной жизни и соединились со Христом. Более того, Игнатий знаком с большинством посланий Павла[696] и в своем Послании к Ефесянам прямо ссылается на послание Павла к членам той же церковной общины: «Знаю, кто я, и к кому пишу… Вы сотаинники Павла освященного, засвидетельствованного, достоблаженного, у ног которого желал бы я быть, когда приду к Господу. Он во всем послании своем к вам поминает вас во Христе Иисусе»[697].
Апостолы Петр и Павел. Фреска в катакомбах св. Феклы в Риме. 2-я пол. IV – 1-я пол. V в.
Игнатий Богоносец был казнен в 107 или 108 году[698], то есть через 40 лет после мученичества Петра и Павла. Его послания являются ярким свидетельством того, что за прошедшие четыре десятилетия оба апостола удостоились общецерковного почитания, а послания Павла получили статус авторитетных писаний, имевших самое широкое хождение.
Спустя несколько десятилетий после казни Игнатия святой Поликарп Смирнский (ум. в 167[699]) пишет свое Послание к Филиппийцам. Оно содержит многочисленные аллюзии на послания Павла и прямые заимствования из них. О самом Павле Поликарп говорит:
Это пишу вам, братья, о праведности не по собственному притязанию, но потому, что вы сами вызвали на то меня. Ибо ни мне, ни другому, подобно мне, нельзя достигнуть мудрости блаженного и славного Павла, который, находясь у вас, пред лицом живших тогда людей, ревностно и твердо преподавал слово истины, и после, удалившись от вас, писал вам послания. Вникая в них, вы можете получить назидание в данной вам вере, которая «есть матерь всех нас» (Гал. 4:26), за которой следует надежда и которой сопутствует любовь к Богу, ко Христу и ближнему[700].
Сщмч. Ириней Лионский. Роспись храма прп. Саввы Освященного в Париже. До 2007 г.
Прошло еще несколько десятилетий, и свой масштабный трактат «Против ересей» пишет святой Ириней Лионский (ум. в конце II в.). Трактат содержит множество цитат из всех посланий Павла (за исключением Послания к Филимону)[701], что свидетельствует о высоком статусе, который приобрели к тому времени эти послания: Ириней ссылается на них наряду с другими книгами Священного Писания, в частности, в своей полемике с гностиком Маркионом, который также активно их использовал[702]. Более того, Ириней энергично защищает Павла от нападок еретиков, доказывая, что «не признающие его, который был избран Богом для того, чтобы смело возвещать имя Его… презирают избрание Божие и сами себя отлучают от общения с апостолами». Свидетельство Павла так же истинно, как и учение других апостолов, подчеркивает Ириней[703].
Собор св. Павла в Лондоне. Архитектор К. Рен. 1675–1710 гг.
Трактат Иринея содержит ценнейшие сведения о совместном почитании Петра и Павла в Церкви его времени. В нем излагается «предание, которое имеет от апостолов величайшая, древнейшая и всем известная церковь, основанная и устроенная в Риме двумя славнейшими апостолами Петром и Павлом». Согласно этому преданию, «апостолы[704], основав и устроив церковь, вручили служение епископства Лину». За ним последовал «Анаклет, после него на третьем месте от апостолов получает епископство Климент, видевший блаженных апостолов и общавшийся с ними, еще имевший проповедь апостолов в ушах своих и предание их пред глазами своими»… Далее перечисляются имена преемников Климента вплоть до Элевфера, которого Ириней ставит на двенадцатое место от апостолов и именует своим современником[705].
На основе имеющихся данных ученые следующим образом восстанавливают историю почитания Петра и Павла в Риме и за его пределами. Их совместное почитание в Риме возникло очень рано – вероятно, сразу же после их мученической кончины. И, несмотря на то что останки двух апостолов были погребены в разных местах, их память, насколько можно судить по имеющимся источникам, с самого начала совершалась в один день – 29 июня. Совместное литургическое почитание Петра и Павла за пределами Рима установилось не позднее IV века[706].
Сведения о почитании апостолов Петра и Павла, содержащиеся в раннехристианских литературных источниках, дополняются информацией, получаемой на основе изучения памятников изобразительного искусства. На фресках римских катакомб Петр и Павел нередко изображаются вместе, по правую и левую руку от Христа. Современный исследователь, правда, отмечает, что в живописи катакомб Петр занимает более важное место, чем Павел: в частности, Петр в девяти случаях представлен рядом с Христом, тогда как Павел оказывается рядом с Ним только тогда, когда в изображении присутствует также Петр[707]. Это, однако, объясняется не столько доминирующей ролью Петра в сознании авторов живописных изображений, сколько тем очевидным фактом, что Петр является героем евангельской истории, тогда как Павел не встречался с Христом при жизни. Именно поэтому Петр часто появляется в сценах из Евангелия, а Павел в них отсутствует.
Апостолы Петр и Павел на фоне Петропавловской крепости. Икона. 1796 г. (ГИМ)
Почитание Петра и Павла отражено в многочисленных древнехристианских надписях, в том числе поэтических, сохранившихся на надгробиях и стенах римских катакомб[708].
Памятники литургической поэзии – еще один источник, отражающий совместное почитание Петра и Павла в ранней Церкви. Гимны и молитвы в честь двух апостолов были составлены и в Римской Церкви, и на христианском Востоке. В одном из песнопений, вошедших в православную службу двум первоверховным апостолам, Павел прославляется такими словами:
С небесе звание от
Христа приим, явился
еси проповедник Света,
всех благодати озарил
еси ученьми: закона
бо служение писмене
изстругав, верным облистал
еси разум Духа. Темже
и в третие небо достойне
взятся превыспренно,
и в рай достигл еси, Павле
апостоле. Моли Христа Бога
согрешений оставление
даровати празднующим
любовию святую память
твою[709].
Будучи призван с небес
Самим Христом, ты стал
проповедником Света,
озарив всех учением
благодати, ибо, изгладив
служение по букве закона,
ты озарил верных познанием
Духа. Потому и на третье
небо ты удостоился
подняться, и рая достиг,
Павел апостол. Моли Христа
Бога даровать оставление
грехов празднующим
с любовью святую память
твою.
Ап. Павел. Миниатюра из Апостола. 80-е гг. XV в. (ГИМ. Чертк. 167. Л. 151 об.)